(из цикла "Госпожа Журавлёва")
Задумался я на досуге, что рано или поздно мы с супругой Ленкой соорудим тёще Любовь Петровне маленькую внучку. Назовём её Настей, или Ангелиной, или даже Любочкой - в честь бабушки.
Подрастёт внучка, пойдёт в школу. Зададут им написать сочинение: «Моя бабушка». Что изложит на бумаге Настя-Люба-Ангелина? Попытаемся представить.
Сочинение
Мою бабушку зовут Любовь Петровна Журавлёва. День рождения у неё 27 апреля, только она никому не говорит, в каком году. В один день с ней родились комедийный актёр Евгений Моргунов, теннисистка Динара Сафина и 18-й президент США Уилл Симпсон Грант.
Кстати, Любовь Петровне не нравится, если я зову её бабушкой, но на «бабу Любу» она согласна.
- Я ещё какая бой-баба! - говорит Любовь Петровна, когда надевает мини-юбку и красится.
Её знак Зодиака – Телец. По гороскопу бабушкин характер совпадает с ним только частично. Гороскоп пишет, что женщина-Телец с первого взгляда кажется простодушной, малообразованной, нерасторопной и наивной.
Тут звёзды правы. По мнению самой Любовь Петровны, она не очень умная. В молодости она свято верила, что «Госпожнадзор» - это такие женщины-госпожи, которые за кем-то надзирают, а «обмотка возбуждения генератора» из школьной физики представлялась ей человеком по имени Генератор, которого обматывают специальной верёвкой, пока он не возбудится.
Дальше гороскоп поправляется, что Телец не так прост, как кажется, и уровень его образованности весьма высок, просто он не любит афишировать свои возможности. Тельцы склонны наблюдать, анализировать и из всего извлекать личные выгоды. Например, баба Люба будет очень довольна, если купит три сапога по цене двух, несмотря на то, что третий сапог человеку даром не нужен. А пусть лежит! Любовь Петровна обожает скидки, акции, распродажи, лотереи. Если потратит сто рублей и выиграет пятьдесят – считает сделку вполне удачной, окупившей себя на 50%.
Любовь Петровна Журавлёва появилась на свет в деревне Паромное Малоустяшского муниципального района. Детство у неё выдалось трудным. Спиннеров, планшетов, интернет-кафешек и Ю-туба в деревне не было. Бабушка купалась, стреляла из рогатки, гоняла на велосипеде и дралась. У них была настоящая корова, которую она умела доить.
Потом Любовь Петровна окончила техникум, стала бухгалтером на молочно-товарной ферме и вышла замуж в первый раз. Моего дедушку звали Степаном Никифоровичем. Бабушка редко о нём рассказывает. Дедушка пил водку, обижал Любовь Петровну, в наказание мог связать ей руки и запереть в амбаре. Это такой деревенский сарай без окон и электричества. Наверное, Любовь Петровне было страшно сидеть в тёмном сарае связанной, хотя она была уже взрослая. Степан Никифорович почему-то боялся, что бабушка «гуляет» в его отсутствие, и принимал разнообразные жёсткие меры. Прежде чем отлучиться из дома, он привязывал бабу Любу то к стулу, то к кровати, то ещё к чему-то. Глупость несусветная. Когда у меня будет муж, пусть попробует запретить мне гулять, сколько хочу!
Потом родилась моя мама, а дедушка Степан пьяный поехал на мотоцикле и разбился.
- Туда и дорога сукину сыну, - говорит баба Люба. – Ни слезинки не уронила!
Гороскоп пишет, что женщин-Тельцов нельзя назвать трудоголиками. Инициативы и особого рвения от них не дождёшься, хотя они уделяют своей работе достаточно времени. На самом деле, по словам Любовь Петровны, она пахала как конь. Держала огород, корову, свиней и куриц. Стирала на речке бельё, делала на зиму по двести банок заготовок, белила избу и каждый день работала в колхозной бухгалтерии.
Кое-что сходится. Представители Тельца в лице женщин склонны к интеллектуальному труду (бухгалтерский учёт и отчётность), терпеливы (пять лет терпела пьяного мужа, который её связывал), усидчивы (Любовь Петровна могла за вечер сшить себе новое платье) и внимательны (если по улице шли подружки с пивом – бабушка видела их издалека).
