Домой, мы с Алисой, вернулись на ведомственных "Жигулях" с двумя машинами сопровождения. Я не стал от них отказываться, лишь попросил не включать мигалки. Мы были вполне довольны собой - такую клоаку прикрыть, это вам не фунт изюма скушать. Одним словом, мы были с Алисой гордые и очень голодные.
Когда вошли в квартиру, то сразу поняли, что кто-то пришёл раньше нас. На кухне горел свет, звенела посуда, что-то шипело на сковородке, а запахи шли по квартире просто умопомрачительные. Я даже на секундочку допустил мысль, что у меня от голода начались галлюцинации. Вот так приходишь домой, а кто-то тебе стряпает на кухне, ты голодный как зверь, а любимая тебя встречает и с нежностью, и с вкуснейшим ужином... Но когда любимая рядом, а больше быть на кухне некому, то тут уже не до мечтаний и даже не до галлюцинаций.
Я выхватил "Беретту". Алиса достала из сумочки свой табельный пистолет, который её обязал носить прокурор Федосов отныне и постоянно. Мы осторожно проследовали на кухню. Картина, которую я увидел, меня поразила.
- Чудны дела твои, Господи!
В кухонном фартуке, с хозяйским спокойствием, у плиты готовил ужин Маков. Генерал Маков!
- Здравствуйте, Марк Владимирович.
- Добрый вечер. Алиса познакомься, - сказал я, - это Юрий Семёнович Маков, мой личный повар, а по совместительству ещё и генерал-майор Службы Безопасности.
- Здрасьте, - растерялась моя любимая.
- Здравствуйте, Алиса Михайловна, - поздоровался он с Алисой, которую я ещё не успел представить. - Проголодались? Ужин сейчас будет готов.
- Откуда вы меня знаете?
- Алиса, Юрий Семёнович работает в такой организации, где знают всё - и рецепты блюд, и анкетные данные всех моих знакомых... Ну и чем вы нас сегодня кормите?
Названия блюд оказались преимущественно французскими. Не знаю, может гурман из меня никакой, но всем заграничным фрикасе и стейкам, я предпочитаю понятные сибирские пельмени. Однако стряпня Макова оказалась аппетитной не только на запах, но и, что самое главное, на вкус. Мы с Алисой просто набросились на "яства от генерала".
Я в последнее время подмечаю, что у нас растёт количество философов и гурманов. Определённо, трудности нашей повседневной жизни способствуют формированию у людей философского склада ума и трепетного отношения к пище. А то, что генерал оказался гурманом, было кстати, но огорчало осознание того, что вряд ли он сюда явился, чтобы спасти нас от голода. Однако, я решил не задавать вопросов - пусть он начинает "игру", а я погляжу что и как.
- А вы, Марк Владимирович, развили бурную деятельность. Что не день, то громкие дела раскрываете - то бронебит, то подпольное производство...
Мне показалось, что в голосе гостя звучали раздражённые нотки.
- А что вам не нравится? Я честно выполняю роль живца. Так кручусь и извиваюсь на крючке, что какая только рыба на меня уже не клюнула! А вы что-то не одну не подсекли... Или вы сердитесь, что я не поставил вас в известность? Но когда я приехал к вам в контору - вас не было, а дело было срочным. И с заводом всё получилось спонтанно... Да вы и сами мне сказали, что обратиться я к вам могу только в самом крайнем случае, когда диск будет уже у меня.
- Никто на вас не сердится, - встряхнулся генерал от безопасности. - Наоборот, вы молодец,- и террористам нос утёрли и теневиков накрыли. Всё это хорошо. Но вы забыли о главном. А главное - это диск. Вы что-нибудь узнали?
- Увы, - сказал я, - с диском глухо. Никаких следов. Есть только одна ниточка, это "зимний бал".
- Зимний бал? А что это значит? - спросил гость.
- Понятия не имею. Но с уверенностью могу утверждать - что-то значит. В этой фразе ключ.
- К чему?
Я пожал плечами.
- Зимний бал, - задумчиво повторил Маков. - Откуда у вас уверенность, что это что-то значит.
- Эти слова, были последними словами Носова, чёрного бухгалтера дикой триады. Майор Никитин также умер с этими словами на устах. Это определённо что-то значит, но имеет ли какое отношение к диску - я не знаю. А может и нет никакого диска? Может, это миф?
- Как это?
- Ну подумайте сами, столько времени о нём не было ни слуху, ни духу, а вновь волна пошла только, когда я случайно, совсем другое имея ввиду, в неудачном месте произнёс слово "диск". Неправильно всё понявшие бандиты начинают меня убивать и завертелась карусель. А был ли мальчик? Я хочу сказать, вполне возможно, что диска уже давно нет в природе, а следовательно, вся эта буря в стакане не имеет никакого смысла.
