Мэто Раф.
- Послушай, - девушка заглянула мне в глаза, лицо её было напряжённым, – я добавила в еду только три капли, ясно помню.
– Правда? – брови мои поползли вверх, – значит, умерла ты от сердечного приступа или от чего то, там ещё. Трагическая случайность. Бывает.
– Даже если представить, на минуточку, что ошиблась, у меня была полная бутылочка, понимаешь, пол-на-я, – не сдавалась воительница.
– Понимаю, – кивнул я, – а, я, конечно же, столь великий гений, в первый раз оказавшись в чужом мире, сразу же определяю, что нечто, налитое в неподписанную бутылочку, смертельно опасный яд. Милая, об этой твоей Зебенции узнал от леид Толады.
– А, Всезнайка? – продолжала свой допрос моя «напарница».
Я извлёк кристалл из-за пазухи.
– Уважаемая, пикси, задавал ли я тебе какие-нибудь вопросы, насчёт приправы, отправившей Богеду к праотцам? – ласково поинтересовался я.
– Нет, – коротко ответила дух познания, – а, должен был бы, по идее.
– Вот, – улыбнулся я, – не спрашивал.
– Ты меня убил, понимаешь? – устало произнесла девушка, – это уже не шутки.
– А, кто тут шутит? – поинтересовался я, – ведь предупреждал тебя, кажется. Или ты думаешь, поверил в эти твои: - «я хотела накормить избранного вкусненьким»? Мало того, что меня чуть не прикончила, в очередной раз, теперь ещё и на мозги давишь. Подозреваю, что к небольшим порциям яда себя приучила, потому-то так смело и опробовала кушанье, что приготовила для жертвы, но, увы, один толстяк оказался чуточку хитрее. В следующий раз, милая, тщательнее продумывай свои коварные планы. У Толады всего три воскрешающих корешка. Ой, я ошибся – два.
– Какой же ты всё-таки идиот, - жетине отвесила мне пощёчину и отошла прочь, утирая слёзы.
– Совсем как в том анекдоте, – вздохнул я, – «Далёко ли вы планируете доехать»? – спрашивают у дурочка, коего только, что избили вагоне поезда. – «Если морда выдержит, до самой Одессы», – отвечает пострадавший».
****
- Ой, это же колодец – провидец! – воскликнула Лэло-дофи и захлопала в ладоши, – можно, я ему вопрос задам, ну, пожалуйста?
Действительно, на перекрёстке двух дорог располагался колодец, на вид самый обычный, разве что, выкрашен он был в голубой цвет и украшен жёлтыми камнями.
– Делай, что хочешь, – я равнодушно пожал плечами, – можешь задавать ему вопросы или утопиться в нём, твоё дело.
– Фу, грубиян, – «соратница» моя надулась сердито, – я быстро.
Богеда поспешила к колодцу, бросила в воду монетку. Закрыла ладошками глаза и трижды повернулась вокруг себя. Подпрыгнула, постучала левой рукой по правой пяточке. И произнесла быстро:
– Колодец, милый колодец, не откажи в моей просьбе, открой будущее. Покажи того, кому судьбой суждено стать моим мужем.
– Девушки!!! – проворчал я, – кто о чём, а, лысый всё о гребёнке.
– Ой, – красавица моя руками всплеснула, – так там же, в отражении ты, Мэто! Ты станешь моим мужем!!!
- Угу, только шнурки поглажу, – сплюнул я, – тебе там солнце голову напекло?
- Так задай колодцу вопрос сам, - спутница подмигнула мне.
– И задам, – я сощурился недобро, - только того, отойди от колодца подальше и ручки держи так, чтобы я их видел. Ты знаешь, сначала стреляю, и лишь потом задаю вопросы.
– Ладно-ладно-ладно, – предательница подняла руки и отошла от колодца, – только не волнуйся.
Я медленно приблизился к колодцу. Поднял увесистый камень и швырнул вниз. Шлепок получился знатным, вода выплеснулась и облила меня с ног до головы, но, никто не завопил, ничьё тело не упало с шумом вниз.
– Хорошо, – я выплюнул воду и вытряхнул её же из ушей, – продолжим эту комедию. Я бросил в воду монетку. Закрыл ладонями глаза, и трижды повернулся вокруг себя. Подпрыгнул, постучал левой рукой по правой пятке. И произнес быстро.
