Мы садимся за стол, и раскладываем по тарелкам еду. Выбор не большой, Таню явно никто не ждал. Жареная рыба, отварная картошка, малосольные огурцы, вот, пожалуй, и весь ужин.
Но Таня с большим удовольствием ест, и, судя по ее довольному выражению глаз, ей все нравится.
После ужина мы с Димкой приглашаем Таню прогуляться к морю. Она пререодевается и выходит к нам в шортах, футболке и шлепанцах на босу ногу.
В таком наряде она кажется еще более тоненькой. Подходы к морю тоже заросли высокими и густыми зарослями камышей. Мы идем по узкой тропинке, отгоняя от себя тучи жужжащих комаров. Солнце уже зашло и совершенно темно. Я иду первый, уверенно переставляя ноги, по знакомой тропе. Митька с Таней осторожно крадутся следом. Наконец заросли камышей обрываются, и нас обдувает свежим морским ветром. Таня радостно бежит к мору, находу сбрасывая тапки, заходит в воду по колено. Она стоит, наблюдая, как волна набегает на берег, обливая ее брызгами, и с тихим шорохом снова уходит в чернеющую морскую даль. Полоска суши, протянувшаяся вдоль моря до скального выступа, погружена в полный мрак. Лишь на скале красным огоньком мигает маяк, оставляя на воде светящуюся световую дорожку. Над камышовыми зарослями белеет кусок луны, закрытый на половину быстро плывущими с гор облаками.
Мы садимся на дно перевернутой лодки и наблюдаем за Таней.
Нарезвившись и наигравшись с волнами, Таня идет к нам и просит нас проводить ее в дом. Мы возращаемся, прощаемся с Таней и идем спать на лодочную станцию.
Димка ложится и сразу засыпает, а я долго смотрю на облака, освещаемые холодным лунным светом, вспоминаю Танины глаза, осиную талию и заливистый смех. Она мне кажется какой-то таинственной незнакомкой из сказочной страны, принцесой явившейся ко мне из сказки, матерелизовавшейся из придорожной пыли.
Утром нас будит Димкин отец, и мы садимся в баркас и едем проверять рыболовные сети. Ловить рыбу сетями здесь запрещено, но мы все равно ловим, потому что кроме рыбы и туристов, других способов заработать деньги, здесь нет. Я стараюсь хорошо учиться, чтобы после школы уехать в райцентер и поступить в техникум. Димка мечтает встретить умную, богатую и красивую девушку и уехать с ней в какой-нибудь большой город. Но пока все его девушки оказываются не богатыми и недалекими. И через неделю или две знакомства он начинает от них уставать. Но он не унывает, и верит, что какое-нибудь чудо, да и забросит в нашу глушь настоящую принцесу, и тогда... тогда конечно она непременно в него влюбится и увезет его в сказочную страну.
А пока принцесы нет, мы, втихоря от рыбнадзора, ловим рыбу и сдаем жилье туристам. В межсезонье, правда, туристов нет, да и рыбу ловить под леденым ветром удовольствие ниже среднего. Но Димкин отец все равно каждое утро выходит в море и у них в доме всегда есть свежая рыба.
Димка с отцом вытаскивает сеть, и мы начинаем перебирать рыбу. Мелочь мы выбрасываем обратно в море, на радость кружащимся над нами чайкам. Крупную рыбу сортируем на кучки: на еду, на засол и на продажу. Получаются три небольшие сумки, которые мы вносим на веранду к всеобщей радости месных котов.
-Брысь, брысь отсюда, - говорит Димкин отец, отгоняя от себя, трущихся об его ноги, кошек.
-А вот и кормильцы наши пришли, - слышу я голос Димкиной матери. Я смотрю сквозь развивающуюся занавеску в дверном проеме и вижу, что Таня с Димтриевной сидят за столом и смотрят в нашу сторону.
«Таня» - вчерашний сон снова становится явью, я бросаю пакет с рыбой на пол и бегу умываться.
Мне кажется, что я весь насквозь пропах рыбой. Я отчаянно тру щеткой руки, пытаясь смыть с себя рыбный запах, но у меня ничего не получается и руки, как и весь я издают зловонно-тошнотворный рыбный аромат. Я достаю кусок хозяйственного мыла и бегу к бочке с дождевой водой, чтобы вымыть голову. Несколько раз, роняя мыло в грязь, мне, наконец, удается намылить голову, и я поливаю ее горстями с водой из бочки. Наконец едкое мыло смыто, и я бегу переодеваться. Мое появление на кухне встречается дружным смехом. Сначала я ничего не могу понять, но Дмитриевна, сгибаясь от смеха, показывает мне в сторону зеркала, и я смотрю на свое отражение, пытаясь понять причину всеобщего веселья. Увидев себя в зеркале, я тоже начинаю смеяться. Мои волосы окрасились в зеленый цвет, слиплись с остатками мыла и торчат как перья в разные стороны.
-Потом вымоешь, - говорит Димтриевна, - садись, а то все остынет.
Завтрак тоже не сильно отличается от ужина разнообразием блюд. Кукурузная каша, вареные яйца, да творог со сметаной. В центре стола лежат, сложенные аккуратной стопкой, еще горячие блины. От каши я категорически отказываюсь, мы едим ее круглый год, и она мне уже порядком осточертела. Творог у Дмитриевны хороший, хоть немного и горчит. Она держит корову. В основном конечно, молоко идет на продажу, но сегодня в честь новой жилички, была сделана миска свежего творога и я не упускаю случая его поесть. Я кладу две с горкой ложки творога на блин, сворачиваю его трубочкой и, макая в сметану, запиваю парным молокой. Таня смотрит на меня, улыбается и, отодвинув миску с недоеденной кашей, следует моему примеру. Миска с творогом быстро пустеет, я благодарю Димтревну и веду Таню к морю.