Яндекс. Главные новости:
...На одном из снимков лунной поверхности уфологи обнаружили контуры разрушенного космического аппарата неизвестного происхождения...
Она тяжело вздохнула, вспомнила, что последний автобус в город проследует через полчаса и медленно поднялась со скамейки. Бережно закрыла калитку, бросила тревожный взгляд на фарфоровый портрет. На белом мраморе могильного памятника родные до боли черты Олега, немного грустное выражение глаз и темные кудри смотрелись как-то странно. Муж словно спрашивал: «Что здесь делает моё фото? И ты, Наташенька, зачем такой прекрасный воскресный вечер тратишь на посещение кладбища?»
Наталье Алексеевне живо представилась его удивленная улыбка, мягкий свет глаз, и сердце вновь, уже привычно, сжалось от боли. Подобный занозе в мозгу застрял вопрос: «Как и зачем теперь жить? Что делать с этой жизнью дальше?» Совершенно непонятно.
Ветер ласково погладил по щеке, но женщина не почувствовала. Закатное солнце слепило глаза. Она близоруко сощурилась, слабо прикрыла глаза рукой и нелепо, зигзагами, странно спотыкаясь, пошла по обочине пыльной, перегретой за день шоссейной дороги. И поэтому, когда из-за поворота неожиданно вынырнула красная «шестёрка», Наталья Алексеевна ничего не успела понять, и только глухой хлопок, тупой удар немолодого, грузного тела о металл вывел из состояния ступора. Но слишком поздно…
Кажется, она успела испытать боль – резкую и раздирающую внутренности, а, самое главное, страх смерти – неотвратимый и дикий. Ужас осознания собственной участи на мгновение взорвал её мозг. Но лишь на мгновение. Боль, страх, удивление, жалость, даже раскаяние о таком досадном столкновении, какая-то смесь самых разнообразных чувств покинули её так же внезапно, как транспортное средство сбило с ног, протащило по обочине и отбросило, словно безвольную тряпичную куклу. Кукла умерла. И наступило странное ничто – состояние, где нет ни времени, ни пространства, ни боли. Не было и смерти. Сколько это длилось, не ясно, – она не существовала.
Наконец, что-то изменилось… и Наталья Алексеевна тяжело вздохнула. На короткий миг настигли воспоминания о страшном ударе, визге автомобильных шин, о перекошенном от ужаса лице неизвестного мужчины, склонившегося над ней. Кто это был – водитель, так легко распорядившийся её жизнью, случайный прохожий, врач «Скорой» или представитель власти? Лицо мелькнуло, чтобы навсегда исчезнуть из её сознания. Ей уже чудились зелёный луг, белые перья неспешно плывущих по небу облаков, под ними - ярко синяя линия горизонта, сливающаяся с широкой лентой реки… и Олег, бегущий к ней навстречу с охапкой лазоревых цветов, точно таких же, как несколько десятков лет назад, в их первое лето. Именно таким должен был быть рай. Персональный рай Натальи Алексеевны, пожилой женщины, погибшей на исходе августа под колёсами красной «шестерки».
- Никакого рая нет, - прозвучал незнакомый голос в её голове.
Очарование мечты рассеялось, ярко синий цвет померк, лазоревые цветы и образ любимого мужа исчезли. А все пространство вокруг неё непонятным образом засеребрилось. И в этом неясном, слабом свечении ей привиделись странные нити, они были такие же гибкие, что и линия горизонта, русло реки в её сне о рае, но совсем не напоминали о нем. Линии сходились и расходились в разные стороны, складывались в сложный рисунок, извивались, перекручивались, переворачивались, сплетались в тугие узлы, которые с лёгкостью распадались, чтобы составить новый уродливый и некрасивый узор. «Будто змеи… гадкие щупальца», - равнодушно подумала Наталья Алексеевна. При жизни ей суждено было бы испытать необыкновенное омерзение. Но жизни не было. Только это чувство свидетельствовало об её странном существовании. Наталья Алексеевна уже поняла, что от неё ничего не осталось, – ни старого больного тела, которое годы пощадили не больше, чем водитель злосчастной «шестерки», ни воспоминаний о себе двадцатилетней (именно такой она должна была явиться в собственный рай). Ничего. Ленивые, лишенные живости мысли – единственное, что принадлежало ей.
- Где я?
- Уж точно не в раю, - неспешно ответил уже знакомый голос.
