Москва... чего с тобой только не случалось: и сжигали тебя, и бомбили, и наводнения ты переживала, но всё это меркнет в сравнении с тем, каково тебе теперь. Задыхаясь от пробок, ты готовишься выгуливать москвичей и гостей столицы по новым пешеходным маршрутам. Бедная изрытая душа твоя безмолвно стонет, но ты гостеприимно распахиваешь свои объятия, с сожалением вспоминая о временах, когда люди устремлялись за черту города, чтобы насладиться свежестью лесов, а не мчались в его центр, желая получить острова зелени, не отрываясь от еды и напитков, названия которых уже слишком далеки от русского языка, что не помешало им стать частью исторического центра Москвы.
И ты терпишь: терпишь перекладывание плитки, закладку новых путей, здания твои окутаны паутиной строительных лесов... добровольно ли ты надеваешь на себя новые наряды, Москва? Нужны ли тебе, с твоими узкими дворами и улочками, величественными высотками, именуемыми в честь вождя народов, и бесконечными пробками, все эти новые убранства, которые не всегда подходят к твоему мудрому образу?
Молчишь... нет у тебя права голоса, не можешь ты возмутиться и сбросить с себя всю эту мишуру, которая удешевляет твой благородный наряд. Не можешь - ты слишком культурна и вежлива, чтобы взбрыкнуть. И всё, что ты можешь позволить себе - быть немного не в духе, всё ещё сохраняя на своих улицах отголоски странного прошлого, которое было и которое теперь кажется таким далёким. Когда с твоих улиц пропали дамы с веерами; марширующие под песни революции бесполые граждане и гражданки; панки, металлисты, рокеры, да даже, бог с ними, эмо? Где все они теперь?... Они исчезли, уступив место криво положенной вздувающейся плитке и грустным деревцам на этих самых плиточных мостовых, вокруг которых небрежно восседает новое безликое поколение. И лишь изредка, нет-нет да и промелькнёт едва заметный призрак ушедших лет, которые скоро навсегда останутся лишь в памяти тех, кто видел и любит Москву до смены имиджа.
Держись, родная...