Сельская школа притихла. Идет урок.
В мастерских, привычно закурили мужики. Редкая минутка между уроками.
Их двое. Один уже стар, за шестьдесят. Смугл, морщинист. Роста большого. Это трудовик.
Второй значительно моложе – историк. Одет изыскано: галстучек шнурочком, туфельки блестящие, смазлив. Улыбается.
- Вот, оптимизацию провели недавно, и что? – Ворчливо говорит старший.
- Что?
- А то, что оставили трудовика одного - меня, а коллегу – ну, ты помнишь - Наталью Романовну – сократили. Часов на одного, видите ли, едва хватает.
Молодой кивает и морщится, то ли от дыма сигареты, то ли от неприятного воспоминания.
- Вот и получается кишмиш какой-то. – Трудовик досадливо крутит головой. – У пацанов и девчонок уроки теперь веду я. – Он шутовски ткнул в себя большим пальцем. – И шить, и стирать, и готовить учу? Нету здравого смысла нынче нигде. Одна экономия.
- А мне кажется есть. - Парень покачал головой. - Умные, сильные и дерзкие вверх стремятся, а дураки и лентяи внизу прозябают.
- Это мы-то с тобой дураки? Или лентяи? – Хитро прищурился трудовик.
- Ну… мы-то причем?
Старик глубоко затянулся и пустил сизую струю дыма в потолок. Посмотрел, как табачное облачко рассеивается и медленно перевел взгляд на собеседника.
- И я, вот, думаю, что не справедливо когда весь народ строил – заводы, фабрики, электростанции, а теперь один какой-то жулик их своими личными объявил.
Это грабеж.
И то, что одним все, а другим шиш…
- Ну… - историк безнадежно махнул рукой, - дикий народ - глупый.
- Ты так думаешь? – Трудовик смерил насмешливым взглядом глупого собеседника.
Веселой трелью прозвенел звонок. Зашумели в коридоре детские голоса.
- А, вот, давай спросим, ради эксперимента. – Загорелся вдруг, тыкая папиросой в пепельницу, трудовик.- Сейчас перемена большая – успеем.
- Давай. – Историк тоже поднялся, сладко потягиваясь.
Товарищи вышли через мастерские в школьный коридор, наполненный веселой суетой.
- Вот, чего далеко ходить, гляди – Альбина Рафаиловна – завуч. – Замахал руками старик, увлекая за женщиной, своего противника. - Ходячая машина здравомыслия. – Одобрительно проворчал он.
- Здравствуйте, Альбина Рафаиловна! – Крикнул трудовик.
- Да? – Обернулась женщина.
- Минуточку, пожалуйста. – Выпалил историк. - Мы проводим социологическое исследование. Опрос, так сказать.
- Ну? – Нетерпеливо топнула ножкой администратор.
- Скажите, вы за равенство, или разделение на бедных и богатых?
- В каком смысле? – Удивилась завуч.
- В прямом.
- Некогда мне. – Женщина недоверчиво прищурилась.
- И все-таки? – Настойчиво спросил историк.
- Тогда разделение. – Твердо ответила завуч.
- Почему? – Почти в голос удивленно спросили мужчины.
- Ха! – Возмутилась женщина, тряхнув кудрявой головой. - А как мне прикажете людей работать заставлять, порицаниями и грамотами, что ли? Нет, ребята, только деньги. - И Альбина Рафаиловна застучала каблуками вдоль коридора, походя, делая замечания нарушителям дисциплины.
-Видал?! – Изумленно кивнул ей вслед историк. Равенству кирдык с таким начальством. – И, довольный своей первой победой, широко заулыбался.
- Да, она чокнутая. – Сердито буркнул трудовик. - Говорю же – ходячий параграф.
- О чем хохмите, мужчины? – Услышала их разговор литератор Анна Ивановна Король.
- Да, - махнул рукой историк, - вот, Сергей Тимофеевич за равенство агитирует.
- Чего это, Тимофеич? – Удивленно оглядела коллегу Король.
- Как чего? – Скосил глаз трудовик. – А ты, никак, за буржуев?
- А! Я поняла, - литератор весело заулыбалась, - Тимофеич коммунизм из нафталина достал. Хи-хи.
- И что? – Обиделся Тимофеевич.
- Ой, - серьезно продолжила женщина, - Это же – опять уравниловка, писать под диктовку: соцреализм, там, и так далее… секса нет… меньшинства бесправны…
Поэты - в застенки. Писателей - гнобить, а философов из страны гнать? Нет!
- Да с чего ты это взяла? – Возмутился старик.
- Тиви смотрим, - высокомерно парировала учительница, - и в сети ориентируемся.
- Дура! – В сердцах ругнулся трудовик.
- Вот! – Уже и полезло быдлячество ваше коммунистическое. – Мгновенно рассердилась женщина. - Читайте Солженицина, например, или Шаламова. Да у меня самой, - она неуверенно стрельнула глазками вверх, - двое в семье репрессированы были. Ни за что! - Король демонстративно отвернулась.
- Эй! В чем дело? Э! Кому говорю?! – Историк, вдруг бросился к группе детей у окна. Красивый юноша старшеклассник в элегантном костюме аккуратненько, почти незаметно заломил кисть руки другого мальчишки, помладше. Боль скрутила пацана в спираль, слезы уже навернулись на глазах.
- А ну, Кузнецов, отставить! – Скомандовал учитель. Юноша нехотя выпустил жертву. Лохматый парнишка восьмиклассник в старом потертом пиджачке обиженно отскочил в сторону, морщась и потирая травмированную руку.
- Ты, Кузнецов, забыл, где находишься? – Напористо шагнул к юноше учитель.
Подошел трудовик.