- Вы должны были уже заметить, - хмуро сказал генерал, - что буря давно покинула стакан, и уже не столь важно - есть диск, нет диска, реальность это, или фантом, существует он наяву, или только в больном воображении, - это уже всё равно - все проблемы остаются на месте.
- Как так?! - удивилась Алиса.
- Этот диск, на том он свете, или на этом, оказывает влияние на действительность, сильное влияние. Начались неотвратимые процессы и все противоречия обострились. Он стал нужен всем и теперь, увы, уже никому не объяснить, что его нет в природе. Он уже существует как элемент, как фактор, который оказывает влияние на всё происходящее. Я думаю, что этот диск опасен даже не тем, что на нём есть, а тем, что там может быть. Всех пугает неизвестность.
- Вы хотите сказать, что весь этот бедлам только из-за того, что он просто может существовать? - спросил я с сомнением.
- Это как в семейной жизни. Разрушает семью не измена, а ревность. Ревность отравляет существование только одними подозрениями, что может быть измена.
По-моему, не очень удачный пример. Но определённый смысл в его словах был. Я неожиданно подумал, что мой первый гость из госбезопасности вёл себя несколько иначе.
- А вы, генерал, не боитесь, что нас подслушивают?
- Нет, - спокойно ответил незванный гость. - Мои люди проверили вашу квартиру. А вот вы более беспечны. Вы даже не спросили, как я сюда попал.
- Ну это примитивно, Ватсон, - важно надул я щёки. - В совершенстве владея методом дедукции, я делаю вывод, что у вас есть ключ.
- Ты гений! - шутя похвалила меня Алиса. - Открыть дверь ключом - это гениально.
- А ведь он прав, - улыбнулся Маков. - Как вы догадались? - обратился он ко мне.
- У Бегунова был ключ от моей квартиры. Я как-то сказал об этом Алисе Михайловне и она удивилась. Значит, он не был изъят оперативниками. Хранил его сосед отдельно от своих ключей. Но неизвестный ключ должен был обязательно привлечь внимание, и если его не взяли оперативники, то это сделали люди из государственной безопасности, которые там тоже присутствовали. Так зачем вам пользоваться отмычками?
- Вот, возвращаю его вам, - генерал достал из кармана ключ и положил его на стол.
- Пусть его унаследует Алиса Михайловна, - сказал я и отдал ключ Алисе.
Маков даже глазом не моргнул. Это меня несколько удивило.
- Значит, Юрий Семёнович, вы нас больше не будете баловать неожиданными ужинами, - спросила Алиса.
- Разве что, только в подвале ЧеКа, - в стиле чёрного умора пошутил я.
- Марк Владимирович, всегда надо надеяться на лучшее, надо к нему стремиться, надо его искать. А плохое - оно придёт само, его ждать, а тем более звать, не надо, - успокоил меня гость из "ЧеКа".
Я в ответ пробурчал:
- Да, да... Будем надеяться на лучшее. А замок , я всё равно поменяю...
Когда Маков ушёл, Алиса меня спросила:
- Как думаешь, что означает этот визит?
- Только одно - обстановка накалилась до предела. Раз Маков лично, собственной персоной, явился ко мне в гости, то даже под ним уже горячо... Мне не даёт покоя чувство, что и завод, и "Сириус", и покушения, и бронебит, и убийство Бегунова с Никитиным - всё это связано между собой... Да, влипли мы с тобой по самые ушки.
- Поздно пить "Боржоми"...
- Когда уже на кладбище несут! - опять не дал я закончить Алисе её любимую поговорку.
- Всё-таки, я тебя задушу! - надула она капризно губки. - Хочешь беду накликать?
- Ох, какая же ты, всё-таки, суеверная.
- Неудачные высказывания иногда материализуются. Так и появляются плохие приметы.
- Алиса, запомни: существует только одна плохая примета.
- Любопытно.
- Если в високосный год, в пятницу тринадцатого числа, в полночь на кладбище во время полнолуния, рассыпав соль, чёрный кот разобьёт пустым ведром зеркало, - то тогда беда! А все иные приметы, просто пустяки.
Утром, за завтраком, Алиса спросила:
- Слушай, Марк, а почему ты ни разу не был женат?
- Я искал тебя.
- А если серьёзно.
- Это вполне серьёзно.
- Но ведь ты влюблялся? У тебя была первая любовь?
- Нет, я начал сразу со второй.
- Отвечай по существу!
- Это допрос? - спросил я.
- Да, это допрос.
- И всё, что я скажу, может быть использовано против меня? Тогда, я имею право не свидетельствовать против себя и, на этом основании, отказываюсь давать показания.
- У вас, обвиняемый, есть только одно право - во всём чистосердечно мне признаться! - Алиса капризно топнула ногой. - Сколько у вас было любовниц?
- Больше чем надо, но меньше чем хотелось.
- Нет, ну правда. Расскажи о себе. Так не честно. Я тебе всё о себе рассказала, а ты...
