Мой первый полёт на местных авиалиниях (МВЛ) омрачился попаданием в сильнейшую грозу. Как это было, сохранилось в памяти навсегда.
В конце июля наш экипаж поставили в наряд на полёты для выполнения регулярного рейса на МВЛ. Пролетав два года вторым пилотом самолёта Ан – 2, я ни разу не возил пассажиров по МВЛ, поэтому когда дежурная отдела перевозок вручила мне толстенную пачку пакетов, удивился.
- Зачем столько? – спрашиваю полногрудую молодую дежурную.
- Ты, что первый раз летишь с пассажирами?
- Угу.
- Бери, молча, да с утра не раздавай. Только на обратном пути…
- Понял. Наслышан уже, про национальную болезнь...
- Ну, раз так, то сажаем пассажиров на борт…
Двенадцать пассажиров - казахов вышли из автобуса и заняли кресла в самолёте. Прозвучала команда: «От винта!» и рейс начался. До конечного пункта долетели без происшествий, точно по расписанию, совершив две плановых посадки в промежуточных аэропортах МВЛ. Погода была тихая. Злоключения поджидали нас на завершающем этапе обратного пути.
Через пять минут после взлёта, на горизонте показался ряд тёмных пятен, которые быстро увеличивались в размерах. Вскоре, из этих пятен начали вырисовываться мощные кучево – дождевые облака с наковальнями. Уже не оставалось сомнений, впереди была гроза. Командир приказал мне управлять самолётом, а сам стал искать выход из сложившейся ситуации, рассуждая вслух по самолётному переговорному устройству (СПУ).
- Как учила «баба Туча», если гроз на небе много, то они фронтальные и обойти их на Ан – 2 невозможно. Придётся пробиваться под облаками…
- Валентин, а ты, где учился? - спрашиваю командира по СПУ.
- В Красном Куте.
- У нас метеорологию тоже «баба Туча» преподавала, но в Бугуруслане.
- В каждой лётке свои «бабы Тучи». Как правило, дамы «бальзаковского» возраста, склонные к полноте.
- Точно так…
- Держи курс на базу. Летим на грозу!
Не успел Валентин проговорить, как началась болтанка. Пассажиры стали требовать пакеты. Обернувшись, кричу в салон: «Пристегните ремни!» и передаю пассажиру в переднем ряду толстую пачку пакетов… Стрелка радиокомпаса (АРК) начала отклоняться от «нуля», то влево, то вправо.
- Ну вот, и «грозоотметчик» заработал, - сказал командир, показывая на стрелку АРК. – Значит, скоро появится и цветомузыка…
Тёмная стена облаков росла на глазах. Болтанка усилилась. Высота полёта была небольшая, 200 метров и по наклону деревьев было видно, что ветер у земли усилился, вплоть, до штормового.
- Держись крепче за «рога», – крикнул по СПУ командир. – Сейчас будет «шквальный ворот». Он обычно перед грозой…
Не успел командир договорить, как наш самолёт, будто бы замер на месте, потом его слегка качнуло. Стрелка вариометра сначала взметнулась вверх, а потом резко упала вниз. Вдруг, невидимая сила вдавила меня в сидение, затем моё тело приподнялось над креслом и оказалось в невесомости. Так, повторялось несколько раз, пока не началась сильная, но беспорядочная болтанка, от которой челюсти сами, то с силой сжимались, то разевались.
Самолёт швыряло вверх – вниз, словно пушинку. Шпангоуты скрипели и трещали, как будто от них с силой отдирали обшивку. Взглянув мельком на правую полукоробку крыльев, я ужаснулся. Концы консолей дрожали и закручивались. Три стальные ленты – расчалки, то свисали, как провода на линиях электропередач, то натягивались, как гитарные струны. Казалось, ещё мгновенье, и они лопнут от сильного натяжения, а матерчатые крылья сложатся или оторвутся от фюзеляжа самолёта.
Руки до боли сжимали рукояти штурвала, но болтанка такая сильная, что так и норовит вырвать его из рук. С одной стороны хорошо, что управляем самолётом вдвоём с командиром, так легче парировать болтанку. С другой же стороны, сложно синхронизировать движения наших четырёх рук и ног. Старался не мешать, а помочь командиру управлять самолётом…
- Не дергай резко штурвал! – кричал командир. – Парируй правый крен! Ослабь левую ногу! Следи за высотой!..
Высота полёта «гуляла» вверх – вниз, до 100 метров. Самолёт, то швыряло к облакам, то прижимало к земле. И вдруг, всё разом успокоилось. Ладони рук горели, от появившихся на них кровавых мозолей.
- Ну, слава Богу, пробились через шквал, – проговорил командир.
И тут, прямо по курсу, чёрную толщу облаков прорезала яркая вспышка молнии, следом, ещё одна. В наушниках послышался сильный шум и треск. По левому стеклу фонаря кабины пилотов, внутри которого скрыта тонкая нить спирали обогрева, побежали фиолетовые «зайчики».
- Ну вот, и цветомузыка началась, – сыронизировал Валентин…
- Смотри, справа просвет в облаках, – подсказываю командиру.
Довернули самолёт и направили туда. Однако «просвет» оказался мнимым. На самом деле это была «белая стена» ливня, окатившего самолёт водой, как из ушата. Стеклоочиститель не справлялся с потоками воды. Двигатель начал чихать и периодически вздрагивать. Тряска двигателя!!! Вероятно, вода попала в карбюратор и вызвала перебои в работе двигателя.
- Включи пылефильтр! – крикнул по СПУ командир.
Молча выполняю команду. Сразу ощутили потерю мощности двигателя, но тряска прекратилась. Мотор надрывно ревел и тянул самолёт вперёд.
Ливень, вскоре, прекратился, уступив место мелкому моросящему дождю. Через пять минут полёта осадки и вовсе закончились, а в сплошной массе облаков стали появляться разрывы. Редкими лучами сверкнуло солнце. Я повернулся назад и увидел удручающую картину в пассажирском салоне. Загорелые азиатские лица пассажиров выглядели, как безжизненные белые листы бумаги. Они смиренно сидели в креслах, прижимая к груди пухлые гигиенические пакеты, наполненные содержимым своих желудков.
- Товарищи пассажиры, внимание! Через пять минут приземлимся в аэропорту! Приготовьтесь к посадке! – громко кричу в салон. – Пакеты на пол не бросать! Вещи в салоне не забывать!
Пассажиры зашевелились, их лица начали розоветь. Когда самолёт замер на перроне, они без команды ринулись к выходу. Им не терпелось сделать живительный глоток свежего воздуха в дверном проёме. Гроза вымотала всех до тошноты, оставив малоприятные ощущения…
Май, 2017 г.