Заканчивалось последнее лето перед школой. Отдохнув в очередной раз в родной деревне у бабушки Маринки, Витя сразу окунулся в хлопоты по сборам в школу, в первый класс.
Он с интересом ещё и ещё раз пересматривал все принадлежности для школьных занятий, приобретённые вместе с мамой заранее. Всё ему нравилось. Особенно портфель и набор карандашей. Но карандаши, остро заточенные и готовые для рисования в большом, красивом альбоме, было строго запрещено родителями трогать заранее, до школы.
Это, конечно, огорчало Витю. Но пойти в первый класс с поломанными карандашами, ему тоже никак не хотелось. Пришлось только любоваться ими, пока заменяя их в деле видавшими виды. А ещё надо было постоянно приглядывать за меньшим братом Вовкой. Он так и норовил втихомолку похозяйничать в портфеле для старшего брата.
Сегодня мама хлопотала вокруг первого костюма для будущего школьника. Она пошила его для сына сама. В те далекие времена единой формы для учеников не было. В школу ученики ходили в том, в чём была возможность одеть их родителями.
Но мода всё равно существовала. Модными для мальчиков были вельветовые курточки с несколькими карманами, поясом с застёжкой на талии и манжетами на рукавах. Белая легкая рубашка своей строгостью всегда подчёркивала торжественность момента. Ну, и что особенно интересно, поверх отложного воротничка курточки обязательно пришивался отдельный белый легкий воротничок. Чёрные брюки на резинке мама отгладила с особой тщательностью.
Для девочек же был обязателен белый фартук для торжественных моментов и, конечно же, банты в волосах.
Утро первого сентября выдалось суетливым. В который уже раз мама проверяла всё ли на месте в одежде и в портфеле. Красиво ли выглядит букет цветов, приготовленный с вечера. Достаточно ли нарядно выглядит сама. Этот день обязан быть торжественным и запомнившимся надолго, если не на всю жизнь.
Выйдя на улицу и направляясь в сторону школы, мама и Витя увидели вереницу ярких, нарядных людских островков, двигавшихся в ту же сторону. Казалось, дорога к школе застелена расписным ковром из цветочных букетов и горящих в лучах солнца осенних листьев на деревьях и под ними.
Это был один из ярких, праздничных дней, хотя и не отмеченный красным в календаре, но по которым народ истосковался в трудно прожитые годы. Знаменателен он был и тем, что в школу шли дети, рожденные в первый послевоенный год.
В школьном дворе бурлила жизнь. Громкая, суетливая и радостно – счастливая. Первоклассников было много. Наконец все разобрались, кто, и в каком из четырёх первых классов, будет учиться.
Все построены. Торжественная директорская речь и дружно друг за дружкой первачки пошли в свои классы. Родители, подойдя к классам, пытались хоть одним глазком через дверь увидеть, на каком же месте и с кем сидит их дочь или сын. Дверь в класс прикрылась и для детей началась обычная школьная жизнь. А родители поспешили по своим взрослым делам.
Витю усадили вместе с девчонкой за третью парту. Вздёрнутый носик, торчащие в разные стороны косички с бантами и, от любопытства бегающие по сторонам, широко раскрытые глаза. Звали её, как выяснилось позже, Елена. В обиходе – Ленка.
Все дети в классе, ещё не знающие правил поведения, вертели во все стороны головами, стараясь, как можно лучше, разглядеть друг дружку. В классе был слышен гул, как возле пчелиного улья. Девчонка–соседка, как и сам Витя, дружно участвовала в процессе знакомства с классным окружением, переговариваясь с уже знакомыми детьми с одной улицы.
Первая учительница, Евдокия Михайловна, сделав паузу, тоже рассматривала всех своих подопечных. Спустя минуту, она громко и властно произнесла:
- Так, дети! Сейчас мы проверим, все ли принадлежности для учёбы у каждого есть в портфеле. И начнём знакомиться с правилами, по которым мы с вами будем жить в классе. Они будут обязательными для всех.
Вот с этого момента и началась для Вити самостоятельная школьная жизнь.
Время ускорилось. Листки календаря “опадали” быстрее, чем раньше. Занятия в школе, домашние задания. Тетради, сменяя друг друга, заполнялись рядами палочек и крючочков, каллиграфически написанных с нажимом. Витя, как прилежный ученик, вместе со всеми осваивал азы правописания и счёта, умение писать в тетрадях, обходясь без оставленных в них жирных чернильных клякс.
