«Чей Крым?» — этот вопрос вновь и вновь становится критерием деления участников полемик, — крутых политических и обычных публичных, без всякой политической подоплеки, — на два лагеря: «наших» и «не наших». Для националистов обоих сторон, и наших и не наших, этот вопрос становится лакмусовой бумажкой для проверки ответчика «на вшивость» — патриот тот или не патриот.
Но, может быть, софистический подвох кроется именно в самой постановке вопроса «Чей Крым», контекстно ограничивающем варианты ответа выбором существующих де-факто государств. Возможно, если националист задаст Вам вопрос «чей Крым» (а на самом деле он спрашивает Вас, к какой команде националистов принадлежите ВЫ — нашей или не нашей, даже если Вы не националист: его не интересует ответ на вопрос — он его знает) следует ответить, что Крым принадлежит Руси. Почему Руси: каждая пядь Крыма обильно полита кровью русских, почва Крыма — сплошная карта генетической памяти предков русских. Однако что считать Русью, пусть каждая из сторон ответит себе сама. И чьей здесь крови больше, крови всех русских, мысля под словом «русские» все народы Государства Российского в его исторической ретроспективе, или только крови русичей — древних жителей Киевской Руси, большой вопрос.
На планете происходят медленные, но неотвратимые процессы стирания государственных границ, выравнивания всех видов потенциалов, накопившихся по водоразделам границ: технологических, языковых, финансовых, культурных. Этот процесс неотвратим, и время вылечит локальные завихрения на искусственно созданных барьерах, наблюдаемых сегодня по обе стороны границы, разделяющей «наших» и «не наших». Когда-нибудь славянский народ и множество иных народов, сплотившихся в Государство Российское вокруг него под натиском внешних угроз, искусственно разъединенный в настоящем, вновь воссоединится — это несомненно. Возможно такое воссоединение будет определяться не только критериями целостности территории, контролируемой народами, живущими по обоим сторонам водораздела «наши — не наши».
Однако, завихрения настоящего бурно флюктуируют, и риторика «чей Крым» будоражит умы каждого из нас, заставляя каждого из нас забыть о далекой планетарной перспективе, заставляя каждого из нас «жить в рамках сегодняшнего дня», по крайней мере в ответе на каверзный вопрос, превращая каждого из нас в националиста.
Возможно, ответа на него не существует, хотя бы потому, что, весьма затруднительно выстроить на параметре » количество крови предков, окроплявшей почву Крыма», читай на параметре «количество людей, отдавших свою жизнь Государству Российскому при защите Крыма», целевой функционал, поскольку назначение цены для сущности «жизнь человека» — неразрешимая проблема.
Возможно в ответе на этот вопрос более важен не столько сам смысл ответа, рассуждения для извлечения смысла могут завести в тупик — смотри выше, сколько отношение к оппоненту.
Обратимся к этимологическому толкованию слова Украина.
Одно из них, самое простое, лежащее на поверхности смысловых конструктивов, «окраина государства». Если так, то для истории не безразлично как будет толковать это понятие сам народ Украины: считать себя в контексте исторической перспективы окраиной восточного по отношению к Украине государства,т.е. России, западного — Польши, или южного — Турции.
И чьей частью в исторической ретроспективе, чьей «окраиной» будет считать себя украинский народ, зависит и от риторики в ответе на вопрос «Чей Крым».