Виктор Валентинович Румынов родился в далёком захолустном посёлке городского типа, где все удобства были, как говорится, во дворе. С самого юного детства, он уверовал в свою исключительность. Так бывает - что-нибудь произойдёт непонятное, или привидится явление Господа, или ещё что-то неординарное, - и человек начинает верить в своё высшее предназначение. Что привиделось Румынову - неизвестно, но он уверовал, уверовал в себя как в Бога. Кое-как закончив средне-образовательную школу, он отправился в столицу, дабы реализовать свою исключительность.
Попытка поступить в театральный институт оказалась неудачной. С большим трудом, по лимиту, он устроился работать слесарем на шарико-подшипниковом заводе. Жизнь по лимиту оскорбляла амбициозного Румынова, раздражала и выводила из себя одной только мыслью, что он, великий и неповторимый, должен прозябать каким-то работягой, ютиться в общежитие вместе с клопами и тараканами, чувствуя себя такой же жалкой букашкой - без денег и перспектив.
Виктор начал искать виновных в своём незавидном положении. На меньшее, как на заговор против своей особы, он не был согласен. Чтобы изменить своё плачевное положение, надо в первую очередь найти врагов, которые ему вредили. Это оказалось несложно. Инородцы и иноверцы - вот первый и самый удобный враг всех бесталанных и амбициозных людей. Румынов вступил в организацию националистического толка. За привлекательными лозунгами этой организации скрывалось патологическое неприятие оппонентов и желчная ненависть ко всему неугодному.
Членство в этой организации многому научило Виктора Румынова. По молодости, он, на первых порах, всё принимал за чистую монету, а потому активно участвовал в "борьбе со злом" - выкрикивал националистические лозунги на собраниях, геройствовал в погромах рынков и магазинов, где торговали инородцы, поджигал офисы неугодных политических партий... Но однажды, он вдруг понял, что в руководстве совершенно нет представителей титульной нации. Ими руководят инородцы! Такое открытие заставило его задуматься о сути происходящего. Цепкий и изворотливый ум помог Виктору осознать, что национальная идея нужна только для достижения лидерами организации своих целей, в основе которых всегда были деньги. Это прозрение не обломало Румынову крылья, а напротив - окрылило, так как такая цель, как деньги - власть - большие деньги - абсолютная власть, была ему близка более всего. Он к этому стремился всю свою малосознательную жизнь.
Однако роль барана в стаде его совершенно не устраивала, он желал быть пастухом. Виктор видел на митингах, как людей, при помощи красноречивой демагогии и примитивных лозунгов, ораторы зомбировали и превращали в послушных исполнителей своей воли. Ему предстояло всему этому научиться, но только не будучи одним из стада. Он должен был создать своё стадо.
Румынов покинул организацию. Партийное строительство, в отсутствии денежных и других средств, оказалось делом сложным, почти безнадёжным. Пришлось выполнять заказы новоиспечённых олигархов (которых он ненавидел всеми фибрами своей сомнительной души) по проведению локальных политических акций, устройству необходимых беспорядков и так далее. Увы, всё это позволяло оставаться на плаву, но не более.
Когда ветра перемен, бушевавшие в стране, развалили саму страну, Виктор вдруг понял, что проворонил прекрасный шанс всплыть вместе с политической пеной на поверхность власти. Он упустил возможность создать себе ореол демократа-борца за независимость. Румынов конечно понимал, что сепаратизм и демократия - вещи несовместимые, что "демократы", развалившие страну, никакого представления о демократии не имели, но тем более было обидно, что не он одурачил народ, что не он стал погонщиком народного стада.
Прошли годы накопления политического опыта и он, Виктор Валентинович Румынов, всё-таки нашёл свою нишу в спектре политических партий. Став лидером Патриотической Либеральной Партии Новой Демократии, он, сам не понимая смысл этого каламбурного названия, уже прекрасно видел цели и задачи, а методы решения этих задач, для достижения оных целей, были уже наработаны...
