В комнату вбежала Алиса и повисла у меня на шее. Она целовала моё лицо, без конца повторяя:
- Какой ты молодец! Какой ты молодец... Ты даже сам не представляешь, какой ты молодец...
Вслед за Алисой в комнате появились остальные члены этой дружной семьи и, без лишних слов, присоединились к мероприятию по обниманию меня. Надежда Васильевна просто плакала, а Реваз Гурамович спустя пару минут, когда эмоциональная эйфория немного схлынула, воскликнул:
- Молодец, дорогой! Ты теперь мне - брат!
Я почему-то подумал, что если он станет мне братом, то Алиса станет мне племянницей, а у меня, говоря откровенно, были уже совершенно другие мысли относительно её...
В одно мгновение хозяин дома сообщил радостную весть соседям, родственникам и всем друзьям. Спустя полчаса гости заполнили всю квартиру - это был настоящий праздник. Пришли люди искусства, бизнеса, учителя, врачи, в общем все, кто готов был разделить радость с семьёй Гогоберидзе-Онищенко. Я никак не ожидал такого поворота. Самым почётным гостем, можно сказать - героем дня, стал я. Мне доверили высокое право произнести первый тост. Я замялся.
- Да не знаю я тостов...
- Ну, что-нибудь из жизни Карлсона, - весело прошептала Алиса.
Тома так и прыснула в ладошки. Я встал, поднял бокал вина и произнёс:
- Хочу сказать словами, которые когда-то написал мой хороший друг:
Нам трезвый ум уже не в радость
В стране, где горе от ума.
Вино нам только дарит радость.
Так выпьем же его до дна!
За тебя, Тамара! Будь счастлива!
Застолье продолжалось до глубокой ночи. Когда гости разошлись, я хотел ехать домой, но меня не отпустили.
- Дорогой, ты немного выпил. Не надо садиться за руль. Будь гостем, хотя бы до завтра. Места много - отдыхай, дорогой, - сказал гостеприимный хозяин.
Меня положили в ту же самую комнату, что и в прошлый раз. Однако на этот раз, я уже был не один - ко мне пришла Алиса, как она выразилась, чтобы я не боялся спать один. Она уже не считала нужным скрывать перед окружающими нашу связь. Я не возражал. Мы уже далеко не дети, поэтому вполне можно обойтись без конспираций и внешних соблюдений этикета. Конечно, взрослым гораздо проще решать свои интимные вопросы, но, с годами, появляются и новые проблемы - при всей терпимости умудрённого опытом и годами человека, становится всё сложней принимать ближнего таким, какой он есть на самом деле, - со всеми недостатками, слабостями и дурными привычками. Зрелость рождает житейскую мудрость, которая открывает глаза на все изъяны любимого человека. Остаётся только уповать, что эта же житейская мудрость научит и воспринимать всё это, как данное судьбой.
Надо сказать, что, с годами, избавляясь от одних комплексов, мы приобретаем новые. Мы начинаем бояться одиночества, неустроенности и даже бессмысленности своей жизни. Это угнетает душу и усиливает основной комплекс человека - комплекс неполноценности. Алиса становилась мне всё ближе и ближе, и я уже боялся её потерять, с ужасом думая, что когда закончится это расследование - мы начнём удаляться друг от друга...
Ещё с утра, мы договорились пообедать вместе в кафе напротив прокуратуры. Там Алиса мне сообщила:
- Я установила имя владельца водочного завода. Это некий Петров Пётр Вениаминович...
- Пётр Петров - сам себе тёзка. Может между собой желания загадывать.
- Живёт на окраине города, - продолжала Алиса. - После обеда съездим к нему - прощупаем связь между ним и Мерзояновым.
- Хорошо, - согласился я. - Но у меня такое чувство, что тебя что-то беспокоит.
- Да не выходит из головы бутылка водки, верней, её отсутствие.
- Алиса, у тебя разгар рабочего дня, а ты уже о водке думаешь!
- Я серьёзно. У Бегунова... У отца не была найдена бутылка водки, которую он купил перед смертью. Всё нашли, а водку нет.
