Лари и Сима. История 1. Сима и герцог Кошмротт

(Истории о Лари и Симе, родителях котёнка Марсика,
и о других интересных личностях.)

1

Гарри и Лари, два закадычных друга, бодро шагали по просёлочной дороге.
Холодный северо-восточный ветер трепал друзьям шерсть – белую и пушистую у Лари, и бурую, жёсткую – у Гарри.
Они дружили не так уж давно, но уже успели съесть пуд соли на двоих и многое испытали вместе. Кому-то такая дружба показалась бы странной, ведь Гарри и Лари были полными противоположностями. Гарри был тёмно-бурый, с подпалинами, пёс, всегда простуженный, сердитый и очень одинокий. Лари был белый кот, на редкость добрый и уживчивый.

Наши друзья были бродячими артистами. Пёс Гарри играл на гитаре, на скрипке, и даже на волынке! Пожалуй, он был лучшим музыкантом во всей округе. Кот Лари был прирождённым артистом. Он пел, танцевал, жонглировал, смешил детей и взрослых, переодевшись клоуном, показывал фокусы – и всегда придумывал что-то новое, чтобы порадовать своих зрителей. Монеты и конфеты так и сыпались в его чёрный цилиндр, откуда кот доставал потом что-нибудь занятное: настоящую белую мышь или голубя, и обязательно отпускал их на свободу.
Оба друга были молодые и весёлые. Они путешествовали по городам, давая представления, и весь Мир лежал перед ними, как на ладони. Все дороги были открыты, везде их любили и встречали с радостью. Конечно, их жизнь не была лёгкой. Бывали и трудные времена, когда приходилось делить на двоих последнюю корку хлеба. Но их дружба побеждала всё, и удача снова улыбалась им.
Друзьям нравилась их пёстрая, полная приключений жизнь. И им совсем не хотелось думать о том, что когда-нибудь им надо будет остепениться и где-то осесть, что когда-нибудь они постареют и уже не смогут так ловко делать тройное сальто перед восхищёнными зрителями.

Впрочем, у каждого из них была мечта. Она горела в самой глубине сердца маленьким огоньком. И Гарри, и Лари верили, что когда-нибудь всё исполнится.
Гарри, кроме музыкального дара, обладал ещё одним талантом. Он в совершенстве знал свойства всех ягод и лечебных трав, и умел готовить из них чудесные напитки, вкусные и полезные. Ещё Гарри прекрасно готовил, что было очень кстати при их кочевой жизни.
– Где ты этому научился? – спросил как-то Лари, за обе щеки уплетая картошку с грибным соусом, мастерски приготовленную на костре.
Это было в самом начале их дружбы.
– Я в детстве был поварёнком на кухне одного герцога, в Крякштаксе.
– А почему же ты стал бродячим артистом? – удивился Лари.
– Сбежал! – беззаботно рассмеялся пёс, – Со мной там плохо обращались. И потом, ты же знаешь, я не могу жить в неволе.
– Да, Гарри, ты мог бы стать шеф-поваром в ресторане, или каким-нибудь лекарем-травником, когда тебе надоест бродяжничать, – пошутил кот.
– Нет, Лари, не об этом я мечтаю, – отозвался пёс, – Когда-нибудь у меня будет свой собственный ресторан в каком-нибудь славном южном городке на берегу моря. Но это, конечно, потом, не сейчас… А ты, Лари? Чего хочешь ты?
– Я мечтаю быть артистом, – сказал кот, и глаза его загорелись.
– Но ты уже артист, да ещё какой! – и Гарри хлопнул друга по плечу, – Тебя знают во всех городах, любят все, и дети, и взрослые.
– Да, это, конечно, здорово, – вздохнул Лари, – Но я мечтаю о настоящем, серьёзном искусстве, понимаешь, Гарри? Я мечтаю играть в театре!
– Ишь ты, – усмехнулся пёс и удивлённо покрутил головой, – Ну что ж, за исполнение твоей мечты! – и они стукнулись железными кружками с чёрным, крепко заваренным чаем.
– За исполнение наших мечт, или как там правильно говорится, – засмеялся Лари, – Сердцем чувствую, что всё у нас будет, как надо!
– Поживём – увидим, друг Лари. А пока – спокойной тебе ночи, – добродушно проворчал пёс, заползая в их старенькую пёструю палатку.
– Спокойной ночи, – задумчиво ответил Лари, доставая из походной сумки какую-то старую, потрёпанную книгу.
Если бы кто-то увидел его в тот момент, он бы очень удивился – зачем бедному бродячему артисту читать театральные пьесы?
Но вокруг не было никого. Гари уже давно храпел в палатке. К тому же он совершенно спокойно относился к безобидным «чудачествам» своего друга и никогда не задевал его обидными замечаниями.

Лари закрыл глаза. И увидел перед собой не ночную степь, а занавес из тяжёлого пунцового бархата, начищенную дощатую сцену. Услышал взволнованный шёпот и смех своих друзей-актёров, играющих вместе с ним в этом спектакле, обрывки реплик и монологов, наскоро повторяемых перед выходом. Услышал шуршание шёлковых и бархатных платьев театральных королев и герцогинь, увидел блеск искусственных драгоценностей на их прелестных шеях. Но гораздо ярче сияли их глаза и улыбки, готовясь вновь покорять сердца зрителей.
Последние приготовления перед началом спектакля. Два шустрых барсука, рабочие сцены, заканчивали устанавливать задние декорации.
– Твой выход Лари! Твой первый выход! – с замиранием сердца прошёптал себе молодой актёр.
Его чуткие уши уже уловили приглушённый рокот, похожий на морской прибой, от которого качнулся тяжёлый занавес, и громко стукнуло сердце. Он знал, что это море – взволнованная публика в зрительном зале, в нетерпении ожидающая начала представления.
Раздался третий звонок.
– Лари, готов? – послышалось сбоку, из-за кулис, – Свет! Музыка! Начали!
(Лари не знал ещё, как бывает в настоящем театре, но представлял всё именно так).
Лари занял своё место на сцене, небрежно откинув багряный плащ и положив лапу на эфес шпаги. Кот знал, каким красавцем сейчас выглядит. Он попытался вспомнить свои слова, но голова была пустой, как колокол.
Невидимый дирижёр взмахнул палочкой, и заиграла негромкая волшебная музыка. Занавес шевельнулся и начал открываться. На Лари обрушился звук оркестра и могучий вздох, похожий на морской прибой. Ослеплённый огнями рампы, он не видел зрительный зал, но знал, что сейчас десятки, сотни глаз прикованы к нему.
О да, это был триумф, его долгожданный звёздный час! Лари, бедный бродячий артист, теперь стоит на сцене настоящего Драматического Театра! Он сделал глубокий вдох и начал читать свой монолог. Нужные слова сами приходили к нему, без малейших усилий – теперь он жил своей ролью, он преобразился в своего героя, молодого повесу и забияку. Как красиво звучит его голос! Как выразительны его интонации, как точно подмечены им малейшие  оттенки и полутона! Лари чувствовал небывалое наслаждение от собственной игры! Ему казалось, что он вот-вот воспарит прямо к украшенному лепными фигурами своду театра.
И тут чья-то тяжёлая лапа опустилась на его плечо.
– Опять этот Мопси, вечно он всё напутает! – с досадой подумал кот, нервно стряхивая с себя мешавшую ему чужую лапу.
Что и говорить, их старый Мопси, подметавший сцену, был не только неряхой, но и редким недотёпой. Ему ничего не стоило, например, выйти со своей метлой на сцену в самый разгар представления и начать браниться, что сегодня опять набросали столько мусора…
– Мопси, уйди! – тихонько пробормотал кот, не поворачивая головы.
Но противный Мопси не отставал и упорно тряс его за плечо.
– Ах ты, старая калоша! Уползай со сцены, быстро! – зашипел кот.
– Вот спасибо за такое обращение! – ответил вдруг Мопси знакомым голосом, превращаясь в Гарри.
– Нечего сказать, хорош гусь! – с укоризной продолжал пёс, качая головой, – Я тут уже и завтрак приготовил, бужу его, а он на меня лапами машет и ещё обзывается, то мопсом, то калошей, да ещё и старой!
– Ох, Гарри, прости! – сокрушённо ответил кот, – Это я не тебе, а старику Мопси, что сцену убирает, он такой бестолковый…
– Да, Лари, – пёс с жалостью смотрел на своего друга, подперев щеку лапой, – Не доведут тебя до добра эти твои книги! Ты же всю ночь сам с собой во сне разговаривал, а теперь ещё мопса какого-то придумал!
Лари долго тряс головой и протирал глаза, прогоняя наваждение сна. Но радостный, мощный звук театрального оркестра остался с ним, и ещё долго слышался где-то в облаках. И взволнованный шум зрительного зала, и тяжёлый пурпурный бархат занавеса, и душный запах кулис…
– Вот твоя каша! – грубоватый голос Гарри заставил кота очнуться от сладких грёз и вернуться на землю, – Так-то, друг Лари. Ешь побольше, впереди – долгий путь. Хоть бы к вечеру до фермы Паркса дойти.  Ешь, бедняга, на тебе лица нет. И не забивай себе голову всякой ерундой.
Лари, пожалуй, был единственным существом, с которым суровый пёс Гарри чувствовал себя легко и спокойно, мог пошутить и добродушно поворчать.

2

Весь этот день друзья провели в пути. Дорога вилась перед ними бесконечной лентой, то взлетая на зелёные холмы, то ныряя в небольшие рощицы и овражки, то перебираясь через звонкий ручей по корявому замшелому мостику. Солнышко сначала грело друзьям затылки, потом, поднявшись выше, припекало им макушки, а на закате светило прямо в глаза.
Пыльные и уставшие, вскарабкались они на высокий холм и увидели внизу ровные лоскутки огородов и аккуратные домики.
– А вот и ферма старика Паркса! Наконец-то, дошли! – обрадовался Гарри.
Друзья, как попало, скатились с крутого склона и приблизились к крайнему дому.
– Подожди меня здесь, – шёпотом сказал пёс, –  Если он увидит нас обоих, подумает сослепу, что разбойники напали, и ещё пальнёт из ружья!
В то же мгновение сверху послышалось:
– А ну, жулики, лапы вверх! Ишь, пришли тут воровать! Эй ты, шляпа, лапы вверх, кому говорю!
Подняв глаза, друзья увидели, что из окошка второго этажа на них глядит дуло двустволки и маленький сморщенный зверёк, который целится в них, прищурив один глаз.
– Дядя Паркс, не стреляй! Это я, Гарри! – громко прокричал пёс.
– Ась? Не слышу! Какой ещё Барри? – сердито отозвался зверёк.
– Гарри! – закричали друзья уже вместе.
– Гарри! Ах ты, Боже мой! – запричитал зверёк скрипучим старческим голосом, чуть не выронив ружьё из окошка, – Сейчас, сейчас! Гарри!
Он скрылся из виду, и было слышно, как он торопливо шаркает вниз по лестнице, продолжая бормотать.
– Фу-у! – Ларри с облегчением перевёл дух, – Ну и дядюшка! А что, в этих краях действительно столько разбойников?
– Да какие там разбойники! – махнул лапой пёс, – Выдумки! Это он книжек начитался про ковбоев, или что-то в этом роде!
 Маленький сморщенный зверёк, между тем, проворно выскочил из двери и бросился в могучие объятия Гарри. Они ревели от радости, как два медведя, и так хлопали друг друга по плечам, что пыль летела во все стороны.
Потом Паркс подошёл к коту и, неожиданно цепко ухватив его за лапу, проницательно заглянул ему в глаза.
– Это Лари, мой друг, – сказал ему пёс.
Паркс по-доброму усмехнулся и проскрипел:
– А вам, молодой человек, думаю, будет у меня интересно! Я вижу, у вас книга в сумке. Пойдёмте-ка в дом, джентльмены! – и, как ни в чём не бывало, повёл своих в гостей к двери, как будто и не целился в них только что из ружья.
Войдя в дом, Лари тихо присвистнул от удивления. Три стены большой комнаты, служившей Парксу гостиной, были скрыты книжными полками и уставлены книгами – от пола до потолка!
– Мистер Паркс, это просто чудо! Вы, наверное, очень счастливый, – искренне сказал ему кот (Гарри тихонько фыркнул), – Откуда всё это здесь?
– Я, видите ли, в молодости тоже много путешествовал, как и вы – и отовсюду привозил редкие книги. Да и сейчас, кто из наших ребят куда едет, всегда что-то привезёт старику Парксу. Ну, садитесь скорей к столу. Так вы, значит, тоже музыкант, как наш Гарри?
– Нет, до Гарри мне далеко. Я только на гитаре немножко могу…
– Он артист, старина! – вмешался Гарри, – Может, слышал что-нибудь о Лари Чёрном Цилиндре? Который фокусы разные показывает. Так вот это – он!
– Неужто он? – всплеснул лапками Паркс, – Как же это я сразу не догадался? А может, покажете после ужина пару фокусов нашим ребятам? А то ведь какие у нас тут развлечения на ферме, сами понимаете…
И, бормоча себе под нос, маленький сморщенный зверёк торопливо поковылял к сеновалу, где жевали сено и отдыхали после трудного дня его «ребята» – звери, работавшие с ним на ферме.
И снова Гарри играл на своей волынке, а Лари показывал акробатические трюки, доставал из пустого цилиндра белых мышей, превращал носовые платки в воздушные шарики и доставал часы и монеты из-за ушей своих зрителей.
Здешняя публика, не избалованная развлечениями, была в восторге от каждого, даже самого маленького номера. Звери хохотали, ревели и топали копытами. Даже наши друзья, всеми любимые, давно не имели такого шумного успеха – и это было очень приятно.
В эту ночь уставший Лари спал без задних ног. Паркс посмотрел на него, тихонько вздохнул и сказал сидящему рядом Гарри:
– Хороший у тебя друг. Настоящий. Только думается мне, он гораздо больше, чем кажется…

На следующее утро, ещё на рассвете, Паркс накормил друзей вкусным и сытным завтраком, и подвёл Лари к своим книжным полкам:
– Ну что ж, молодой человек, выбирай себе подарок. Какая книга нравится, ту и бери! – с хитрой улыбкой сказал ему старик.
Лари, засмущавшись, начал отнекиваться и говорить, что ему, мол, неловко. Но Паркс, засмеявшись, подставил табуретку и достал именно ту книгу, которую Лари хотелось больше всего, старинную толстую книгу в тёмном переплёте с загадочным индийским названием, и вручил её коту. Лари обнял старого сморщенного зверька.
– Ну, ну, ничего! – пробормотал растроганный Паркс, и побежал во двор, запрягать Лошадь в тележку.
– От нас до Крякштакса полдня езды. У меня как раз там дела есть, так что я вас довезу до самого города.
Друзья вежливо поздоровались с пожилой серьёзной Лошадью и забрались в телегу.

