У счастья радужные крылья
Светлой памяти родителей посвящается
Глава 1. Судьба
Не ведала Аленка в то утро, что сговорились уже тата с мамой, с Копосовыми о сватовстве. Решили выдать дочку за Митьку Копосова, вернувшегося с Дальнего Востока, где он после войны дослуживал в армии. Утром Аленка проснулась с непонятной тревогой на душе. Освободившись от рук и ног младших сестер, которые еще спали безмятежным сном, посапывая носами, Аленка спустилась с полатей. В окошке едва серел мутный августовский рассвет. Надюшка заворочалась в люльке, чмокая губами. Аленка заглянула за занавеску, в спальне никого не было. Она перепеленала ребенка, поправила соску из тряпочки с мякишем, которая прилипла к щечке Надюши, и, покачав немного люльку, отправилась во двор помогать маме по хозяйству. На холодной половине дома печь еще не топилась. Ее что-то встревожило, и она тихо вышла в сени. Затапливая печь, мама говорила:
- Не надо, Сеня, выдавать ее замуж за Митрия. Лизка говорила, что приглядывается к ней Никола длинный. Алена, увидев его, запылает, как маков цвет. Люб он ей.
- Ой, Улюшка, гляди, сколько девок у нас на выданье, а женихов-то где взять на всех. Митрий - бравый парень, грамотный, писарем в конторе работает, не нам чета. Да и с Иваном сговорились уже насчет сватов. У него еще один сын женится, две свадьбы в раз хочет сыграть.
- Нельзя две свадьбы справлять в один день, не будет счастья молодым.
- Не верь ты бабьим прахометам!
Полыхнуло Аленкино сердце огнем. Поняла она, что про нее речь, рванулась на улицу, зацепив подойник, он полетел с грохотом на пол.
- Что ты, как ошалелая, с утра, - заругалась мама.
Аленка выбежала, ничего не слыша и не видя, и бежала, бежала огородами по мокрой траве к лесу, растирая слезы по лицу, пока не выдохлась. Обхватила ствол березы руками. Мысли путались в голове. Вчера еще мечтала она, как пригласит ее в пару на танцах голубоглазый, светловолосый молчун Никола и шепнет тихонько на ухо: «Жди сватов».
«Откажусь, уговорю тятеньку не выдавать замуж или убегу куда-нибудь далеко от дома, чтобы никогда не нашли. А эта чернявая только рада будет. Так и вьется, так и вьется вокруг желанного, все заглядывает ему в глаза, как лиса, и что-то щебечет», - мысли роились в голове, наскакивая одна на другую.
Она долго плакала, прижимаясь к березе, передавая ей свою боль. Пора домой. Много ртов в семье, а помощница она одна. Так уж заведено: старшая дочь до замужества помогает матери. Обучается непростому крестьянскому труду - вести хозяйство. Учится выпекать хлеба, чтобы не стыдно было родителям отдать в дом свекрови дочку.
- Где тебя черти носют? Пастух уже стадо гонит, а ты коров не подоила еще. Иди, проси Ефима, чтобы подождал, - расшумелась Ульяна.
Управившись со скотиной, Алена пошла за водой. Вдруг ей неожидан-но перегородил дорогу Митька, выскочив на дорогу, как черт из табакерки.
- Дай воды напиться, голуба моя? - усмехаясь, сказал Митька, приглаживая взъерошенный чуб.
Аленка, молча, обошла его, а парень не уймется никак, схватился за коромысло, балалайка повисла на плече, сползая по рукаву мятой рубахи. «Наверняка идет от гулящей девки или утешал вдовушку», - мелькнуло в голове у Аленки и она, выдернув коромысло, сказала:
- Не засылай сватов, дай мне подумать.
- А что думать, засидишься в девках!
Аленка посмотрела на него таким взглядом, что парень невольно отшатнулся от нее.
- Футы-нуты, недотрога. Все равно будешь моей, - крикнул ей вдогонку Митька. - Любая девушка будет рада за меня пойти. Подружка моя, не люби моево. Как хошь дорога, заводи своево, - затренькал на балалайке парень, уверенный в своей неотразимости первого жениха на деревне.
