На следующем уроке черчения я по-настоящему бездельничал. Мои чертежи лежали у Надии Григорьевны на столе. Поставить очередную двойку она мне не может. Выгнать с урока? За что? Я же ничего плохого не делаю. Даже молчу, словно у меня и языка нет. Не хочется мне всякие гадости говорить этой симпатичной девушке. Не получается у меня представить её учительницей, и всё тут. Смотрю в её глаза и тону, и выплывать совсем не хочется. Она что-то говорит, объясняет, и все её слова словно обтекают меня.
Вспоминается какой-то смешной детский мультфильм, где слова, как птицы, пролетают мимо ученика. Вот и со мной точно так же, слышу только голос.
Организм снова впрыскивает в кровь порцию адреналина, этого бесплатного наркотика для всех мужчин. Опускаю голову, чтобы взять себя в руки, а когда поднимаю и смотрю на учительницу, вижу: она смотрит на меня. Потом замолкает и отводит взгляд. В глазах недоумение. А вот не надо удивляться. Околдовала и в сторону. Нет чтобы ласковое слово мне сказать. Это я нем как рыба, а она весь урок говорит.
Её глаза преследуют меня днём и ночью. Днём ещё ничего – спорт, уроки, контрольные, а ночь превращается в сплошные мучения. Не знаю куда деваться. Уже и мама заметила, что я стал часто вставать по ночам. Прийти в себя могу только после очень холодного или горячего душа. Утром отец улыбается, а я краснею.
- Сынок, ты не голодаешь? Ешь побольше, тебе расти надо.
Всё у меня растёт как надо, думаю про себя и иду в школу. Друзья заметили перемены.
- Не заболел?
- Да всё со мной в порядке. Отстаньте.
- Влюбился.
- Колись.
- Кто?
Попробуй остаться с ними, замучают. А я ещё и сам в себе не разобрался. Неужели влюбился? Прощаюсь и спешу домой. Мне ещё на тренировку бежать.
Идём в кафе, а мои глаза ищут её среди прохожих. Едем на природу, а сердце и душа остаются в городе, там, где она. Сенсей на стадионе недоволен: ни один бой не могу выиграть. Всё кажется, что она сидит на трибуне и смотрит на меня.
Совсем ошалел. Решаю не пойти сегодня в школу. Устрою себе утреннюю пробежку, хорошо позавтракаю, а потом…
Утренняя прохлада волнами окатывает тело. При каждом вдохе проглатываю очередную порцию тумана. Вот тебе и первый завтрак. Дорога светлой широкой лентой выбегает мне навстречу из предрассветного сумрака. Рядом беззвучно несётся большая серая тень. Беззвучно потому, что мысли снова о ней. Скоро тень начинает повизгивать и все звуки возвращаются.
Если не смотреть на дорогу, то мне кажется, что я лечу в незнакомом светлом пространстве, как во сне, едва касаясь кроссовками мокрого асфальта. Я словно растворяюсь в окружающем мире. Знаю, в такие моменты могу бежать не задыхаясь, не чувствуя усталости. Я становлюсь частью этого мира, могу чувствовать все, что происходит рядом. Мне не нужно зрение, обоняние, слух – я и так знаю все. Слышу дуновение ветерка, запутавшегося в антеннах на крышах; чувствую, как движется сок в корнях вековых деревьев; ощущаю боль неосторожно надломленной ветки и печаль опавших листьев.
Долго стою под холодным душем, долго завтракаю. Как никогда долго вожусь в прихожей. У мамы утро свободное, и она, провожая меня, говорит, чтобы я после школы бегом домой. Она картошку с мясом под шубу поставит.
- Если хочешь горяченького на обед, поторопись.
А я домой приду, как только увижу, что она в троллейбус села. Любовь любовью, а кушать мне всегда хочется. А может быть, это вовсе и не любовь? Вечером подойду к тренеру, попрошу на пару дней дать освобождение, а может, и на неделю, чтобы вся дурь у меня из головы вылетела. Скажу: по личным причинам. Он мужик понятливый, напишет, знает ведь, что я хорошо учусь. А мне в себя надо прийти.
Сообщил друзьям, что на неделю уезжаю на сборы, чтобы не звонили и не искали. На самом деле устрою себе двухразовую тренировку. Ничего, двужильный, выдержу, не в первый раз мне увеличивать нагрузку.
Вечером отзанимался в полную силу. Чуть живой иду домой. Еле ноги волочу и по сторонам не смотрю, а надо бы. Трёх подростков в последний момент заметил. Сигарету попросили. Не курю я. В пятом классе бросил, после сильнейшего воспаления лёгких. Объяснил им, но, видно, они все жирафы длинноногие, до них не доходит. Стали руки протягивать.
Сенсей предупреждал, что мы на четвёртом году обучения становимся настоящими боевыми машинами и должны следить за своими действиями. Вот я и следил. Все они живы остались, правда, с поломанными конечностями. Так не надо в тёмных подворотнях драку устраивать. Я ведь не нападал. Отразил удары и домой отправился, а на душе кошки скребут. Нет, не кошки, настоящие тигры.
Неделю в школе не появлялся. Синие глаза по ночам перестали сниться. Изнурительные тренировки кого угодно спать заставят. С утра вместо школы тренажёрный зал, потом бассейн, вечером снова зал. Домой возвращаюсь только на автобусе, никаких тёмных переулков и подворотен. Надеюсь, что те трое меня не запомнили.
Время пролетело, не заметил. Борису звонил, узнавал уроки. Вроде, не отстал и ни одной контрольной не пропустил. Счастливчик. Не надо будет оставаться после уроков и писать.
Сегодня воскресенье. Завтра снова в школу, и хочется, и не хочется. Дома учиться спокойнее. Может, мне на самом деле перейти на домашнее обучение и только приходить на контрольные и экзамены.
Иду после тренировки быстрым шагом. Друг из Германии должен позвонить. Вдруг слышу знакомый голос. Внутри всё замерло. Впереди меня идёт пара. Я её не только по голосу узнал. Перешёл в тень. Мне бы повернуться и уйти, а ноги сами за парочкой идут, и уши как у кота мартовского подрагивают, хорошо, что усов нет. Тоже бы, наверное, дрожали.
…- Я уверена, что он из-за меня пропускает школу.
- Брось, он ещё мальчишка и ничего в любви не понимает.
- Если бы ты видел, как он на меня смотрел.
- Ну и пусть смотрит. Я тоже на тебя смотрю. Я всегда хочу на тебя смотреть. Особенно по утрам, когда ты выходишь из ванной комнаты.
Они остановились и стали целоваться. Она засмеялась весёлым счастливым смехом. У неё есть мужчина. Я как представил их в постели, меня пронзил электрический разряд. Такого сильного возбуждения я ещё никогда не испытывал. В глазах потемнело. Я развернулся и помчался домой сломя голову.
Спринтерская дистанция на большой скорости быстро привела меня в чувство, и домой я входил вполне успокоившись. С этого дня не пропускал уроков. Я все так же продолжал смотреть на молодую учительницу, вгоняя её в краску. Мне нравилось видеть, как она сбивалась и начинала объяснять сначала. Сделав заранее чертежи, не давал ей возможности нормально провести урок. Я вёл себя как мальчишка. Я ревновал, это я понял позже.
Продолжение следует
http://www.proza.ru/2017/11/19/1822