Ехали долго, по тряской дороге, в выбоинах и ухабах. Пыль от колёс поднималась столбом, и зверюшки то и дело чихали и кашляли. К полудню им стали встречаться другие телеги и повозки, груженные разным скарбом – глиняными горшками, сеном, мешками с зерном, кувшинами с молоком и сметаной. Один раз мимо них даже пронеслась карета, явно принадлежавшая какому-нибудь герцогу или графу. Собственно, карета неслась прямо на них, не разбирая дороги. Шестёрка злых вороных коней повелительно крикнула:
– Прочь с дороги!
Пожилая Лошадь Паркса в испуге шарахнулась в сторону, и это спасло их от столкновения с каретой заносчивого аристократа. Карета была чёрной, очень богато украшенной, со странным гербом, на котором две шипящие кобры держали на голове корону.
Окна были занавешены чёрным бархатом с золотыми кистями, но Лари успел разглядеть того, кто ехал внутри. Это было белое, сморщенное существо в наглухо застёгнутой чёрной одежде, совершенно облысевшее от времени, с круглым лысым черепом и острыми торчащими ушами. Существо казалось древней высохшей мумией, а его ввалившиеся страшные глаза были чёрными и пустыми. Когда его взгляд упал на Лари, шерсть у кота вдруг встала дыбом. Существо надменно скривило свои тонкие губы и задёрнуло штору, показав костлявую белую лапу с огромным перстнем.
– Что это за чудовище? – вполголоса спросил Лари.
Кот не был кисейной барышней, и успел многое повидать в своей бродячей жизни, но сейчас ему было здорово не по себе.
– Тише, тише! – в испуге зашептал Паркс, прижимая палец к губам, – Это же герцог Кошмротт! Его боится весь Крякштакс, уж очень он злобный! Вон его замок, кстати, единственный древний замок в городе!
Наши друзья подняли головы и увидели прямо перед собой огромные мрачные крепостные стены и башни высотой до неба. Плотная каменная кладка пережила века – наводнения, засухи, пожары и войны – чего только не видели эти стены! Время здесь как будто остановилось, и друзьям казалось, что они попали в далёкое прошлое, в средневековье. И правда, меж зубцов сторожевых башен виднелись неподвижные безмолвные фигуры стражей, охранявших замок.
– Я ни за что не стал бы здесь жить, – тихо сказал Лари, – Гарри, что с тобой? – обеспокоенно спросил он, увидев, как потемнели глаза его друга.
– Вот и я не стал здесь жить, – глухим голосом отозвался пёс, – Я был совсем щенком, когда удрал отсюда. С тех пор я никогда не приезжал в Крякштакс. Даже не помню, как он выглядит.
– Так это тот самый замок, где ты был поварёнком?! – вне себя от удивления воскликнул Лари, – И… тот самый герцог?
– Да, – мрачно кивнул Гарри, – И с тех пор он ничуть не изменился!
– Ну и чудеса! – продолжал удивляться Лари, – Настоящий замок, настоящий герцог – и это в наше-то время! И, подумать только, мой друг знаком с ним!
От толстых каменных стен веяло холодом, как из склепа, и все вздохнули с облегчением, когда замок остался позади.
 – Здесь – старая часть города, – сразу оживился Паркс, – Здесь дома, в основном, старые, и очень мало машин. Вон там – рынок, куда я скоро поеду. Он огромный, как целый город, и там можно купить всё, что угодно, но кошелёк нужно прятать подальше, чтобы не стянули. А вот – Рыночная площадь, здесь обычно и устраивают представления.
Гарри и Лари с любопытством рассматривали причудливые извилистые улочки Старого Крякштакса. Здесь до сих пор частенько раздавался цокот лошадиных копыт по булыжной мостовой. Конные экипажи ездили очень медленно, чтобы случайно не задавить зазевавшегося пешехода. Крыши двух- и трёхэтажных домов почти смыкались над узкими улочками, образуя сумрачные каменные тоннели. У входов в дома горели неяркие позолоченные фонари. Нашим друзьям казалось, будто они попали в старую сказку о королях и разбойниках, и что из-за поворота вот-вот появится войско средневековых рыцарей в латах. И вдруг они появились!
С другого конца улицы, позвякивая блестящими доспехами, неторопливо шествовала конница, по старой доброй традиции охранявшая Старый Город – огромные железные воины, несокрушимые и могучие. Чёрные перья на их шлемах слегка покачивались. Рыцари даже не глядели вниз, на испуганных горожан, разбегавшихся при виде них. Местные жители торопливо освобождали рыцарям дорогу, прячась в закоулках и закатывая во дворы свои тележки со всякой снедью.
Умная Лошадь Паркса поскорей свернула в боковую улочку, и её чутьё безошибочно привело их всех прямо к харчевне, где усталые путники могли отдохнуть и перекусить.
В харчевне были маленькие решётчатые оконца и деревянные балки под потолком. Там друзьям подали большой кувшин холодного кваса, овощное рагу, пироги, хлеб с сыром и прочие нехитрые блюда для путешественников. Лошадь осталась во дворе, под навесом, возле стожка сена.
– Хороший квас! – одобрительно заметил Гарри, прикрыв глаза.
Лари, как более тонкая натура, хоть и уплетал с аппетитом всё, что стояло перед ним, но не забывал поглядывать по сторонам. Да, Крякштакс ему определённо нравился. И здешняя чудная публика, одетая по моде прошлого века, тоже пришлась ему по вкусу.
Но в глубине души Лари ощущал какую-то смутную тревогу. Эта иголочка беспокойства засела в нём с тех пор, как он встретился глазами с герцогом в чёрной карете. Лари поневоле передёргивало при воспоминании о его мёртвом взгляде и белой высохшей голове, похожей на череп. И, сколько кот не раздумывал, он так и не понял, что же это был за зверь – а может, и не зверь вовсе, а какое-то сказочное чудовище.

После обеда Паркс сам расплатился с хозяином харчевни, несмотря на шутливый протест Гарри и Лари. Они вышли проводить старого зверька.
– Ну, друзья-товарищи, удачи вам, – сказал Паркс, ласково потрепав их по плечам, – Я поехал на рынок, надо кое-какие дела сделать. Будете ехать назад – заезжайте в гости!
Пёс и кот обняли старика на прощание, и вскоре его телега исчезла в одной из боковых улиц.

3

Друзья долго бродили по извилистым улочкам Старого Крякштакса и его мощёным площадям с великолепными фонтанами и полчищами голубей. Даже Гарри, равнодушный к архитектуре, признал, что город красивый. Лари же был просто очарован.
– В таком волшебном городе просто обязано произойти чудо! – заявил кот, мечтательно закрыв глаза.
– И какое же чудо ты, интересно, ждёшь? – недоверчиво спросил пёс и добавил, – Пойдём-ка, вон там, у моста есть кафе. Ты, наверное, просто голоден, вот и лезет в голову всякая чепуха.
Лари улыбнулся про себя. Нет, он не был голоден. Просто этой ночью он увидел сон, о котором не стал рассказывать своему скептичному товарищу. Лари увидел во сне Её – Она смотрела на него огромными ярко-голубыми глазами, и в этом взгляде он прочёл всё…
Надо сказать, Лари был робок и застенчив с девушками, хоть и был бродячим артистом и славным малым, общительным и весёлым.
В глубине души он давно мечтал о доброй и ласковой подруге, которая всегда будет рядом с ним, и одной своей улыбкой прогонит любую грусть. И как хорошо было бы идти вместе по ромашковому полю, держа её лапку в своей. Или сидеть рядышком у тёплого очага, когда за окном метель… После сегодняшнего сна Лари ещё больше захотелось встретить Её.
Предвкушение Чуда заставляло его оглядываться по сторонам в поисках прекрасной незнакомки с голубыми глазами. Но вокруг были совершенно обычные кошки, белки, собаки и другие звери, спешившие по своим делам.
Пообедав в кафе, друзья заинтересовались мостом через реку. Вокруг раскинулся просторный тенистый парк, в котором был даже пруд с лебедями. А сам мост был просто огромным – широким и таким длинным, что было непонятно, где же он заканчивается. Мост был украшен витыми чугунными решётками на перилах, высокими фонарями и статуями людей и зверей в плащах и со шпагами.
– Здесь все статуи – какие-нибудь короли или графы, – заметил Гарри.
– Ясно. Смотри! – Лари указал вперёд.
Поспешив туда, друзья увидели тот же Крякштакс, но уже современный. Рядом со старинными домами возвышались современные многоэтажные здания,  сверкали красивые витрины магазинов. Здесь было не так сказочно, зато веселей, чем в Старом Городе.
– Это Новый Крякштакс, – объяснил Гарри, – Когда я был поварёнком в герцогском замке, меня послали сюда с поручением. Здесь был Городской Парк, и я, понятное дело, отправился туда, а о поручении и думать забыл. Когда я вернулся, меня выдрали по первое число, да за ухо отволокли в чулан. После этого я и убежал оттуда.
– Ох, Гарри! – сочувственно покачал головой кот, – Постарайся их простить и забыть всё это! Было, да прошло!
– Ага, я и забыл, – усмехнулся пёс, – Вот только сейчас и вспомнил, в Крякштаксе. Но урок запомнил на всю жизнь – лучше работать на себя, чем на кого-то…Вот так-то!
– Пойдём-ка, посмотрим, есть ли он ещё, этот Городской парк, – предложил Лари.

Они шли по благоустроенной тихой аллее. Кругом царила образцовая чистота, стояли скамеечки и будки с мороженым. Все кусты и кроны деревьев были ровно подстрижены. По обеим сторонам аллеи были посажены роскошные зелёные сады за низенькими заборчиками. Из их прохладной зелени выглядывали белые уютные коттеджи. Здесь жили почтенные, зажиточные горожане, ценившие тишину и комфорт.
А вот и ограда Городского Парка. Там слышен звук оркестра, по дорожкам чинно прогуливаются разодетые люди, звери и птицы.
– М-да, особого веселья здесь не наблюдается, как и тогда, – заметил Гарри, – Когда-то у входа в Парк стоял сторож и не пускал туда грязных и бедно одетых зверей…
– Ну, не такие уж мы и грязные, авось не прогонят! – засмеялся Лари.
На новенькой детской площадке, в самой середине Парка, было шумно и весело. Зверята катались на качелях и каруселях, играли в лапту и съезжали с высоченной горки.
Кот и пёс присели на скамейке неподалёку, чувствуя на себе любопытные взгляды малышей и их родителей. Наконец, один котёнок не выдержал, осторожно приблизился и спросил тонким голоском:
– Дяденька, а что это у вас такое? – показав на волынку Гарри.
Двое его братьев тут же прибежали вслед за ним, а следом потянулись и остальные. Малыши окружили артистов и с почтением рассматривали странную штуку с дудками и чёрный цилиндр, который Лари тут же проворно достал из сумки.
Гарри ничего не оставалось, как издать несколько трелей на своём диковинном инструменте. Детишки захлопали в ладошки в предвкушении чего-то интересного. Тогда Лари сделал им знак расступиться, сделав круг пошире, и для начала прошёлся колесом под звуки волынки, а потом и на передних лапах. Малыши запищали от восторга, а кот ловко вскочил на ноги и с таинственной улыбкой взял свой волшебный цилиндр…
Да, это было настоящее цирковое представление. И Гарри, и Лари любили детей, а потому старались изо всех сил. Вечер был прекрасный, волынка весело играла, а Лари, одетый клоуном, развлекал всю детскую площадку. Дети заливались смехом, глядя, как в совершенно пустом цилиндре появлялась белая мышка, мирно грызущая кусочек сыра, но, как кот не старался, вытряхнуть её оттуда не представлялось возможным. Мышка тут же бесследно исчезала, а потом появлялась снова!
Лари снова взглянул на своих маленьких зрителей, прося их помочь ему прогнать из шляпы вредную мышь. И вдруг застыл на месте, увидев в толпе кошку с ярко-голубыми глазами – точно такую же, как во сне!
Как в тумане закончив свой номер, уронив цилиндр и не слыша аплодисментов, он поспешно сдёрнул с себя смешной клоунский нос и рыжий парик, и бросился в толпу зрителей, ища глазами своё чудное видение. И почти налетел на неё!
Эта невысокая, хрупкая кошечка на первый взгляд мало чем отличалась от остальных. Разве что одета была очень скромно, в такое бедное серенькое платьице, что казалась в нём почти замарашкой. Но даже в таком наряде Золушки она была красива нездешней дикой красотой, будто приехала в Крякштакс из какой-то загадочной южной страны. Кошечка была нежно-бежевого цвета, но её мордочка, лапки и хвост были тёмными. Сама она была удивительно тоненькая и гибкая. Она не смеялась и не кричала, как все, а только молча смотрела на Лари – так, будто знала его тысячу лет, и встретилась с ним после долгой разлуки. В её взгляде смешались радостное удивление и какая-то странная внутренняя боль, грусть и тоска.
– О чём вы так грустите? Я могу вам чем-то помочь? – совершенно некстати выпалил Лари, схватив её за лапку, – О, не бойтесь меня! Пожалуйста, не уходите! Я очень вас прошу, останьтесь!
И он начал торопливо искать что-то в своём совершенно пустом цилиндре. Наконец, Лари просиял и достал оттуда маленький цветок – шёлковую голубую розу – и робко протянул её кошечке с голубыми глазами. Зрители дружно захлопали в ладоши, решив, что это очередной номер представления.
– Спасибо, – еле слышно прошептала она, смущённо потупив глаза, а потом вдруг светло и ласково улыбнулась Лари, нежно прижав к груди голубую розу, – Какая она красивая… Мне ещё никогда не дарили цветы…
– Мне хочется каждый день дарить вам цветы, – прошептал кот, беря её лапку в свои, – Меня зовут Лари. Можно узнать ваше имя?
– Сима, – тихо ответила кошечка.
Её глаза сияли, а голос был, верно, самым нежным и красивым на свете – по крайней мере, для Лари.
В ней боролись смущение, страх и ликующая радость. Надо сказать, Сима никогда прежде не общалась с молодыми симпатичными незнакомцами, но втайне мечтала о друге, добром и ласковом, который всегда будет рядом и защитит её от всех напастей, а особенно – от злой тётки, у которой она жила. И вдруг – эта встреча! Может, её мечта уже начала сбываться? А вдруг это просто мимолётное знакомство, и скоро всё растает, как дым?..
Лари не мог наглядеться на неё, забыв обо всём на свете. Гарри, между тем, всё понял и спасал представление. Он поставил цилиндр на землю кверху отверстием и, объявив последний номер, запел смешную песенку, подыгрывая себе на гитаре. По ходу песенки пёс изображал голоса разных зверей, и ему приходилось то хрюкать, то кукарекать, то мычать. Дети смеялись, а монетки сыпались в цилиндр частым дождём.