- Ну это просто объясняется. Оперативники, работа у которых нервная и стрессовая, решили в конце рабочего дня снять стресс и конфисковали водку, которая хозяину уже была ни к чему. Нехорошо, но их тоже можно понять.
- Да нет же, я проверила - они не брали. И соседка с верхнего этажа, которая обнаружила труп, тоже не видела эту водку.
- Возможно, что, возвращаясь домой, Михаил Николаевич встретил какого-нибудь знакомого и выпил водку с ним в сквере.
- Экспертиза алкоголя в крови убитого не обнаружила.
- Думаешь, убийца забрал бутылку водки, не позарился на пятьсот долларов, ценные вещи, а польстился на мелочь - это крайне не профессионально.
Алиса развела руками.
- А эксперты утверждают, что убийца не был профессионалом. По крайней мере, навыков в удушении он не имел. Кроме основной характерной борозды, эксперты обнаружили ещё пару малоприметных следов от удавки. Это почерк дилетанта - у него не сразу получилось.
- Возможно, нас пытаются убедить, что это типичное бытовое убийство, а на самом деле - ловкая имитация. Откровенное заказное убийство работника спецслужб, хоть и бывшего, могло вызвать нежелательный, для заказчиков, резонанс.
- Тогда бы они, - заметила Алиса, - не стали расстреливать тебя из автоматов и минировать твою машину. Если всё делать по-тихому, то и тебя надо было убирать по-тихому.
- Я стал незапланированной случайностью с, якобы, всплывшим диском. Вот они и шуганулись, и с перепугу начали палить, а потом, опомнившись, стали договариваться по-тихому, то есть предлагать хорошие деньги.
- Не знаю, не знаю... Но отсутствие водки, это факт, и о нём надо помнить.
- О водке, русский человек, забыть не может никогда! - сказал я с пафосом полной торжественности и клятвенно приложил ладонь правой руки к сердцу.
- Боже мой! - сокрушённо покачала головой Алиса. - С кем я связалась!
Войдя во внутренний двор, дабы попасть к месту проживания хозяина завода, мы начали сомневаться в правильности адреса. Чтобы хозяин водочного завода жил в таких трущобах - это невероятно! Внутри меня крепла уверенность, что владелец подставной. Да и всё в этом деле начинало казаться нереальным, бутафорным. Мы гоняемся за призраками!
- ...начали думать об эстетике дворов. Значит понемногу жизнь налаживается, - донеслось до меня.
- Что? Что ты сказала? Извини, Алиса, я задумался.
- Я говорю, что наконец начали думать о внешнем виде наших дворов. Смотри, какие симпатичные мусорные ящики начали производить.
Я проследил за её взглядом и по спине пробежали холодные мурашки - передо мной сверкали новизной два мусорных бака коричневого цвета с ярко-голубым оттенком. Я даже сразу не сообразил, что меня так напугало. Но тут начали всплывать в памяти обрывки недавнего разговора с пьяным доктором наук в "Сириусе", который именно так описал свой бронебит. Я даже присел, чтобы взглянуть на поверхность баков в косых солнечных лучах...
Стоп! Что за бред? Это полная чушь! Да, действительно, учёный-алкаш где-то разгружал эти мусорки, а потом, его, помутнённое от частых встреч с алкоголем, сознание родило эту невероятную историю о бронебите. Я не воспринял всерьёз его рассказ, да и сейчас у меня не было никаких оснований вдруг уверовать в истинность пьяной болтовни.
А вдруг? Что, если это правда? Я машинально взглянул на небо - солнечное, безоблачное небо. Как утверждал один известный персонаж - погоды стоят замечательные, как в Париже.
- А что там, Алиса, у нас с погодой? Дождя не обещали?
- Да нет, вроде. Что с тобой, Марк? Ты весь бледный...
- Ты не могла бы, по-быстрому, узнать всё о неком Максиме Лазаревиче.
- Без проблем, - ответила Алиса, с удивлением посмотрев на меня. - Лазаревич Максим Моисеевич, доктор наук, еврей, тридцать пять лет, разведён, работал в секретной лаборатории ВПК, уволен, спился...
- Как это понимать?