- Совесть он давно забыл. – Возмутился старик. - За что ты его? Что за издевательство?
- Да, - нехотя пояснил юноша, - он айфон мой уронил. Толкнул, и я выпустил из рук….
- И за это человека калечить? – Трудовик разозлился. – За игрушку твою?
Кузнецов возмущенно шагнул назад, с вызовом оглядывая учителей.
- Это вещь! – С чувством сказал он. - А тот… - парень презрительно бросил взгляд на восьмиклассника, - да он кто такой? Прачка недоделанная… Нищеброд.
- Молчать! – Рявкнул трудовик. – Иди, учись, пока цел. А ты, Семенов, сюда. – Обратился он к восьмикласснику. – Все нормально?
- Да. – Мальчишка уже настроился бежать к сверстникам и нетерпеливо взбрыкивает.
- Ты нам на вопрос ответишь сейчас, и побежишь. – Подмигнул историку Тимофеевич. - Только не ври, а скажи именно так, как думаешь.
Семенов погрустнел. – Хорошо. – Выдавил он из себя.
- Итак, - Историк положил руку на плечо парнишки, - что лучше: всеобщее равенство, или разделение людей на бедных и богатых?
- Ну, не знаю… - Парнишка растерялся.
- Ну, быстро говори. – Скомандовал историк. - Все одинаковые, или бедные и богатые?
- Ну… Пусть делятся. – И мальчишка было, уже рванул в сторону, но учитель крепко нажал рукой на его плечо, останавливая. - Почему?
- Да как же я тогда разбогатею, если все равны будут? Я хочу на мерсе гонять, в клубы крутые ходить… - Выдал парнишка свое мнение, более не стесняясь, и вырвался, наконец , на свободу.
- Дурак ты, Семенов! – В сердцах ругнулся трудовик ему вслед.
- Вот! Неожиданно, правда? – Историк удивленно покачал головой. - А ведь его только что хлыщ богатый истязал. За телефон какой-то.
- Да, он же дурень – двоечник. – Махнул рукой трудовик.
- Да? – Улыбнулся молодой, - Ну тогда вот - выпускница Римма Сабитова.
- Отличница. – Трудовик покачал одобрительно головой. - Только теперь я спрашивать буду. – Поставил условие он. - А то ты запутываешь электорат. – Ухмыльнулся старик.
- Римма, - Подошли к девушке учителя, - нам в целях социологического исследования нужно твое мнение. – Сходу заговорил Сергей Тимофеевич.
- Пожалуйста. – Улыбнулась в ответ девушка.
- Скажи, - Хитро прищурился старик, - как ты относишься к делению на бедных и богатых?
- Нормально. – Спокойно ответила отличница. Учителя переглянулись.
- А то, что одни живут во дворцах, а другие в лачугах – тебя не смущает? Кто-то на электричках жмется, а другие на собственных самолетах летают – тоже хорошо? И то, что одним есть нечего, а другие с жиру бесятся, не возмущает? – С нажимом протараторил старик.
- Нет.
- Но, почему? – Искренне удивился Сергей Тимофеевич.
- Это просто. – Совсем не удивилась девушка. - Бедные - они ленивые. Не учились, работать не хотят. Или тупые. А умный человек и образование получит, и карьеру сделает. – Растолковала она.
- Ты – умная? – Спросил с улыбкой историк.
- Конечно. – Без тени юмора парировала ученица.
- А если человек не может учиться, работать… Ну, инвалид, например…? – Не отстает трудовик.
- Не повезло. – Спокойно отвечает девушка.
- И что?
- Ничего, будет бедным.
- Спасибо, Римма, ты нам очень помогла. – Историк взял за руку трудовика и потянул его прочь.
- Все, ты проспорил. – Шепнул он старику. - Не видишь что ли – я прав. Про твой коммунизм люди и слышать не хотят.
- Не верю. Давай еще спросим. Последнего. – Грустно отозвался Тимофеевич.
- Ну, давай. Кого? – историк повел взглядом вокруг. – Аллилуйя! Вот - техничка! Это же сам пролетариат воплоти! Идем.
Мужчины направились к пожилой женщине в синем халате.
- Татьяна Александровна, помогите нам. – Обратился к ней историк.
- Чего? – С раздражением поинтересовалась женщина.
- Один вопрос. – Вытянул указательный палец учитель.
- О-о! Каки -таки вопросы ко мне? Я вам чо, справочно бюро, что ли? – Заворчала уборщица.
- Нет-нет, подождите. – Замахал руками историк. - Мы очень важный опрос проводим. Это по приказу директора. – Вкрадчиво добавил он.
- А! Ну, давайте. И женщина сразу превратилась в апофеоз любопытства.
- Так вот, Татьяна Александровна, скажите, вам нравится, что люди делятся на бедных и богатых?
- А? – Не поняла женщина.
- Богатые вам нравятся? – Упростил задачу историк.
- Стой, ты не правильно задаешь вопрос. – Возмутился трудовик. - Ты прямо на богатых напираешь, так не честно.
- Да ладно уже. Хоть так пусть ответит. – Отмахнулся молодой учитель. - Ну, так как, вам богатеи – нравятся? – Снова обратился он к техничке.
-…… Да. – Неожиданно просто ответила та.
- Боже мой! Таня! Но, ты ведь живешь впроголодь почти! – Зарычал на нее трудовик. - У тебя же зарплата мизерная, а работа тяжелая. Ну?! И тебе нравятся богатые?!
- Да. Я люблю сериалы про богатых смотреть. Они красивые. И любовь там. И, кстати, они бедными помогают… - Чистыми как небушко глазами поглядела на мужчин Татьяна Александровна. И улыбнулась….