- Хорошо, - сдался я. - В первый раз я влюбился, когда мне было тринадцать лет. В нашем детском доме была девочка Таня, моя ровесница. У неё были огромные голубые бантики и такие же огромные голубые глаза. На эти глаза небесного цвета, я, вероятно, и запал. Мне кажется, я знал каждую её веснушку, и даже зимой, когда они пропадали, хранил их в памяти все до одной. Я ухаживал за ней. Ухаживал как умел: качал её на качелях, летом дарил ромашки - её любимые цветы, ловил для неё кузнечиков и божьих коровок. Это была прекрасная платоническая любовь. Нас дразнили женихом и невестой, но мы не обращали на это никакого внимания. Нам было хорошо вдвоём.
Но долго хорошо, как оказалось, не бывает. В один прекрасный день, который стал для меня первым чёрным днём в жизни, мою голубоглазую Таню удочерили. Она попала в хорошую семью, в дом какого-то профессора... Я долго переживал, считал что так не честно, не правильно, что так не должно быть, что нельзя разлучать близких людей. А мы и в самом деле стали близкими людьми, скорей всего как брат и сестра, но всё-таки близкими...
- Что было дальше?
- После этого, я долго не обращал внимания на девочек. Но время шло и, когда мне стукнуло шестнадцать, я встретил Марину. Я вместе со старшеклассниками был тогда в деревне на уборке картошки. Марина была натуральным деревенским подростком. Она выросла на экологически-чистых продуктах, на свежем не загазованном воздухе, и оттого на лице всегда был румянец, а пышные формы её молодого, рано сформировавшегося, соблазнительного женского тела, дышали здоровьем и уже томились ещё неведомыми желаниями...
- Стоп! Вот этого не надо, - прервала меня Алиса. - Излагаешь ты красочно, но пожалуйста, избавь меня от интимных подробностей.
- Из песни слова не выкинешь... Ну, ладно. Пышные формы опускаем. Хотя грудь у неё...
- Марк!
- Хорошо, грудь тоже опускаем... Алиса, не надо ревновать, тем более к прошлому. Да и не было ничего. Мы только гуляли, держась за руки, да иногда, довольно неумело, целовались... Я ещё толком и не знал, как обращаться с женским полом, хотя она довольно рано дозрела, и все выпуклости её тела...
- Марк-к-к... - зашипела Алиса. - Не надо подробностей.
- Потом, как-то неожиданно, закончился сбор картошки, а вместе с ним закончились и наши вечерние прогулки под луной. Закончилась картошка и прошла... Нет, мы не расстались совсем. Напротив, мы переписывались, по случаю встречались, а когда я поступил в столичный институт, а она, здесь же, в ТКУ , то есть в торгово-кулинарное училище, то наш роман вспыхнул с новой силой. Мы решили, что как только я вернусь из армии, мы поженимся.
Она не заплачет, я знаю.
Я знаю, что ей наплевать.
Сегодня на фронт уезжаю,
Она не придёт провожать...
- Неужели не пришла?!
- Да нет, я это так... Пришла. Плакала. Обещала дождаться. Клялась в вечной любви.
Пришла! И в слезах провожала.
По полю она босиком
За поездом долго бежала,
И долго махала платком!
Однако не прошло и года, как она выскочила замуж. Не по любви, а так... У него квартира в центре, машина, прописка и так далее... Да и замуж уже было невтерпёж.
- Она могла и полюбить. Ты был первой любовью, но всегда бывает вторая. А когда случается разлука, то чувства постепенно остывают, если, конечно, это не настоящая любовь, а всего скорее такое случается, когда приходит истинное чувство.
- Да нет, Алиса, здесь другое. Помыкалась Марина в деревне и больше не хотела туда возвращаться, но что ей с меня взять - детдомовского, а тут завидный жених и возможность осесть в столице. Уж очень большого чувства у неё ко мне не было, раз так легко поддалась искушению, но должен сказать, ради справедливости, что и у меня к ней не было ничего особенного, только привязанность, непреодолимое желание иметь родного человека, чтобы было кого любить, чтобы было о ком заботиться. Не познав родительскую любовь, я стремился познать хоть какую- нибудь...
Я ведь после армии с ней повстречался. Встретились мы случайно, просто на улице. Она плакала, жалела о том, что сделала. Рассказала, через какой ад прошла. Муж оказался наркоманом. На наркотики шли все деньги. Со временем, наркотическая зависимость только росла. Денег стало не хватать. Он начал продавать вещи из квартиры, потом воровать. Вскоре продал и квартиру. Конец банальный - передоз и летальный исход. При жизни, он регулярно ругал и избивал Марину, требовал денег. За неполных три года такой жизни, Марина, из цветущей молодой девушки, превратилась в забитую и испуганную женщину средних лет - лицом она сильно постарела. Ребёнка она потеряла ещё в беременности, после очередного избиения. Когда муж умер, вернулась в свою деревню.