- Ты не дослушал. Интересующий тебя объект, был убит вчера вечером выстрелом в затылок. Выстрел произведён с чердака соседнего дома. Там же нашли новенькую винтовку с оптическим прицелом. У нас все удивляются - зачем спившегося учёного, который давно не удел, "ставить" на такой дорогой "заказ"? Но ты же не просто так о нём вспомнил?
А вот это уже - косвенное подтверждение правдивости истории о бронебите!
- Алиса, дождя точно не будет? - растерянно спросил я.
- Да что с тобой, Марк? Ты не заболел?
А ведь всё можно проверить. Да, всё очень просто можно проверить...
- Пожалуйста, Алиса, отойди в сторону.
Я достал "Беретту", с которой уже не расставался, и произвёл два выстрела в один из мусорных баков. Пули, сверкнув весёлыми искрами, отрикошетили в сторону. Я подошёл к баку и присел на корточки, чтобы лучше рассмотреть следы, которые оставили мои пули - ничего! Не то что дырок или вмятин, не было даже царапин!
Алиса, наблюдавшая за мной, была потрясена. Она всерьёз начала беспокоиться о моём душевном здоровье. И в самом деле, - человек спрашивает о погоде, потом спрашивает об убитом учёном, затем беспокоится о возможном дожде и кульминационная развязка - он расстреливает мусорный ящик! Надо согласиться, что есть серьёзные основания для беспокойства.
- Алиса, как тебе нравятся эту пуленепробиваемые баки?
- Ради бога, объясни уже,что происходит?! - воскликнула любимая.
- Если я скажу тебе правду - ты решишь, что я сошёл с ума.
- А как тебе кажется, что я сейчас о тебе думаю?
Я мысленно представил себе всю происшедшую сцену со стороны и улыбнулся - всё сильно смахивало на безумие.
- Понимаете, товарищ следователь, эти мусорки сделаны из бронебита.
- Из чего?
- Из бронебита, - подтвердил я. - Доктор наук Лазаревич придумал эту идеальную броню. Одна беда, если этот бронебит побудет немного в водной среде, то он взорвётся. При чём, взорвётся с очень большой разрушительной силой. Если я не ошибаюсь, эти два ящика способны снести весь квартал.
Алиса уже не знала, что думать.
- Я предупреждал - в это трудно поверить. Но если никому ненужный Лазаревич убит, если пули от этих баков отскакивают как горох от стены, - значит, всё что мне рассказал Лазаревич - правда!
По законам детективного жанра в этот момент должно было что-нибудь произойти. В последнее время я убедился, что киношные законы в жизни не работают, но, на этот раз, всё было в канве детективного кино - во двор на большой скорости влетел джип с тонированными стёклами. Боковые окна были опущены, и из них показались автоматные стволы...
Нас спасло только то, что у меня в руках был пистолет готовый к бою. Сработал рефлекс и я, без раздумий, начал стрелять поверх увиденных автоматных стволов. За несколько секунд, я выпустил всю обойму - тринадцать девятимиллиметровых свинцовых пчёл улетели в авто, как в одну копеечку. В ответ раздалась невнятная короткая очередь, но куда-то в сторону от нас. Джип, не сбавляя скорости, покинул поле боя.
Не прошло и минуты, как до слуха донеслось завывание сирен. Спустя несколько секунд, во двор ворвались три машины с сотрудниками полиции, которые, повыскакивав, направили на меня свои автоматы. Они мне что-то кричали, грозили, требовали бросить оружие, но я всё так же держал пистолет в вытянутой руке, не понимая уже - кто свой, кто враг, и что мне теперь следует делать.
Алиса подбежала ко мне, подняла руку с пистолетом вверх, протянула в сторону полицейских своё удостоверение, объясняя ситуацию. Две полицейских машины поехали вдогонку джипа, а одна осталась возле нас.
- Старший лейтенант Марин, - представился сотрудник полиции.
- Как вы здесь оказались? - спросила Алиса.
- К нам поступил анонимный звонок. Неизвестный сказал, что здесь бандиты напали на работника прокуратуры.
- Вам сообщили о нападении ещё до совершения оного?! - удивился я.