С чем Виктору действительно повезло, так это с женой. Врач-психиатр по образованию, она работала на трёх работах, обеспечивая их семью всем необходимым, по сути, содержа мужа - "борца за справедливость". Она терпеливо сносила все его упрёки и истерики, все комплексы нереализованного диктатора. Вскоре жена - опытный врач-психиатр, стала замечать, что после бесчисленных выступлений на митингах и собраниях, после многолетней "борьбы за великое будущее", у мужа начала развиваться паранойя. Она стала уговаривать Виктора пройти курс лечения, на что получила решительный отпор. Румынов вдруг обнаружил, что ведя бескомпромиссную борьбу с внешними врагами, он проглядел внутреннего врага - собственную жену. Супруги со скандалом разошлись.
А тем временем политическая карьера Виктора дальше "уличных боёв" не шла. Он получил скандальную известность, но не более. Вся проблема по-прежнему была в отсутствии широкомасштабного финансирования. Для серьёзной "раскрутки" нужны были очень большие деньги, а Запад и отечественные олигархи не обращали серьёзного внимания на политика-параноика. Когда же к власти в стране пришёл новый лидер - молодой и активный, проповедовавший приоритет национальных интересов и возрождение страны, Румынов совсем упал духом - в чистой политической воде, такому мутному политику как он, делать было нечего.
Но случилось чудо - Виктор Валентинович Румынов понадобился! Дело в том, что с приходом новой власти, Запад потерял рычаги управления страной и больше не мог контролировать её сырьевые ресурсы. Такое положение вещей не устраивало заокеанских правителей и они решили подготовить и пропихнуть на "трон" своего человека - послушного и сговорчивого. Лучшего кандидата, чем амбициозный, бедный, патологически жаждущий власти Румынов, они не нашли. А большое количество компромата, которое уже было собрано на него, должно было стать тем коротким поводком, что позволит полностью контролировать не очень адекватного политика. Криминальные олигархи, которые начали подвергаться преследованию со стороны новых властей, также решили сделать ставку на Румынова. Финансирование потекло рекой. Началась широкомасштабная реклама "спасителя" страны. Вместо психиатрической лечебницы, впереди забрезжило кресло президента...
Моих познаний о Румынове было достаточно для шока и крайнего удивления, когда, двадцать четвёртого мая, в половине десятого утра, я увидел эту одиозную личность на пороге собственной квартиры! За спиной "новоявленного мессии" стояло четыре мордатых телохранителя в дорогих костюмах. Я не пришёл в восторг от этого визита, но, тем не менее, сказал ему:
- Здравствуйте, Виктор Валентинович. Я вас уже заждался... Все глаза проглядел, а вы всё не идёте и не идёте...
- А откуда вы знали, что я приду, - удивился Румынов.
Всё-таки ограниченные люди, эти фанатики - никакого чувства юмора.
- Я не знал. Но я надеялся... верил... - продолжал я в том же духе. - Проходите. Только шкафы оставьте здесь, у меня квартира небольшая - столько мебели не влезет.
Мой гость посмотрел удивлённо, но, сообразив что речь идёт о его охранниках, сделал им знак, а сам прошёл в мою квартиру. Он принёс с собой бутылку водки и апельсины. Говорят, что в доме врага - горек хлеб. Я полагаю, что и в своём доме хлеб врага - горек, а тем более - водка! Как там говорят: "он пил горькую". Да, такая водка действительно покажется горькой. От апельсинов я также отказался, сказав, что терпеть их не могу, что после них руки липкие...
Приход такого нежданного гостя, меня совершенно дезориентировал, хотя я старательно не подавал виду. Нас ничего не связывало. Зачем он припёрся?
- Настало время, Марк Владимирович, нам с вами познакомиться и поговорить...
Я вовсе и не рассчитывал дожить до такого времени.
- У нас с вами много общего...
Что у нас может быть общего? Меня белочка ещё не посещала.
- Мы оба патриоты своей страны. Мы оба хотим положить конец этому бардаку и навести демократический порядок.
- А если кто-то не захочет вашего демократического порядка?
- Демократия только тогда чего-нибудь стоит, если она умеет откручивать головы противникам порядка, - начал "заводиться" Румынов, но вдруг вспомнил, что не на митинге, и продолжил уже более умеренно: - Конечно, это касается только врагов. Простых заблуждающихся, мы убедим словами. Каждый разумный человек должен понять нашу правоту.
- Вы хотите насильно осчастливить людей? Да разве это демократично? А если кто-то не захочет вашего счастья? - поинтересовался я, хотя прекрасно понимал всю бессмысленность нашей полемики.