Жалко было на неё смотреть. Настолько жалко, что все былые обиды улетучились в момент. Я ведь тоже прошёл в Афганистане через ад, но он меня не сломал, а напротив - закалил, сделал ещё более приспособленным к жизни. Ад, через который пришлось пройти Марине, он другого рода, он какой-то внутренний, он разрушает психику и лишает веры в будущее. От такого ада трудно найти защиту.
Марина сказала, что если я смогу её простить, то она пойдёт за мной куда угодно, что любила она только одного меня, что готова ждать меня всю жизнь.
- И что ты?
- А что я... Всё уже прошло. Время разрушило непрочное чувство, а её предательство этому только поспособствовало. Прошлое не вернуть. А быть с ней из жалости - глупо. Это не сделало бы счастливым ни меня, ни её. Знаешь, почему люди женятся?
- Любопытно.
- Процентов пять женятся по любви. Ещё процентов пять женятся по принуждению родителей. Десять процентов сходятся по расчёту.
- А остальные?
- А оставшиеся восемьдесят процентов, - грустно сказал я, - женятся просто так.
- Как это?
- А вот так, пришло время жениться, или по принципу - всё-равно надо жениться, а часто просто хочется жениться - влекут половые инстинкты. Поэтому и разводов так много. А те, которым надоело "жениться", но не разводятся, - начинают друг друга ненавидеть. Развод намного честней... Правда, если уже есть дети, то всё сильно усложняется...
- Знаешь, Марк, за последнюю сотню лет средний возраст новобрачных уменьшился лет на десять. Может вся проблема в преждевременных браках? Жениться в юном возрасте, когда ещё гуляет ветер в голове, а гормоны уже играют не по-детски - это лотерея. А в лотерею, как тебе известно, выигрывают единицы, а проигрывают миллионы. А что, если разрешать браки только после полного биологического формирования - мужчинам после двадцати пяти, а женщинам после двадцати одного?
- Тогда будет море гражданских браков без каких либо обязательств, что станет серьёзным ударом по формированию государственности на основе семейных ценностей, - с некоторым пафосом развеял я иллюзии у Алисы. - А сейчас появились и другие проблемы, которые требуют не мешкать с созданием семьи.
- Какие?
- Нарушенная экология, повседневные стрессы, химическая еда, депрессивное состояние общества, в котором нас умело поддерживают средства массовой информации, вредные привычки - никотин, алкоголь, наркотики. Всё это влияет на нас, накапливается в организмах и, соответственно, оказывает огромное влияние на здоровье новорождённых. Не удивительно, что детская смертность растёт, особенно при родах. Отсюда вывод: рожать, а значит и жениться, надо пораньше. Ну, конечно, в разумных пределах - после совершеннолетия.
- Да, - согласилась Алиса, - мы сами всё делаем, чтобы себя уничтожить...
- Ещё бы! Одно только УЗИ чего стоит.
- А что с УЗИ. Даже беременным делают...
- Вот именно. Облучать плод высокочастотным излучением - это всё равно, что покушение на убийство.
- Не сгущай краски, - улыбнулась Алиса. - Это же не рентген.
- А в чём разница? Только в частоте или, иначе говоря, в длине волны. А есть ещё такие понятия как интенсивность и время облучения. Мгновенный рентген, это пустяк в сравнении с относительно долгим облучением ультра-звуковыми волнами при обследовании организма, а тем более зародыша.
- Я в этом ничего не понимаю... Но ты меня отвлекаешь, а сам ещё не всё рассказал о себе. Давай, колись!
- Всё расскажу, начальник, только не бей!
- Что было дальше? - строго спросила Алиса.
- Дальше были разные короткие связи, которые с каждым разом становились всё короче и короче. Любовь стала для меня игрой, азартной игрой. Не то, чтобы я имел у женщин большой успех, скорей наоборот, но для мимолётных связей всегда кто-нибудь находился. Но однажды всё изменилось. Я встретил...
- Её!
- Не смейся. Я встретил Таню, мою первую любовь, - грустно сказал я.
- Не может быть!
Алиса совершенно не ожидала такого поворота в моём рассказе, и теперь вся превратилась в слух.
- Да, именно её...
- А она уже была замужем? - не утерпела моя слушательница.
- Нет, не угадала. Она была свободна. Более того, как оказалось, наше первое детское чувство ещё не умерло и, буквально в первую же нашу встречу, оно не только вернулось, но и вспыхнуло с новой силой. Да, мы выросли. Я стал взрослей и мудрей, но глаза у неё были всё такими же большими и голубыми. Таня тоже выросла и превратилась в настоящую леди - воспитанная, умная, образованная, интеллигентная. Она просто состояла из одних достоинств, и не влюбиться в такую было очень трудно, а тем более, она всё ещё жила в моей душе прекрасной детской мечтой. Ты знаешь, в афгане она мне часто снилась, и всегда в своих больших, голубых бантах. Странное дело, но на войне, мне никогда не снилась война, а только моё детство и Таня. Война мне начала сниться только уже на гражданке, и чем в более далёком прошлом она оставалась, тем больше начинала меня тревожить ночными кошмарами. Я до сих пор ещё во сне переживаю все эти ужасы...