Щупальца вдруг замерли, узлы ослабли, но через мгновение вновь натянулись, напряглись, закрутились. Движение возобновилось. «Змеи» запульсировали, заизвивались с новой силой, скручиваясь в кольца, большие и малые, выпрямляясь, вытягиваясь и разрываясь на мелкие части, чтобы через короткий миг вновь воссоединиться, слиться в живые, дрожащие, тонкие змееподобные тела и пуститься в бесконечный танец.
- Не смотри. Тебе это должно быть отвратительно.
- Чем мне смотреть? – удивилась Наталья Алексеевна.
- Уж точно не глазами. Тебе не нужны глаза, чтобы видеть.
- Где я? – повторила свой вопрос Наталья Алексеевна.
- Там, где все, тебе подобные, оказываются после смерти тела, - ответил невидимый собеседник.
- И где? – теперь её удивление, как ни странно, приобрело эмоциональную окраску. В жизни, будь у неё тело, Наталья Алексеевна пожала бы плечами, взволнованно всплеснула руками, демонстрируя крайнюю степень поражения. – Где люди оказываются после смерти?
- Вечный вопрос.
Наталье Алексеевне показалось, что странный собеседник усмехнулся.
- Там, откуда ты, ещё не скоро получат ответ на этот вопрос. А вот ты уже близка к тому, что у вас называют истиной. В этом вся прелесть смерти.
- Ты кто? – Наталья Алексеевна вдруг до боли в несуществующем сердце заволновалась. – Но ты, ведь, не…
Нет, нет – какие страхи после смерти? – нет, она не готова к этой встрече!
- Нет- нет! Не бойся! – вторил её мыслям голос. – Ни Бог, ни дьявол, ни черт, ни ангел. Я изучил все ваши мифы, религии, верования. Для этого у меня было слишком много времени…
- Где ты?
Щупальца заволновались в волнообразном танце.
- Смотри! Видишь?
Серебряный полусвет слегка померк, и синева вокруг стала прозрачной, но Наталья Алексеевна увидела не своего странного собеседника, а прекрасный голубой шар, плывущий в дали.
- Знакомая картинка, правда?
- Правда… - Наталье Алексеевне показалось, что она шепчет, а по несуществующим щекам текут слезы.
- Космос, безмерная, бесконечная субстанция – бездна, Вселенная, из которой происходит все сущее. Происходит, рождается, меняется в своём развитии и... умирает. Вы думаете, этот голубой шарик дал вам жизнь, это ваша колыбель, ваш дом, ваша единственная обитель. Но это не так, совсем не так. Вы - маленькие частицы космоса, пылинки. И принадлежите только ему. А для космоса, для Вселенной смерти нет.
Наталья Алексеевна слушала уже без эмоций. Эмоции – достояние бренного тела, умершего на далекой Земле, а не бесплотного духа, витающего в необъятном космосе.
- Это Луна? – спросила она собеседника. Теперь её внимание привлекла серая каменистая поверхность, незаметная прежде за меняющимися линиями.
- О, да, спутник твоей Земли и мой камень преткновения.
- Так кто же ты?
- Неудачник, потерявший смысл жизни.
Если бы у Натальи Алексеевны была голова, она бы в крайнем удивлении повернула её из стороны в сторону в поисках невидимого собеседника.
- Мы с тобой – такие разные, даже теперь, когда от тебя осталась одна астральная оболочка, ты не в состоянии представить, насколько. Но не ранее, чем несколько земных минут назад, нас посетила одна и та же мысль: как и зачем теперь жить?
- Отчаяние… - задумалась Наталья Алексеевна. – Оно покинуло меня.
- Этим прекрасен конец пути, - продолжал голос, звучащий неизвестно откуда. – Все треволнения, тревоги, несчастья, горести – все, как и сама жизнь, заканчиваются.
Наталья Алексеевна не слушала. Если нет рая, может, ей суждено встретить мужа в аду?
- Впрочем, если цель не достигнута, конец ужасен…
Наталье Алексеевне почудилась печаль.
- Ты тоже умер?
- Умираю… от безысходности, бессмысленности существования.
Странные нити неожиданно слились в ровное полотно, а затем скатались в гигантскую сферу. Сфера, подпрыгнув, подобно мячику, упала вниз – на серый лунный камень. И именно в этот момент внимание Натальи Алексеевны привлёк чудовищный диск, неуклюже, боком вошедший в твердь скалы и нелепо застрявший в ней.
- Что это?
- Мой корабль…
- Я это, правда, вижу?
