Капитан третьего ранга Васянович Николай Иосифович – командир БЧ – 2 на эсминце «Благородный».
Боевая часть большая, хозяйство огромное: пушки, РБУ (ракетно – бомбовые установки), пулеметы, боезапас, хранящийся в погребах, автоматы, пистолеты, гранаты и что-то еще, о чем врачу и знать не положено.
Служил он до этого на крейсере «Дзержинский». Но то ли развод, а офицеру – коммунисту это противопоказано, то ли пьянка, то ли еще что- то, но с понижением он пришел на «Благородный».
Лет ему было далеко за сорок и нам он казался бесконечно старым.
Он был красив. Волосы, посеребренные холодными морскими ветрами, слегка вились. Фуражка чуть повернута влево.
Васянович страстно любил женщин, знал в них вкус, да и женщины никогда не отказывали ему в этом.
Сход на берег был для него праздником.
А что на берегу? Кабак, алкоголь – сколько выпьешь под хорошую закуску, очередная женщина, а Севастополь просто кишит ими. И не какая-нибудь, а красавица.
Утром, как водится, похмельный синдром и возвращение на корабль.
Наши каюты с ним разделяла переборка.
Как правило, после длинного схода (суббота, воскресенье) он приходил часов в семь утра. Старые дрожжи еще бродили в его голове. Он садился посреди каюты, закуривал «Приму» и начинал надсадно и долго кашлять. Так продолжалось минут пятнадцать.
После прочищения таким образом мозгов, раздавалось следующее: «Доктор!».
Я, зная, чем все это кончается, молчал.
- Доктор! Доктор, е… твою мать! Я упорно молчал.
Он не выдерживал, вставал. Резким ударом в дверь открывал мою каюту и входил: «Ты что, ****ь, молчишь?»
- Николай Иосифович, у меня ничего нет, - блеял я, зная, что он все равно не отстанет.
- Налей чуть-чуть.
- Ну нет у меня.
Он меня упорно не слышал.
- Налей. Для запаха.
Терпение мое кончалось, я открывал сейф, наливал «шило» в стакан и запирал бутылку обратно.
Довольный Васянович подходил к умывальнику, слегка разводил драгоценнейший напиток водой, выпивал, закуривал и начинал рассказ о том, с кем он провел ночь.
И так повторялось бессчетное количество раз.
А вся эта неприятность начиналась для меня с его надсадного кашля.