Есть такая страна – Италия. Сверху она похожа на сапожок и люди в этой стране очень любят петь и танцевать,все - и большие и маленькие, а ещё там обожают всё красивое: море, солнце, деревья. И вот в такой стране родился очень некрасивый мальчик по имени Никколо. Он был на редкость несчастен из-за того, что все прохожие, увидев его, шептали друг другу:\" Ой, какой некрасивый ребенок!\"
– Ничего сынок,- утешала его мама. - Пусть у тебя не самое красивое лицо, но ведь оно всего лишь маска, которую носит твоя прекрасная душа!
Представьте себе, как грустно было бедному Никколо? Он гулял по улицам в одиночестве и, глядя на весело смеявшихся детей, думал: - « Ну почему я не такой как они? Было бы так здорово погонять вместе мяч или запустить красивого воздушного змея!"
Однако это были только мечты, ведь с ним никто не хотел играть. Вот и приходилось Никколо прятаться. Он кутался в длинный плащ, чтоб его не замечали, а значит не дразнили и не смеялись. Только выбравшись за городскую стену у него пропадало чувство опасности и выражение усталой грусти сходило с его лица. Оказавшись на лесной поляне, он ложился на траву и смотрел, как по небу плывут белые, пушистые облака. Это было единственной радостью мальчика. Но время шло своим чередом, Никколо подрастал, а друзей у него по-прежнему не было, да и плащ уже не помогал. Стараясь, стать как можно более незаметным, он все время сутулился и вскоре привык ходить, сгорбившись, но, не смотря на такое отношение, Никколо, ни на кого не злился.
- Ведь не их вина, что я уродился таким – думал он. - Вот если бы случилось чудо, и я изменился...
– Не обращай внимания! – говорила мама. Они просто не видят твоего прекрасного сердца!
В довершении всех бед, в один из ненастных дней, он простыл и потерял голос. Представьте себе, что значило для него ещё и хрипеть, живя в стране, где обожают песни и музыку! Он боялся даже подумать, что выздоровеет, а голос не вернется.
– Да что же я такой не везучий,- приходил в отчаяние Никколо. – Почему, я даже это потерял?!
Он совсем замкнулся в себе, не выходил из своего угла и не хотел общаться. Родители сильно волновались за него, но просто не знали, что делать.
– Никколо, – сказала мама как-то утром,- сейчас самая пора грибов. Я иду в лес, помоги мне. Вместе мы соберем достаточно, чтобы заготовить на зиму.
Не хотелось мальчику выходить из дома, но подумав, как тяжело будет матери одной - согласился. Он укутался в плащ и по привычке сутулясь, подхватил корзинку, выходя наружу.
Никколо чувствовал волны радости охватившей его этим днем. Музыка леса закружила, запела где-то в глубине его сердца, снимая тот самый давящий груз, и тепой волной покатила обратно к самым губам. Он сбросил с плеч свой черный плащ и поднял свои большие черные глаза…
Да, я тоже бы хотел, чтобы произошло чудо, и он запел, но я ведь рассказываю очень правдиво, поэтому скажу – он не запел. Его голос, был по-прежнему слабым и хрипловатым, поэтому ничего не вышло. Он упал на траву и горько заплакал. От обиды, слезы сами полились из его глаз, но тут он вдруг услышал…
– Эгее!
Рядом стоял, опираясь на длинный дорожный посох, старик-странник, одетый в старую, местами дырявую, одежду и ношенные переношенные сандалии.
– Такой взрослый мальчик,- старик смотрел такими добрыми глазами и говорил таким мягким тоном, что мальчику, даже стало, как-то легче.
– Скажи мне, милый, отчего ты так горько плачешь?
Никколо не хотел жаловаться, да ещё и незнакомому человеку, но слова сами полились вперемешку со слезами. Странник внимательно слушал его, ни разу не перебив, и когда тот окончил, покачал головой, сказав:
– Даа, трудно тебе, милый мой,- он положил на траву мешок и сел рядом с мальчиком. – Я давно тебя заметил, видел, как ты делился с птицами своей маленькой лепешкой, как подвязал, сломанное ветром, молодое деревце. Ты очень добрый мальчик и я хочу тебе помочь.