Потом Любовь Петровне стало скучно в деревне, а колхоз прекратил вовремя давать зарплату. Баба Люба продала дом, взяла мою будущую маму и поехала жить в город. В городе открылись разные коммерческие фирмы. Она сменила много работ по части бухгалтерии. Любовь Петровне не очень везло. Первый начальник оказался жуликом и сбежал с деньгами, второй пошёл под суд за неуплату налогов, третий разорился сам, четвёртый прямо в обеденный перерыв пытался надеть на Любовь Петровну наручники и сделать с нею что-то нехорошее, но ничего не вышло.
- Меня на арапа не возьмёшь, - с удовлетворением говорит баба Люба и горделиво поправляет белокурую причёску перед зеркалом.
Арапами в старину называли негров, при чём тут они - я не знаю. Вообще-то Любовь Петровна – натуральная блондинка, волосы у неё белее сливочного пломбира. Может, тот злой начальник с наручниками был негром?
В городе баба Люба снова побывала замужем, но о втором муже Григории информации даже меньше, чем о первом. Он был не таким драчливым как Степан, но тоже безостановочно пил водку и скоропостижно умер через два года. Любовь Петровна терпеть не может, когда ей напоминают о спившихся супругах, и полностью отрицает свою вину в их непутёвой кончине.
По определению мамы, баба Люба неравнодушна к трём вещам. Это провоцирующие наряды, выпивка и скандалы. С провоцирующими нарядами всё ясно. Любовь Петровна весит под девяносто килограмм, но не упускает случая надеть короткую юбку, обтягивающие сапоги, топик или эластичные лосины. На мамины насмешки баба Люба отвечает:
- Всё моё, природное, я ничего не украла и стыдиться не буду!
Мужчины на улице провожают Любовь Петровну такими глазами, словно сами хотят её украсть. Юбка без единой морщинки облипает ягодицы бабы Любы и очерчивает линии трусиков – тугой клин, вбитый в пышные облака. Зад похож на огромный надувной мяч-фитбол, перетянутый в центре тонкими шнурками.
- Запомни, внучка: тесные трусы и колготки, подпирающие задницу, – первые друзья одинокой женщины, не избалованной личной жизнью! – смеётся Любовь Петровна, а мама в шоке хватается за голову.
Бабушка налево и направо пользуется молодёжной косметикой. Её стол завален каталогами топовых производителей средств для мейкапа. Любовь Петровна с ходу отличит тон «жемчужина Атлантики» от тона «грозовое небо». Отправляясь за кефиром, бабушка мажет веки в фиолетовый цвет, а губы – в насыщенный брусничный. Делает сумасшедший начёс «взрыв сверхновой», на ногти приклеивает стразы. Надевает майку, которая прячет лишь одну пятую часть груди, джинсовые шорты и чёрные колготки в крупный ромбик.
Когда мы идём вдвоём, меня принимают за дочку родной бабушки, а не за внучку. Хорошо, если не за младшую сестру. Баба Люба от этого массового заблуждения на седьмом небе.
Отдельные соседки во дворе считают Любовь Петровну чересчур легкомысленной, вульгарной и провинциальной, однако в лицо об этом никогда не скажут. Бабушка поставит на место любую нахалку. Она виртуозная матершинница, её ненормативному словарю даже сельский тракторист позавидует. А может и в глаз кулаком заехать - у Любовь Петровны не заржавеет.
- Я в деревне никому спуску не давала! – веско заявляет моя крупная бабушка. – А уж городскую чахотку соплёй перешибу!
Мы живём вчетвером – я, мама, папа и баба Люба. Готовит на кухне всё время она. Любовь Петровна старается, чтобы со стола не выходило сладкое, мучное и жирное, и сердится, если я плохо ем. Сама она с удовольствием налегает на пирожки, блины, свинину и сладости, баклажаны, жареную картошку, копчёную селёдку, маринованные грибы, томаты и острые закуски.