- Бог создал людей для счастья. А кто не хочет быть счастливым, тому незачем жить...
Смотри ты, он ещё и в Бога верит! Верующий фюрер-демократ - можно заплакать от умиления. Но на поверку, всё опять упирается в лозунг "Кто не с нами, тот враг!" и, соответственно, "Смерть врагам!" Да, чёртовы рога и хвост, ангельскими крылышками, не прикроешь. А вот патриотизмом вполне возможно. Английский философ сказал, что патриотизм - это последнее прибежище для негодяя, но, в современных условиях, я бы уточнил: патриотизм - это очень удобное прикрытие для негодяев, которые прикрывают им все творимые мерзости и оправдывают свою ненасытную жажду крови и власти...
- А собственно, что вы от меня хотите? - с явным раздражением спросил я, начиная уставать от незваного гостя.
- Вы должны к вам присоединиться. Будем вместе строить новое общество. Обещаю вам большие перспективы. В новом правительстве вы станете министром печати и пропаганды...
- Как Геббельс?
- При чём тут Геббельс? Вы будете рупором новой, единственно-истинной, демократии, - входил Румынов в раж. - Сначала наша нация, а потом и весь мир станет под знамёна нашей демократии, под знамёна нашей правды. Мы говорим "нет" расизму, нацизму и коммунизму. Мы говорим "да" толерантности и новому порядку. Мы трижды говорим "да" патриотам истинной демократии!
Вероятно, психушку закрыли на ремонт, а пациентов распустили. Но чем я прогневил Бога, что самый буйный припёрся ко мне? Попробуй ему возразить - сразу в горло вцепится!
- Вы не волнуйтесь, - призвав на помощь всё своё хладнокровие, начал я успокоительно. - Мне очень лестно ваше предложение. Но я не уверен, что достоин такой чести... Мне надо подумать. Не так просто из книжного червя превратиться в министра пропаганды - слишком крутой поворот. Мне надо подумать...
- Каждый человек делает свой выбор сам! - патетично гнусавил мой гость. - Но если он сделает неправильный выбор, то мы ему поможем сделать правильный выбор. Ему останется или принять его, или умереть!
Так бы сразу и сказал - выбора нет. А то развёл тут...
- Победа нашей демократии неизбежна! - продолжал вещать Румынов.
Я конечно знал, что он псих, но что до такой степени - даже не предполагал. Но он совсем не безобидный дурак, он очень опасный дурак. Почему у него так много сторонников? Что это - умелая реклама, идеологическое зомбирование обывателя, возбуждение иллюзий, или планомерное превращение народа в стадо? Вероятно, всё вместе взятое. Как можно идти за таким неадекватным бесом? Впрочем, нам это уже не впервой...
Пообещав "отцу всемирной новой демократии" серьёзно подумать над его предложением, я, хоть и с трудом, выпроводил непрошеного гостя. Этот визит, ничем не спровоцированный и не имевший никаких предпосылок, мне показался очень странным. Воспитание не позволяло мне поверить, что я и в самом деле понадобился этим бесноватым "патриотам". Но зачем-то я им всё-таки нужен, при чём очень срочно! Что происходит? Когда я успел стать таким "влиятельным лицом", что всё начало крутиться именно вокруг меня?
Самое время пойти проветриться. Последняя неделя жизни далась очень тяжело. Но если мне судьба выжить во всей этой кутерьме, то хотелось бы и здравый рассудок сохранить. А поработать опять не получится - ранний визит фюрера отбил всякую охоту к сочинительству.
Я, по обыкновению, решил прогуляться по набережной. День был тихим и солнечным. От реки веяло приятной прохладой. Дышалось очень легко. Прохожих почти не было, в основном ими оказывались пожилые люди, которые гуляли умиротворёнными парами. Боже мой, миллионы людей живут своей повседневной жизнью и даже не догадываются, какие нехорошие процессы происходят вокруг них. Один только бронебит мог всё перевернуть вверх тормашками. Гибель десятков тысяч людей в центре страны привела бы к политическому хаосу, который мог основательно ослабить центральную власть. И тут, как чёрт из табакерки, на политическую арену выскакивает Румынов. Тотальная реклама создаёт привлекательный образ борца-спасителя... И вот, он уже делает народ счастливым... Виселицы... Концлагеря...