– Ух, какие мы теперь богатые, друг Лари! – с гордостью сказал пёс, когда зрители разошлись, – Твой цилиндр почти полный!
– Вот здорово! Ты, Гарри, молодчина, – рассеянно отозвался кот.
Он продолжал держать за лапку кошечку Симу, не давая ей уйти. Он что-то говорил ей, сам не помня, что, лишь бы удержать её ещё хоть на минутку. А она стояла, потупив глаза, и её ушки розовели всё больше. И уходить ей совсем не хотелось. Лари и Симе было удивительно легко и хорошо вместе, и им казалось, что они знают друг друга всю жизнь.
На город спустились мягкие сумерки, и в парке стало темнеть. Сквозь тёмную листву деревьев засветились окошки коттеджей на соседней улице.
Сима подняла глаза и испуганно вздрогнула:
– Уже так поздно? Боже мой, что теперь будет?!
– Сима, не бойтесь ничего! Мы проводим вас домой, правда, Гарри? – сказал кот.
Гарри только удивлённо поднял косматые брови.
– Ах, не в этом дело! – вытирая слёзы, простонала Сима, – Ведь я должна была купить кое-что на рынке, а потом скорей бежать домой! Нужно шить платье тёте Изольде, она скоро едет на приём к одному страшному герцогу, да ещё наколоть дров для камина и полить огород… А я шла мимо Парка и услышала такую прекрасную музыку! Я просто не могла не прийти сюда!
При этих словах суровое выражение морды Гарри слегка смягчилось, и он с грубоватым удивлением спросил:
– А ты что же, и дрова в доме колешь, и всё остальное сама делаешь?
– Ну, не всё, – робко созналась Сима, – Есть ещё кухарка, свинья Пигги, а вместо прислуги – я. Тётя Изольда говорит, что я должна отрабатывать свой хлеб, – и она горько вздохнула.
Гарри стоял как каменный, в глазах его было пасмурно – может быть, от его собственных воспоминаний.
– И это твоя родная тётя?! – в негодовании воскликнул Лари.
– Нет, – грустно улыбнулась Сима, – У меня нет родной тёти, и мамы с папой тоже нет. Я подкидыш. Меня нашли вечером в корзине на крылечке, и всё, что у меня было – подвеска с голубым камешком на шее, которую тётя Изольда забрала себе и хранит в своей шкатулке. Ещё к моему хвосту была прицеплена бумажка с моим именем «Сима». Тётя говорит, что это дурацкое имя, но всё же назвала меня так.  Она даже хотела отправить меня в приют для бездомных детей, но там сказали, что мест нет. Мне кажется, я ей ужасно в тягость…
Лари и Гарри переглянулись, и пёс хмуро сказал:
– Ладно, идём, отведём тебя домой.
И, взвалив на спину свои музыкальные инструменты, зашагал к выходу из Парка.
Лари и Сима поспешили за ним.

Вскоре они подошли к маленькому белому коттеджу, больше похожему на кукольный домик, так он был разукрашен. На окнах висели кружевные занавески, сквозь которые был виден маленький столик с фарфоровым сервизом – по всему было заметно, что здесь живёт очень знатная и почтенная дама.
В окошках приветливо горел свет, но наши друзья сразу заметили, как испуганно сжалась Сима при виде этих окошек.
– Тётя Изольда сейчас меня убьёт, – пробормотала она, втягивая голову в плечи, – Уже поздно, а работа не сделана…
– Мы поможем тебе! – пылко воскликнул Лари, снова взяв Симу за лапку, – Правда, Гарри?
Гарри развёл лапы в стороны:
– Ну что с вами сделаешь?
Тут дверка домика распахнулась. Кот и пёс проворно юркнули в кусты у забора. На пороге появилось что-то округлое, беловатое и расплывчатое, и послышался неприятный визгливый голос:
– Сима! Где ты пропадаешь, гадкая девчонка? Сейчас же подойди ко мне!
Сима повернулась к Лари. Наконец, решившись, она легонько потёрлась носиком о его мордочку, сжала на мгновение его лапу в своей, и со всех ног побежала к дому. На бегу она спрятала за пазуху голубую розу – теперь её единственное сокровище, кроме подвески с голубым камешком, которую у неё отобрали.
– Ах, вот и она! – услышали друзья, – Где ты была, я тебя спрашиваю? Ты посмотри, на кого ты похожа, замарашка!
– Я поливала огород, тётя, – тихо сказала Сима.
– Ты – позор для приличного дома! – визжал в ответ противный голос тёти Изольды, – Сколько я ещё буду терпеть твоё неряшество и лень? Почему моё платье ещё не готово?! Сейчас же иди шить, только вымой свои грязные лапы, прежде чем трогать что-то в этом доме!
– Да, тётя, – только и ответила Сима, с трудом подавив рыдания, и тихонько прошмыгнула в дом.
Сколько лет она терпела обиды – всю свою жизнь, сколько себя помнила. Но всё равно так и не смогла к этому привыкнуть. Каждый раз её сердце сжималось, а в груди что-то ныло.
Лари сжал кулаки от бессильной горечи и прошептал Гарри на ухо:
– Если бы она была котом, я бы из неё все перья выщипал! Чванливая курица!
– Но она, к сожалению, не кот, а глупая, избалованная богатая кошка, – сквозь зубы ответил пёс, – И ничего мы ей не сделаем, иначе набегут те здоровые парни в латах, и – сам знаешь, что тогда будет.
– Гарри, – умоляюще прошептал Лари, – Я должен помочь Симе, иначе завтра ей несдобровать! Ведь она из-за меня не сделала, что ей сказали…
– Ладно уж, – махнул лапой пёс, – Помогу тебе. Не бросать же друга в трудную минуту! Ох, и заварил ты кашу, Лари.
И вдвоём, под покровом ночи, они тихонько поливали огород толстой белой кошки, из которой хотели бы выщипать перья, или что там у неё было.

В окнах домика то и дело важно проплывала её полная фигура с двумя подбородками, одетая в кружева, и слышался её капризный голос. В ответ из угла кто-то примирительно хрюкал.
– Чёртова курица в рюшах, – прорычал пёс, когда работа была закончена, – Ну что, пойдём, что ли, в нашу харчевню? Эй, Лари! Ты где?
Подойдя ближе к дому, Гарри увидел, как его друг крадётся к окошку какого-то маленького чуланчика. На подоконнике едва горела маленькая свечка, а рядом сидела усталая, бледная Сима и шила что-то белое и очень красивое.
Кот тихонько стукнул в окошко и приоткрыл его.
Сима вздрогнула, чуть не выронив иглу, но приглядевшись, узнала своего друга, с которым познакомилась сегодня таким чудесным образом.
– Лари! Что ты здесь делаешь? – нежно прошептала Сима, не помня себя от радости.
Её глаза светились в темноте, как две звёздочки.
– Мы огород полили, чтобы тебе за него не попало, – улыбнулся кот, и Сима благодарно обвила его шею лапками.
– Лари, настоящие герои не хвастаются своими подвигами, – заметил Гарри.
– Ах, мне всё равно попало, но это не важно! Спасибо вам, друзья, и как я рада, что вы здесь…
– Ага. А почему у тебя одно ухо красное? – поинтересовался Гарри, и кошечка стыдливо опустила глаза.
– Она не имеет права так обращаться с тобой! – возмутился Лари, – Тебе нужно бежать из этого дома! Пойдём с нами – ты научишься петь и танцевать, будем выступать вместе!
Гарри вытаращил глаза и незаметно постучал лапой по голове. Кот даже не обратил внимания на этот жест. Нет, он не сошёл с ума. В этот момент он понял, что не уйдёт из Крякштакса без Симы – а значит, Сима уйдёт отсюда вместе с ним. Иначе он никогда не найдёт себе покоя и не будет счастлив.
– Ах, как бы я хотела уйти вместе с вами! – вдруг расплакалась кошечка, – В детстве я часто мечтала, как убегу из этого дома! Но сейчас мне, почему-то, страшно. Мир такой огромный, а я ничего не знаю и не умею. Наверное, я действительно ужасно глупая и не заслуживаю счастья…
– Неправда! – воскликнул Лари, вытирая её слёзы, – Ты просто замечательная!  Ты очень красивая, и сердце у тебя золотое. Ты заслуживаешь любви, счастья и свободы по праву своего рождения, как и все мы! И не слушай того, кто скажет тебе, что ты не заслужила быть счастливой! И потом, ты ведь будешь не одна, а с друзьями. Вместе со мной. И я никому не дам тебя в обиду!
– Ох, Лари, я, наверное, никогда на это не решусь, – и Сима грустно поникла головой.
– Я приду сюда завтра, в это же время, можно? – спросил кот, снова взяв её лапку в свои.
– О, конечно! – и Сима засияла сквозь слёзы, – Я буду очень ждать!
– Сима! – раздался вдруг визгливый окрик откуда-то из верхних комнат, – Где моя грелка в постель? А моё молоко перед сном?!
– Я бегу, тётя! Одну минутку! – испуганно крикнула Сима, ещё раз взглянула на Лари и бросилась вверх по лестнице.
– До чего же ты глупа и нерасторопна! Ради всего святого, почему я терплю всё это?! – снова забрюзжал сварливый голос тёти Изольды.

4

Друзья брели по улице, возвращаясь в свою харчевню, где их ждал скромный ужин и ночлег.
Лари шёл, как в тумане, не видя перед собой дороги. Временами ему не верилось, что всё это произошло с ним на самом деле. Он был до боли счастлив, и в то же время грустил. Он встретил свою мечту, и он видел, как ей плохо живётся. И теперь его решение забрать Симу с собой было твёрже камня.
Гарри замкнулся в угрюмых думах и тяжело вздыхал.
– О чём загрустил, Гарри? – очнувшись, окликнул его кот.
– Да всё бы оно ничего, Лари, – покряхтев, ответил пёс, – Только жаль мне терять друга.
– Чего это вдруг ты собрался меня потерять? – удивился кот.
– Да потому, что ты, похоже, собрался завести себе семью.
– И что же в этом плохого?
– А то, что не бродить нам тогда вместе по городам и сёлам, –  горько вздохнул Гарри, –  Останусь я опять один. А у тебя будет толстый живот, тапки и газета. И вечное ворчание жены под ухом.
– Ну что ты! – воскликнул Лари, – Я вовсе не такой! И Сима не такая!
– Да все они одинаковы! – с досадой отмахнулся Гарри, – Нет, я не спорю, Сима – хорошая девушка, но у всех жён потом, почему-то, портится характер! И они начинают ворчать и ругаться весь день напролёт…
– У нас всё будет не так, – спокойно и уверенно ответил кот, – Во-первых, я постараюсь не расстраивать её, и ворчать будет не из-за чего. А если она будет чувствовать себя любимой, это ей и в голову не придёт.
– Ох, и мудрый ты у нас не по годам! – усмехнулся пёс.
– А вы как думали?! – засмеялся Лари.
На душе у него вдруг стало легко и спокойно.