- Кураховская баба должна быть в теле! – часто повторяет она. Курахова – её девичья фамилия, и бабушка мечтает, чтобы я удалась в её породу. – Отращивай титьки, как у меня. Сисяндры!
В лифчике Любовь Петровны свободно поместятся две железнодорожные цистерны. Бабушка балдеет от своего объёмного бюста, хотя из-за него не видит, что творится у неё под ногами. Грудь размером с футбольное поле ограничивает Любовь Петровне обзор.
Выпивка и скандалы у Любови Петровны существуют неразрывно и перетекают друг в друга. Гороскоп утверждает, будто Телец предпочитает размеренную жизнь, спокойно ко всему относится, заботлив, щедр и не требователен в быту.
Да щас! Мою бабушку они не видели. Любовь Петровна совсем не дура выпить, особенно на халяву. Если она пошла вразнос, размеренной жизни не ждите. Спокойного отношения – тоже. Обычно баба Люба в капусту напивается с подругами или на корпоративах. Весь день она скрупулёзно готовится к вечернему мероприятию, изобретает причёску, разбрасывает по комнатам туфли, колготки и платья, тщательно штукатурится, выщипывает брови «ниточкой» и прочее.
Первую часть вечеринки Любовь Петровна выглядит королевой. За ней наперебой ухаживают, приглашают на медленные танцы, выпрашивают номер мобильного телефона. Сама мне рассказывала.
Во второй части празднества Любовь Петровна начинает голосить песни деревенской юности «Шумел камыш», «Вот кто-то с горочки спустился», или «Синий иней», или «Зачем вы, девушки, красивых любите?» Её зычный голос свободно заглушит рёв стратегического бомбардировщика. На этой стадии Любовь Петровне уже не в кайф медленные танцы, потому что «городским мужикам только дохлых кошек обжимать». Она просит ди-джея поставить что-нибудь зажигательное и весело задирает ноги, изображая канкан. Мужчинам нравится смотреть на её мелькающие трусики, а женщинам, конечно, мало интереса.
На третьей стадии опьянения бабу Любу вообще не рекомендуется трогать, дразнить и выводить из себя. Безопаснее вовремя подлить ей стакан до краёв, выслушать жалобы на тяжёлую бабью жизнь и дать подремать в уголке. Иначе Любовь Петровна быстро найдёт, к чему придраться, и взорвётся как пороховая бочка. Может кинуться в драку, опрокинуть стол или вышибить дверь. Из обрывков маминых разговоров я слышала, что несколько раз Любовь Петровну сдавали в полицию, где она ночевала в железной клетке, а иногда гости общими усилиями связывали ей за спину руки и совали в рот кляп, чтобы Любовь Петровна перестала драться, ругаться и плеваться.
Если Любовь Петровну привозят домой среди ночи, вид у неё несколько эксцентричный. Подол юбки и золотая цепочка на шее разорваны, в руке недопитая бутылка вина, колготки - словно кошка когтями драла, на блузке – безобразные пятна, грим на лице поплыл. На скуле свежая ссадина (косяк дорогу перебежал). Любовь Петровна не помнит, куда делись её сумочка, правая туфля, перчатки, сотовый телефон и некий Вадим Васильевич, с которым они активно обсуждали ситуацию на Ближнем Востоке и «Фабрику звёзд»?
Мама в таких случаях сурово поджимает губы, расплачивается с таксистом и гонит бабушку в постель. Мама почти не пьёт, у неё острый рецидивирующий панкреатит. Наверное, она немного завидует здоровой и пьяной бабушке.
Спорить с мамой бесполезно, она стройная и спортивная («Стёпкин корень» - неодобрительно бурчит баба Люба). Если Любовь Петровна вздумает качать права и сопротивляться, мама ловко заломит ей руки, свяжет ремнём, заткнёт рот и оставит протрезвляться до утра. Поэтому Любовь Петровна беспрекословно смывает в ванной остатки праздничного камуфляжа и закрывается в комнате. Где-нибудь в шкафу у бабы Любы припрятана бутылка грузинского коньяка. Она хлопает стакашек тайком от мамы и валится спать прямо в уцелевшей одежде.