- Нет, конечно. Ты умираешь, истекая кровью и безвольно распластав тело на пыльной шоссейное дороге, где-то вон на той планетке. А я безнадежно жду собственной кончины вот уже триста земных лет на её мертвом спутнике.
Наступила пауза.
- Инопланетян не бывает, - подумала вслух Наталья Алексеевна.
Если рая не существует, зачем должны быть реальными представители каких-то иных миров?
- Бывают. Я же есть, - невозмутимо ответил голос.
Нити в этот момент образовали несколько причудливых сфер, те закачались на тонких ножках, словно гигантские цветы под порывами несуществующего лунного ветра.
- Мы обнаружили вас, вашу цивилизацию очень давно. Это было равноценно тому, что у вас называют чудом. Разумная жизнь во Вселенной – большая редкость. Но путь к вам оказался слишком долог и труден.
- И тут космическая катастрофа, - Наталья Алексеевна или точнее, как верно заметил собеседник, её астральная оболочка невольно покосилась на темную громаду из неземного металла – единственный реальный объект на пустынной лунной поверхности. – И в полушаге от цели ты повержен. Помощь с родной планеты почему-то задерживается или уже не придёт. И Луна стала твоей тюрьмой. Бедняга.
Сферы моментально рассыпались на кристаллообразные фрагменты, мгновение – и несколько десятков параллельных нитей заволновались в вихреобразного танце.
- Жаль, - пожала несуществующими плечами Наталья Алексеевна, - когда ещё мои сопланетники прилетят на Луну, а человечество так давно мечтало о контакте с внеземным разумом.
- Это ты рассказывала своим ученикам на уроках астрономии?
- И это тоже, - нахмурилась Наталья Алексеевна.
Собеседник знал всю её подноготную - в этом она уже не сомневалась.
- «Человечество мечтало о контакте»… А разве ты не мечтала?
Нити в этот момент скатались в маленькие «шерстяные» клубочки и принялись скакать поочередно вверх и вниз.
«Мне все это снится, - подумала Наталья Алексеевна и облегченно вздохнула. – Я умираю. И это один из признаков агонии…»
- Помнишь? Неужели забыла? Смотри! – голос сорвался на крик, а один из «шерстяных» шариков вдруг взорвался, разлетелся на сотни синих искр и Наталье Алексеевне открылась такая картина.
Стена в жёлто-зелёных цветочках на обоях, на сером диване лежит девушка, прямо в верхней одежде – красном пальто и берете, в черных сапожках. На паркете пола рассыпаны какие-то листы бумаги, вывалившиеся из массивного портфеля. Девушка рыдает.
Наталья Алексеевна снова недовольно нахмурилась.
- 5 октября 1972 года. Помнишь? – голос был неумолим. – В этот день умерла твоя мечта. Ты ушла из университета. Это был полный крах.
- Неправда! – теперь сорвалась на крик Наталья Алексеевна. – Да, в тот день мне объявили, что тема моей кандидатской работы - под запретом, бесперспективна, опасна. Меня уволили из университета, чуть не исключили из комсомола. Но через месяц я нашла работу в школе. И там встретила Олега и своих любимых учеников.
Наталья Алексеевна замолчала, а спустя паузу уверенно произнесла:
- Я прожила счастливую жизнь.
- Ты стала счастливой женой, талантливым педагогом, но похоронила свою мечту. В своей академической работе ты, единственная из землян за последнее столетие, приблизилась к разгадке одной из величайших тайн мироздания – происхождения разумной жизни. Если бы твои исследования продолжились…
Нити образовали строгий геометрический рисунок, с прямыми углами, а затем углы превратились в полукружия. Крупные волны искривили линии, заплясали в немыслимом прибое.
- Неправда! В Штатах, Канаде, в университетах Европы были публикации на эту тему…
- Я изучил все публикации.
- Как?
- Я 300 лет наблюдаю за вами! Что мне ещё остаётся? – собеседник Натальи Алексеевны вновь сорвался на крик, а потом смягчился. – Думаешь, сложно перехватывать ваши радиосигналы, установить телескопические наблюдательные пункты по всей планете, применять методики телепатии, телекинеза и несколько десятков других, о существовании которых вы даже не подозреваете? Я пролетел несколько гигапарсеков! Думаешь, я не обладаю технологией суперслежки за каждым из миллиардов жителей вашей маленькой планеты и в том числе за тобой?
- Что же тогда ты так глупо разбился, не долетев до цели всего ничего?