Прав полковник Тихий. Прав. Его опасения по поводу Румынова, я не воспринимал всерьёз, но теперь, после личного знакомства с этим психом, не сомневаюсь - Тихий прав. Какое счастье, что так повезло с бронебитом. Но это ещё не конец. Они опять что-нибудь придумают, и кто знает, насколько быстро... Надо спешить. Как много зла начало появляться в последнее время. Зло выползает из всех щелей на улицы нашего города, оно питается всей той отрицательной энергией, которую мы излучаем, которую мы выливаем друг на друга, совершенно не задумываясь, что она накапливается вокруг нас и, рано или поздно, возвращается к нам, но уже в более усиленном виде. Зло начинает нами управлять. Мы - порождающие зло - становимся его рабами!
Такое положение вещей - прямая дорога к самоуничтожению. Если Всевышний захочет уничтожить какой-нибудь вид животного мира, то он должен наделить его представителей интеллектом, не додав, при этом, культуры. Очень хочется надеяться, что это не наш случай.
День прошёл в размышлениях над очередным крутым поворотом в судьбе - меня решили втянуть в политику. Как говорил Шерлоку Холмсу его брат: "Ты будешь иметь дело не с жуликами, а с политиками, поэтому - не верь никому, не единому слову". Он был прав. Верить политикам - обманывать себя. Верить же таким политикам как Румынов, означает - потерять остатки разума. Зачем он приходил? Почему именно ко мне?
Политики утверждают, стыдливо опуская глаза, что политика - это грязное дело. Мне иногда кажется, что будь у политиков чистые руки, то и сама политика была бы чистым делом - некому было б её замарать. Сначала испачкаются в грязи по самые уши, а потом лезут в политику, оправдывая свою мерзость грязным делом - политикой. Им бы следовало помнить, что руки можно отмыть, а совесть и душу - никогда. Нет, никогда я не буду заниматься политикой...
Да и бизнесменом мне не быть. Там всё тоже самое. Мы не создаём условий для честного предпринимательства, а потом удивляемся, что среди бизнесменов одно ворьё. Во время передела собственности, которого иначе как криминальным не назовёшь, нас усиленно приучали к мысли, что надо отдать все предприятия людям, у которых есть начальный капитал (то есть ворам, бандитам, казнокрадам), и они, после этапа накопления, превратятся в законопослушных бизнесменов. Это очевидное заблуждение. Большие деньги могут из законопослушного человека сделать преступника, но ещё не было случая, чтобы большие деньги превратили преступника в законопослушного человека. Воруют не до определённого предела, когда уже не надо быть нечестным, напротив, чем больше наворовано, тем больше ещё хочется - этого требует воровская психология. А когда жулики начинают осознавать, что деньги - это власть, то уж тут снимаются все ограничения, как материальные, так и моральные.
Очередная попытка поработать потерпела очередную неудачу. Я сидел за компьютером, а вдохновение не приходило. Всё-таки электроника обездушивает творческий процесс, лишает его какой-то изюминки и легкости... То ли дело в старину - чернильница, гусиное перо, свечи, камин. Мечта поэта! А сейчас что? Садись за компьютер, ставь рядом чашку с кофе (вместо бокала красного вина), да строчи примитив на потребу дня. Как это грустно...
Я хотел бы быть поэтом, - по ночам, возле камина, сочинять лирические стихи, а утром вместе с любимой мчать на тройке рысаков по ослепительно-белому снегу, да чтоб мороз стоял трескучий, а потом, среди берёзок и елей, читать свои стихи и целовать невероятно сладкие, потрескавшиеся на морозе, губы любимой...
Мои мечтания были безжалостно прерваны Алисой, которая с порога объявила:
- Марк, одевайся, мы едем в театр! Я купила два билета.
Мечтатель! Сочинитель! Всё в облаках, да в облаках, а о том и забыл, что надо повести женщину в кино, в парк, в театр, да хотя бы просто на мороженое!
- Один - ноль, в твою пользу, - сказал я. - Но я исправлюсь. Свожу тебя... Ну хотя бы на митинг, Румынова послушать.
- Куда ты меня сводишь? - грозно переспросила Алиса.