Слышен только сладкий храп, да над кроватью колышется великанская попа, облитая лаковыми колготками. Белые трусики придают ей сходство с сугробом и ныряют между раскинутых ног, как язык ледника, стекающий с солнечной горы в тёмную долину. От Любовь Петровны пахнет знойными виноградниками, тяжёлым хмелем, дамскими сигаретами и большим потным телом.
Утром она молча страдает и выслушивает мамину истерику.
- Алкоголичка! Позорище! Кошелёк посеяла, телефон профукала! В засосах пришла! Юбка на честном слове держится! Съедем от тебя на фиг! Завтра иду ипотеку оформлять!
Иногда Любовь Петровна отвечает слабым голосом (где вчерашний зычный дискант?):
- Про кошелёк я вспомнила – Райке дала мелочь поискать. Значит, у неё остался. Телефон в туалете забыла, на полочке. Кто его возьмёт? Там все свои были… почти все. Отвали уже на хер.
Я скрытно от мамы приношу бабе Любе тёплый чай с лимоном и парацетамол. Бабушка подмигивает и добавляет в чай коньяк из-под подушки. К обеду она оклемается, примет ванну с травяными настоями и морской солью и угомонится до следующего корпоратива. А мама ещё пару дней с ней не разговаривает.
Про зятя с тёщей ходит много анекдотов, но мои папа с бабушкой живут душа в душу. Иногда даже целуются и обнимаются. Правда, как-то мне померещилось, что они ссорятся, но я ошиблась.
Мама тогда уехала в командировку. Я попросилась в гости к Лике из соседнего подъезда – мы с ней играем. Папа отвёл и сказал, что к ужину меня заберёт.
Через час у меня вдруг заболел живот. Ликина мама дала мне активированный уголь и сама привела домой.
Папа открыл не сразу. Он выглядел встревоженным и был голым по пояс. Ликина мама объяснила ему ситуацию, и папа успокоился.
Ликина мама ушла. Из своей спальни вышла баба Люба. Под халатом на ней виднелись красивые кружевные чулки, а губы были очень красные и распухшие, будто пчёлы покусали. Баба Люба недовольно посмотрела на нас обоих и повела меня на кухню отпаивать какой-то укрепляющей настойкой от живота, а папе сказала через плечо:
- Прибери там всё!
Пока Любовь Петровна со мной возилась, я заметила у неё на запястьях свежие розовые отметины, будто их защемляли верёвкой или наручниками. После буйных банкетов у бабушки остаются такие же полосы. Я подумала: неужели они с папой подрались или поссорились? Но ведь бабушка сегодня не пьёт и не скандалит, с какой стати папа свяжет ей руки?
Папа с бабой Любой вели себя нормально, без повышенных тонов, а у меня до того болел живот, что я быстро забыла о верёвочных следах на руках у бабушки. Баба Люба в тот вечер очень бережно, боком, садилась на табуретку, будто у неё проблемы с позвоночником, и морщилась. Я спросила об этом. Бабушка сказала:
- Прыщик на заду вскочил! – и укоризненно зыркнула в папину сторону.
Прыщей у бабушки почти не бывает. Своим львиным здоровьем она опровергает все законы медицины. Говорят, будто девочкам вредно есть много сладостей, - от них портится кожа. Любовь Петровна горстями лопает пряники, чипсы и шоколад, а кожа у неё лоснится как у младенца. Правда, половина зубов - золотые.
Ещё врачи не советуют женщинам часто носить трусы-стринги и обтягивающие колготки. Баба Люба плевала на врачей. Она даже дома постоянно носит колготки, лосины и миниатюрные кукольные трусики. Я очень хочу на неё походить. Любовь Петровна задорная, смешливая, певучая и симпатичная. Она умеет всё на свете и водит собственную машину, хотя у неё очки и плохое зрение. Полнота ей очень идёт.
- Если на моей фигуре ничего не трещит - значит, я похудела или голая, это непорядок! - шутит бабушка, натягивая самую узкую одежду.
Когда-то я лазила в бабушкиной комнате и строила себе гнездо в платяном шкафу. У бабы Любы прорва модной и яркой одежды, платьев, юбок и чулок. Брюки она не жалует, разве что облегающие бриджи или леггинсы.