- А что Таня? Вы были вместе?
- Нет. Начались великие потрясения. Высокопоставленное ворьё разодрало страну на куски и начались так называемые девяностые со своим бандитским беспределом. Кто имел такую возможность, стал рваться на постоянное место жительства зарубеж. Приёмный отец Тани был евреем. Они, всей семьёй, решили выехать в Израиль. Таня тоже стремилась уехать, так как жизнь становилась всё несноснее. Она мне говорила, что получит гражданство и пришлёт мне вызов, а когда я приеду, мы поженимся. Я был категорически против. Я знал, что не смогу жить в чужой стране, общаться на чужом языке, исповедовать чужую культуру. Я далеко не ура-патриот, но в этой стране я родился, в этой стране я вырос, за эту страну я воевал, в конце концов...
- И она уехала?
- Уехала, - ответил я. - Всё плакала, просила, чтобы я подумал. Потом пошли звонки, письма... Разлука не остудила наших чувств. Я скучал, мучился, страдал от одиночества, всё мечтал её вернуть, не зная только, как это лучше сделать. Всё произошло само собой. Она позвонила среди ночи и сказала, что больше не может без меня, что больше не может без родной страны, что больше не хочет разговаривать на чужом языке, что в чужом раю, в котором адская жара, она не будет счастлива, что она уже взяла билет, что через два дня она прилетит, прилетит ко мне. Я был счастлив. Я не мог ни спать, ни есть, - всё ждал свою Таню, думал только о ней. Эти два дня ожидания, как ни странно, были одними из самых счастливых в моей жизни...
- Она что, не приехала? - удивлённо, даже с некоторым испугом, спросила Алиса.
- Понимаешь, в день отъезда она зашла в магазин, чтобы купить мне подарок...
Следом за ней в магазин зашёл террорист-смертник. Он взорвал себя и всех, кто был в магазине.
- Таня погибла?! - ужаснулась Алиса.
- Да, она погибла.
Минуту мы молчали. Нарушила молчание Алиса.
- Извини, что заставила тебя всё снова пережить... Я же не знала. Извини.
- Да ничего. Всё уже в прошлом... Вот и вся моя история. С той поры и до недавнего времени, я был уверен, что больше никого в моей жизни уже не будет. Слушай, Алиса, а ты меня не бросишь?
- Никогда! - воскликнула любимая и бросилась меня обнимать
В её объятьях пришло успокоение от вновь нахлынувших переживаний, стало спокойно и даже как-то уютно. Я подумал, что больше мне уже никто не нужен, только бы она всегда была рядом.
Алиса бросила взгляд на часы и воскликнула:
- Боже мой! Мы заговорились... Я уже опаздываю на работу!
- А говорила, что никогда меня не бросишь. Обманщица!
- Я обязательно вернусь, - засмеялась она. - Ты можешь даже не мечтать, что сможешь от меня избавиться. Только прошу тебя: до моего возвращения ни во что не влезай, террористов не лови, налёты на заводы не делай, джипы не расстреливай, да и французским коньяком, в больших количествах, не балуйся.
- Какие мы остроумные! Обещать не буду, но постараюсь.
- Всё, я побежала.
Я бросил ей вдогонку:
В твой уход верится с трудом.
Счастье прошедшее, где ты?
Только что покинула мой дом
Лучшая женщина этой планеты!
Виктор Валентинович Румынов чувствовал себя не в своей тарелке. Менторский тон собеседника его раздражал и откровенно злил. И почему он должен его слушать, да ещё поддакивать? Нет, он конечно понимал, почему сюда приехал, почему он должен всё это слушать и даже соглашаться со всеми глупостями, которые ему здесь скажут. Представитель "спонсоров" - это святое! Без финансирования , его партия перестанет существовать в одно мгновение, а если "хозяева" захотят, то ещё быстрее утопят его политический проект, вытащив на свет компромат, которого у них на него вагон и маленькая тележка. И тогда он, Румынов - великий патриот и народный заступник - станет пустым местом, аутсайдером на политических скачках, а не исключено, что и подследственным. Поэтому приходилось, скрипя зубами, терпеть этого старикашку в красном домашнем халате, который нервировал его всё больше и больше.
- Этот человек нам нужен, - вещал представитель руководства. - Он умён, известен и необычайно везуч. Его и пули не берут, - в голосе послышались недовольные нотки, - да и ничто другое. Его можно раскрутить как истинного патриота и бескомпромиссного борца со злом. Он уже сумел пройти и огонь и воду. Осталось последнее испытание, самое трудное - медные трубы! Против этого мало кто устоял. Вы должны сделать так, чтобы и он не сумел устоять. Обещайте ему деньги, привилегии, пост в новом правительстве, в общем, соблазните огромными перспективами. Не забудьте подчеркнуть его исключительную роль в создании нового общества.
