Раннее воскресное утро.
Солнышко, едва оторвавшись от горизонта, с неохотой начинает просыпаться. Его заспанное личико норовит схорониться за тучкой и рассчитывает ещё немножечко понежиться, но налетевший ветерок-озорник срывает с него это покрывало. И оно, сладко потянувшись, раскидывает во все стороны свои лучики, начиная свой долгий путь к закату.
Монотонно грохочет трамвай, эхом отражаясь от застывших домов. Редкие пассажиры едут на рынок за свежими фруктами и овощами. На переднем сиденье сидят старенькая бабушка и кто-то ещё, голова которого накрыта большим цветастым платком.
Бабушка периодически зло толкает это накрытое существо в область головы, неизменно повторяя одно и то же слово: «Паразит!»
Пассажиры с удивлением смотрят на эту картину.
Наконец кто-то не выдерживает и спрашивает, – Бабулечка, кого вы всё время толкаете и обзываете? Это нехорошо.
– А это хорошо? – та гневно срывает платок.
У окна сидит внук, а на его голове надет чугунный горшок.
– Не успели родители уехать на юг отдыхать, как этот паразит, – она снова толкает его в голову сухеньким кулачком, – напялил на свою дурную башку этот чугунок. Теперь ни туда ни сюда. Пилить надо. Вот это чудо и везу сейчас в больницу.
Из горшка донеслось какое-то гуденье.
– Молчи уже, паразит, скоро приедем, – и она накрыла внука цветастым платком. – Горшок жалко. Где такой теперь купить можно? Чай весь чугун по заграницам развезли. И чего его туда понесло? Родители узнают, убьют обоих. Сиди тихо и жди, паразит.
Вскоре они вышли, а в окна трамвая с интересом смотрели пассажиры, как бабушка тащила за собой в больницу ничего не видящего внука.