Так прошёл их первый, удивительный день в старинном городе Крякштаксе. А за ним побежал второй, и третий… Наши друзья-артисты  понравились здешней публике, и каждый день давали по два представления в разных частях города, и с большим успехом. Иногда их даже приглашали в какой-нибудь дом на праздник, чтобы повеселить гостей. Их мешочек с деньгами изрядно потяжелел за эти дни.
Каждый вечер, когда на небе зажигались первые звёзды, а в саду тёти Изольды распевали сверчки, Лари прокрадывался к окошку чулана, где ждала его Сима. Она тихонько вылезала из окошка, и они часами бродили по тёмному саду и всё не могли наговориться.  И каждый из них понимал, что встретил родную, близкую душу, без которой уже просто не сможет жить. И расставаться друг с другом на ночь им было так же тяжело, как с частичкой своего сердца.
Лари каждый день уговаривал Симу отправиться в путь вместе с ними, уйти из этого дома, где её никто не любил, а только ругали и заставляли тяжко работать. Даже кухарка Пигги при случае награждала её разными обидными прозвищами, а то и оплеухами.

5

Однажды вечером Пигги приспичило обойти дом и проверить, крепко ли заперты решётки на окнах – она очень боялась воров и разбойников. Подходя к окошку Симы, она вдруг услышала тихий разговор. Затаившись в кустах, Пигги стала подползать всё ближе, насколько позволяли её внушительные размеры. Её сердце бешено колотилось: сейчас она поймает вора с поличным, и тогда получит заслуженную награду от хозяйки, а может, даже выходной!
И вдруг свинья увидела, как Сима вылезает из окошка и гуляет по хозяйскому саду с каким-то оборванцем!  Этого она уж никак не ожидала! Кипя от негодования, Пигги выскочила из засады и попыталась поймать этого нахала. Но он, мяукнув, перемахнул через забор, а Сима шмыгнула в свой чуланчик и заперлась там.
– Ну, погоди же, мерзавка! – злобно пыхтела свинья, изо всех сил тряся и дёргая крепкую оконную решётку, – Я завтра же расскажу всё хозяйке, будут тебе кошачьи прогулки при луне! А я тебе ещё добавлю, бездельница!
Сима, погасив свечу, лежала ничком на кровати, закрыв голову своей жёсткой подушкой, чтобы не видеть и не слышать свинью. Пигги ещё долго маячила в окне, как толстое белое  привидение в своей огромной ночной рубашке. Но в чулане было темно и тихо. Неинтересно ругаться, когда тебя не слушают и ничего не отвечают. И, ещё раз негодующе хрюкнув, свинья заковыляла к себе в комнату, поклявшись себе рассказать всё хозяйке – утром, как только она проснётся.

Что творилось в этом доме на следующее утро, остаётся только догадываться. Но, когда Лари прокрался к забору поздно вечером, свет в заветном окошке больше не горел. Чуланчик был пуст и накрепко заперт.
Предчувствие беды сдавило сердце молодого актёра. Он не находил себе места и до ночи бродил вокруг дома, вглядываясь в окна. Но Симы нигде не было видно.
– Что я наделал! – думал несчастный Лари, – Как же я мог оставить её здесь после того, как нас увидели вместе! Надо было бежать вместе с ней! Что теперь с ней будет?! Но это чудище с пятачком выскочило так неожиданно… В общем, струсил! Все эти причитания делу не помогут. Думай, Лари, думай!
Он сел в темноте под забором, обхватив голову лапами. Планы спасения Симы так и роились в его голове, но ни один из них не годился…
И тут в листве рядом с ним что-то зашуршало. Открыв глаза, Лари увидел белую Мышку, точь-в-точь, как неисчезающая мышка в его цилиндре. Но эта Мышка была настоящая, притом весьма упитанная, и держалась с достоинством, как и положено мышке из приличного дома.
– Добрый вечер, – важно сказала она, – Тебя зовут Лари?
– Да, это я! – подскочил кот, – А ты живёшь здесь?
– Да. Меня зовут Сюзи. Я живу в чулане, вместе с Симой. Мы с ней друзья, она делится со мной последней корочкой хлеба. И она попросила меня найти тебя. Так вот: злюка и жадина кухарка Пигги нажаловалась хозяйке, что видела вас в саду. Ох, и кричала тётка Изольда на бедную Симу, да за уши трепала! А теперь её заперли в кладовке. Она сидит там уже целый день и так горько плачет, что я чуть не заплакала вместе с ней.
Лари вскочил, его глаза метали молнии.
– Да как они смеют так с ней обращаться! Я сейчас разнесу этот курятник и освобожу Симу!
– Ага. И сюда тут же примчится отряд рыцарей, и тебя бросят за решётку. Нет, силой здесь ничего не сделаешь, – авторитетно заявила Мышка Сюзи, – Нужно придумать какую-то хитрость!
– Может, сделать подкоп?
– Не получится. Земля здесь – сплошные камни.
– Сюзи, а ты не могла бы передать Симе от меня записку? – спросил кот, доставая листочек бумаги и огрызок карандаша.
– Передам, – согласилась Мышка, взяла письмецо и растворилась в темноте.
Через какое-то время она вернулась.
– Ну, что?! – в волнении подскочил к ней Лари.
– Сима плакала, когда читала твою записку, – рассказывала Сюзи, – А ответ не написала, потому что писать не умеет. Велела передать на словах, что она тебя очень любит и никогда не забудет, – тут Мышка закатила глаза и скорчила уморительную рожицу, – А ещё она просила тебя быть осторожным, потому что за домом наверняка следит полиция!
– Спасибо тебе, Сюзи! – грустно сказал ей Лари, – Но мы обязательно что-нибудь придумаем, правда?
– Конечно, придумаем, – согласилась Мышка.
 И вдруг из темноты выступили какие-то тени и окружили их.
– Лари, беги! – пискнула Мышка.
Но было уже поздно…

Сима сидела в кладовке и прислушивалась. Где-то у ограды сада Мышка Сюзи разговаривает с Лари – а ей, Симе, теперь не увидеть своего милого друга!
Однако что-то Сюзи не идёт. Сима ждала уже час или два, а Мышка всё не возвращалась.
– Что бы это значило? Неужели они что-то придумали? – с надеждой думала кошечка.

Тут в норке возле пола показались ушки, а следом и вся Мышка Сюзи. Она была страшно испугана и дрожала с головы до лапок.
– Ох, Симочка, беда! – запищала Мышка, схватившись за голову.
– Говори, что случилось! – потребовала Сима, – Что-то с Лари?!
– Да! Только что мы разговаривали, думали, как тебя выручить, и вдруг – отовсюду, из кустов – полицейские собаки!
– Ах! – воскликнула Сима и закрыла мордочку лапками, – Бедный мой Лари!
– Он дрался, как лев, это я тебе точно скажу, – продолжала Мышка, – Но их было много. Они связали его, бросили в свой фургон и отвезли в городскую тюрьму! Я успела запрыгнуть сзади на их машину и проследила их путь!
– Что же теперь с ним будет?! – ужаснулась Сима.
– Пока неизвестно. Начальник полиции будет разбираться, в чём его вина, а пока он будет сидеть в темнице. Но пока это всё начнётся, может пройти не один месяц! Ты ведь знаешь, как медленно всё делается у нас в Крякштаксе! 
Сима горько плакала:
– Это всё из-за меня! Если бы я тогда убежала вместе с ним, когда он звал меня!
– Не горюй, Сима, – утешала её Мышка, – Я чувствую, скоро всё изменится, и что-то произойдёт! Вот увидишь, у меня нюх на разные события!

6

Надо сказать, Мышку не обмануло её предчувствие.
Через несколько дней Симу выпустили из кладовки и под надзором Пигги срочно посадили шить платье для тёти Изольды. Ведь день приёма у герцога приближался, и тётушка Изольда волновалась всё больше.
И вот этот день настал.
С самого утра в доме царила суматоха. Ещё вчера Сима закончила шить тётушкин наряд и отутюжила его. С утра к ним в дом прилетела Сорока, продающая ленты, булавки и заколки. Потом появился важный Грач-парикмахер, чтобы красиво уложить длинную белую шесть тёти Изольды. Маленькая кучерявая Болонка-маникюрша в это время старательно подтачивала и лакировала её коготки. Надо сказать, мадам Изольда была ещё очень хороша собой, несмотря на полноту и солидный возраст, а теперь, после всех косметических процедур, да ещё одетая в новое платье, выглядела просто великолепно. Ведь она была настоящей персидской кошкой. Жаль только, что доброты было в ней совсем мало, а может быть, не было вовсе.
Впрочем, чтобы быть приглашённой на приём к герцогу Кошмротту, доброта и не требовалась. Нужны были богатство и знатное происхождение, а у мадам Изольды было и то, и другое. Поговаривали даже, что она в далёком родстве с самим герцогом – по крайней мере, она это утверждала.
Сима очень устала от всех этих приготовлений, ведь ей целый день пришлось бегать по разным поручениям. Ей так хотелось, чтобы поскорей подали карету, и тётя Изольда уехала в замок. Кошечка всей душой надеялась, что, когда тётя уедет на бал, а свинья Пигги уйдёт к соседке, то ей удастся ускользнуть из дома и побежать к зданию городской тюрьмы – может, ей посчастливится увидеть Лари в окошко и поговорить с ним…

Мадам Изольда всё любовалась собой в зеркало маленького трюмо и была очень довольна.
– А ведь она хочет понравиться этому герцогу! – вдруг догадалась Сима.
Для неё это было непостижимо. Конечно, весь город был наслышан о богатствах Кошмротта, но сам герцог был для многих горожан чуть ли не сказочным чудовищем, которым пугали непослушных детей. О нём ходили самые разные слухи, один страшней другого. Неудивительно, что Сима боялась его, как огня.
Мадам Изольда, между тем беседовала по телефону со своей подругой, ангорской кошкой с соседней улицы, которая тоже ехала в замок.
– Ах, моя милочка, хорошо, что вы мне сказали! Как это ужасно, все благородные дамы будут со своими служанками, а как же быть мне? Я же не могу взять с собой Пигги, она же свинья!
Кухарка Пигги при этих словах подняла пятачок и обиженно хрюкнула – правда, очень тихо.
– Что же мне делать, кого брать с собой? – причитала между тем кошка, – Придётся взять Симу, что поделать. Правда, она ужасная замарашка и очень глупа, но у меня, похоже, нет выбора. До скорой встречи, моя дорогая! – пропела она сладким голоском.
У Симы душа ушла в пятки, когда она услышала этот телефонный разговор. Когда тётя Изольда повернулась к Симе, милая улыбка сползла с её морды, и она приняла своё обычное кислое и злое выражение. Персидская кошка раздражённо сказала:
– Так ты сидишь здесь и подслушиваешь?! Ну что ж, тогда, раз ты всё слышала, пойди и хорошенько вымойся. Пигги принесёт тебе платье, и поедешь со мной, как служанка. И не вздумай там ничего болтать! Ты так глупа, что наверняка только опозоришь меня! Ну что ты стоишь? Шевелись, живо!
И, не успела Сима что-то сказать, как свинья Пигги вытолкала её из комнаты копытцами. Кухарке очень хотелось бы поехать в замок вместе с хозяйкой, а вместо неё брали эту бестолковую девчонку, и теперь она злилась на Симу. А Сима с радостью поменялась бы с ней местами, но их никто не спрашивал.
Кошечка едва успела шмыгнуть в свой чулан и спрятать под подушку своё сокровище – голубую шёлковую розу.

