Стояло мрачное весеннее утро. Снег еще не везде подтаял, но деревья уже стояли зеленью. В лицо бил теплый ветер и я ощущал себя предельно комфортно в своей фланелевой рубашке, расстегнутой на одну пуговицу, и твидовых брюках. С этого дня я решил больше никогда не носить галстук.
Выйдя на мокрый асфальт, я вдохнул в себя полные легкие насыщенной влаги, которая быстро прокатывалась по моим венам и сливалась с ритмом артериального давления. Когда спустя пять месяцев выходишь на свободу - и небо становится ярче, и птицы поют громче.
У выхода меня ждал дилижанс двадцать первого века - этакая ржавая "карета", запряженная 100-150 лошадьми и романтичным названием "Волга".
Покуривая красные мальборо и оглядывая дворик, я посмотрел на толстые решетки, вспомнил тусклый свет мертвых лампочек, грязные туалеты и не менее чистых людей. Скучать я по этому месту, конечно, не буду.
- Ну, что ты там, скоро? - раздался крик из тачки.
За рулем блестел сединой мой отец. Единственный человек, который поддерживал и понимал меня. Наверное, он был всего навсего удален от элитного современного общества и поэтому в нем не было ни капли фанаберии. Я считал его настоящим мужчиной, его покойная жена считала его настоящим мужчиной и, черт возьми, соседка с пятого этажа считала его настоящим мужчиной. Мой отец был прост и элегантен во всем, в то время как я был тяжелым, неподъемным психически здоровым людям, характером. Папа родился зимой, а я летом. Все женщины всегда хотели быть его, а моя единственная жена бросила меня как только узнала о том, что меня арестовали и сбежала с любовником в глушь. Я, всегда нахмурившийся и печальный, и мой отец, с улыбкой до ушей и солнцем в глазах, представляли довольно странную картину, когда были вместе.
Папаша вышел танцуя из сияющей машины, легко закрыл дверь и погладил свою до безобразия чистую ласточку. Он вытащил серебряный портсигар, достал оттуда самую толстую сигару и затянул в себя так, что лицо его исказилось в лучезарной улыбке от наслаждения. Я подошел к нему, тряся старым портфельчиком со сломанным замком и навалился на него всей своей массой. Он комично охнул и погладил меня по спине, после чего я упал на переднее пассажирское сиденье и громко хлопнул дверью, в ответ на что, получил грозный кулак и путешествие в отцовский рот, который расплывался в улыбке золотыми зубами.
Уезжать из этого места, что может быть чудеснее? Я хотел как можно быстрее окунуться в грязь своей маленькой квартирки, погрузиться в горячую ванну с разбитым зеркалом и после чего доползти до ближайшего бара, чтобы напиться до беспамятства. Сегодня первый день моей свободы.