- А что такого? Он мне сегодня предложил пост министра печати и пропаганды. Я, правда, хотел портфель министра культуры, но и...
- Ты встречался с Румыновым?! Где?
Алиса забыла о театре и встревоженно смотрела на меня. Я подробно рассказал о нашем утреннем рандеву.
- Да, но Румынов - это плохая компания, - сказала Алиса, когда я закончил свой рассказ.
- Как бы не пришлось встретиться с ещё более плохой компанией, в которой Румынов - простая шестёрка.
- Упаси нас, Господь, от подобных встреч!
Давно я не был в театре. Царство Мельпомены - шорох кулис, шушуканье зрителей перед началом спектакля, шуршание программок, - всё это создавало неповторимую атмосферу театрально действа. Да и какой спектакль - "Гамлет"! Смотреть на переживания и сомнения принца датского, держа в своих руках нежную руку любимой, - что ещё надо для счастливого досуга?
Но не всё оказалось так мило. Нет, я конечно не рассчитывал, что Гамлета будет играть кто-то на уровне Высоцкого или Смоктуновского, но ведь не до такой же степени... Да и режиссура спектакля не просто оставляла желать лучшего, она просто не выдерживала никакой критики. А что сделали с литературной основой! Так надругаться над классикой. Главный герой оказался экзальтированным наркоманом, которого и интересовала не столько Офелия, сколько её извращённый брат. А глобальный вопрос "быть или не быть" сводился к примитивной проблеме - колоться или не колоться?
После спектакля, несколько шокированная Алиса, мне сказала:
- Я ничего не имею против современного прочтения классических произведений и новаторских идей в постановке,.. но это, что-то уже совсем... Дух отца Гамлета в виде бомжа-алкоголика - "гениальное" решение!
- Ну что ты хочешь, если у них Офелия - нимфоманка, которая мечтает отдаться всем и сразу, то и удивляться уже нечему. Подозреваю я, что наши новаторы ничего пристойного нового не найдут, а вот старое, хорошее, классическое уничтожат напрочь. Сейчас производители продуктов травят нас всякой химией, но их хоть заставляют писать на упаковках, чем именно они нас травят. Пришло время и авторов спектаклей указывать на афишах, из какого именно суррогата они состряпали своё творение.
- Кто же тогда пойдёт на это смотреть?
- Но ведь для кого-то, они всё это делают, - резонно заметил я.
- Не исключено, что они это делают для успокоения своего воспалённого сознания. Каждый псих ищет материальной реализации своего безумия... Не творчество, а какое-то извращение!
- Алиса, извращение - это когда свиней откармливают салом. А это хоть и не искусство, но... тоже такое творчество. Ты только представь себе, сколько надо фантазии, труда и энергии, чтобы придумать и поставить... такую галиматью!
Когда мы вернулись домой, мне снова позвонили. Голос сказал:
- Добрый вечер, Марк Владимирович. Спешу вас обрадовать - ваши условия приняты. Мы готовы вам заплатить миллион долларов. Когда мы можем обменять деньги на диск?
- Как только вспомню, куда его запрятал.
- Опять шутите?
- Шутка продлевает жизнь...
- И приближает смерть! - прервал меня голос.
- Вот именно поэтому, мне и нужны гарантии.
- Какие гарантии?
- Гарантии безопасности! - рявкнул я. - Когда имеешь дело с волками, то необходимо иметь уверенность, что они тебя не скушают.
- Ну а как реально это будет выглядеть? Какого именно вида, вам нужны гарантии?
- Я ещё не придумал, но всё идёт к тому! Так что ждите, и всё будет хорошо... Даже если всё будет очень плохо...
Последнюю фразу я сказал, когда уже отключил телефон.
- Я так понимаю, что тебе дают миллион?
- Невероятно, но факт - дают, - ответил я любимой.
- И что теперь делать? Диска-то у тебя нету.
- Что делать?.. Что делать?.. Буду требовать два миллиона. Что такое один миллион несчастных долларов... Пусть лучше убьют за два, а то даже, как-то, будет стыдно людям в глаза смотреть.
- Не шути со смертью.
- А когда ещё с ней шутить, если не при жизни? При жизни, поверь мне, надо много чего успеть сделать, - сказал я и схватил её в охапку.
- Стой! Остановись... Ты с ума сошёл?! - закричала Алиса. - Потерпи немного... У тебя есть сила воли?