А потом всё было, как в тумане. Ванна, полная мыльной воды, жёсткая мочалка, которой нещадно тёрла её сердитая кухарка, железная расчёска, которой свинья чуть не выдрала всю её шёрстку, и новое незнакомое платье, тёмно-синее скромное платье с белым воротничком, в каких обычно ходят горничные – но Симе оно показалось просто роскошным.
Карета, грохочущая по уличной мостовой, и вот – тёмно-серая громадина, будто придавившая Симу к земле своей тяжестью – старый замок герцога Кошмротта! Тётя Изольда отрывисто приказала Симе идти следом за ней и держать шлейф от её платья – и перестала обращать на неё внимание. Надо сказать, для кошечки это было некоторым облегчением, и она со страхом осмотрелась вокруг.
Что и говорить, герцог Кошмротт был сказочно богат. Огромные полупустые залы блистали рыцарскими доспехами, золотом и серебром. В главном зале были накрыты длинные столы со сказочными яствами, и казалось, будто здесь собралось полгорода. На самом деле, здесь были звери и из других городов, приехавшие на праздник – и все были одеты так роскошно, что у бедной Симы закружилась голова от блеска бриллиантов и золотой парчи. Служанки знатных дам стояли позади своих хозяек, сплетничали и хихикали. Сима никого здесь не знала, ей было скучно и одиноко. Но, даже, если бы ей и захотелось поговорить с кем-нибудь, вряд ли она нашла бы здесь компанию по душе. Все, и богатые дамы, и их горничные, были насмешливы и надменны.
Ах, как хотелось ей сейчас оказаться дома, в своём чулане, и чтобы её друг поскорей пришёл к ней! С ним она могла говорить обо всём на свете, и быть самой собой. Но Лари не сможет больше к ней прийти. Мысль об этом была такой горькой, что Сима едва не заплакала.
– Милый мой Лари, как ты сейчас далеко. И как тебе, наверное, там плохо…
А вот и сам герцог Кошмротт!
– До чего же он страшный, – подумала Сима.
Он больше напоминал высохший скелет в чёрном средневековом наряде. На груди у него красовался какой-то древний орден с двумя змеями, а голос, когда он заговорил, казался шелестом опавшей листвы. Но при этом в нём чувствовалась привычка повелевать – и его никто не смел ослушаться.
В городе Крякштаксе герцог Кошмротт был самой важной фигурой, пожалуй, даже важней мэра города. Он был пресыщен своей властью и своим могуществом. Казалось, ничто уже не сможет развеять его вечную скуку.
Все стали поздравлять герцога и с почтением подносить ему свои подарки – тогда Сима догадалась, что у него сегодня День рождения. Но сколько лет ему исполнилось, она даже представить себе не могла.
– А мне никогда не дарили подарков на День Рождения, – грустно подумала кошечка, – Я даже не знаю, когда этот день…
Тут шлейф платья натянулся, и тётя Изольда злобно зашипела на неё:
– Ты, растяпа! Сейчас же проснись и иди за мной!
Сима подхватила шлейф и уныло поплелась за тётей Изольдой, пыхтевшей от злости.
Подходя к герцогу, мадам Изольда изменилась просто волшебным образом, расплывшись в очаровательной, как ей казалось, улыбке. Сима со страху не разглядела, что именно персидская кошка с поклоном вручила герцогу. Он сказал ей в ответ какую-то любезность, но смотрел, почему-то, не на неё. Он смотрел на Симу! Смотрел так, что у Симы мурашки по спине забегали.
– Она довольно мила, – снисходительно усмехнулся герцог, взглянув на персидскую кошку, – Это ваша дочь?
– Ах, нет, Ваша Светлость, это просто служанка, – поспешила ответить мадам Изольда, злобно оглянувшись на Симу, – Причём на удивление глупая и нерасторопная!
У Симы потемнело в глазах. Её постоянно ругали дома, и она уже почти примирилась с этим, но ещё никогда не позорили при всех.
– Ах, вот как, – казалось, герцог Кошмротт был доволен, – Ну что ж, юное создание, – ухмыльнулся он, обращаясь к Симе, – Тебе нравится мой замок?
Кошечка и сама не знала, как эти слова вырвались у неё – но ясно понимала, что это был совсем не тот ответ, которого от неё ожидали.
– Нет, совсем не нравится! – вдруг выпалила она, – Здесь мрачно, холодно и сыро! И такие страшные крысы у входа! И вам здесь, наверное, плохо живётся, по вам это видно!
Гости, стоявшие вокруг, ахнули в ужасе и затаили дыхание. В огромном зале стало так тихо, что было слышно, как под самым потолком жужжала муха. Звери только гадали про себя, каким будет гнев герцога Кошмротта, и таращились в испуге на сумасшедшую служанку, которая осмелилась сказать ему такое.
И вдруг в гнетущей тишине раздался страшный хохот. Это смеялся герцог, закинув назад голову и уронив свой кубок с виноградным соком. И гостям ничего не оставалось, как выдавить из себя жалкие улыбки.
Мадам Изольда в это время, сразу подурнев от злости, изо всех сил трясла бедную Симу.
– Простите, ради Бога, Ваша Светлость! Она просто сумасшедшая! – в испуге бормотала персидская кошка, – Она сама не знает, что говорит. Эта служанка слишком глупа и не заслуживает Вашего внимания…
– Это неправда! – вдруг вырвавшись из цепких тётушкиных лап, воскликнула Сима, – Я не сумасшедшая, и вовсе не глупа! И я тоже заслуживаю уважения к себе, и хоть капельку любви, как любое живое существо! Я ведь не просилась к вам в служанки! Меня вам подкинули ещё в детстве, и теперь мне приходится каждый день работать до изнеможения! И за всю жизнь я не слышала от вас ни одного доброго слова, только ругань да оплеухи!
Сима не знала, что с ней случилось, и почему это произошло именно сейчас. Но что-то в её душе, сидевшее под гнётом много лет, вырвалось на свободу в этом мрачном замке и жаждало быть услышанным. Она говорила, совершенно не заботясь о том, что её слушает, раскрыв рты, целая толпа гостей, и рассказала достаточно о своей несчастливой жизни.
– Она сошла с ума! – простонала мадам Изольда, совершенно лишившись сил, – О, я так и знала, что она меня опозорит! Нужно было избавиться от этого подкидыша в первый же день!
Среди зверей пронёсся ропот неодобрения. Теперь всё происходящее представилось совершенно в ином свете, и на важную персидскую кошку смотрели уже без прежнего уважения.
– Так избавьтесь от меня поскорей, тётенька! Отпустите меня на свободу, и бедного Лари выпустите из темницы, он ведь вам ничего плохого не сделал! Он ради меня пришёл в ваш сад! Сделайте доброе дело, хоть раз в жизни! – кричала Сима, – Я ведь уже отработала тот чёрствый хлеб, которым вы меня всю жизнь кормите и вечно попрекаете?
Мадам Изольда, забыв о своём солидном возрасте, со злобным шипением бросилась на Симу, но запуталась в шлейфе и упала, барахтаясь в своих юбках. Её задние лапы болтались в воздухе, как две толстые сардельки. Среди гостей раздались смешки, мало-помалу перешедшие во всеобщий хохот.
Это был настоящий скандал, какого ещё не бывало в строгом северном городе Крякштаксе, а особенно – здесь, в замке герцога Кошмротта, да ещё в День его рождения!

Но больше всех забавлялся всем происходящим сам именинник.
– Клянусь хвостом Великой Кобры, это замечательно! – хохотал он, вдруг превратившись из древней высохшей мумии в обычного старого кота, – Мадам Изольда, не вставайте, вам так очень идёт, ха-ха-ха! Ну и девчонка, сделала мне подарок, рассмешила, уронив свою тётушку! Меня уже много лет ничто не могло заставить улыбнуться, и вдруг такое веселье! Нет, она не сумасшедшая! Она – единственное живое существо среди всех вас, потому что говорит правду! А вы просто заводные куклы, всё делающие по этикету, и слово боитесь мне сказать – а вдруг страшный герцог опять разбушуется, и станет швырять в вас сапогами, или в подвал посадит!
– Впрочем, ничего другого вы и не заслуживаете, – уже успокоившись, умиротворённо добавил он, – Я сам с вами чуть с ума не сошёл, марионетки.
Подойдя к Симе, он посмотрел ей в глаза и сказал:
– Да, ты совсем не глупа, и очень удачно выбрала место и время, чтобы, наконец, высказаться. А что это за Лари такой?
– Нет! – вдруг завопила мадам Изольда, подступая к Симе и страшно выпучив глаза, – Ты, неблагодарная маленькая крыса! Так вот чем ты отплатила мне за то, что я тебя вырастила в своём доме! Ты больше никогда не увидишь этого воришку, что лазает по чужим садам! Он будет сидеть в тюрьме всю свою жизнь, там ему и место! И ты больше никогда не выйдешь за калитку, и не сможешь меня опозорить, это я тебе обещаю! Ты ещё пожалеешь о сегодняшнем дне!
Сима повернулась к тёте Изольде, её глаза стали почти чёрными – но она не была напугана. Впервые в жизни она разозлилась по-настоящему и готова была бороться за свою жизнь и свободу.

Герцог Кошмротт взглянул куда-то в сторону и три раза громко хлопнул в ладоши. И тут же в залу проворно вбежали две обезьяны и расстелили на полу большой пёстрый ковёр. Гости так и ахнули, ведь обезьяны – редкие гости на севере, и большинство зверей никогда ещё не видели их вживую, разве что на картинках. Вслед за обезьянами важно вошёл фокусник в чалме и восточном полосатом халате. Сложив вместе две лапы, он низко поклонился герцогу и зрителям.
Гостям уже надоел скандал с двумя кошками, и они с удовольствием переключились на новое развлечение.
Кошмротт, между тем, быстро подошёл к мадам Изольде:
– Позвольте вас на пару слов, – и, особо не церемонясь, схватил её под локоть железной лапой, и выволок в соседнюю залу. 
– Вот вам небольшое утешение за потерю служанки, – насмешливо сказал старый кот и показал персидской кошке увесистый мешочек с золотыми монетами, – Ваша Сима останется здесь, она мне понравилась. Вы сделаете мне такой подарок на День рождения, – добавил он тоном, не терпящим возражений.
Мадам Изольда, выпучив глаза, открывала и закрывала рот, как вытащенная из воды рыба. Такого поворота событий она никак не ожидала, но не могла же она перечить самому герцогу?
– Вы не откажете мне в моей просьбе, – глядя в её испуганные глаза, повелительно говорил герцог, – Ведь мы старинные друзья, а друзья должны радовать друг друга, не так ли, мадам Изольда?
– Моя дорогая, – сладко пропел он, коварно всунув ей в лапы мешочек, – Вы только подумайте, сколько всего вы сможете себе купить! Быть может, новую шубку? Или бриллианты?
При этих словах глазки тётушки Изольды загорелись алчным огнём, и она покрепче вцепилась в мешочек. Герцог прекрасно знал все тёмные стороны своих приближённых и умел пользоваться этим в своих целях, без малейших угрызений совести.
Победа была одержана, да и разве могло быть иначе?
Уже уходя, он добавил:
– Право же, мешок золота за строптивую девчонку, которая ещё и ест каждый день! – тут герцог не выдержал и снова расхохотался.
Позади него раздался негромкий шорох и стук. На полу без чувств лежала Сима.

7

Очнулась она поздно вечером, в какой-то незнакомой комнате, от прикосновения чьей-то прохладной сухой лапки. Открыв глаза, Сима увидела, что лежит в кровати, а рядом сидит старенькая доктор-Черепаха.
– Ну вот, ты и пришла в себя. Теперь я могу спуститься на кухню…
С этими словами она вышла.
 Сначала Сима не поняла, где находится, но вспомнив, испугалась не на шутку. Это было гораздо страшней злой тётки Изольды, и отсюда ей уже не убежать!
Правда, эта комната была не такой мрачной, как большие залы. Видно было, что здесь кто-то пытался создать хоть какой-то уют. На стуле висело какое-то незнакомое красивое кремовое платье с жемчужным поясом, а на маленьком трюмо лежали жемчужные бусы.
Выглянув в окно, Сима ахнула: внизу, под отвесной стеной, виднелся глубокий крепостной ров, наполненный водой, а на соседних башнях стояли часовые. Даже её отважный и преданный Лари не сможет её спасти!
Упав на кровать, Сима горько заплакала. Что за жестокая судьба? Уж лучше было бы сносить издевательства тётки Изольды и свиньи Пигги. Теперь же она в самом страшном месте, которое можно себе представить, и во власти существа, которого боится весь город! Что теперь с ней будет?
– Ах, почему я не убежала вместе с Лари! Почему я его не послушалась! – рыдала Сима.
– Действительно, почему? – вдруг раздался рядом с ней знакомый голосок.
Подскочив, как пружина, Сима увидела Мышку из своего чулана. Заплакав ещё громче, кошечка бросилась к ней:
– Сюзи! Мышечка, родная! В какую беду я попала! Что мне теперь делать?!
– Не горюй, что-нибудь придумаем, – и Мышка погладила её лапку.
– А как ты сюда пробралась? – вытирая слёзы, спросила Сима.
Присутствие маленькой подружки немного подбодрило её.
– Так ведь младшая дочь повара – моя лучшая подруга! – гордо выпятив грудь, ответила Мышка, – Так что я сразу узнаю всё, что происходит в замке. И для меня здесь все потайные двери открыты.
– А нельзя ли мне через эти двери как-то убежать? – с надеждой прошептала Сима.
– Нельзя. Видишь ли, все входы-выходы здесь охраняются крысами-стражами. И все они слышали, что произошло сегодня в замке. Ну, ты молодец, показала тётке Изольде, где раки зимуют! Я и не ожидала, что ты так сможешь! – сказала Мышка.
Однако Мышкина весёлость казалась ненастоящей. Хоть она и старалась держаться бодро, но Мышкин голосок был не таким звонким, как обычно, а улыбка вышла грустной.
– Кстати, вот твои сокровища! – сказала Мышка, протягивая Симе голубую розу, подаренную Лари, и – о чудо! – подвеску с голубым камешком!
– Спасибо тебе, моя хорошая! – и Сима поцеловала Мышку, – Неужели ты утащила её из хозяйкиного сундука?!
– Я – за справедливость, – сказала Мышка, – Раз уж он твой, так нужно было его тебе вернуть!
Они немного помолчали. Из большой залы доносились шаги и шум – там убирали столы после праздника.
– Да, Симочка, похоже, герцог хочет оставить тебя в замке, уж не знаю, зачем, – прошептала Мышка.
– Лучше бы мне умереть сразу! – простонала в отчаянии Сима, закрывшись лапками.
– Погоди, может, не так всё и плохо будет! – пыталась утешить её Мышка, – Поживём – увидим, как говорит мой дедушка. Может, и я к тебе сюда переселюсь, будем часто видеться. Потому что без тебя мне у тётки Изольды совсем житья не будет. Ты ведь знаешь, какая жадная и злая эта Пигги!
– Тихо! Сюда идут! – вдруг пискнула Мышка и быстро юркнула под кровать.

Сердце Симы громко стукнуло, и в комнату быстро вошёл герцог Кошмротт. Бедняжке понадобилось всё её самообладание, чтобы снова не упасть в обморок.
– Через пятнадцать минут спустишься к ужину, – сказал герцог, – Я заказал для тебя яблочный пудинг, это вкусней твоего чёрствого хлеба. И не забудь переодеться, это приказ.