И тут произошло что-то невообразимое. Голос исчез, нити скатались в один гигантский клубок, тот обмяк, опал, превратился в крошечный бурый мячик, взвился вверх, а потом камнем упал на лунную твердь, вновь взмыл ввысь и снова устремился к остову космического корабля, нашёл миниатюрное отверстие в центре диска и юркнул в него. Наталье Алексеевне почудился глухой металлический скрежет, и через миг космический аппарат неожиданно плавно, мягко, как нож из куска сливочного масла, вышел из чрева скалы и с нереальной скоростью взлетел вверх.
Наталья Алексеевна долгое время наблюдала, как сиреневый на фоне звездного неба диск кружил, наматывая замысловатые спирали, прежде чем с медлительной грацией прилуниться. Из маленьких отверстий немедленно заструились белесые нити, сплелись в огромный воздушный шар, шар взмыл вверх, а когда он рассыпался, и «шерстяные» клубки запрыгали по поверхности, женщина воскликнула:
- Значит, корабль исправен и невредим? В чем же дело?
Нити натянулись, стали сплетаться, переворачиваться, перекручиваться, образуя сложные узлы. Наталье Алексеевне вдруг снова привиделась её старая квартира, стены в желто-зелёных цветочках, вот она сама - молодая двадцатипятилетняя девушка – сидит за письменным столом, перед ней тетрадный лист.
- «…Какой она будет, эта первая встреча? То, что эта встреча когда-нибудь состоится, не составляет для всякого мыслящего человека никаких сомнений. Мы не можем быть одни во Вселенной, противное было бы нонсенсом и отрицало бы самый смысл её существования. Так какой же будет встреча человека с представителем другого мира, разумным собратом? Каким он будет? Насколько его естество и физика будут отличаться от характеристик homo sapiens? И, самое главное, какую роль в истории человечества сыграет этот контакт?»
- Смертельную…
- Что ты сказал?
Наталья Алексеевна поняла, что рада вновь услышать этот голос, а он звучал все яростнее.
- Эту статью ты написала для какого-то популярного научного издания, но и её тоже не опубликовали. С момента написания этой статьи я беспрерывно наблюдал за тобой. Вопросы контактов с инопланетными цивилизациями волновали твоё воображение, сознание с 12 лет. Представь, меня тоже, с первого цикла существования. Два цикла заняли разработка маршрута, три – подготовка, и целых 15 – полет до Солнца, вашей звезды. Мы все знали, что это полет в один конец. Информация. Нашей целью была информация, великое знание и его передача менее развитой цивилизации, анализ и осмысление земной истории, которые получить можно только в результате контакта, наблюдения мало. Возвращение невозможно. Вы тоже кое-что понимаете в черных дырах… Выжить в чёрной дыре нереально, а вот передать знание, информацию сквозь неё… В этом была цель моей миссии. Мы верили в единство происхождения разумной жизни… Контакт с другой, даже менее развитой цивилизацией последние тысячелетия был нашей мечтой, а для меня стал смыслом жизни.
- Что случилось? Что тебе помешало? - спросила Наталья Алексеевна.
Нити словно забились в истерике - метались, хлестали, извивались. А призраку женщины вдруг почудилась туманная дымка, повеяло сыростью. Сквозь слезы тумана проступили сонные вершины величественных гор, в лучах солнца блеснули красные черепичные крыши. Наталья Алексеевна обнаружила себя молодой девушкой, стоящей на булыжной мостовой в центре площади какого-то городка: аккуратные крыши каменных домов расходились в разные стороны, стремясь к горизонту. Над одной из крыш вились, послушные власти легкого ветерка крылья «воздушного змея».
- Где мы? – спросила девушка.
- В Европе. Смотри!
Что-то толкнуло Наташу наземь, девушка оступилась, упала на острые камни мостовой, и тут же крик ужаса слетел с её губ.
- О, Боже! Что это?!
Тут и там, по всей площади, у статуи русалки, растрескавшихся плит фонтана, у дверей домов, вдоль дороги, ведущей прочь из этого безымянного городка, лежали люди - мужчины в бархатных куртках и грубых полотняных штанах и рубахах, женщины в атласных капорах, изящных накидках и широких шерстяных юбках, дети – как много детей! Все были... мертвы.
Связка нитей, волнуясь на ветру, спустилась вниз, зависнув над Наташей.