Незаметно пролетела первая учебная четверть и осенние каникулы. Время каникул оказалось дождливым и скучным. Вите приходилось подолгу сидеть у окошка, наблюдая за струйками дождя, уныло стекающими по оконным стёклам. Он мечтал о том, что с радостью вновь пойдёт в школу. В классе, пожалуй, веселее. Столько друзей!
За это время все ученики в классе успели сдружиться и даже частенько подолгу не расходились после уроков, обсуждая по дороге к дому всевозможные детские тайны, поступки и желания.
Начиналась вторая четверть. В классе бурлила жизнь, и стало заметно деление на маленькие группы по интересам и привязанностям. Ребята, живущие рядом, на соседних улицах, составляли особую сплоченную команду. По окончании уроков все дети с одной улицы, ожидали друг друга и гурьбой, громко обсуждающей все школьные новости, не торопясь, направлялись домой.
И в этот день, оставив школьные заботы за закрытой дверью школы, два друга, Витя и Виталька, живущие по–соседству на одной улице, увлекшие за собой стайку мальчишек и девчонок с той же и соседних улиц, и ликуя об окончании ещё одного учебного дня, направились домой.
Погодка выдалась солнечной и морозной. Солнце, согревающее всё вокруг последними тёплыми лучами, уже не могло справиться с наступающим холодом. Краски осени поблекли, потеряв свою яркость и пестроту. Лужицы, оставшиеся после обильного осеннего дождя, покрылись льдом, отсвечивая в солнечных лучах цветами радуги.
Выйдя за ворота школы, ребята, почувствовав свободу улицы, смеялись, радуясь этой свободе, дурачились, приплясывая и хороводя.
В шаманском священнодействии взлетали в воздух головные уборы. Неожиданно обретали крылья портфели. Девчонки кружились, выдавая совсем неожиданные па. Детская энергия взрывалась и, казалось, остановить её было невозможно. Свежий морозный воздух бодрил и добавлял детворе настроения и веселья. Выпавший первый лёгкий снежок, слегка припорошивший всё в округе, радовал глаз.
На улице, по пути домой, стояла водяная колонка, из которой окрестные жители набирали в вёдра питьевую воду. В жаркие дни ребятня задерживалась возле неё, чтобы утолить жажду, а заодно и окропить друг друга водяным душем. Сейчас же было уже холодно, не до водных забав.
Недавно рядом с колонкой прорвало трубу. Ремонтные рабочие разрыли яму в месте порыва трубы, залатали дыру, но яму не успели засыпать. Прошедший дождь и слив у колонки заполнили яму водой, которая покрылась льдом при первом же морозце.
Проходивших мимо первоклашек привлёк своим блеском первый ледок, покрывший небольшой образовавшийся водоём возле колонки.
Вся ватага расположилась вокруг замерзшей глубокой лужи. Виталька с осторожностью попробовал лёд ногой с краю. А Витя, красуясь перед девчонками, решил показать какой он смелый.
- Что ты боишься, Виталька? Лёд уже толстый, смотри! Я сейчас тебе покажу! – воскликнул Витя, выходя на средину лужи и победно вскинув вверх руки.
Но этого ему показалось мало, и он подпрыгнул. Лёд треснул, проломился, и, не успев моргнуть глазом, Витя с головой оказался в ледяной воде. Вся ватага застыла в оцепенении.
Голова Вити то появлялась на поверхности воды, то скрывалась под ней.
Когда, в очередной раз, Витя вынырнул из воды, одновременно раздался громкий девчоночий крик и визг тормозов проезжающего мимо по дороге грузовика.
Девчонки визжали даже громче тормозов грузовика. Но никто из детей не смог бы дотянуться и подать Вите руку.
В это время подбежавший водитель грузовика, раздвинул девчонок и успел схватить в очередной раз вынырнувшего Витю за воротник парадной телогрейки. Резким рывком он вытащил Витю из воды и поставил рядом.
Витя стоял, продолжая хватать ртом воздух, а рукой твердо сжимая ручку портфеля с книгами и школьными принадлежностями. Скрываясь под водой и выныривая, Витя так и не выпустил портфель из рук. С шапки, с телогрейки и из портфеля стекали толстые струйки воды.