Когда Сима осмелилась открыть глаза, герцога в комнате уже не было.
– Сима, уж лучше тебе послушаться, – прошептала Мышка, вылезая из-под кровати.
– Но это я точно не одену, – с неожиданным упрямством сказала Сима, – Я не принцесса и не герцогиня. А мой камешек, который ты для меня добыла – моё лучшее украшение! Верю, что он будет хранить меня от беды, – и надела на шею голубой камень.
С замиранием сердца она спустилась по тёмной каменной лестнице. Несомненно, в этом замке водились привидения – уж слишком много он повидал на своём веку. Повсюду слышались шорохи, ветер тоскливо завывал в высоких узких окнах, из углов и переходов тянуло холодом.
Поэтому кошечка почти с облегчением зашла в огромный мрачный зал, кое-как освещённый факелами и свечами. Как ни боялась она страшного герцога, он, по крайней мере, был живым существом, а не призраком. Особенно, после того, как он рассмеялся на празднике.
– Ты заставляешь себя ждать, – раздражённо произнёс герцог Кошмротт, сидящий за длинным столом, – Но я не твоя любимая тётушка и не собираюсь морить тебя голодом. Сядь, – приказал он, махнув лапой в сторону стула неподалёку от него.
Сима робко села на краешек стула, опустив глаза. Каждая жилка в ней трепетала.
– Ты не только строптива, но ещё и упряма, – угрюмо продолжал Кошмротт, – Почему ты не надела то платье и украшение, которые я тебе подарил?
– Ваша Светлость, – еле слышно ответила Сима, – Я простая служанка и не привыкла к таким красивым нарядам.
– Ты больше не служанка, запомни это! – рявкнул на неё старый кот.
– А кто же я? – Сима подняла на него глаза.
Странное дело, когда он начинал злиться, ей было не так страшно. Может, потому, что так он выглядел более живым.
– Ты будешь сопровождать меня повсюду, разговаривать со мной и веселить меня, – заявил герцог, –  Пока мне это не надоест. Так что постарайся не злить меня. Когда я зол, то могу сделать всё, что угодно. А теперь ешь! Или тебя нужно упрашивать? – и он поднял одну бровь.
Сима робко взяла серебряную ложечку. Перед ней на разукрашенной тарелке лежало что-то невиданно красивое, пахнущее яблоками и ванилью. Она заставила себя взять кусочек в рот. Это было необыкновенно вкусно, Симе никогда в жизни не доводилось пробовать ничего подобного. Но есть она не могла. Кусок застревал в горле, в глазах стояли слёзы.
– Ну, раз ты не голодна – можешь рассказать мне что-нибудь забавное, – милостиво изрёк герцог, откинувшись на спинку стула, – До чего интересно будет поговорить с кем-то из народа, простым и честным, а не с этими трусливыми подхалимами! Ну, что же ты молчишь? Говори! Я хочу, чтобы ты меня развеселила, как сегодня днём!
– Простите, Ваша Светлость, – запинаясь, произнесла Сима, – Я не смогу вас развеселить.
– Это почему же? – насмешливо поинтересовался герцог, ковыряясь вилкой в куске пирога.
– Потому что… мне сейчас совсем не весело… а очень плохо! – тут Сима не выдержала и заплакала.
– Послушай, ты начинаешь меня злить! – прорычал старый кот, – Я ещё ни с кем не был так добр, как с тобой. Что ты хочешь? Я ведь мог бы сделать тебя герцогиней, если бы ты захотела – неужели это так плохо? Прекрасные дорогие украшения и наряды, конные прогулки каждый день, а если хочешь, путешествия в дальние страны – для меня нет ничего невозможного! А взамен я хочу совсем немного, чтобы ты любила меня, слушалась и разговаривала со мной! Соглашайся, тебе всё равно не убежать отсюда! – последние слова он почти прокричал, разозлившись и метая глазами молнии.
Сима подняла на него глаза и тихо сказала:
– Я знаю, Ваша Светлость, что мне не спастись. Конечно, вы можете сделать со мной всё, что захотите, – тут голос её дрогнул, и она снова зарыдала, соскользнув на пол, – Но, ради Бога, спасите моего Лари! Ведь он правда ни в чём не виноват! Он погибнет в этой страшной темнице, и всё из-за меня! Я очень вас прошу! Я сделаю для вас всё, что захотите, только спасите его!
– Кто такой этот Лари? – глухим голосом спросил герцог.
У него, почему-то, пропало желание веселиться.
– Он странствующий артист. Это мой единственный на свете друг, и мы любим друг друга больше жизни. Мы мечтали пожениться, чтобы быть навсегда вместе … но, видно, не судьба… А без него мне и жить незачем, – плакала Сима, уже не заботясь о том, что её слушает страшный герцог, – Если он умрёт в темнице, то и я – следом за ним…
– Вот, значит, как, – пробормотал Кошмротт, становясь всё мрачнее с каждой минутой. Сейчас он был похож на чёрную грозовую тучу. Он долго смотрел на плачущую Симу и думал о её словах. Конечно, можно заставить её выполнить обещание… В этот момент ему захотелось сделать что-нибудь ужасное с этим Лари. Почему всё самое прекрасное всегда достаётся другим, а он как будто обречён на вечное одиночество?
– Уходи отсюда сейчас же!! – закричал он на Симу, не в силах больше видеть её слёз.
Она вдруг пришла в себя, вскочила и бросилась бежать вверх по лестнице. Он услышал, как наверху за ней захлопнулась тяжёлая дубовая дверь. Она убежала от него, как от страшного зверя.
Бешенство овладело им, и он стал швырять и крушить всё подряд. Злые слёзы жгли ему глаза. Все звери, живущие в замке, попрятались, кто куда, потому что знали, что сейчас лучше не попадаться герцогу на глаза.
За толстыми стенами замка в чёрной ночи бушевал штормовой ветер, ломая крыши домов и ветви деревьев.

8

Следующее утро было тихим и солнечным. Казалось, будто не было вчерашней бури, ни внутри замка, ни снаружи.
Герцог Кошмротт сидел в своём кабинете, чувствуя себя совершенно разбитым. После вчерашнего разговора с Симой у него осталось неприятное чувство, что он что-то упустил или совершил ошибку. Такие мысли были несвойственны самодовольному и эгоистичному герцогу.
– Что-то случилось с ним в последние два дня, – шептались поварята на кухне, – Он стал как живой.

Кошмротт сидел в кресле и думал. И вспоминал свой странный, совершенно нелепый сон, приснившийся ему этой ночью. Герцогу снилось, будто он идёт ранним утром босиком по траве, а с двух сторон его поддерживают под лапы Сима и ещё какой-то незнакомый белый кот, молодой и очень симпатичный. Они улыбаются ему, и Сима всё время что-то говорит тихим ласковым голосом:
– Вы, Ваша Светлость, совсем измучили себя плохими мыслями. Может, замок ваш слишком мрачен, вам там очень плохо, я ведь вижу. А на свете есть столько хороших мест и простых радостей. Ведь как хорошо пройтись утром по росе, и не думать ни о чём, а просто жить. Какой воздух, как птицы поют – хочется летать от счастья! А вы заперлись у себя в башне, так ведь и умереть от тоски недолго. А где же ваш старый друг? Помните, что вы ему когда-то обещали? Может, пришло время с ним встретиться?
Так говорила она, а белый кот улыбался ему, как своему другу. Капельки росы переливались на траве всеми цветами радуги, и старый герцог Кошмротт вдруг почувствовал себя лёгким, как пух. Давно забытая радость поднялась в его груди тёплой нетерпеливой волной. Его спутники, будто почувствовав это, легонько подпрыгнули – и они втроём полетели над зелёным блестящим лугом, всё так же держась за лапы.

– Может, я уже сошёл с ума? – пробормотал, удивляясь себе, старый кот, но другая его часть понимала, что в его жизни происходит что-то важное.
Он долго колебался, не в силах решиться. Наконец, снял трубку старинного телефона:
– Начальника полиции ко мне. Ещё спит? Так разбудить и привезти, чёрт вас всех побери! У вас есть пять минут! – привычно рявкнул кот, думая в то время совсем о другом.
Что и говорить, герцог Кошмротт умел заставить всех слушаться. Его приказание было исполнено хоть и не за пять минут, а за семь с половиной, что для Крякштакса было просто поразительной скоростью.
Начальник полиции, приземистый, свирепого вида бульдог, перед которым трепетали простые горожане, вытянулся в струнку в дверях, робко поджав свой куцый хвост. Старый герцог впился в него инквизиторским взглядом, отчего начальник полиции занервничал ещё больше и стал торопливо отряхивать крошки от печений со своего чёрного мундира.
– Проходите, любезнейший, – поморщившись, сквозь зубы процедил кот, – И прикройте за собою дверь. Ну-с, что там у вас случилось на Зелёной аллее? Почему не доложили мне?
Ответа бульдога уже не было слышно из-за закрытой им двери. Говорили они недолго.
– Это может быть не простой воришка, а опасный бунтовщик! Разве можно такое поручать таким остолопам, как вы? Привезти его сюда немедленно! Этим случаем я буду заниматься лично! – бушевал герцог так, что его было слышно во всём замке.
Вскоре начальник полиции уже раскланивался, стоя в дверях, и льстивым тоном уверял:
– Всё будет исполнено, Ваша Светлость, не извольте беспокоиться! Он скоро будет у вас! До свидания, Ваша Светлость!
Надо ли говорить, что из замка он вылетел пулей и бежал, не останавливаясь, до самого полицейского участка.

– Одни идиоты вокруг, – устало вздохнул старый кот, и вдруг подскочил в своём кресле, неожиданно увидев в дверях Симу. Она была такой бледной и измученной после бессонной ночи, что больше напоминала привидение.
– А ты что здесь делаешь?! Кто позволил тебе являться сюда без приглашения и подслушивать? – напустился он на Симу, чтобы скрыть свой испуг и смущение.
– Простите меня, Ваша Светлость, – робко произнесла Сима, прижав лапки к груди, – Я случайно услышала ваш разговор… Я вам так благодарна! Вы спасли Лари от тюрьмы!
– А кто тебе сказал, что я собираюсь его спасать? – рявкнул в ответ герцог, – А может, я заточу его в башне на веки вечные, и тебя заодно?
– Нет, Ваша Светлость, – вдруг прошептала Сима, пряча улыбку, – Вы так не сделаете! Потому что в глубине души вы очень хороший, просто притворяетесь злым, ну и характер у вас, конечно, как у тёти Изольды…
– Что?! – вскипел старый кот, – А ну, убирайся отсюда!
Он схватил со стола чернильницу и швырнул её в сторону Симы. Но кошечка успела выскользнуть за дверь, и старинная пыльная чернильница разлетелась вдребезги о каменную стену. Странно, но старому коту, почему-то стало от этого легче.
– Она меня совсем не боится! – поразился он, – Теперь она просто уверена, что я поступлю хорошо! С ума можно сойти с этой чертовкой! Так что же со мной происходит?!

9

Лари сидел на холодном каменном полу, на охапке соломы. Эта охапка заменяла ему постель и стул, и прочую мебель. Только толстые каменные стены вокруг.  За годы странствий он привык переносить лишения, но никогда ещё не был в неволе. Каменный мешок, четыре стены – и больше ничего, день за днём! Изредка – заспанная морда толстого пса-надзирателя, приносившего ему миску с едой. Что это была за еда! Самое время было вспомнить о тех яствах, которые так мастерски готовил на костре его друг Гарри. Где-то он теперь? Наверное, Гарри уже не раз штурмовал стены тюрьмы, чтобы с ним увидеться – кот знал боевой характер своего друга.
Но ещё была та, о ком Лари не забывал ни на минуту – Сима, его Сима! Каждая мысль о ней отзывалась болью в его груди. Что с ней стало? Как ей теперь живётся? Страшно подумать, как теперь обращается с ней её злющая тётка Изольда! И снова – запоздалые сожаления, ну почему он тогда не увёл её с собой? Они были бы уже далеко отсюда, от этого мрачного города! Новая жизнь, мелькающие города, зелёные луга и пашни, и солнечный свет, по которому Лари теперь так тосковал. И они – вместе, навсегда! Он всегда держал бы Симу за лапку, и каждую минуту был бы рядом с ней. Он заботился бы о ней, и радовал при любой возможности – чтобы снова увидеть, как она улыбается ему, как сияют от счастья её глаза…
– А что теперь? Бедная моя Сима, – думал про себя Лари, взявшись за голову лапами, – Нет, сейчас не время стонать и жаловаться! Нужно что-то придумать! Нужно бежать отсюда!
Он встал и оглядел стены своей темницы уже совсем по-другому. Думай, Лари!
Кот влез на окно и потряс толстую решётку – она простоит здесь века! Разве что распилить? Сколько недель или месяцев пришлось бы ему потихоньку, каждую ночь пилить эти ненавистные прутья? Вот если бы Гарри принёс ему пилу… Что-то тёмное просвистело в воздухе и стукнулось о решётку.
С трудом подтянувшись на ослабевших лапах, кот выглянул в окно, выходящее на улицу. И вдруг увидел своего друга! Переодетый нищим, весь чумазый и оборванный, пёс сидел под его окном и держал в лапе ещё один камень, готовясь швырнуть его в окно.
– Гарри! Гарри, старик, как я рад тебя видеть! – закричал ему кот, чуть не свалившись от счастья обратно на пол.
– Ш-ш-ш! – пёс зашикал и замахал лапами, – Привет, я еле нашёл тебя! Каждый день обхожу все окна, меня уже стража узнаёт и гонит отсюда. А вчера твоя знакомая Мышь разыскала меня и рассказала, где ты сидишь! Да, вид у тебя неважный.
– Гарри, мне нужна пила, и как можно скорей!
– Не дрейфь, дружище, что-нибудь придумаем…
Тут сзади послышался грубый окрик часового:
– Убирайся отсюда, бродяга, не то сам попадёшь за решётку! Здесь тебе не Рыночная Площадь!
Гарри тяжело поднялся и, с трудом ковыляя на приделанной деревянной ноге, побрёл прочь. Пройдя несколько шагов, он обернулся и весело подмигнул коту, мол, держись, друг! Лари улыбнулся ему в ответ и подумал, что ещё не всё потеряно.
И вдруг услышал, как отпирают его дверь. Скатившись с окна, он сел на пол.
– Выходи! – послышался голос пса надзирателя.
– Что бы это значило? – в недоумении подумал кот и поплёлся к двери. Там стоял толстый пёс, и ещё трое огромных незнакомых крыс, ростом с самого Лари. Вид у них был такой мрачный и зловещий, что Лари невольно попятился назад. Крысы, не мешкая, ловко связали ему лапы и куда-то поволокли, не говоря ни слова.
– Эй, куда вы меня тащите? – спросил Лари, но крысы ничего не ответили.
Лари оглянулся на старого пса, но тот, почему-то, опустил глаза. Может, ему стало жаль этого парня, попавшего из одной передряги в другую, куда худшую. Уж он-то, старый служака, много слышал о том страшном замке, куда забирают этого несчастного.
Крысы проворно вытащили Лари из здания тюрьмы и втолкнули в какую-то чёрную карету. С замиранием сердца кот успел рассмотреть герб – две змеи – это же герб герцога Кошмротта! Хоть Лари и не был трусом, но сейчас его душа ушла в пятки. Он вспомнил то жуткое существо в окне кареты, которую они встретили по дороге в Крякштакс – и вот, теперь он попался к нему в лапы!
Карета, запряжённая вороной лошадью, быстро покатила прочь от городской тюрьмы, увозя Лари в неизвестность. Крысы сидели молча и хмуро смотрели в окно. Но было совершенно ясно, что они настороже, и от них не убежишь. Да и куда бежать со связанными ногами?
– Прочь с дороги, растяпа! – по своему обыкновению, крикнула злая лошадь, везущая карету.
Лари выглянул в окно и вдруг встретился глазами с Гарри, ковылявшим по дороге. Чумазая морда Гарри удивлённо вытянулась. Он посторонился, пропуская карету, а потом, отбросив в сторону костыль, ловко вскочил на запятки и незаметно присел сзади. У самого замка он спрыгнул на дорогу, а карета с грохотом помчалась по подъёмному мосту и исчезла за воротами.