- Сила есть. Воли навалом. А силы воли - никакой! Да и зачем она мне нужна, если у меня есть ты?..
Дальше снова был ночной кошмар. Мне снилось, что я плыву на великолепном белом теплоходе, скорей всего на круизном лайнере. Светило жаркое солнце. Над головой летали чайки. Пассажиры веселились и танцевали. Мы уже были в открытом море. Я не знал куда плывёт теплоход, но почему-то был уверен, что он плывёт туда, где меня уже давно ждала Алиса. Вдруг на небе появились тучи, ветер стал более порывистым, качка усиливалась. Солнце спряталось за тучами, которые уже заволокли всё небо. С каждой секундой становилось всё темней и темней. Начался шторм!
Волна чуть не унесла меня за борт. Я с трудом удержался руками за какие-то поручни. А волны всё накатывались и накатывались на палубу. Неожиданно раздался сильный треск - это не выдержал корпус судна. Теплоход стал погружаться в воду. Мы тонули!
И тут, как-то вдруг, шторм начал стихать, качка уменьшилась, на небе появилось солнце. Я заметил, что пассажиры и команда судна, всё ещё весело танцуя, уплывает на шлюпках. На одной из них в ослепительно-белом кителе стоял капитан. Он улыбался и кричал мне, махая рукой куда-то в сторону:
- Туда, плыви туда!
Куда и как мне плыть?! Вода уже добралась до моих ног. Она, мокрая и липкая, всё больше поглощала моё тело, тянула куда-то вглубь, в холодную темноту... Ещё мгновенье и теплоход пошёл ко дну, а вслед за ним, в образовавшуюся воронку воздуха, рванулись потоки ледяной воды, которые подхватили меня и увлекли за собой на самое дно...
Прилагая невероятные усилия, я пытался всплыть на поверхность, но не только потоки воды меня влекли вниз. Какие-то странные существа плавали вокруг меня, не давая всплыть. Они шептали низким булькающим голосом:
- Останься с нами. Здесь тебе будет хорошо. Только здесь ты найдёшь покой и тишину. Только здесь ты будешь счастлив...
Да это же русалки! Они шептали и обволакивали меня невидимыми нитями... Их шипение действовало на меня как снотворное, как умиротворяющий анабиоз. Мои руки стали ватными, но, когда уже хотел их опустить и покориться своей судьбе, я увидел лицо Алисы. Оно пробивалось сквозь толщу морской воды какой-то еле уловимой дымкой. Нет! Я хочу на землю, там моё счастье! Ожесточённо заработав руками и ногами, я разметал в стороны русалок и, порвав невидимые нити, всплыл на поверхность. Тяжело дыша, шатаясь от усталости, я вышел, а если сказать точней, я выполз на берег. Невероятно, но уже была ночь. На небе мерцали голубыми огоньками миллиарды звёзд. Облаков не было. Огромная полная луна, отсвечивая розовым фоном, низко висела над землёй, настолько низко, что казалось - ещё немного и она зацепится за верхушки деревьев... Лес! Вокруг меня был лес!
В лесу было темно и страшно. Ночные шорохи и уханье филинов заполняли эту зловещую темноту. Надо идти. Но куда? Между веток деревьев, я увидел слабый огонёк. Я пошёл на этот огонёк. Поднялся ветер. Начал моросить дождик. Я не чувствовал на себе его капель, но стало холодно. Я ускорил шаг. Потом побежал. Ветки деревьев больно хлестали меня по щекам, но я бежал, держась взглядом за этот огонёк. Мне казалось, что если я хоть на мгновение оторву свой взгляд - он погаснет, и мне всю жизнь придётся блуждать в этом дремучем лесу...
Я выскочил на лесную опушку и увидел дом, скорей маленький домик под соломенной крышей, довольно ветхий и покосившийся от старости. Чтобы заглянуть в низкое окно, мне даже пришлось нагнуться. Увиденное там, меня потрясло... Посреди небольшой комнаты, освещённой десятками свечей, стоял гроб с покойником, а вокруг, пританцовывая да приплясывая, бегал пьяный поп, неуклюже размахивая курящимся кадилом. Слышалась негромкая музыка, по мелодии напоминавшая "семь сорок". Пробегая возле окна, поп обернулся и посмотрел мне прямо в глаза. Я замер в ужасе - из его рта, застывшего в злорадной улыбке, торчали клыки! Опомнившись, я отпрянул от окна...