– Колодец, дурацкий колодец, не откажи в просьбе, открой будущее. Покажи ту, кому судьбой суждено стать моей женой, – потребовал я.
– Как и думал, нет там ничего, – я удовлетворённо кивнул, – либо моя будущая жена – невидимка, либо быть холостяком до конца дней своих.
– Но, как такое, может быть? – растерялась Богеда, – ты - моя судьба, но, я не твоя. Может, обманываешь или колодец обиделся, ты же в него камень бросил!
- Нашла, у кого спрашивать, я почём знаю, - я пожал плечами, – вполне возможно, что врёшь именно ты. Или колодец твой, показывает лишь то, что мы хотим видеть. В любом случае, вся эта история мне решительно надоела.
– Подожди, – девушка сразу сникла, вся её напускная весёлость испарилась, – так не может больше продолжаться.
– Не может, - не стал спорить я. – Ты решила всё же уйти и оставить меня в покое?
- Да нет, – «напарница» моя прикусила нижнюю губу, – есть один способ прекратить нашу вражду навсегда. Я сомневалась, всё не могла решиться, но…. колодец помог, подтвердив мою правоту.
Девушка извлекла из своей сумки два пузырька.
– Это силинидский эликсир истинной любви, – пояснила жетине, – подарок моей матери. В день свадьбы, мы с мужем должны будем одновременно выпить этот чудесный напиток, и любовь наша продлится вечно. И сильнее её не будет ни в одном из обитаемых миров. Но, колодец показал мне, что мужем моим будешь ты, Мэто Раф, а, значит… значит один из этих пузырьков – твой. Я предлагаю выпить лекарство сейчас. Поскольку любовь наша будет искренней и настоящей, мы не сможем причинить друг другу вреда и ты, наконец, поверишь мне.
– Звучит, как полный бред, - я пожал плечами, – ну, давай сюда этот свой пузырёк.
– Замечательно, – воительница просияла и протянула эликсирчик, – давай, выпьем одновременно. Как ты там говоришь? Раз – два – три.
Богеда быстро опустошила сосуд, я же лишь сделал вид, что пью, зажав отверстие в горлышке большим пальцем, потом, перевернул пузырёк и пролил силинидский напиток на землю.
– Ой, - девушка всплеснула руками, лицо её буквально расплылось в глупой улыбке, – Мэто, я и не думала, что ты такой кра-а-асивый.
«Соратница» попыталась кинуться мне на шею, но, я так же быстро отстранился.
– Ты чего? - растерялась несчастная, и тут взгляд её упал на розоватый дымок, исходящий от земли, – не выпил?
– А, ты сама-то, как думаешь? – ухмыльнулся я, – очередной раз пожелала отравить меня или того хуже, превратить в слабовольного слюнявого влюблённого раба. Нет, милая, тебе придётся продумывать свои интриги тщательнее. А, то всё шито белыми нитками. Слишком очевидно, знаешь ли.
– Но, я же, я теперь люблю тебя больше жизни! – воскликнула предательница и разрыдалась горько, – ты убиваешь меня своей жестокостью.
– Нечего пить всякую гадость, – пожал плечами я, – и вообще, призови свою волшебницу и пусть она тебя и вылечит. Или вон у колодца спроси, что делать.
– Действие эликсира невозможно отменить и колодец даёт предсказание лишь раз, – прошептала Богеда, – прошу, смилуйся надо мной, я же теперь не враг, вся моя жизнь это ты.
– Во-о-от, - я хищно улыбнулся, - почувствуй на себе, каково это, когда обманывают и предают. Я любил всем сердцем, искренне, а кое-кто взял, вонзил нож в спину. Не самое приятное чувство, между прочим. А после подставил в монастыре, рассорил с настоятелем, лишив возможности подготовиться к походу, как надо. Чуть позже испортил отношения с Толадой – благодетельницей. И не забудь о нескольких попытках убийства. Согласись, жаловаться не на что. Любой другой прибил тебя гвоздями к ближайшему дереву и оставил зверям на съедение, да вот беда, добр я, жалко ствол повредить, живому существу, навредить, которое даже вскрикнуть не сможет, в отличие от тебя, надоеды. Да и у волчат от такого ядовитого создания изжога будет. Короче, мучайся теперь.