- Ну так почему бы, его не пригласить ко мне в офис, - недовольно пробурчал Румынов, - на место непосредственной работы будущего лидера страны?
- Ну во-первых, он к вам просто не придёт. А во-вторых, ваш приход к нему собственной персоной, будет льстить его самолюбию. Он должен почувствовать, что ему предлагают не просто шестерить, а быть в элите. Поэтому, вы лично должны его навестить. Ваши друзья на вас рассчитывают...
Виктор Валентинович невольно поморщился при последних словах. Друзья. Ах, если б ему не были нужны их деньги! Ну, ничего. Только бы взять власть в свои руки, а там... А этого плешивого старикашку - в уборщики на привокзальный туалет! Румынов мысленно представил себе эту картину и настроение его сразу улучшилось...
День прошёл в скуке, которую изредка разбавляли телефонные звонки.
Первым позвонил полковник Тихий. Задав несколько дежурных вопросов о здоровье и настроении (хорошо, что хоть о погоде не пришлось разговаривать), он сообщил:
- Дело по бронебиту мы копаем, копаем, но находим только трупы. Может вы ещё что-нибудь знаете? Лазаревич не говорил вам ничего такого...
- Нет, вроде... больше ничего. А вы, Сергей Васильевич, может не с той стороны копаете?
- В каком смысле?
- Бронебит, который был за семью печатями, вдруг начали производить на профессиональной основе. Я думаю, что необходимо проверить тех, кто обеспечивал секретность данной разработки и, естественно тех, кто непосредственно с Лазаревичем участвовал в создании бронебита.
- Вы нас обижаете, - забасил полковник. - Мы проверяем всё и всех. Но все носители информации, коих мы могли зацепить, уже мертвы. Быстро обернулись твари... Главное, что не бросились прятать бронебит, не попытались взорвать хотя бы часть мусорок, ведь достаточно было просто налить в них воды... Нет, они сразу же начали заметать следы. Серьёзные люди, а главное - умные. Подонки!
Потом позвонил следователь прокуратуры Мишин, наставник Алисы. Он тоже меня ничем не порадовал. Расследование обстоятельств гибели Никитина пробуксовывало. Зацепить "Сириус", как и его хозяина Мерзоянова, не удавалось. Задав несколько формальных вопросов и, получив на них столько же бессмысленных ответов, Мишин отключился.
После обеда позвонил знакомый голос неизвестного мерзавца и спросил, не надумал ли я вернуть диск. Я ответил ему вопросом на вопрос, ответил довольно культурно (хотя очень хотелось его обматерить), - что там, мол, насчёт миллиона долларов? Тот ответил, что мне и полмиллиона, за глаза, хватит. Я сказал, что это за глаза, а в глаза желаю увидеть цельный миллион. Так мы снова не смогли договориться.
Театр абсурда. Договариваемся о продаже того, чего у меня нет. Все ищем то, чего, скорей всего, и в природе нет. Всё перемешалось в нашем дурдоме...
Один прокурор Федосов меня порадовал. Он сообщил, что дела идут, что следствие по делу подпольного производства продвигается быстрыми темпами, что фигуранты охотно дают показания, что уже вскрыта вся сеть изготовления и сбыта суррогатной продукции. Я выразил надежду, что на скамью подсудимых сядет не псевдо-директор Петров, а истинный владелец этой смолокурни - Кротов. На что прокурор заверил, что Петрова никто трогать не собирается, а Кротова, скорей всего, посадить не удастся, даже если с него снимут депутатскую неприкосновенность. Он нигде ни отмечен, ничего не подписывал, всем управлял только через третьи руки.
Да, закон, для таких как Кротов, не писан. Не писан, потому что такие Кротовы сами пишут законы, пишут их для нас, чтобы мы их соблюдали, а сами они - Боже упаси! - сами они над законом. У нас есть воры в законе, а в последние времена появились ещё и воры над законом. Эти несоизмеримо опасней для цивилизованного общества.
В течении дня, я неоднократно пытался поработать над новой книгой о Несторе Малиновском, но эти бесконечные телефонные звонки выбивали меня из колеи. И что они все повадились мне звонить? Как будто доклады делают. Кто я им? Никто. Отдают дань человеку, который разворошил этот муравейник? Или надеются, что я когда-нибудь напишу об этом книгу, и каждый из них желает иметь в ней более пристойный вид? Сомнительно. А ведь ещё совсем недавно, такое уважительное внимание очень бы потешило моё самолюбие, а осознание собственной значимости заполнило бы голову звуками фанфар. А сейчас, после всех событий - убийств, покушений, крови и мерзости, - многое уже кажется обыкновенной мишурой. Мишурой, на которую даже время тратить жалко.