- В 11 часов утра 7 апреля 1703 года состоялся первый контакт землян с внеземным разумом. Корабль я спрятал в горах. У меня нет органов, чтобы говорить, общаться доступным для людей способом. И я принял облик молодого человека в цилиндре и с тросточкой. Но человеческие слова не понадобились. Когда я вошёл в город, все его жители были уже мертвы. 173 человека. Все умерли от чего-то, напоминающего удушье. В столице страны писали, что люди отравились каким-то газом…
По щекам девушки текли слезы. Молодой человек в цилиндре, черном смокинге и с тросточкой взял её за руку. Мгновение… И тросточка стучала по камню лунной поверхности. Космический диск все также, под углом нависал над бесплодной пустыней. Буйство сумасшедших нитей исчезло. Цилиндр упал с головы мужчины, обнажив его льняные курчавые волосы. Дикость ситуации представляли не пара молодых людей на мертвой безжизненной поверхности земного спутника, не смутный, блистающий искрами силуэт призрака девушки, а неестественное, лишенное эмоций лицо мужчины, словно застывшая масса глины, приготовленная, но не использованная для лепки. Чужое естество - всегда как маскарадная отвратительная маска.
Мужчина тяжело вздохнул и медленно неестественным, металлическим, незнакомым Наташе голосом произнёс:
- Наши формы жизни совершенно несовместимы. Наши физические составляющие – взаимно исключают друг друга. Люди умирают, как только я приближаюсь к ним на расстояние нескольких десятков или даже сотен метров. Контакт смертелен для вас. Контакт невозможен...
- «…Я думаю, нет, я уверена, сейчас, в этом столетии, а, может, и в следующих, Земля , человечество ещё не достигнут состояния, когда они будут готовы к контакту с чужим естеством, более того, сейчас контакт пагубен, ибо, развитие цивилизации переживает стойкую стагнацию и даже регресс. Но я знаю, я верю, наступит день, возможно, спустя тысячелетия драматической человеческой истории, и существование цивилизации на планете Земля будет невозможно без контакта с себе подобными или не подобными, развитие прервётся, а движение вперёд будет во многом зависеть от контакта…»
- Ты должна помочь мне.
- Я? Но как? Я написала это так давно…
- Всего 45 лет назад.
- Я ничего не помню, совершенно. Черновики моей кандидатской диссертации давно потеряны. Моя научная работа, как и моё имя в науке давно забыты и никому не нужны…
- У меня осталась всего лишь одна треть жизненного цикла. И ты – моя последняя надежда.
- Разве, ты не слышишь? У меня ничего нет – ни моей науки, ни таланта, ни молодости… Ни самой жизни!
Мужчина встает на колени перед девушкой, берет её ладони в свои руки, и с мольбой, почти по-человечески всматривается в глаза. Словно десятки крыльев, за его спиной развеваются, трепещут длинные нити.
- Я укажу путь в твой рай, а ты…
Призрак девушки согласно кивает головой и осторожно прикасается к нитям.
- Какие вы, ваш мир? Про нас ты уже все знаешь. Ты успеешь рассказать мне, утолить моё любопытство, исполнить мечту моей молодости? Прежде чем...
- Конечно...
- …Она жива! Она дышит! Господи, значит, я не убил её! Где же «Скорая»?
Водитель «шестёрки», коренастый мужчина средних лет, осторожно прикоснулся к плечу пожилой женщины, лихорадочно соображая, чем можно помочь до приезда медиков?
Женщина шумно вздохнула, втянув воздух в ожившие легкие, медленно открыла глаза и прямо, в упор посмотрела на мужчину. Тот невольно вздрогнул, но тут же, опомнившись, придвинулся ближе и, не успев срывающимся голосом спросить, как чувствует себя его невольная жертва, увидел, как она, преодолев боль, искривила губы в вымученной улыбке.
- Вы живы…
- Контакт… Есть контакт... – услышал водитель, вглядываясь в абсолютно счастливое выражение лица женщины.
P. S. …Пожилая медсестра заботливо накрывает пациентку шерстяным одеялом. Седовласый врач тяжело вздыхает:
- Печально, печально… Но, впрочем, совсем не удивительно, смерть мужа, ужасная авария - вот сознание и не выдержало.
- Да-да, - кивает головой медсестра. – Вообразить себя инопланетянкой – первый случай в моей практике…
…По ромашковому полю, с трудом продираясь сквозь густую траву, медленно идёт молодая пара. Мужчина что-то рассказывает, эмоционально жестикулируя и размахивая руками. Его спутница согласно кивает и лукаво улыбается, с удовольствием вглядываясь в любимое лицо. Одно печально… Лазоревые цветы в этом раю не растут.