Девчонки уже притихли, но глаза у всех присутствующих округлились и выражали массу разнообразных чувств. Это были и испуг, и удивление, и просто страх.
Водитель попытался выяснить у Вити, далеко ли ему ещё идти до дома, но продрогший мальчишка не мог выйти из оцепенения. И только друг Виталька, наконец, показал рукой в сторону Витиного дома. До него оставалось пару сотен метров. Водитель, ехавший в противоположном направлении, только спросил у Витальки:
- Дойдёте?
Получив утвердительный ответ, он не стал разворачивать машину, поехал дальше.
Витя поплёлся по дорожке к дому. Притихшая компания следовала за ним. На свежем снегу, слегка припорошившем землю, следом за Витей тянулся извилистый водяной след от стекающих струек воды.
Ленка, Витина соседка по парте, придя в себя, схватила Витю за мокрый рукав телогрейки и потащила изо всех сил, заставляя его как можно быстрее идти. Морозец пощипывал покрасневшие щёки.
Наконец Витя вошел в свой двор и первоклашки разбрелись по домам.
Переступив порог в комнату, Витя застыл на месте. Бабушка, справившаяся со своим огородным хозяйством в деревне и приехавшая помочь маме, хлопотала у печки, и, не поворачиваясь, обратилась к внуку:
- Ну что же ты, внучек, застыл у порога? Проходи и быстренько раздевайся! Наверное, уже проголодался? А я напекла твоих любимых пирожков с маком и вишнями из варенья. Они как раз поспели к твоему приходу.
Из соседней комнаты доносилась пулемётная дробь швейной машинки. Мама шила новый наряд для очередной модницы. Бабушка, торопясь быстрее накрыть стол к обеду, на ходу повернула голову в сторону двери, да так и замерла с горкой тарелок в руках.
- Ой,лышэнько! Та що ж цэ робыться? Мария! Та иды ж сюды! Ой,лышэнько! – запричитала она, выдавая своё волнение.
Мама, появившаяся в проёме двери комнаты, превратилась на мгновение в статую с прикрытым рукой ртом и широко раскрытыми глазами.
Картина была впечатляюще–пугающей. Вокруг Вити у порога растекалась огромная водяная лужа. С шапки, с кончика носа, с телогрейки и из портфеля продолжали падать на пол водяные капли. У Вити дрожал подбородок, постукивали от холода зубы. Он сжался, и казалось, стал меньше ростом.
Растерянность длилась не долго. Её место заняла суета.
Мама стала с невероятной скоростью разоблачать сына от пропитанной влагой одежды. Бабушка Маринка поставила на плиту греть большую кастрюлю воды и собирала с пола в тазик воду из образовавшейся вокруг внука лужи. В центре комнаты появилось корыто, в котором в банный день купали Витю и брата Вовку. На столе появились баночки и флакончики, с какими–то, известными только бабушке, растирками. В руках у всхлипывающего внука, почти по мановению палочки волшебника, появилась чашка чая с малиновым вареньем.
Витя был определён в корыто с нагретой водой, а женщины всё суетились. Бабушка Маринка между делом приговаривала:
- Пей, внучек, чай с малинкой! Пей, внучек! Только малинка может нам помочь от хвори. Только она, родимая!
Зубы у Вити перестали выбивать дробь, стало теплее. А мама продолжала поливать сына из ковшика тёплой водой, не мешая ему пить лечебный чай.
Тело страдальца, как потом называла внука бабушка Маринка, порозовело, губы утратили холодную синеву. Мама, обернув Витю большим полотенцем, водрузила его на табурет. Сильно растирая тело полотенцем, мама с бабушкой в четыре руки стали натирать его какими-то мазями. Бабушка, не переставая, приговаривала:
- Терпи внучек, терпи! Так надо! Даст Бог, хворь пройдёт мимо нас!
Витя молча сносил все процедуры, чувствуя себя виноватым. Ему было страшно представить, что произошло с содержимым портфеля.
Уложив в постель, Витю укрыли тёплым одеялом, и бабушка стала перебирать одежду внука, готовя её к стирке. Мама же извлекала из портфеля всё его содержимое и раскладывала возле печки для просушки. И только после этого мама, переглянувшись с бабушкой, спросила у Вити:
- Ну а теперь, сын, ты нам расскажи, что же это с тобой произошло?
