Дочка часто подносила к окну большой комнаты в нашей двухкомнатной квартире детский стульчик и с него легко взбиралась на широкий подоконник. Она становилась в полный рост и всматривалась в стоявший напротив дом. Серое пятиэтажное здание застыло буквально в каких-нибудь пятидесяти метрах. Иногда на один из балконов четвертого этажа выходил перекурить пожилой мужчина в белой майке и чёрных спортивных брюках.
Она со всем простодушием и детской непосредственностью четырехлетнего существа кричала ему:
- Дядья! Дядья!
Мужчина, заметив маленькую девочку, звонкий голос которой слышался через открытую форточку первого этажа из дома напротив, снисходительно улыбался и махал рукой. Она, ещё более оживляясь, радостно махала ручкой в ответ и продолжала свои восклицания, как песню:
- Дядья! Дядья!
В очередной раз, опуская дочку с подоконника на пол, я обратил внимание на невысокую темноволосую женщину лет сорока. Она шла между нашими домами по неширокому мало оживленному переулочку.
Позже мне не раз доводилось наблюдать, как женщина с грустным видом прогуливается под окном и иногда улыбается моей дочке.
Быстро пролетело лето. Прошли неторопливая осень и длинная зима. Когда весна запестрела яркими цветами на клумбах и одела в зелёный наряд деревья и кусты, а женщинам придала необъяснимое очарование, я обратил внимание, что незнакомку взялся провожать кавалер. Он выглядел постарше своей милой спутницы. Несмотря на то, что мужчина имел представительную внешность - в костюме и при галстуке, мне он показался невзрачным и заурядным, может быть из-за маленького роста и поблескивавшей на солнце лысины, а может, потому что женщина стала мне чем-то симпатична.
Он шёл рядом с ней и всегда о чём - то горячо рассказывал, а она смотрела на него с восхищением и куда подевалась прошлая грусть. Порою они прохаживались и по вечерам. Мне было так приятно видеть её счастливое лицо…. Оно излучало радость, и тепло которыми веет от весеннего ручейка, первой раскрывшейся навстречу весне почки, лёгкого дуновения ветра…
В один из погожих дней в конце августа я выглянул в окно и увидел стоявших на тротуаре под балконами соседнего дома все тех же мужчину и женщину.
На этот раз мужчина обращался к женщине со строгим лицом. Слов я не расслышал, но можно было догадаться, что говорит он короткими и отрывистыми фразами. Голова её опустилась. Она словно вернулась назад, в то время когда в одиночестве с грустным выражением на лице проходила под окнами дома. Лишь изредка женщина обращала к нему своё доброе печальное лицо и что-то тихо отвечала. Вот он резко повернулся и чуть ли не бегом бросился от неё прочь.
Опять потянулись прохладные, а затем и морозные месяцы. Занятый текущими делами я лишь поздней весной увидел эту женщину. Она вышагивала по переулочку с видом уверенного в себе человека. Перед собой молодая мама катила детскую коляску темно-синего, приятного для глаз цвета. Она остановилась напротив нашего окна, склонилась над ребёнком и, поправила одеяльце, при этом её лицо озарилось чудесной светлой улыбкой.
Теперь почти каждый день я видел эту женщину с детской коляской. А спустя месяц она исчезла. Через какое-то время и я уехал года на три к новому месту службы, точнее, сначала на курсы для офицерского состава, потом в одну длительную командировку, затем в другую…
Однажды под вечер перед переездом на новую квартиру мы собрались всей семьей. Дочка давно лопотала осмысленными фразами, выражая всё чаще точку зрения, отличавшуюся от взглядов родителей, и так чуть ли не по каждому вопросу особо, если это касалось употребления сладкого и подготовке к занятиям в школе. На подоконник она уже не взбиралась, и за её жизнь ни я, ни супруга больше не опасались. Пожилой мужчина со слов жены тоже все реже и реже появлялся на балконе.
Я вышел из-за стола и, подойдя к окну, увидел ту самую женщину. У неё была всё та же неизменная стрижка каре, она вела за ручку маленькую девочку, которая временами поднимала к ней головку, украшенную василькового цвета бантами и, глядя широко открытыми глазами что-то произносила.
Вдруг откуда-то из-за угла выскочил знакомый мне мужчина. Прежнего лоска как не бывало. Он встал перед ними в помятом костюме, с пузырившимися на коленках брюками и стал с воодушевлением к чему-то призывать. Женщина отстранено улыбнулась, обошла его сторонкой и вместе с девочкой пошла дальше, а бывший спутник долго стоял и что-то кричал им вслед.