С корабля, стоящего на ремонте, тащат все, от ценных специалистов, до потребной ходовым кораблям аппаратуры, отдавая им все ненужное.
На БПК «Сообразительный», который стоял на ремонте в заводе имени «61 коммунара», служили либо молодые офицеры, либо те, кто списан за ненадобностью с боевых кораблей.
Старший лейтенант Вадик Хуртин, командир группы радиометристов БИП, был из ссыльных.
А был он добрейшей души человек, с задатками на интеллигентность.
Что его заставило, выходца из старой аристократической ленинградской семьи, пойти в военное училище, сказать сложно. Может быть когда-то его далекие предки и открывали острова и континенты или находились в дружеской переписке с мичманом Паниным, но время первооткрывателей давно прошло, а наступивший расцвет развитого социализма не давал ход бурному кипению молодой фантазии.
Вадик, после окончания Военно-морского училища радио и электроники, сразу попал на крейсер Черноморского флота.
Служба как-то не пошла сразу.
То ли внешние данные не располагали к этому (своей одутловатостью лица, мясистостью носа и, просто, огромными губами он напоминал американского певца Луи Амстронга), то ли природная тактичность сама отторгала его от далеко не тактичного флота, но он оказался белой вороной.
И его стали клевать! Клевать все.
Специальность свою он знал хорошо. Поэтому звание «старший лейтенант» он все-таки получил, хотя и с задержкой на семь месяцев.
Молодая жена, не найдя ни квартиры, ни востребованности в Севастополе уехала в Ленинград.
Мир погас. Он и был-то бесцветным для него и безрадостным. А тут сразу все почернело.
С потерей интереса к службе, возрастает интерес к тебе командования.
Начинается сезон однополой любви. Вадим загрустил.
На берег не спускали.
Любовь, посредством писем, не приносила желанного оргазма. Короче. Все начало терять смысл. Буквально все.
И Хуртин находит выход.
Под предлогом: «Мне нужно позвонить жене», он сходит на берег.
У памятника затонувшим кораблям оставляет форму и документы, переодевается в заранее подготовленный костюм и… уезжает в Ленинград.
Трое суток водолазы лопатят дно. Находят мину и два трупа. Но их опухшие лица далеки от физиономии Вадика.
Пока его искали, решали, прошел месяц.
Наконец командование корабля в письменной форме выражает скорбь родителям Хуртина.
А спустя полтора месяца все святое семейство Хуртиных появляется на крейсере.
Вадик, опустив губы до подколенной ямки, что-то лепетал в свое оправдание.
Политический и особый отделы были строги, но, на удивление, милосердны.
После месячного разбирательства, Хуртин заимел все возможные и невозможные взыскания, которые только может иметь офицер. Но ему сохранили звание. Его не привлекли к уголовной ответственности. Видимо, были найдены серьезные нарушения со стороны командования по отношению к нему, вынудившие того поступить таким образом.
И Вадик был сослан в город Николаев на БПК «Сообразительный». Здесь ему дали комнату в общежитии.
Здесь он родил дочь.
И служба его потекла в размеренном для завода ритме.