- Не могу знать, - простецки ответил Марин. - У вас есть разрешение на оружие.
Я показал старшему лейтенанту бумагу от "чекистов" - все формальности были улажены. Тут Марина вызвали по рации. Через пару минут, он нам сообщил:
- Джип догнали и заблокировали. Водитель успел застрелиться.
- А стрелки? - спросил я.
- Мертвы. Вы их красиво сделали. Ребята говорят, что весь салон джипа в крови - жуткое зрелище.
- Вы не могли бы нас сопроводить в Главное Управление Службы Безопасности? - спросил я Марина. - С охраной нам было бы спокойней.
- Без проблем, - ответил тот.
Полицейская машина, включив мигалки, поехала впереди, а мы на "Жигулёнке" пристроились сзади.
- Да, я наверно никогда не привыкну к своей работе, - сказала Алиса. - Я, конечно, знала на что шла, но в книжках или в кино это одно, а вот в жизни... Хорошо, что у тебя был в руках пистолет. Жаль, что у нас нет свободной продажи оружия.
- Шутишь? Очень хорошо, что у нас нет свободной продажи оружия! - возразил я. - Мы бы быстро друг друга поубивали. Представь себе - один другому: "Эй, ты - козёл!"- "За козла ответишь!"- и бах! бах! - одни трупы. В демократическом обществе не может быть свободной продажи оружия.
- Почему?
- Потому что это противоречит нормам цивилизованного общества.
- Но ведь в США существует свободная продажа оружия? Они это считают демократической нормой, так как каждый имеет право на защиту.
- Алиса, для защиты граждан, в цивилизованном обществе, существуют силовые структуры в общем и правоохранительные органы в частности. А когда функции розыска, суда и палача начинают на себя брать обычные граждане, совершенно некомпетентные в таких вопросах, то это получается чистый самосуд или, по первоисточнику, Дикий Запад. У американцев вообще извращённые представления о демократии и правопорядке. Вот они и называют свободную продажу оружия - демократическим правом каждого гражданина. Сама подумай, когда ты покупаешь библию, ты реализуешь право на свободу совести и вероисповедания, когда покупаешь билет на самолёт или автобус, ты реализуешь право на свободу передвижения, когда покупаешь газеты, ты реализуешь право на получение информации. А какое право ты реализуешь, когда покупаешь пистолет - орудие уничтожения? Ты реализуешь право отнять чужую жизнь! А как с этим сообразовать основное право человека - право на жизнь? Никак. Америка провозглашает жизнь человека своей основной ценностью, но, при этом, жизнь простых американцев не стоит и гроша.
- Но, иногда, с оружием как-то спокойней...
- А ты себе представь, что у нас свободная продажа оружия. Ты купила пистолет. Бандит тоже купил пистолет. Потом, он пришёл тебя грабить и убивать. Кто из вас останется в живых?
- Ну... - Алиса замялась с ответом.
- Процентов на девяносто девять можно утверждать, что в живых останется тот, кто выстрелит первым. А кто выстрелит первым: ты - законопослушный гражданин с устойчивыми нравственными принципами и высокой душевной организацией, или он - отмороженный бандит без всяких моральных ограничений?
- Да... Логично, - согласилась Алиса.
- Да и о какой демократии может идти речь в стране, где до сих пор существует смертная казнь, что, опять же, противоречит основному праву граждан - праву на жизнь. А если ещё вспомнить о механике этих казней - электрический стул, газовые камеры, инъекции яда - гестапо отдыхает! Истоки нацизма, вне всяких сомнений, надо искать в американской демократии.
- Ох, замечаю я, что не любишь ты Америку, - рассмеялась Алиса.
- А за что её любить? Эта самопровозглашённая страна построена на чужой земле, хозяева которой были физически истреблены. А что дальше? А дальше рабовладение и работорговля, суд линча и ку-клукс-клан, охота на ведьм и террор по всему миру. Ежегодно США тратит десятки миллиардов долларов на саморекламу, чтобы внушить всему миру, что они - светоч свободы и демократии, что, само по себе, уже смешно. Смешнее только то, что они демократию ещё и экспортируют по всему миру, то есть - экспортируют то, чего у самих нет. Однако оплату за этот сомнительный экспорт сдирают регулярно. США - страна кровосос. Что в ней любить?
