Когда ночная тишина дополнилась тихим сопением и мерным храпом, шарф выполз из рукава и, по-гусеничьи изгибаясь петлёй и подтягивая заднюю часть к передней, направился в спальную, замирая чутким столбиком при внезапных паузах. Он добрался приставным шагом до кровати и, проскользнув змеёй меж двух горячих тел, угнездился на шее хозяйки.
Утром Маруся бушевала. - Достал ты меня своими шутками!– кричала она, - жара на улице, а я опять прею в этом шарфе! Дурак! – и хлопнула дверью, расплескав кофе.
Олег беспомощно посмотрел на дверь, перевёл взгляд на шарф, с бессильной ненавистью сказал: - Порежу гада на куски!
Ровно в полночь шарф приподнял один уголок и прислушался.