На дне крайнего ящика я раскопала склад загадочных сокровищ. Там лежали красивые блестящие цепи, к которым заклёпками приделаны ремни с секретными застёжками. Каждая застёжка закрывается на ключ. Здорово! С ними можно играть, например, в пленную принцессу, закованную в кандалы.
Кроме вороха цепей я отыскала две пары настоящих стальных наручников, какие полицейские носят на поясе. Потом мне в руки попался классный упругий мячик алого цвета размером с яблоко. Из него тоже торчали крепкие чёрные ремни.
Из любопытства я укусила «яблоко» за аппетитный бок. Оно отдавало пластиком и клубникой и легко скользнуло мне в рот.
«Забавная игрушка, - подумала я. – Точь-в-точь во рту помещается».
Вдруг меня озарило, что алый мячик действительно предназначен для запихивания в рот, а ремни от него обматываются вокруг головы, чтобы случайно не выплюнуть. Но какой смысл сидеть с клубничным шариком во рту? Это скучно. Ни попеть, ни посмеяться, ни поболтать. Может, его запихивают, когда надо соблюдать тишину, например, на похоронах?
Я бросила мячик обратно и увидела другую потрясающую штуку – свитую из кожи косичку.
У косички была небольшая ручка с выемками для пальцев, а на конце – три хвостика. Всё это искусно сплетено из жёлтых и коричневых полосок настоящей вкусно пахнущей кожи. Примерив косичку себе на затылок, я повертелась перед зеркалом. Супер! Мне бы ещё пятьдесят таких – и будут забойные африканские дредды! Для чего баба Люба прячет здесь плетёную косичку? Плетёную?… Ответ таился в самом вопросе.
«Это не косичка, а плётка!» – внезапно сообразила я и посмотрела на неё совсем иными глазами. Неужели бабушка ей кого-то хлещет? Нет, ни разу такого не было. Может, в детстве в деревне у неё была не только корова, но и лошадь? Тогда всё объясняется просто. Любовь Петровна каталась на лошади и подгоняла её нагайкой как казак. Наверное, сохранила на память.
Я попыталась представить полную бабу Любу верхом на лошади, но она походила не на казака, а скорее на Портоса из «Трёх мушкетёров». В лосинах, высоких ботфортах и плаще. Не всякая лошадь выдержит такую мушкетёршу.
Мушкетёрского плаща в шкафу не было, но нашлась разная другая одежда. Длинные перчатки, которые доставали мне чуть ли не до плеча, кожаная маска с дырками для глаз, сверкающие лифчик, трусики и чулки из скрипучей чёрной плёнки. Я не знала, что плёнка называется латекс. Похоже на костюм женщины-Бэтмена. Не помню, чтобы Любовь Петровна всё это надевала. Надо спросить, когда вернётся с работы, зачем ей блестящие перчатки, трусики, чулки, плётка, цепи и яблоко-кляп?
Положив всё на место, вечером я закидала бабушку вопросами:
- Баба Люба! А плётка у тебя в комнате из деревни от лошади осталась? А цепи откуда? Ты держала в Паромном собачек? А наручники в шкафу зачем? А почему ты не носишь чёрный скрипучий купальник? А что делают с красным яблоком, которое несъедобное и пристёгивается к голове?
Бабушка была слегка огорошена. Она разделась, поставила сумку, потом переглянулась с папой и улыбнулась.
- Наш пострел везде поспел! Это новогодние подарки, которые я купила подругам на работу. У одной тёти есть лошадка, я вручу ей арапник. Другая тётя завела сразу пять собачек, ей срочно нужны цепи с ошейниками. Третьей – купальник…
- А с несъедобным яблоком на ремнях что делать? – не унималась я.
- У четвёртой сотрудницы недавно родилась маленькая лялька. Ей дадут грызть мячик, когда зубы зачешутся. А ремешки – чтобы из коляски на дорогу не выплюнула. Понятно?
Папа закашлялся или засмеялся – я не разобрала. Баба Люба огрела его по спине, смерила строгим взглядом и добавила:
- Запомни на будущее: рыться в чужих вещах неприлично. Воспитанные девочки так не поступают, - и пошла разогревать ужин.
