Нет повести печальнее на свете , чем враки двухвековые о Фете.
Дочла. Расстроилась ужасно. Все умерли.
Нету второй части воспоминаний про детство. Не переиздавали. Рок и непонимание преследовали Фета всю жизнь, до сих пор глупости повторяют и перевирают .
Фет он или Шеншин может только экспертиза останков доказать, но нет даже уверенности, что в могиле его останки есть. Потомки есть.
Он сам до 53 лет жил не зная почему он Фет, а не Шешин. Он боялся спрашивать родителей, а они ему ничего не говорили! Только письмо в школу, куда выслали в 15 лет прислал ему отец, вот твоя фамилия, теперь подписывайся так, и все! А отчество Афанасьевич оставил!.
Шеншин увез мать Фета беременную, в 53 года Афанасий Фет нашел два свидетельства о венчании, одно лютеранское до своего рождения, а другое православное на полгода позже своего рождения. Вот с этими бумагами он обратился к царю, царь искренне ему посочувствовал и вернул ему фамилию Шеншин, звание наследственного дворянина, потом позже Фет получил еще чиновничье звание и умер как тайный советник уже.
Когда ему было 14 лет выяснилось, по доносу, что лютеранское венчание не признается в России, его родители Афанасий Неофитович Шеншин и Шарлотта (Бекер в девичестве, немка ) чтобы избежать признания сына незаконорожденным упросили бывшего мужа Беккер признать Афанасия Афанасьевича своим сыном. Тот признал, может за деньги? Но только юридически признал. По срокам не понятно, чей сын Фет. По фоткам еще более не понятно, он сильно похож на мать, и у всех кроме нее бороды до глаз. И еще похоже нос у Фета сломан.
Сейчас семья матери Фета Бекеры письма опубликовали, цитаты из них висят в Википедии, а может хорошего поэта в немцы себе захотели? В этих письмах мать Фета возмущается, что сыну не оставили никакого наследства от фамилии Фет, со словами "чтож он кровь свою обделил". Но если подумать, то эти письма ничего не доказывают, только то, что мать тоже переживала. Да она может сама не знала чей он сын! А в результате Фет получился вообще ничей сын. Ему оставил сто тысяч в сундуке дядя Шеншин, хвастал, типа я тебе будущее обеспечил, приезжай, и внезапно умер не отдав, сундук этот украли. Слуги разбежались. И бедный, абсолютнотбедный! Афанасий ушел служить в армию, чтобы дослужиться до дворянства. Кстати тогда же и так же мой предок служил в армии, и видимо так же остался только с офицерским чином и правом учить детей в гимназии, потому что последовательно чин, дающий дворянство три раза повышали. Вы представляете, Фету 35 он дослужился до майора, а дворянство стали давать с полковника. И у него опять ничего нет, ну вообще- то есть. Немного накоплено денег за службу и он успешный поэт, Я пришел к тебе с приветом уже все знают наизусть, и На заре ты ее не буди тоже уже все поют. И жить ему тоже есть где, не смотря на то что по закону наследовать Шеншинам он не может, отец уже умер у него, по договоренности между братьями у него доля есть в деньгах. Но его любимая умерла, вокруг него вообще какое-то проклятье. Как заговор. Красные ругают его, Салтыков Щедрин его сильно преследовал, и вообще все красные его третировали, они же все были теоретики, а Фет реально на земле сидел. И все пытался им об,яснить, что мало свободы крестьянам, нужен закон, а после слома старых правил, сами понимаете, мы тоже в таком жили в 90, там никто ничего понять не мог, раньше барин был судьей в проместье, теперь было с одной стороны от крестьян полное непонимание, что сдельный труд делает их уже союзниками, с другой просто лакуна, как ни странно, бывшие крепостники законно ничего против потрав и воровства сделать бывшим крепостным не могут, но могут неправоправно побить, и тогда крестьянам все понятно. Фет даже стихи писал о системе штрафов, и все считали его злобным закабалителем, а он хотел понятных правил жизни.Для всех. Справедливых. Кстати, Салтыков Щедрин имение себе потом прикупил и ничего у него с землей не получилось. Теоретик.
А у Фета получалось, и у Льва Толстого получалось, и эти двое очень друг друга понимали, лошадей Толстой у Фета все время покупал, хвалил, оба они начинали механизацию с нуля. Это было архисложно.
Самое меня расстоившее, что вот до сих пор совершенно никто не понимает на чем поэзия Фета. Он стронул лед формы. Сломали ее всякие хлебниковы, но именно Фет пишет как бы ни о чем, это особенная вещь, интонация речи накладываетеся на заданный ритм повторяемости и рождаются ПАУЗЫ, наполненные эмоционально. Которые настраивают дыхание читателя и происходит совпадение чувств, не высказанных словами. Вот. Почти ритмоподражательное, волны слышно, а смысл слов он вторичен.
Буря на небе вечернем,
Моря сердитого шум -
Буря на море и думы,
Много мучительных дум
Буря на море и думы,
Хор возрастающих дум -
Черная туча за тучей,
Моря сердитого шум.