На одну Алену бросал Никола взгляды, полные любви и нежности, как пришел из госпиталя. Ему хотелось обнять и прижать к себе стройную и тихую девушку и шепнуть на ухо: «Жди сватов», только стыдился своих латаных-перелатанных солдатских брюк. Неведомо ему было знать, что платье зеленое с вышитыми узорами по груди и вязанным из зеленой шерсти воротничком, брала Аленка у учительницы, которая квартировала в соседнем доме с Копосовыми. Аленка казалась Николе самой нарядной и красивой девушкой в хороводе. Всегда смущенная и тихая, она не участвовала в перепалках, не пела задорных частушек, не вступала в перепляс, лишь танцевала в хороводах, распевая песни, и опускала смущенно глаза, когда он подолгу смотрел на нее.
Так и прошло все лето в трепетном ожидании заветных слов. Осень только-только начала напоминать о себе. Выколосилась трава, стала жесткой и бурой; отцвели лесные цветы, только кроваво-красные ягоды костяники украшали травяной ковер яркими каплями; поспевшие коробочки Марьина корня раскрылись и оттуда выглядывали бордовыми бусинками семена, готовые при малейшем дыхании ветра высыпаться на землю. Некоторые весной взойдут, а другие унесет бурундук себе в норку, сам не зная, зачем, будет перебирать, играя с ними. Птицы сменили веселое щебетанье на гомон, сбиваясь в стаи. Готовились к перелету утки и гуси на озерах.
Каких только слов не говаривал мысленно Никола своей любушке, да не осмелился подойти к ней, сам не ведая отчего. А Аленка бросит на него свой томный взгляд, в ожидании чего-то неизведанного и уходит домой с братишкой подростком, которого через год должны забрать в армию. Скоро наступят холода, перестанет молодежь собираться на поляне, и перейдет на зимние посиделки в хаты. Загудит деревня свадьбами да гулянками, на чью долю выпадет счастье.
- Что, белобрысый, прозевал свою Аленку? - подтолкнул Николу Гришка.
- Ты о чем это? - спросил Никола дружка.
- Сватать ее завтра пойдут.
- Не бывать этому, - взревел, как раненый зверь, Никола, и побежал домой, размахивая длинными руками. Веря, и не веря сказанному.
Долго смотрела вслед своему возлюбленному Алена, надеясь на чудо. Не балагура, балалаечника Митьку, а его, милого своего, ждет она. Последний день поет она с подружками в хороводе. Только не поется сегодня Аленке, тоска-кручинушка овладела всем сердцем, не отпускает. Просватают ее за Митьку, закончится беспечное время, когда бегала с подружками на вечерки, водила хороводы да гадала в зимние святочные вечера на суженого.
Аленка ушла незаметно с поляны. Володька догнал ее почти у самых ворот дома. Они уселись на бревна под окном. Не хотелось Аленке идти в дом, все равно не уснет. Прохладный воздух бодрил, разгоняя сон.
- Иди, братка, на поляну, хороводы начались, - обняла она худенькие Володькины плечи.
- Не хочется мне. Хочешь, я с Митькой поговорю, что не люб он тебе. Пусть откажется от сватовства. Или тятеньку уговорю, чтобы отказали ему. Не нравится мне он, задиристый. А хочешь, к Николе схожу, скажу, что тебя завтра сватать придут.
- Не надо, братка. Раз сам не подходит ко мне, значит не люба.
- Он про тебя у меня все выспрашивал, - упрямничал Володька.
- Судьба знать моя такая.
- Алена, ты же не любишь Митьку!
- Я сама не разобралась, Володя, кто мне милей. Никола глянет на меня, так и зайдется сердечко, а Митя веселый, красивый, умный.
- Тогда я не советчик тебе.
- Сыграй, братишка, мою любимую песню, - попросила Аленка.