Герцог Кошмротт сидел в большом зале у камина. За окнами был жаркий летний день, но в замке было прохладно, и старый кот никак не мог согреться.
– Чёртов замок, – подумал он вдруг, – Девчонка права, мне здесь, и правда, худо. Будто жизнь из меня утекает в эти каменные трещины в полу.
Странные, смутные мысли бродили у него в голове, но ему пока не удалось схватить их за хвост и прийти к какому-то решению. Схватив со стола колокольчик, герцог нетерпеливо позвонил:
– Позови сюда кошку Симу, – велел он прибежавшей собачке-горничной.
Сима пришла, как всегда, неслышно, и тихо остановилась чуть поодаль. Приглядевшись к ней повнимательней, кот заметил, что она вовсе не дрожит от страха. Но это было уже неважно.
– Так ты утверждаешь, что у меня плохой характер? – прищурился старый кот, – Как у твоей любимой тётушки? И замок тоже плохой?
– Нет, Ваша Светлость, замок по-своему красивый, просто здесь мрачно и холодно. И вообще, как-то неуютно – как будто здесь когда-то происходило что-то нехорошее. А вчера мне показалось, – шёпотом добавила Сима, – Что внизу кто-то плакал…
– Тебе показалось! – отрезал герцог, – А происходило здесь много чего. Не буду тебе об этом рассказывать, чтобы ты опять не разводила сырость. Этот замок построили ещё в средние века, и он повидал немало. Но это не твоя забота. Да и не моя тоже.
– Да, Ваша Светлость. Только жить в таком месте очень вредно для здоровья.
– Ну, об этом не беспокойся, – невесело усмехнулся старый кот, потрогав тяжёлую цепь ордена, висевшего у него на шее, – Я проживу ещё тысячу лет, если не больше.
Так незаметно у них завязался разговор, который сторонний наблюдатель счёл бы вполне дружеским. Герцога это забавляло и удивляло. Прямые и простодушные ответы Симы были так не похожи на то, что он привык слышать от всех, кто его боялся или что-то от него хотел. Это было интересной игрой в кошки-мышки, и ему хотелось узнать, насколько хватит смелости этой дерзкой девчонке.
– А ведь я счастливей тебя, моя дорогая, – заметил Кошмротт с едва заметной улыбкой, – Посмотри на эти богатства вокруг. Это всё моё. У меня есть всё, что только душа пожелает, а чего нет – я могу это купить! А что есть у тебя, кроме этого камня на шее, которым ты так дорожишь?
Сима загрустила и затуманилась, но, всё же, улыбнулась старому коту:
– У меня, Ваша Светлость, есть то, что не купишь ни за какие деньги. У меня есть живая душа и сердце, способное любить. И у меня есть настоящий, любимый друг. Дружбу и любовь не купишь, а ведь это – самое драгоценное, что есть в нашей жизни!
– Ну, уж и не купишь! – усмехнулся герцог, думая, что наивная Сима не поймёт его иронии, – Ещё как купишь! Ты сама их видела, еле поместились в самом большом зале. Уж и не знали, как вилять хвостами и мурлыкать, лишь бы мне угодить!
– Но ведь это – не настоящие друзья, – покачала головой Сима, – Если бы вы вдруг, Ваша Светлость, потеряли все ваши богатства и остались одиноким, бедным и больным – кто из них пришёл бы к вам? Настоящие друзья любят нас независимо от наших успехов и неудач. Они рады нашему успеху, а в плохие дни готовы помочь и утешить…
– Твоя взяла, плутовка! – захохотал герцог, – Ты отличная спорщица. Но ты, кажется, подумала, что я глуп настолько, чтобы всерьёз воспринимать эту толпу лизоблюдов? Я же прекрасно знаю, что им от меня нужно.
Сима сама не поняла, почему у неё сжалось сердце, и она тихо спросила:
– А есть кто-нибудь, кто любит вас просто так, и ему от вас ничего не нужно?
Сказав это, она тут же пожалела о своих словах, увидев, как погасли и помрачнели глаза старого кота.
Он задумался, говорить ли об этом с маленькой глупой девчонкой, или нет, а потом решился:
– Да, у меня есть один друг. Он любил меня когда-то, и ему от меня совсем ничего не нужно. Вот это-то и плохо!
– Почему? – удивилась Сима.
– Потому что он совершенно во мне не нуждается, – неожиданно грустно ответил герцог, – Он очень независим. Когда-то мы поссорились, и он ушёл. Это было много лет назад. Мне кажется, я обидел его тогда.
– Так найдите его и помиритесь, Ваша Светлость! – пылко вскричала Сима, – Может, стоит попросить прощения, если вы чем-то его обидели?
– Просить прощения? Мне?! – рявкнул на неё старый кот, – Чтобы Великий Герцог Кошмротт просил у кого-то прощения?! Да ты, похоже, не в своём уме!
– Но ведь для настоящей дружбы не важны богатство и титулы, – ответила кошечка.

За окном послышался тяжёлый грохот колёс герцогской кареты. Кот нервно шевельнул острыми ушами и выглянул в окно.
– Это… кто? – не веря своим глазам, прошептала Сима, жадно вглядываясь в карету через его плечо.
– А ну, кыш отсюда! – прорычал герцог, всё ещё продолжая сердиться, – Ты мне, между прочим, кое-что обещала, если твой Лари будет на свободе! Так что готовься, дорогая! Одними баснями не отвертишься!
Сима побледнела и в ужасе отшатнулась от герцога. Неужели она так обманулась? И как она только могла надеяться, что сумела тронуть его чёрствое сердце и заставила его совершить добрый поступок просто так? Что теперь ей остаётся делать – ведь за свои слова нужно отвечать.
– Да, Ваша Светлость, – тихо, опустив глаза, сказала Сима, – Я исполню всё, что вы захотите.
Её голос стал глухим, она побледнела и поникла, как увядший цветок, будто почувствовала себя обречённой. Неужели ей придётся остаться навсегда в этом ужасном замке, вместе с этим страшилищем?! Но Лари, её любимый, единственный друг, будет спасён! Он будет жить, и, может быть, когда-нибудь будет счастлив… только не с ней. А она, Сима, видно, родилась под несчастливой звездой.
– Но я спасу его, чего бы мне это не стоило! – подумала Сима и, гордо подняв голову, взглянула прямо в чернющие глаза страшного герцога.
Он внимательно наблюдал за ней всё это время и, похоже, читал все её мысли, как раскрытую книгу. Когда они встретились глазами, старый кот в сердцах плюнул и проворчал:
– Беда просто с этими героями! Все такие благородные, все друг друга спасают, жертвуя собой! Просто смотреть противно. Да твоя тётка Изольда, к примеру, просто мечтает оказаться на твоём месте, ха-ха! Уж как она старалась мне понравиться, смех, да и только! – он покачал головой, – А ты?! Такая удача сама идёт тебе в лапы, несметные богатства могут стать твоими, а ты страдаешь и корчишь из себя героиню. Хватит с меня этого цирка! Мне надоело видеть твою вечно зарёванную физиономию!
– Так ведь сердцу не прикажешь, – тихо сказала Сима, опустив глаза, – Я бы не плакала, но душа у меня болит.
– Чего же тебе надо, чтобы у тебя ничего не болело? – криво усмехнулся герцог, –  Что-то я не пойму, я же не доктор!
– Мне не нужны богатства, Ваша Светлость. Мы можем быть счастливы только вместе с теми, кого любим, – еле слышно прошептала Сима, – А богатство само по себе никого не делает счастливым… даже вас.
– Нет, не выйдет из тебя герцогиня! Ты просто артистка с погорелого театра, – раздражённо ответил старый кот, –  Ещё немного, и ты уговоришь меня раздать всё моё имущество нищим и отправиться бродяжничать вместе с вами! Уйди, оставь меня в покое! А то у меня ревматизм начнётся от твоей сырости! – и он вытолкал Симу из зала.

В зал вбежал один из бравых крыс, служивших герцогу, и шёпотом доложил:
– Мы привезли его, Ваша Светлость!
– Хорошо, – отмахнулся от него кот.
– Прикажете отвести его вниз?
– Нет. Зачем? – пожал плечами герцог, – Отведите его в Зелёную комнату, в том крыле. Принесите ему кувшин с водой и хороший обед.
Крыс казался удивлённым, но, понятное дело, не перечил своему хозяину.
– Да следите, чтоб не удрал, – добавил Кошмротт, – Кстати, кто у нас там внизу, в подземелье?
– Трое мелких воришек-мышей. В другой клетке – Ежиха, её поймали в Вашем саду месяц назад, Вы хотели разобраться. В третьей – две утки, болтавшие о Вас лишнее, в четвёртой…
– Довольно! – прервал его герцог со скучающим видом, – Выпустить всех! Да, ты не ослышался, гони их в шею сию же минуту, вон из замка! Ну, живо!
– Как вы мне все надоели, – проворчал он, когда его слуга ушёл выполнять то, что ему сказали.
Крыс, между тем, всё ещё не верил своим ушам – выпустить всех пленников, просто так!? Это совсем не похоже на герцога Кошмротта! Что-то здесь не так! Но приказ есть приказ, и, погремев ключами, он спустился в самый низ башни и повыгонял из клеток несчастных зверюшек, томившихся там уже не одну неделю. Потом вывел их во двор и раскрыл ворота. Бедняги, отвыкшие от солнца и света, так растерялись, что никак не могли понять, что от них хотят. Тогда крыс дал хорошего пинка двум уткам, и все звери, будто очнувшись от сна,  бросились наутёк из страшного замка.

Герцог Кошмротт, между тем, сидел в своём кресле в крайней задумчивости.
– Решусь ли я на такое? – размышлял он, – Или… Ещё есть время передумать.
Ему также было очень любопытно взглянуть на этого кота Лари. Но, с другой стороны, герцогу не хотелось видеть этого бродягу, как он мысленно его называл – хотя бы потому, что эта глупая девчонка Сима влюблена в него без памяти. И, чтобы не совершить сгоряча что-нибудь, о чём потом придётся жалеть.
Все эти мысли были настолько непривычными для великого герцога, что порядком утомили его. Он привык играть чужими жизнями, не рассуждая, хорошо это, или плохо. А теперь он собирался сделать то, что никогда ещё не делал…
Вконец измучившись, он встал, поправил на шее цепь с орденом, взял из ящика тяжёлый кошелёк с деньгами и вышел.

10

Лари сидел за столом, запертый в Зелёной комнате. Перед ним на красивом столе красного дерева стоял прекрасный обед в красивой посуде. Бедняга долго не верил своим глазам: это был самый настоящий обед, впервые за столько дней! То, чем кормили его в темнице, нельзя было считать едой…
Итак, он в страшном замке того самого герцога Кошмротта, которого боится весь город. Об этом замке ходили разные слухи. Говорили, что герцог сажает в подземелье тех, кто ему неугоден – и просто забывает о них… Говорили… впрочем, не будем пересказывать слухи. Бедному Лари и так здорово не по себе, хоть он и храбрится изо всех сил.
– И с какой стати герцог решил накормить меня обедом? Что за этим кроется? – думал молодой актёр, но голод взял своё, и он съел и выпил всё, что было на столе.
Комната, в которой он находился, вовсе не казалась мрачной или угрожающей. Наверное, она предназначалась гостям герцога – не самым именитым, но и не самым худшим.
– Самые нежеланные гости, говорят, попадают вниз, – подумал кот и невольно содрогнулся, представив себе судьбу этих несчастных.
– А что уготовано мне? – спросил Лари у бронзового коня, стоявшего в углу на постаменте.
Но бронзовый конь, конечно, ничего не ответил.
И тут в уголке, возле самого пола, открылась крошечная дверка, и оттуда важно вышла Мышка, жующая большой кусок сыра. Увидев её, Лари так и подскочил на стуле:
– Это же Сюзи! Сюзи, откуда ты здесь?! – закричал он вне себя от удивления.
– Привет, Лари, – ответила Мышка, – А я теперь здесь живу. Во-первых, у меня здесь друзья и родственники, и кормят хорошо. А во-вторых – что мне теперь делать у тётки Изольды, если Симы там нет?
– Как – нет? – Лари побледнел, – А где же она?
– Она здесь, – вздохнув, тихо ответила Сюзи.
И рассказала обо всём, что произошло в замке за последние несколько дней.
– Бедная моя Сима! В какую беду она попала! – Лари схватился за голову.
– Ну, она держится молодцом, – осторожно заметила Мышка, – Сима разговаривает и даже спорит с герцогом, и, что удивительно, он это терпит. Разве что чернильницами бросается, но в погреб её ещё не посадил. Они беседуют почти по-дружески.
– Тогда всё ещё хуже, чем я думал, – совсем помрачнел кот, – Бедная моя, наивная крошка! Она, наверное, и не догадывается о его коварстве. О, только бы мне добраться до этой мумии в плаще! Я бы показал ему, как обманывать маленьких и беззащитных!