Вите пришлось ничего не утаивая поведать о перипетиях последнего часа. Мама и бабушка Маринка только вздыхали, слушая рассказ сына и внука.
Хворь, как говорила бабушка Маринка, всё-таки не прошла мимо. Заболело горло, поднялась температура. Пришедший на следующий день по вызову детский доктор, определил ангину. Глотать стало совсем больно, но надо было пить всякие микстуры и полоскать горло бабушкиными отварами.
Так прошло несколько дней. Болезнь отступала, и Вите вновь захотелось поскорее пойти в школу. Но доктор сказал, что об этом можно будет подумать только через неделю. А бабушка Маринка так и не рассказала внуку, что отчитала приходившего проведать друга Витальку за баловство и не пустила к больному.
Витя целыми днями лежал в постели с объвязанным шерстяным платком горлом, выполнял все требования бабушки Маринки, и наблюдал через окно, как с деревьев опадают последние листья, а зима всё больше вступает в свои права. Скука, да и только.
Наконец, после очередного визита детского доктора, Витя запрыгал по комнате от радости, узнав, что со следующей недели можно уже ходить в школу. Надо было снова готовить портфель.
Высохшее содержимое портфеля лежало стопкой на уголке стола, прикрытое газетой.
Убрав газету, Витя в ужасе застыл с открытым ртом и большими глазами перед стопкой сморщенных и пожелтевших книг и тетрадей. Хотя бабушка и ставила сверху на них тяжёлый чугунный утюг, книги и тетради, а главное, и альбом для рисования, имели вид, как будто бы по ним пробежала волна грязно жёлтого цвета.
- Бабушка Маринка, и как же теперь быть? Как с такими книжками ходить в школу?- воскликнул Витя.
- Внучек, не переживай! Знания из книжек никуда не убежали, а сами книжки мы ещё раз прогладим утюжком, они и выпрямятся. Ну а тетради всё-таки придётся заменить. А эти, пострадавшие, мы оставим на память.
Утро наступившего понедельника было таким же хлопотным, как и 1-го сентября. Витя, чувствуя свою вину, переживал. Как же его встретят с такими учебниками в школе? Ему никак не хотелось получить кличку “неряха“.
Бабушка Маринка, успокаивая внука, помогала ему в сборах. Она проводила его до калитки и, перекрестив вслед и перекрестившись сама, помахала рукой.
Витя увидел впереди друга Витальку. Быстро догнав, он повис на его плечах, громко радуясь встрече. Они наперебой начали делиться новостями. Виталька, сообразив, что беспокоит друга, успокаивал его. Убедившись, что его с нетерпением ждут в классе, повеселел и Витя.
Так всю дорогу перебивая друг–друга и азартно жестикулируя руками, они и подошли к школьной раздевалке. Разоблачившись, перед самым звонком на урок они подошли к классу.
Но, как известно, молва всегда бежит впереди. Двери класса распахнулись во всю ширь, и в коридор вывалилась галдящая гурьба одноклассников. Каждый пытался обнять Витю или хотя бы дотронуться до него. Из параллельного первого тоже выскочила в коридор внушительная толпа. Гвалт поднялся неимоверный. Возвращение Вити в школу после болезни и происшествия было в центре школьных новостей и событий. По–крайней мере, у первоклашек.
Витя начал ощущать себя уже почти героем, но из учительской вышла Евдокия Михайловна и учительница параллельного 1-го Б. Первоклашки быстро ретировались по своим классам и местам.
Услышав раздавшийся звонок на урок, прикрывая дверь и поприветствовав учеников, Евдокия Михайловна громко произнесла:
- Я так же, как и все в классе, рада, что наш герой в кавычках выздоровел и приступил к учёбе. Но брать с него пример в данном случае, я бы никому не советовала.
Весь класс притих. Витя, опустив голову, уставился в парту. Лицо его пылало.
На первой же перемене пожелтевшие учебники переходили из рук в руки, и вся история стала обрастать неимоверными детскими выдумками.
А после уроков, по дороге домой, Витя вновь почувствовал себя в центре внимания. Он всё–таки представлял себя немного героем. Как, впрочем, и в несколько дней текущей учебной недели.
Донецк. Ноябрь 2017.