– Но как? Вскричал Никколо. Ты волшебник, и можешь сделать меня красивым или, может быть, вернуть мне голос?
Старик, в ответ, покачал головой.
– Нет, мальчик мой, этого я не могу.
Никколо разочаровано посмотрел на него. Промелькнувшая надежда разом рухнула. Тем временем старик достал из мешка продолговатый черный футляр и посмотрел в глаза мальчика.
– Да, я не могу вернуть тебе голос, или дать тебе красоту, проговорил он, но могу предложить кое-что другое.
Он положил футляр перед Никколо.
– Это - волшебная скрипка. Её голос, вызовет смех или слезы, расскажет о мечтах и прекрасных странах, она может покорить сердца людей, и дать тебе все, что ты только можешь себе представить, но… есть одно условие.
– Какое, добрый странник, что я должен сделать? – спросил мальчик.
– Не знаю, хватит ли тебе сил и терпения, продолжал старик. – Это ведь не простая скрипка, как ты понимаешь, открой футляр!
Никколо бережно взял в руки черный чемоданчик и осторожно открыл. Внутри, на темно-бордовом бархате, лежала, покрытая льдом, изящная скрипка.
– Видишь? – сказал странник, она вся замерзла, несмотря на теплый день. Ее струны скованны льдом, а голос спит, и разбудить его, можно только отогрев. И не простым огнем, живущем в печи или камине, а жаром твоего сердца. Только терпение и пламенное желание могут помочь свершиться чуду! Он протянул толстую книгу.
– Вот ноты, скрипка их сразу узнает, как только ты начнешь играть, но играть нужно правильно, потому что она не переносит фальши. С каждым, точно произведенным звуком, она будет пробуждаться и, если тебе хватит сил и терпения, то она проснется и запоет так, что покорит любое сердце! Готов ли ты, ведь это будет нелегко? Каждая неверная нота вернет всё назад, снова и снова тебе придется браться за работу.
– Я готов! – вскричал Никколо. – Я сделаю все, чтобы зазвучал голос чудесной скрипки!
– Хорошо, тогда бери ее и пусть она принесет тебе счастье, которое ты заслужил!
Старый странник погладил мальчика по голове и исчез.
– Никколо, сынок! – послышался, мамин голос, – где ты?
– Я здесь, отозвался он, бережно прикрывая футляр и беря книжку нот.
Мальчик подошел к матери и рассказал о странной встрече с волшебником. С этого дня, Никколо начал учиться играть. Вначале это было очень трудно. Холодные струны резали пальцы, ледяной смычок не слушался и всё норовил выскользнуть из руки. Скрипка молчала совсем, а если и получались какие-то звуки, то только толще становился ледяной панцирь, ведь они все были фальшивыми. Много раз Никколо усталый засыпал, уронив голову на стол с раскрытыми нотами. Он играл каждый день по многу часов. Спина болела, плечо сводила усталость, но день за днем, час за часом, он упорно возвращался к чудесному инструменту.
– Сынок, не мучь себя, говорила ему мать. – Ты совсем похудел, почти не спишь и не ешь. Оставь, может завтра получится лучше? Отдохни немного, родной мой!
Однако он только устало качал головой и снова брался за смычок.
Прошел год, миновала осень, за ней пришла зима. Никколо совсем отчаялся, скрипку всё еще покрывал лед, ведь стоило сыграть лишь одну ноту неверно и всё приходилось начинать сначала.
