В Москве ВРК был создан только 25 октября, и только после начала штурма Зимнего дворца в Петрограде. Комитет состоял из восьми большевиков и пяти меньшевиков, которые, как заметил Ленин, были добавлены «по старой привычке» - растянуть резинку, пока не лопнет. И меньшевики сразу же заявили, что своим участием будут смягчать «губительные поступки большевиков».
А 26-го Московская городская дума создала свой Комитет общественной безопасности (КОБ), состоявший из кадетов и эсеров.
Если в Петрограде большевики имели подавляющее преимущество, благодаря огромному гарнизону и кронштадтским морякам, то в двухмиллионной Москве их влияние распространялось только на рабочих и треть стотысячного гарнизона. А, самое главное, в Москве не было Ленина и Троцкого.
Поэтому по малочисленности своих войск и ВРК, и КОБ очень рассчитывали на подкрепления.
В 8 часов утра 26 октября отряды ВРК заняли почтамт, центральный телеграф и телефонную станцию.
Оружия у рабочих было недостаточно, поэтому в 9 часов на нескольких грузовиках красногвардейцы прибыли в кремлевский арсенал. В Кремле в то время размещались 56 пехотный полк, который относился к революции двояко, и пробольшевистская рота 193 полка. Комендантом арсенала был молодой большевик прапорщик Берзин.
Не успели прибывшие красногвардейцы загрузить оружие, как выезды из Кремля были заблокированы юнкерами-добровольцами. А в 13 часов был окружен и Моссовет, который находился в доме нынешней мэрии.
Отряды Военно-революционного комитета располагались, в основном, с внешней стороны Садового кольца и в Кремле, а силы КОБ занимали центр города.
27-го октября утром, одновременно с началом наступления Керенского на Петроград, в Актовом зале Александровского училища состоялось собрание юнкеров, школ прапорщиков и офицеров Московского гарнизона, на котором было решено дать отпор большевикам. Юнкерам и прапорщикам за это обещали досрочный офицерский чин.
Всего в предприятии приняло участие около 15 тысяч человек, вместе с кадетами, студентами и гимназистами – все из состоятельных слоев. В Москве в это время находилось много офицеров русской армии. Но большинство из них заняли выжидательную позицию, потому что в августе уже были преданы Керенским. Отказался возглавить антибольшевистское выступление и проживавший тогда в Москве бывший главнокомандующий русской армии генерал Брусилов.
В тот же день войска КОБ заняли Манеж и ближайшие подступы к Кремлю.
Первое боестолкновение состоялось на Красной площади, когда шедшие на подмогу к Моссовету солдаты-«двинцы» (отказавшиеся еще в июне наступать под Двинском) были остановлены юнкерами. В перестрелке было убито до 50 человек.
По юнкерам открыли огонь со стен Кремля. Тогда юнкера втащили пулеметы на верхние этажи торговых рядов и открыли огонь по башням и зубцам кремлевских стен. (А в распоряжении юнкеров была еще и артиллерия).
Это вызвало перестрелки на Садовом кольце, и там тоже были жертвы.
К вечеру стало известно, что на помощь Комитету общественной безопасности идут долгожданные подкрепления с фронта. А тут еще приехали из Петрограда отпущенные из-под ареста министры Временного правительства. Воодушевленный КОБ объявил военное положение и начал теснить отряды большевиков. Офицерская рота и отряд юнкеров отобрали у красных центральную телефонную станцию и почтамт.
Во время этих боёв, чтобы различать своих, студенты, а затем и юнкера, стали надевать на рукава белые повязки. А рабочие и солдаты - красные.
Достигнув определенных успехов, председатель КОБ городской голова эсер Руднев и командующий военным округом полковник Рябцев потребовали у ВРК разоружиться. ВРК ответил отказом.
Тогда рано утром 28-ого ультиматум КОБ был передан в Кремль. В послании говорилось, что ВРК арестован, и сопротивление войск Кремля бессмысленно. Исходя из гуманных соображений, гарнизону предлагалось сдаться в обмен на сохранение жизней.
Просидевший вечер и ночь без связи Берзин, ставший к тому времени комендантом всего Кремля, не имея точных сведений об обстановке, построил солдат и зачитал ультиматум. Большинством голосов было решено сдаться. Когда стали открывать Троицкие ворота, в Кремль ворвались юнкера и, наставляя на солдат винтовки, стали кричать, чтобы они немедленно разоружались. Такие неосторожные действия привели к тому, что одна из рот гарнизона начала стрелять.
Юнкера увидели во всем этом вероломство, и въехавшие в Кремль броневики расстреляли всю роту. Остальные солдаты были заперты в подвалах Кремля. Прапорщик Берзин был избит и арестован.
Такая расправа во многом предопределила жестокость дальнейших событий.
После 17 часов вместо подкреплений Керенского в Москву пришли революционные солдаты из Подмосковных городов, а позже и эшелоны из Петрограда. Численное преимущество перешло к ВРК, части которого прорвались через Крымский мост и окружили центр города.
Утром 29 октября красногвардейцы и солдаты революционных полков выбили юнкеров с Тверской улицы и Охотного ряда, вернув себе почтамт и центральный телеграф.
КОБ предложил заключить перемирие, но ВРК в нем не нуждался. Большевики атаковали Спасские и Никольские ворота Кремля с помощью броневиков. Но успеха не добились.
Тогда 30 октября Кремль подвергся обстрелу шрапнелью - рвавшимися в воздухе снарядами, напичканными металлическими шариками.
31 октября большевики потребовали у белых прекратить сопротивление в Кремле и в городе и сдать оружие. Те отказались, и тогда красные продолжили артиллерийский обстрел Кремля. Причем не только шрапнелью. Об этом говорили повреждения кремлевских зданий и башен. Буржуазия умела обманывать, а пролетариат разрушать.
К сожалению, артиллеристы не разбирались в тонкостях архитектуры, а выбивали из ее творений противника. Если бы Зимний дворец защищался упорно, ему тоже пришлось бы отведать артиллерийских снарядов. Такое часто случалось в истории. Ведь были сведения, что даже по дому генерала Брусилова белыми был выпущен артиллерийский снаряд.
Обстрел Кремля оброс слухами вплоть до разрушения Собора Василия Блаженного и Колокольни Ивана Великого, чего на самом деле не было.
Юнкера сдались только 2 ноября, и не из-за жалости к Кремлевским стенам и соборам, а потому, что им были гарантированы жизнь и свобода.
Кстати, впоследствии, когда полковник Рябцев появился у белых и заявил, что оставил Кремль, дабы сохранить его архитектуру, он был за это расстрелян по приказу командования белых.
Сдались и остальные очаги сопротивления.
После юнкерских выступлений было выпущено постановление о расформировании всех военных училищ России, как «оплота контрреволюции».
Похороны жертв московских событий со стороны красных состоялись на Красной площади – это было первое захоронение у Кремлевской стены. Похороны юнкеров и офицеров прошли на северо-западной окраине Москвы после отпевания в церквах.
Максим Горький заметил, что за будущее двухмиллионного города сражались друг с другом тридцать тысяч молодых людей.