Красавица закрыла лицо и разрыдалась горько. Честно говоря, моё сердечко дрогнуло, хотелось обнять несчастную, прижать к груди, но… нельзя. На мне лежит ответственность за целое измерение, враг – коварен, жесток и подл. Чуть слабость покажешь, сожрут. Лучше бить это нечестивое создание злыми словами, пока не отстанет, позволив целиком и полностью посвятить себя миссии. А после победы над Миканэ девушке ни к чему будет делать подлянки. Или просто уйду в свой мир, а с предательницей нехай Толада разбирается, как захочет. Впрочем, увы, злодеек только в сказках исправляют. Коли привыкла уж к интригам, не остановится до самой смерти.
- Почему я такая невезучая? – всхлипывала воительница, - отца убили, когда совсем крохой была, матери никогда не видела и даже не знаю, кто она. Имуществом завладел Миканэ. А теперь ещё человек, коему отдала сердце, ради которого тренировалась столько лет, ждала, ненавидит больше, чем любого врага. Грубит, а ведь восхвалял раньше, пытается убить, истыкал сердечко иглами злословия.
- А-а-а-а, - я зевнул и похлопал ладонью по рту, - завязывай уже, не люблю мелодрам, даже дома их никогда не смотрел. Всё одно душу мою сковал лёд обиды и недоверия, не пробьёшь щита чудесного. Хоть озеро слёз наплачь, не изменюсь. Недаром же на щите осёл изображён. Постоянен в своём злом упрямстве. Ладно, я пойду дальше, как успокоишься, возвращайся в монастырь или ещё куда, хоть в ад. Я бы оставил свою фотографию или локон волос на память, да вдруг и Вуду практикуешь тоже, устроишь весёлую жизнь, а боль такая неприятная штука. Не смогу долго терпеть. Мы, мужчины, очень слабые существа, не выносливые ни разу.
- Я не могу в монастырь, - простонала собеседница, - сам знаешь, - долг. Предназначение. Всю жизнь готовилась. Не могу подвести тех, кто надеется, поручил сопровождать тебя и защищать, даже ценой жизни.
- Да переживёт славный приятель - Миканэ, - я махнул рукой, - у него рабов, вроде тебя, небось, целая армия. Найдёт новую негодяйку. Все терпят поражение, даже умнейшие и талантливейшие. И ты великолепна и очень достоверна, хоть в театральный поступай.
- Опять начинаешь? – девушка покачала головой, - я не работаю на врага нашего, не предавала раньше и впредь не собираюсь. Хотя бы сейчас помолчи.
- Прости, такого пункта в моём смертном приговоре не было, - я пожал плечами, - впрочем, на сегодня изрядно натешился. Другая уже давно бы разозлилась и сбежала. Раз держишься, надеешься всё исправить и переиграть. Тогда терпи. Нельзя погубить избранного и не пострадать при этом. Я молча умирать не стану, чай не жертвенная овечка. Ты у меня за всё ответишь, а как доберусь до нанимателя, в клочья его разорву. Нет, чтобы как все нормальные злодеи, монстров насылать, наёмных убийц, стихии, решил пооригинальничать. Молодец, готов поаплодировать гению, прежде чем прикончить. Ладно, что-то я разошелся, пойду. И не хныкай, а то носик покраснеет, глазки распухнут, товарный вид потеряешь. А без главного оружия как работать станешь? Искусительницы обязаны всегда пребывать в идеальной форме. Или на курсах не учили такому?
- Просто за-мол-чи!!! – воительница зажала уши ладошками.
- Хорошо – хорошо, - я развернулся и пошёл куда-то, сам не знаю куда.
Предательница бросилась следом, схватила меня за руку, рухнула на колени, я поволок её за собой, благо, вес был незначительный.
- Не бросай! – взвыла бедняжка, - лучше убей, всё одно, жить не смогу, молю, как о величайшей милости. Ну, чего стоит, это так просто. А Толаде скажи, чтобы не воскрешала больше!
– Ох, да отстанешь ты от меня, наконец? – взвыл я.