Однажды, мимо их домика проходила маленькая, соседская девочка. Её родители были так же бедны, как и семья Никколо. Старенькое платьице было совсем поношенным, а тонкая материя пальтишка совсем не помогала спастись от резкого ветра. Она прижалась к стене дома, чтобы немного передохнуть, пытаясь согреть дыханием, посиневшие от холода, пальцы. Неожиданно, она услышала звуки скрипки и, подняв свои голубые глаза, увидела в маленьком окошке, освещенное лучиной, лицо Никколо. Он был осунувшимся и бледным, глаза печально смотрели на огонек, губы что-то беззвучно шептали, тонкие пальцы перебегали по тонкому грифу.
–Какой он красивый, подумала девочка. – Настоящий принц! Но как ему должно быть трудно, ведь скрипка все время соскальзывает с плеча, а в комнате очень холодно, даже отсюда видны льдинки на струнах!
Она стояла, вжимаясь в стену дома, чтоб ее не заметили, зачарованная игрой Никколо.
– Только бы меня не прогнали! – испуганно думала маленькая Мария. С этого дня, она начала каждый вечер приходить и тайком слушать под окном музыку Никколо.
– Как бы я хотела, хоть раз увидеть улыбку на его лице, мечтала девочка, ведь он всегда такой усталый и хмурый
Возвращаясь домой, маленькая Мария напевала потихоньку услышанную мелодию и представляла себе, что однажды они встретятся и тогда, он обязательно улыбнется. Как-то раз, неся с рынка корзинку с овощами, девочка заметила идущего, закутанного в плащ, Никколо. Он торопился, почти бежал, ссутулив по привычке спину. Сердечко Марии затрепетало, как огонек свечи, она захотела подойти к нему и сказать, как ей нравиться его музыка, его большие, усталые глаза, но взглянув на свое отражение в луже, она постеснялась своего старенького, поношенного пальто и стоптанных башмаков. Никколо быстро прошел мимо, повернув голову к стене, ведь он боялся, что над его сгорбленной фигурой может посмеяться эта красивая, простенько одетая, девочка.
Близилось Рождество. Все дети ждут этого праздника и рождественских подарков, а кто, скажите вы мне, не любит подарков? Родители маленькой Марии подарили ей новые теплые башмаки и красивую бархатную ленту. Она так обрадовалась, что запрыгала, целуя маму и папу, и тут вспомнила грустные глаза Никколо.
– Я тоже сделаю ему подарок, подумала она и, взяв иголку, нитки и немного шерсти села шить. К вечеру, из ее красивой ленты получилась небольшая подушечка, которую можно было удобно подкладывать под скрипку.
Незаметно выбравшись из дому, она побежала к окошку Никколо. Мальчик спал, положив голову на край стола перед догоревшей лучиной, сжимая рукой смычок. Девочка подошла поближе и, встав на цыпочки, положила сверточек на подоконник. Тихий стук разбудил уставшего Никколо. Он глянул в окно и увидел смотрящие на него голубые глаза на красивом смущенном личике. Через секунду все исчезло в темноте, а на подоконнике осталось что-то светлое. Мальчик подошел к окну и взял в руки, завернутый в серую бумагу, мягкий предмет. Бережно открыв его, он увидел красивую подушечку из пурпурного бархата.
– Это мне? Кто это оставил, Ангел или добрая фея? – удивился Никколо. Перед его глазами еще стояло видение небесно-голубых глаз и их нежного, заботливого взгляда. Он повязал вокруг шеи теплую ленточку и, положив скрипку на подушечку, поднял смычок.
Ещё минуту назад он был в полном отчаянии, ведь прошло уже много месяцев ежедневных усилий, а лед по-прежнему оставался на тонких струнах. Но сейчас, смычок словно ожил. Никколо даже не смотрел в ноты, но играл так, как никогда раньше .Потому что сейчас он играл только для нее, той худенькой девочки с любящими глазами, явившейся ему из грез. Мелодия сама полилась из-под тонких пальцев, струны затрепетали и сбросили остатки ледяных оков. Нежный голос скрипки заполнил комнату теплыми волнами и хлынул на улицу. Люди начали останавливаться и замирать, очарованные дивными звуками волшебной скрипки.