- Да, не веришь ты в их "великую миссию".
Я, с явной иронией, произнёс:
- Миссия Америки заключается в том, чтобы насаждать по всему миру справедливость, безнаказанно причинять всем добро, приносить непоправимую пользу и гарантировать всем народам возможность прославлять американскую демократию, которая предоставляет всем право свободно умереть.
- Смешно... Но дружить надо со всеми, не так ли?
- Отношения с Западом надо строить прагматично и исключительно на основе учёта своих национальных интересов. История показывает, что мы можем с ними дружить, но они с нами дружить не будут никогда. Пока мы их обнимаем, они обязательно запускают свои руки в наши карманы. Они нас могут грабить, шельмовать, убивать, разрушать, но дружить - никогда!
Генерала Макова, увы, на месте не оказалось. В Службу Безопасности я решил обратиться именно из-за Макова, который меня знал, который меня воспринимал всерьёз и, которому, я ещё был очень нужен, а в сложившейся ситуации, когда действовать надо было быстро и решительно (по городу стояли смертоносные урны), лучше службы чем госбезопасность, с её возможностями и полномочиями, не найдёшь.
Нас переадресовали к полковнику Тихому, который занимался террористическими угрозами. Полковник Тихий оказался совсем не тихим - его грудной бас заполнял весь кабинет, отражался от стен и окон, окружал присутствующих и заставлял вибрировать в усиленном режиме их барабанные перепонки. Несмотря на шумность и довольно грубоватую манеру ведения разговора, полковник мне понравился. Я редко ошибаюсь в людях, а за грубой простотой просматривался честный прямолинейный человек, который не прячет камень за пазухой, и к которому не страшно повернуться спиной.
Вопреки сложившемуся стереотипу, что все басовитые люди имеют излишний вес и объём, Сергей Васильевич Тихий не был полным, а напротив - довольно сухощавым, но рост имел под два метра. Такой нелогичный образ в совокупности с густыми бровями и выдающимися острыми скулами (как я подозреваю) на преступников производил удручающее впечатление - сразу хотелось сдаться и признаться во всех грехах, даже в тех, которые ещё не успел совершить.
Но более всего удивило то внимание, с которым он выслушал меня. Он даже ни разу, по крайней мере внешне, не позволил себе усомниться в моих словах или обнаружить хотя бы малейшее недоверие к ним. О своём знакомстве с генералом Маковым я не упоминал, пусть всё остаётся на своих местах - варенье отдельно, а мухи отдельно. И к чему это я...
- Мы внимательно проверим ваш сигнал, - заявил басовитый полковник. - Сейчас же сделаем экспертизу, и если всё подтвердится, а согласитесь - обратный вариант также возможен, то немедленно займёмся изъятием этих мусорных баков с улиц города и розыском преступников, мать их...
Спустя минуту Тихий, не очень обученный политесу, спросил меня:
- Тебе охрана нужна?
- Как рыбе зонтик, - откровенно ответил я. - Красиво и эффектно, а толку никакого.
Увидев, что Сергей Васильевич нахмурил лоб, я пояснил:
- Не надо охраны. Сами разберёмся. Если бы мне надо было перед девушкой покрасоваться, то тогда конечно, тогда бы это было кстати, а так, когда не следует привлекать к себе внимание, когда надо передвигаться быстро и налегке, то самая лучшая охрана - это её полное отсутствие.
- Ну как знаешь, - пробурчал полковник. - Но учти, что и на старуху бывает проруха, особенно, когда начнётся невезуха.
Уже на улице Алиса спросила меня:
- Как ты думаешь, он поверил?
- Кто его знает, - пожал я плечами. - Обнадёживает то, что он предлагал охрану. Но тогда, он как-то уж очень быстро поверил. Может, это из-за перестрелки... Не знаю. Посмотрим. Тихий. Тихий... Где-то я уже слышал эту фамилию. Нет, не помню.
- Может Маков упоминал о нём?