Так и просидели они до утра. Володька понимал состояние сестры. Он не гулял ни с одной девушкой из деревни, хоть и хороводились вокруг него молодайки. Бывало, завалят его в гурт зерна и давай тискать, обнимать. Чувствует он, как наливается жаром тело, поднимается мужское начало, но стыдно признаться даже самому себе, что не хочет он ни одной девушке из деревни отдать свое целомудрие. А где им взять женихов? Забрала всех парней война проклятая. Переросли они давно свой возраст невест, вот и надеялись втайне, может подростки замуж возьмут. Заигрывают с Володькой, а он вырвется из женских объятий, вроде бы шутливых, но вместе с тем настойчивых, ждущих ответа, и бежит от них, как черт от ладана.
Петухи прокричали последнюю утреннюю побудку. Заскрипели калитки, улица стала оживать от разговора, да пересмешек. На утреннюю дойку шли доярки. Анфиса зыркнула на Алену глазами, усмехнулась ехидненько:
- Что, выкусила? Дождалась? Мой Коленька теперь будет. Только мой!
Целый день ходила Аленка, как во сне. За что не возьмется, все из рук валится, а младшие сестренки с утра уборку затеяли. Бегают туда-сюда по дому: чистят, моют посуду; скоблят лавки да столы; трясут половики; наводят чистоту. По избе разносится запах свежеиспеченных ватрушек с заварной черемухой. На кухне скворчит сало на сковородке, Ульяна мудрит над клецками по своему, одной ей ведомому рецепту, привезенному матушкой с родины.
- Мама, где полотенце Аленкино, с петухами? Весь сундук перерыла, - ищет приданое Женька.
- Не ищи, я его выбросила, - шепнула ей Аленка.
- Зачем, дур-ра, оно такое красивое.
- Тише ты! Тебе что за дело?
- Наташка, Маруська, Валька, тьфу на вас, всех перебрал. Лизка где?
- Тут я тата, - вышла из-за печки старшая дочь с маленьким сыном на руках.
- Отдай ребенка девкам, беги домой за скатертью, которую твой ненец привез.
- А ему что сказать, для чего? Он же все равно не разрешит взять, - обиделась Лизавета за мужа, что тятенька до сих пор его ненцем зовет. Муж у нее молодой и красивый, любят они друг друга. Ну и что, что женатый был, а тятя не может с этим смириться. А что его предки были из сосланных с Поволжья немцев, так же он не виноват.
- Ладно, обойдемся, девки стол выскоблили, как речной песок желтеет.
- Сеня, сходи к Мане, попроси бутылку водки, Митрий молодой парень, грамотный, как не схочет пить самогон.
- А не захочет, так пусть и не пьет. Где Петька с Колькой, кабы опять чего не натворили.
Из-под стола виновато выползли двойняшки, перепачканные черемухой.
- Ах вы, паразиты! Вот я вам сейчас задам, - погналась за ними Ульяна, стараясь шлепнуть тряпкой то одного, то другого, - все ватрушки исковыряли.
Аленка подойдет к отцу, постоит рядом, да и заробеет. Видит Семен, неладное творится с дочкой, сказать что-то хочет.
- Что же грустная ты нынче, дочка? - только спросит.
- Да я, тятенька, - слов не может найти Аленка, как объяснить, как сказать ему, что другой ей нравится, у самой слезы ручьем из глаз.
- Ну, поплачь, поплачь. Все плачут, когда замуж идут, не за тридевять земель выдаем. Сват Иван добрый мужик, не забидят, чай, тебя; и дом у них большой, и хозяйство справное, и жених грамотный, - гладил по голове Семен дочку.
Отчего она пуще прежнего расплачется. Знает Аленка, какие у Митьки братья драчуны.
- Алена, ты где? Пора одеваться, скоро гости придут.
Не пошла Аленка за платьем красивым шерстяным, которое обещала ей подарить городская квартирантка, которая работала учителем в школе и жила по соседству. Может быть, откажутся сватать Копосовы, как увидят их бедность, теплилась у нее надежда.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/11/21/1356