Мне было очень страшно, но я вошёл в этот дом. Неведомая сила манила и влекла меня внутрь. Не разбив яйца - омлет не приготовишь. Я чувствовал, что должен до конца испить эту чашу. В единственной комнате таинственного дома стоял трупный запах вперемешку с ароматом ладана. Поп продолжал прыгать в жутком мерцании почти догоревших свечей, совершенно не обращая на меня своё внимание. Я подошёл к гробу. В нём лежал покойник, одетый в строгий чёрный костюм. На белоснежной рубашке был повязан удивительно безвкусный красный галстук в жёлтый горошек. Я бросил взгляд на лицо мертвеца и обомлел - это был... я!!!
Проснувшись, я долго боялся открыть глаза, приходя в ужас от мысли, что всё это увижу наяву, что я (всякое бывает) и в самом деле умер и лежу в гробу.
Если так пойдёт и дальше, и каждую ночь мне будут сниться кошмары, то я так долго не протяну. Целыми днями находится в напряжении и постоянных стрессах, а ночью, вместо того чтобы отдохнуть, ещё больше накапливать моральные перегрузки - это работа на износ.
Сегодня воскресенье. Уже неделя, как мы с Алисой вместе. Но праздника не получилось. День прошёл в скорбных заботах - хоронили Михаила Николаевича Бегунова. Затягивать дольше не было никакого смысла. Все экспертизы были сделаны. Причина смерти установлена. Основные заботы и расходы взяла на себя Служба Государственной Безопасности. Всё было на уровне: красивый лакированный гроб, военная машина с ковровой обивкой, венки из живых цветов, почётный воинский караул, ружейный залп при захоронении. У меня такого не будет...
Нет, не приспустят флаги боевые корабли,
И не объявят траур по родной стране...
Лишь бросив на могилу горсть сырой земли,
Все в одночасье позабудут обо мне!
На похоронах была и Надежда Васильевна Онищенко - любовь всей жизни моего друга и соседа Бегунова. Алиса ещё утром съездила домой и всё рассказала родителям. Надежда Васильевна была потрясена, хотя уже и столько времени прошло. Реваз Гурамович тактично не пошёл на кладбище, но купил роскошный венок из красных роз с надписью на ленте "От родных".
Михаил Николаевич думал, что схоронил всех своих родных, даже как-то сказал мне с грустью, что некому будет о нём поплакать на похоронах. Если б он только мог знать, что за его гробом пойдёт любимая женщина и их родная дочь...
Присутствовали на погребении и бывшие коллеги Бегунова по работе, из которых я знал только полковника Тихого. После окончания церемонии, там же и помянули...
Люди разошлись. Тихий вызвался отвезти домой Надежду Васильевну. Мы с Алисой остались одни.
- Знаешь, - сказал я, - на кладбище так тихо и спокойно... Вероятно, именно по этому здесь так хорошо думается.
- И о чём же ты думал?
- Я думал о том, что мне очень повезло в жизни - я встретил тебя. Я думал о том, что моя жизнь, с твоим появлением, обрела смысл, что я теперь мог бы стать счастливым...
- Мог бы?
- Да, - подтвердил я. - Именно - мог бы. Жизнь отравлена, отравлена предчувствием беды. Я ощущаю её приближение. Чувствую неотвратимость её прихода. Она подбирается ко мне чёрной тенью жестокой безысходности. Ты извини меня за такую литературно-пафосную патетику, но что-то нехорошее повисло в воздухе, оно не даёт дышать. Я хочу дышать полной грудью, но задыхаюсь от той концентрации зла, которым наполнен воздух.
- Ты просто устал.
- Нет, Алиса. Я чувствую кожей, что зло, с которым мы столкнулись, достигло своей критической массы, и оно уже не может находится в том физическом состоянии, в котором пребывало доныне. А во что это выльется, я не знаю. И это меня пугает.
- Марк, а может у тебя просто разыгралось воображение? Столько реальных происшествий способны в голове писателя породить любые фантазии, даже самые невероятные.
- Дай бог, чтобы это были только фантазии...