И вдруг дверь медленно, со скрипом, отворилась. Мышка, тихо пискнув, юркнула в норку. Лари вскочил, как ужаленный: на пороге стоял тот, о ком они с Мышкой только что говорили.
– Так ты хотел добраться до меня? – тихо, с усмешкой, произнес старый герцог, – Ты хотел показать мне, как обманывать маленьких, невинных овечек? Право же, это излишне. Это я и так умею делать, и куда лучше тебя.
– Зачем вам Сима? Зачем вы привезли меня сюда? – тихо, но твёрдо спросил Лари.
– Вот-вот, это уже ближе к истине, – всё так же смеялся старый кот, – Тебе не столько жаль маленьких и наивных – ты просто боишься, что я отберу у тебя невесту, не так ли, Лари? Тебя ведь зовут Лари? Она столько говорит о тебе, что я с тобой уже почти знаком. Даже захотелось на тебя посмотреть.
– Кстати, – продолжал он, – Я никого не обманывал, а был с ней предельно откровенен. А теперь – хватит болтать, следуй за мной. У меня сегодня странное настроение, и мне хочется сотворить нечто! – добавил Кошмротт со смешком, от которого у Лари пробежал мороз по коже.
Это не ускользнуло от герцога, и он захохотал:
– Ах, до чего приятно быть злодеем, все тебя боятся! А как уважают – ловят каждое слово. Иди за мной! – крикнул он, и, не глядя больше на Лари, пошёл по сумрачному коридору.
Лари, растерявшись от всего этого, пошёл за старым котом. Путь их лежал через весь замок, и вниз по лестнице.
– Сейчас он потащит меня в своё проклятое подземелье, – подумал Лари, сжимая кулаки. Он решил не сдаваться без боя.
Но герцог преспокойно открыл какую-то маленькую дверцу внизу и вышел во двор. Выйдя за ним, Лари увидел стоящую рядом чёрную карету, запряжённую двумя вороными лошадьми, которые недобро косились на него своими тёмными глазами. Также он заметил, что на карете нет гербов и вообще каких-то опознавательных знаков.
– Что всё это значит? – как можно более грозно спросил Лари, но Кошмротт только хрипло засмеялся и сел в карету.
Лари забрался туда и сел на жёсткое сидение напротив герцога. Больше никого здесь не было – ни слуг, ни кучера. Впрочем, кучер и не требовался. Лошади, похоже, и сами прекрасно знали дорогу – а может, им рассказали её заранее. Ни о чём не спрашивая, они рванули вперёд, и карета с грохотом помчалась по мощёной дороге. Потом стук колёс стал более мягким, и Лари с удивлением понял, что они выехали за город, и свернули на просёлочную дорогу. Вокруг весело бежали поля и перелески. Свернув и отъехав от дороги, карета внезапно остановилась.
– Всё, вылезай, приехали, – небрежно бросил ему герцог, и, первым выйдя из кареты, вручил одной из лошадей какой-то белый конверт, – За мной! – сказал он Лари, и, не оборачиваясь, пошёл в сторону небольшой рощи.
Карета герцога развернулась и покатила назад в замок. Они остались вдвоём.
Лари осторожно ступал за старым котом по мягкой, шёлковой траве. Голова его кружилась от яркого света и запахов листвы и травы – он так долго не видел всего этого!
– Но что теперь? – недоумевал про себя молодой актёр.
Он видел, как герцог идёт впереди, чуть прихрамывая на левую лапу, и как бьётся об неё настоящая длинная рапира.
– Так вот оно что! –  молнией пронеслось в голове Лари, – Он привёз меня сюда, чтобы убить! Безоружного! И правда, здесь никто никогда не найдёт меня, и больше некому будет заступиться за мою бедную Симу! Ну, уж нет, в конце концов, я – кот, а не улитка, и сумею защитить и себя, и её!
Когда герцог всё с той же усмешкой повернулся к Лари, то саркастически поднял одну бровь: молодой кот стоял, широко расставив лапы и крепко держа здоровенную палку. Его глаза горели гневом, а хвост, как у тигра, хлестал ему бока.
– Я понял, что ты задумал! – закричал Лари, – Но тебе не удастся меня убить, я буду защищаться! И я не отдам тебе Симу!
– Вот как? – захохотал Кошмротт. Казалось, он от души забавляется всем происходящим.
– Защищайся! – крикнул Лари и отважно бросился на страшного герцога.
И тут старый кот с неожиданной ловкостью увернулся от удара палкой, и мгновенно выхватил своё оружие. Рапира блеснула, как молния, палка Лари отлетела в сторону, а сам он оказался лежащим на траве с острым клинком у самого горла. Попытавшись вывернуться, он почувствовал весьма ощутимый укол шпагой.
– Ну, вот и всё, герой, я тебя победил! – усмехнулся герцог, – Глупый мальчишка, неужели тебя не научили вежливости? Бросаться с палкой на своего благодетеля – разве это не наглость?
– Благодетель? Который решил убить меня и заточить Симу в своём страшном замке? – закричал Лари.
– Не болтай о том, чего не знаешь, – на удивление спокойно ответил Кошмротт и снова легонько кольнул Лари своей рапирой, – Проси пощады, если хочешь жить!
– Никогда, – тихо ответил Лари, блеснув глазами, – Мне не нужна моя жизнь, если Сима будет умирать от тоски в твоей проклятой башне. Ты привык играть с нами, как с игрушками, не думая, что у нас тоже есть душа. Но когда-нибудь найдётся кто-то сильнее тебя, и твоей власти придёт конец! Что ты тогда будешь делать? Ведь у тебя нет никого, к кому ты смог бы прийти в трудную минуту! И тогда ты вспомнишь бедную маленькую Симу, которую ты погубил!
– Я – погубил? – и Кошмротт снова расхохотался, – Я пока ещё никого не погубил. Ты просто маленький глупый мальчишка! Начитался сказок и читаешь мне проповеди. Мне и так их уже хватило от твоей любимой Симы… Но ты довольно смел, надо отдать тебе должное. Вы с ней два сапога пара! Говори, чего хочешь?
– Возьми мою жизнь, – вдруг попросил Лари очень тихо, – Но отпусти её на свободу!
– Нет, я не хочу твоей жизни, – усмехнулся герцог, – Если я тебя прикончу, вряд ли это сделает девушку счастливой. Так что сделка не состоится. Я не хочу причинить вред Симе, она, и, правда, замечательная, – и Кошмротт убрал свою рапиру.

Лари встал, не веря своим глазам, и смотрел на герцога, гадая, что же будет дальше.
– Иди прямо по этой тропинке, никуда не сворачивая, – сказал Кошмротт, махнув лапой вперёд, – Там тебя ждёт лучший в мире подарок. Я вижу, что ты его достоин.
И повернувшись, пошёл обратно. Лари постоял в растерянности, глядя ему вслед, а потом пошёл по тропинке, теряясь в догадках, что ждёт его там, впереди.
– Береги её! – донеслись до него последние слова герцога Кошмротта.
Лари оглянулся и со всех ног бросился бежать по тропинке. На пути стояла небольшая группа деревьев и густого кустарника. Пробравшись сквозь него, Лари с разбегу вылетел на поляну и ахнул: на зелёной траве, на новенькой дорожной сумке, сидела бледная от волнения Сима.
– Лари! О, Лари! – воскликнула она, и, первой придя в себя, подбежала к нему и обняла, смеясь и плача от радости, – О, мой дорогой, мой любимый, ты жив и здоров! И ты – здесь!
– Сима! Моя милая! Радость моя, счастье моё! – прошептал Лари, прижав её к груди, – Это просто чудо! Откуда ты здесь? Ты ведь никуда не исчезнешь, правда?
– Да! – сияя от счастья, ответила кошечка, – Мы вместе навсегда! Так вот какой подарок хотел мне сделать герцог!
– Подарок? – переспросил Лари, начиная что-то понимать, – Так ведь он и мне сделал подарок! Сима, он подарил нам друг друга, понимаешь? Он спас нас с тобой и отпустил на свободу! А я… даже не поблагодарил его! Скорей, Сима, мы должны догнать его!
Он схватил Симу за лапку, забросил на плечо её сумку, и они побежали по тропинке.

И вот они уже бегут по полю, среди высокой травы. И ветер, вольный ветер свободы ласково перебирает их шёрстку. Но никого не видно вокруг.
– Куда же он мог подеваться, Сима? – в волнении говорил Лари, – Ведь он был уже без кареты, один. Не мог же он убежать так быстро?
– Мне кажется, он превратился в летучую мышь и улетел, – со смехом отвечала Сима.
– Но ты – рядом, живая и невредимая! – повторял кот, обнимая свою любимую, – Как же я счастлив!
Приложив лапы к мордочке, он повернулся в ту сторону, куда ушёл старый герцог, и крикнул изо всех сил:
– Спасибо!!!
Герцог Кошмротт, бывший уже далеко, конечно, не услышал его крик. Но ветер донёс до него отдалённое эхо, и старый кот улыбнулся, догадавшись, в чём дело.
– Нам не найти его, – сказала Сима, – Но я уверена, что он и так всё поймёт!
– А ты, похоже, хорошо его знаешь, – с лёгкой ревностью заметил Лари, и вдруг сам себе рассмеялся.
– Да, неплохо, – тоже со смехом, ответила кошечка, – Я говорила с ним целых два или три раза!
– А что это за платье? – удивился кот, вдруг увидев её прекрасный наряд.
Сима была в красивом кремовом платье из мерцающей тонкой материи, с жемчужным поясом. Ещё одна тонкая ниточка жемчуга обвивала её шею. А из-под неё выглядывала подвеска с голубым камешком, с которой Сима теперь никогда не расставалась.
– Тебе нравится? – кокетливо спросила кошечка.
– Очень, – честно признался Лари, – Но откуда всё это?
– Это… подарок Сюзи на прощание, и сумка тоже! – торопливо ответила Сима, и тут же перевела разговор на другую тему. «Иногда приходится чуть-чуть приврать, чтобы не портить своим близким настроение», – подумала она про себя, и улыбнулась Лари так лучезарно, что он и думать забыл о всяких там прощальных подарках, неизвестно откуда взявшихся.
– Впрочем, оно слишком праздничное, – решила Сима, – Я лучше переоденусь во что-то другое.
Она достала из сумки другое платье, то самое скромное тёмно-синее платье, в котором приехала когда-то в замок, и надела его. Правда, белый воротничок она давно уже отпорола, а вместо него пришила полоску изысканного чёрного кружева, действительно подаренную ей Мышкой Сюзи. Теперь кошечка выглядела уже не горничной, а настоящей леди.
Кремовое платье и жемчуг, память о старом герцоге Кошмротте, она бережно сложила и спрятала в сумку. Потом, спустя годы, она будет изредка надевать его, и вспоминать о своих удивительных приключениях, и снова мысленно благодарить великого герцога за его подарок – Лари, которого он вернул ей.

– Куда мы теперь? – спросила Сима, подходя к другу.
– Разыщем Гарри, и в путь – куда глаза глядят! – ответил кот, и оба засмеялись от счастья.
– А Гарри никуда и не терялся, чёрт возьми! – вдруг послышался знакомый грубоватый голос из кустов, и к ним с треском выполз запыхавшийся пёс Гарри.
Он был уже не в костюме нищего, а в своём обычном виде.
– Фу, еле догнал вас! – отдувался он, – Вы куда это так припустили, а? Неужели от меня убежать хотели? Я чуть со следа не сбился!
– Нет, старина, мы пытались поймать самого герцога! – засмеялся Лари, и от души обнял друга, – А он как сквозь землю провалился!
– Народ, так расскажите мне, что там с вами было в этом чёртовом замке? – попросил пёс, сгорая от любопытства.
Лари и Сима кратко рассказали другу всё, о чём мы уже знаем. Гарри только удивлялся, что же такое случилось с вредным и злобным стариканом Кошмроттом, что он вдруг стал таким добрым.
– Не иначе, кто-то его околдовал, – недоверчиво усмехнулся Гарри, покосившись на Симу.
– Дело прошлое! – махнул лапой кот, – Главное, что мы снова вместе!
– Точно! – ответил довольный пёс, – А посмотри-ка, сколько я заработал, пока ты там, в тюрьме, бездельничал! У меня появилась ещё одна профессия: нищий, играющий на волынке!
Друзья так и покатились со смеху, и, весело болтая, отправились втроём дальше по дороге, убегающей далеко-далеко, за самый горизонт.