- Не скаль зубы, а то на помойку всё выброшу! – невнятно цыкнула она папе.
Я ещё несколько раз проверяла бабушкин шкаф, но замечательный скользкий купальник, длинные перчатки, пластмассовое яблоко и остальные вещи оттуда исчезли. Видимо, бабушка их подарила, как и обещала. Или перепрятала?...
Что ещё вспомнить про мою бабушку Любовь Петровну? Я уже огромное сочинение накатала, на пять с плюсом.
Да, был однажды непонятный момент, когда папа с бабушкой немножко ссорились. Они сидели в соседней комнате, а я смотрела в ноутбуке «Винкс» и дословно всего не уловила. Баба Люба сердито заявила папе:
- Задержка три недели. Что будем делать, зятёк?
- Точно? – насторожился папа.
- Куда уж точнее? – говорит Любовь Петровна. – Я ещё месяц назад предупреждала, что перестаю пить мерсилон. Меня эти гормоны в могилу сведут раньше времени.
- Вот блин! - сказал папа. – Мы же старались безопасно, Любовь Петровна?
- Плохо старались! – говорит бабушка. – Уже без теста всё ясно. Зуб даю! Это с того раза, когда ты вломился и в ванной меня растянул, засранец! Жопой чуяла, что залетим. Да ты разве послушаешь?
Я засомневалась, что папа мог вломиться к бабе Любе в ванную. Что ему там делать? Пускай Любовь Петровна не сочиняет! Если бабушка со своими габаритами погружается в ванну, это похоже на затопление космической станции в Тихом океане. Там больше никто не поместится, не говоря уж о том, чтобы куда-то растянуть Любовь Петровну. Ванна просто пополам треснет.
- Живёшь припеваючи, кобелина шелудивая! – зло говорит бабушка. – Надо было грохнуть тебя в тот же день, когда Ленка знакомиться притащила… Не лезь, убери кегли! Устроился в тёплое местечко: жена и любовница – под боком!
- А ты не возражала, - огрызается папа.
- Я как лучше хотела, чтоб на сторону от Ленки не таскался, - жалобно говорит Любовь Петровна. – Раз уж всё равно после свадьбы меня изнасиловал.
- Ещё неизвестно, кто кого изнасиловал… - поправляет папа.
- Думаешь, забыла? Кто меня к этой кровати наручниками пристегнул?
- Наручниками тебя Ленка пристегнула, когда ты посуду бить начала. А я пришёл и снял.
- Добренький! Сначала попользовался, потом наручники снял. Который год с тобой грешу, с паразитом. Ленка узнает – не простит. Зачем я тебе поддаюсь?
- Я обаятельный! – говорит папа и смеётся.
- «Обаятельный»! Козлина ты. Кому говорю: руки убери, – надулась баба Люба. – Возьму и не пойду в кресло! Рожать буду! Ленке навру, что в баре парня подцепила. Станешь дважды папашей, ха-ха! Неофициально.
Папа неразборчиво и несогласно заворчал.
- Прижгло, сукин кот? – приободрилась бабушка. – Пока на связанной тёще кувыркался – хорошо было, а залетела – нос воротишь?
- Потише, ребёнок за стенкой сидит.
- Рожу вот назло! Ленке сестрёнка будет, тебе – золовка и дочь в одном лице! Внучке кем же она получается? По папе – сводной сестрой, а по маме тёткой? Ха-ха-ха, «Санта-Барбара»! Мозги свихнёшь.
Они помолчали, потом бабушка говорит.
- Не дай Бог, твоя копия родится, срам на всю округу! Две бабы тебя, аспида, кормят, обхаживают, обстирывают, и с обеими спишь. Двоеженец хренов. Ты меня хоть капельку любишь?
- Конечно, люблю, - говорит папа.
По чавкающим звукам и вздохам я догадалась, что они целуются.
В общем, я ровным счётом ничего не поняла. Какие-то взрослые заморочки. Папа уже женат на маме. Как он может жениться ещё и на бабушке, если они родственники, а браки с родственниками запрещены?
(использована иллюстрация из открытого доступа)