- Да нет... Ладно, поехали.
Ждать результатов визита пришлось недолго. Не успев проехать и пару километров, я увидел картину, которая заставила меня остановиться. К огромной "фуре" с разных сторон, вероятно из окрестных внутренних дворов, люди в форме коммунальных служб, МЧС и полиции, сносили мусорные баки - пресловутые баки из бронебита.
- Не слишком ли оперативно сработали наши чекисты! - воскликнул я.
- И полицию к нам на помощь кто-то вызвал ещё до перестрелки, - вспомнила Алиса. - Что происходит?
- Не знаю что, но что-то происходит, вне всяких сомнений. У меня такое ощущение, что мы ещё не всех участников нашей игры знаем. Нет, врагов, понятно, мы ещё не знаем, но как оказывается, мы и друзей не всех знаем. Очевидно только одно - нам надо провериться на предмет прослушек и всяких "жучков".
- В этом есть смысл. Я закажу технарей, они проверят и нас, и твою квартиру.
- И квартиру твоего отца следовало бы проверить сразу после убийства... Теперь, конечно, уже поздно.
- Кто же знал, что всё так закрутится... А вот интересно, чтобы на нашем месте делал Нестор Малиновский?
- Нестор Малиновский? - хмыкнул я. - Он бы уже взрывал подводные лодки, угонял секретные самолёты, прослушивал из унитаза совещания криминальных боссов, а попутно переспал бы со всеми их жёнами и несовершеннолетними дочерьми. А если ты ещё хоть раз вспомнишь о Малиновском, то в следующей книге я его убью! Давно у меня руки чешутся...
- Не надо, - сказала Алиса и примирительно погладила меня по плечу. - Пусть живёт... Так ты новую книгу пишешь? А как она будет называться?
- "Киллер с рогаткой", - мрачно ответил я.
- Шутишь?
- Самое смешное, что это правда. Убийца стреляет из рогатки маленькими бомбочками-шариками осколочного действия, которые взрываются через определённое время возле цели. Множество смертоносных осколков гарантирует поражение объекта.
- Но это опасно для окружающих. Может погибнуть много невинных людей.
- Вот именно поэтому, в связи с большой социальной опасностью, поиск преступника поручен самому капитану Малиновскому, - пафосно сказал я. - А дальше как в любом детективе: погони, убийства, перестрелки, любовные сцены, ванны с серной кислотой... Как я устал от всего этого! Стоит только подумать, что в жизни всё совершенно не так, что даже самая железная логическая цепочка может рассыпаться от любой мелочи или случайности, - то просто опускаются руки. Сам Шерлок Холмс был бы шокирован невозможностью просчитать поведение наших людей - думаем одно, говорим другое, собираемся делать третье, но, при этом, стараемся совсем ничего не делать, ну а если и делаем, то уже сами не знаем что!
Ни на мне, ни на Алисе "жучков" не оказалось. Спецы проверили мою квартиру - тот же результат. И мы, и моя квартира оказались "чистыми"! Я просто не мог в это поверить. При таком интересе ко мне со всех сторон, никто не поставил прослушку - невероятно! Пусть не бандиты, так хотя бы Служба Безопасности могла поставить - просто так, на всякий случай. Есть повод для серьёзного беспокойства. Играть в игру не зная её правил, всё равно что обрекать себя на поражение! А проигрывать очень не хочется, так как на кон поставлена, кроме всего прочего, и моя собственная жизнь.
Я, как слепой котёнок, тычусь мордой во все стороны, а натыкаюсь только на стену, на одну сплошную стену. Бессмертная мысль Конфуция для меня, в данной ситуации, звучала бы так: "Трудно искать чёрную кошку в тёмной комнате, особенно если у тебя на глазах чёрная повязка". Повязку неведения одели мне на глаза. А повязка сомнений и неопытности, не даёт осознать мне суть происходящего. А может в эту игру все играют исключительно по своим правилам? Тогда и мне надо придумать свои правила и играть по ним - это сделает меня полноправным участником игры, в которой я, пока что, ни черта не смыслю. Только как это сделать, если на руках совершенно нет козырей?