Я попытался снова продолжить жизнеописание подвигов Малиновского, но он у меня просто завис между мафией и контрразведкой. Нестор должен, кровь из носа, найти похищенные из Эрмитажа бесценные полотна итальянцев эпохи Возрождения. Он уже сумел нащупать ниточки, ведущие к организованной преступности, которая и заказала это дерзкое ограбление. Но тут в дело вмешались наши "чекисты" с горячей головой, холодным сердцем и грязными руками. Они на этом деле имели свой процент и, к тому же, международный преступный синдикат пообещал им сдать разведывательную сеть ЦРУ, которая пустила свои корни в Генеральном штабе наших Вооружённых Сил. Такой оборот не устраивал неподкупного капитана полиции, который был патриотом своей страны и истинным ценителем прекрасного. Он не мог позволить бесценным раритетам покинуть Родину. Малиновский оказался между двух огней, но он не из тех, кто пасует перед трудностями, однако тут ещё, как назло, в дело вмешалась любовь.
Мой герой влюбляется в непосредственную похитительницу этих шедевров, очаровательную Катрин, которая оказалась внучкой человека, спасшего в Великую Отечественную войну отца Нестора. Любви Нестора и Катрин всячески вредит сотрудница полиции лейтенант Туманова, которая без памяти влюблена в своего начальника...
В общем, сюжет я наворотил. А вот как по разгребать все эти литературные завалы и устроить, желательно оригинальную, развязку, я никак не мог придумать. Знал только, что Катрин погибнет от рук киллера с рогаткой. Киллера-оригинала наймёт мафия, чтобы замести следы. Киллер, стреляющий из рогатки разрывными шариками-бомбами, попытается убить Малиновского, но любимого спасёт лейтенант Туманова, закрыв его собственным телом. Умирая на его руках, она признается в своей любви...
У меня есть завязка и душещипательный финал, а вот самой сюжетной развязки, увы, нету, как говорится: не выстраивается сюжет в стройную линию.
Я часто удивляюсь, что люди охотно читают всю эту галиматью, и что меня самого ещё не тошнит от этих банальных литературных штампов.
К вечеру вернулась Алиса. Она иронично мне сказала:
- Я сегодня раскрыла убийство, которого, как оказалось, не было.
- Это как? - удивился я.
Алиса устало упала на диван, затем, сев поудобней, она начала свой рассказ:
- С самого утра отправляюсь на свежий труп. Убита женщина пенсионного возраста. Что это убийство, сомнений нет - разбит висок, вероятно чем-то тяжёлым. В доме, кроме неё, прописана её дочь с зятем. Оба они, ещё утром, ушли на работу. Вызываю я их домой, а сама начинаю работать с соседями.
Выясняется, что убитая гражданка была довольно неприятным существом. Она умело отравляла существование всем окружающим и, в самую первую очередь, своей дочери, ну и конечно своему зятю, которого искренне ненавидела. Что мне только не по нарассказывали об убитой! Получился образ самой настоящей фурии. Самой близкой и удобной мишенью для бытовой тирании, как обычно, становится семья. Так у меня появилось два крепких подозреваемых: дочь и зять. Когда они приехали, я начала их интенсивно допрашивать. Никто из них не скрывал своей неприязни к убитой, но свою причастность к убийству категорически отрицали оба. Они мне показались спокойными, культурными, безобидными, ну, короче говоря, очень симпатичными людьми. Да и все соседи о них очень хорошо отзывались, даже сочувствовали - этот бытовой монстр, говорили, всю кровь из детей выпил... то есть, выпила.
Я уже хотела исключить их из списка подозреваемых, но тут неожиданно появился свидетель, который видел как они утром, отдельно друг от друга, в разное время возвращались домой, а спустя несколько минут поспешно уходили назад. Этого времени было вполне достаточно для совершения преступления. Эти факты и дочь и зять убитой скрыли от следствия. Стало очевидным, что один из них был убийцей. Так получилось, что они оба слышали показания свидетеля, и я моментально развела их по разным комнатам, чтобы исключить возможность сговора. Пришлось их передопросить.
- Ну и как результаты?
- Результатов оказалось больше, чем требовалось. Ты представляешь, они оба признались в убийстве, при этом категорически отрицая причастность другого. Я, честно говоря, даже растерялась. Два раза убивать один и тот же объект - это как-то некрасиво. Знаешь как обидно - два признания в одном преступлении, это всё равно, что ни одного. Но дальше было ещё веселей. Мне сообщили предварительные результаты экспертизы о причине смерти пострадавшей. Оказалось, что она умерла от банального инфаркта, а уже потом, падая мёртвой, ударилось о что-то виском. Я была в шоке - имея два чистосердечных признания в убийстве, узнать, что никакого убийства не было вообще! Да за такие нервные потрясения и разочарования, следователю надо доппаёк давать... Оказалось, что каждый из двух "убийц" выгораживал другого, жертвуя собой. Я так обиделась, что хотела их на пятнадцать суток посадить, но видел бы ты, как они в обнимку рыдали, когда я им сказала, что они дураки, и что не было никакого убийства.