Не было бы блоковского ночьулицафонарьаптека без
Шепот, робкое дыханье.
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья.
Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица,
В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слезы,
И заря, заря!..
Какая странная форма и отсутствие смысла В лунном сиянии. Это импрессионизм. Его стихи так сильно ругали, что даже сейчас Фет не считается крупным поэтом, но он поэтический пророк, его влияние больше, чем предписано. И мне кажется он прав, стихи на злободневное, вообще не искусство. Так, частушки. Вечное интересней, вечное это жизнь внутри человека, жизнь души. Но она словами плохо об,ясняется, самое важное трудно сказать, только ах и ох. И ПАУЗЫ! Как здесь. Тут даже вопросы вслух не сказаны, они подразумеваются. Тут нет метафор собирающих события в концентрацию. Вообще ничего нет, но цепляет. Это ритм, биение музыкального прописанного вначале первой строкой ритма и перебивающего его ритма интонации прямой речи.
Облаком волнистым
Пыль встаёт вдали;
Конный или пеший -
Не видать в пыли!
Вижу: кто-то скачет
На лихом коне.
Друг мой, друг далёкий,
Вспомни обо мне!
Вот тут так же, Толстой Лев пишет заплакал когда прочитал.
Отсталых туч над нами пролетает
Последняя толпа.
Прозрачный их отрезок мягко тает
У лунного серпа.
Царит весны таинственная сила
С звездами на челе.-
Ты, нежная! Ты счастье мне сулила
На суетной земле.
А счастье где? Не здесь, в среде убогой,
А вон оно - как дым.
За ним! за ним! воздушною дорогой -
И в вечность улетим!
Кстати, очень часто так построены стихи у Фета, сначала взгляд на природу рядом, потом внутрь себя, и наконец философский космос, это закон образования хокку. Забавно?
Мне кажется литературная теория Фета проморгала, просвистела в своей эльфийской самодовольности от своей уверенности в профессионализме. Дело в том, что с одной стороны всякие ничтожные личности в 19 веке приучили всех считать Фета второсортным поэтом, хотя неистовый Виссарион как раз Фета уважал. И тут как и вообще со всеми враками про Фета сработал инструмент светских сплетен, все повторяли, что он женился на приданном, что жена у него дурнушка, ну есть же фото наконец, она очень красивая, круглоглазая, нос большой, зато характер живой, и Фет никогда не высказывал вслух личного, это вообще у него такое свойство, все трогательное очень сильно трепетно скрыто. Да по любви этот брак, просто ему не хотелось ни с кем этим чувством вообще делиться. Он так защищался. И правильно делал.
В советскую школьную литературу он вошел как поэт второго плана, был проштемпелеван как пейзажист и все, как попугаи.
А он же.... Понимаете, в стихотворении как творении сделать что-то новое с доисторических времен очень трудно. Все где-нибудь да было, ну хоть в какой-то другой культуре, но было. Хотя определения что собственно такое поэзия вообще быть не может. Потому что это особенное состояние души, трансцедентальное. А не лапша рифмованная.
Я думаю, литературные эльфятники не чуют особенности фетовских новшеств по причине терминов и стабильно описанных литературных инструментов, анализ любого текста производится по каноном и потому впадает в детерминизм, в смысле, что термины занашиваются и теряют свой точный смысл, извращаются,они ходят по протоптанным тропинкам по кругу.
Особенность гипнотического вовлечения в мир стиха Фета в не в литературе и находится, а в области психики восприятия, тут нужен человек с хорошим пониманием работы мозга. Фет пишет стихи на интуиции взрывая словесные формы, Фет пишет для подсознания. И больше того тут нужен и вовсе биолог, знаток инстинктов, и этологии. Потому что: воздействие такого ритма сродни вводящих в гипноз ритмических фраз, тут может нужны примеры народных заговоров, типа Икота икота перейди на Федота, Гори гори ясно..и т д.
Не было бы без Фета поэзии Серебрянного века, но прямых последователей у него нет. Я вижу такие же приемы работы с текстом, которые выводят слово за смысл слова у Олега Григорьева, например, Если стакан поставить на стакан и... Но по духу он другой, и принес в поэзию нечто иное.
Современники ценили у Фета другие стихи, наши современники стихи вообще не ценили, но у нас вообще жизнь людей за ценность не считает, так что слов не жалко, пропади все пропадом и искусство не стоит ничего против настоящих страданий людей.
Но поэзия ныне брошена в грязь графоманства всеобщего, стихи. ру - болото, в нем тонет все хорошее без кругов на воде, как символично, что стихирушному безобразию покровительствует бразильская явашатетя фальшивая руская императрица.
Но дыхание вечности у нас общее, оно в поэзии, оно-то уж точно космополитично, глобально, потребность в бьющемся сердечном ритме в унисон со словом выше одной человеческой жизни.
У жизни нет смысла, а поэзия есть!