- Наверно, это и есть любовь, - сказал я.
- Наверно... Марк, а почему ты не смотришь бокс? - вдруг спросила Алиса. - Все наши мужчины спешили домой, на трансляцию какого-то крутого боя за звание чемпиона мира.
- Я не люблю профессиональный бокс.
- Почему?
- Я люблю смотреть на спортивные соревнования, в том числе и боксёрские, а профессиональный бокс - это не спорт. Профессиональный бокс, это шоу для букмекерских контор и подпольных тотализаторов, что-то вроде тараканьих бегов или собачьих боёв, только ставки ещё больше. На таких мероприятиях теневые дельцы имеют колоссальные прибыли. Там не в ходу такие понятия, как спортивная честь или честная спортивная борьба. Там более сильный соперник, за хорошие деньги, может "лечь" под более слабого, давая этим возможность криминальным боссам получить сверхприбыль. Профессиональный бокс - это шоу и грязь.
- Вот за это ты мне и нравишься, - улыбнулась Алиса.
- За что?
- За свою индивидуальность. Ты не поддаёшься на рекламу, на общепринятую точку зрения. Ты всегда думаешь своей головой, и у тебя совершенно нет стадных инстинктов.
- Да, вероятно... А может, я просто не азартный. Я никогда не играл в рулетку, и на тотализаторе ставок не делал.
- Да, тотализаторе... Хорошо, что хоть игровую мафию прижали, а то этот игорный бизнес...
- Какая наивность? Игровую мафию не прижали, а напротив, выполнили её заказ.
- Что?! Марк, вот теперь-то, я уже совершенно тебя не понимаю.
- Да что тут понимать. Надо немного знать историю развития игорного бизнеса в других странах и понимать нюансы нашей повседневности, и тогда, немного подумав, вся эта теневая механика становится понятной.
- Просвети.
- Пожалуйста. Начнём с того, что так называемая "игровая мафия" была всегда, даже при Сталине существовали подпольные игорные дома. Во времена перестройки игорный бизнес расцвел и уверенно поднял свою голову. Но шли годы. Настал период, когда он перестал развиваться - начал реально ощущаться дефицит клиентов, то есть армия игроманов перестала пополнятся. А если игроманов нет, то их надо создавать. Тогда, эти дельцы лобируют принятие законов об легальном игорном бизнесе, но заметь, диком игорном бизнесе. Не надо быть наивными и думать, что наши законодатели не знали, как сделать игорный бизнес цивилизованным и контролируемым. Человечеством уже накоплен в этом деле огромный опыт. Нет, они умышленно сделали этот бизнес диким - установка игровых автоматов где угодно, почти свободный доступ несовершеннолетних... Впрочем, всё это ты знаешь не хуже меня. В течении определённого времени создаётся новая армия игроманов. Тогда теневые боссы игорного бизнеса лобируют законы о решительной борьбе с эти злом - диким игорным бизнесом. Лавочку, как говорится, прикрыли, а игроманы пополнили ряды теневых игорных домов. Прибыли игровой мафии выросли многократно! Всё было проведено красиво, элегантно и под благозвучными лозунгами.
- Да, - задумалась Алиса, - с такой точки зрения я на это не смотрела. А что дальше?
- Всё просто. Будет так, как это делалось и в других странах. Установят цивилизованные правила. Отведут для игорного бизнеса определённые места. Ограничат количество лицензий. Короче говоря, создадут приемлемый легальный сегмент рынка, который, в этом можешь не сомневаться, оккупируют всё те же самые теневые дельцы. Легальный бизнес станет их прикрытием, только верхушкой криминального айсберга, да ещё и хорошим предприятием по отмывке грязных денег.
- Неужели всё так грустно? Неужели всё предопределено?
- Вне сомнений. А что там по убийству твоего отца? Извини, что напоминаю.
- Ничего... А расследование буксует. Пустота! И по "Сириусу" тоже ничего...
- Я знаю. По "Сириусу" уже Мишин отзвонился.
- Тебе звонил Николай Николаевич?- удивилась Алиса.
- Да. Все взяли моду - мне доклады делать. Все сегодня отрапортовали, - и Мишин, и Тихий, и Федосов, да и бандиты тоже обо мне не забыли.
- Может тебя выбрали в президенты?
- Да нет, вряд ли... Я бы знал.
- А что хотели бандиты? Опять клянчили диск?
- Его, - подтвердил я. - Не хотят миллион долларов давать. Жадины!
- А ты не наглей, бери сколько дают.
- Очень смешно.