Когда я приехал на Эсхар, то начал знакомиться с ближайшими к дому территориями. Дом, в котором мы поселились был четырёхэтажным, три этажа которого были из красного кирпича, а четвёртый этаж был почему-то из белого. В шутку мы иногда живущих на четвёртом этаже называли «белыми», а себя живущих ниже - «красными».
Рядом с домом был красивый, но чуть запущенный парк с ухоженной центральной аллеей и красивой танцплощадкой с раковиной для духового оркестра. Дальше, в глубине парка были детские качели, песочницы и небольшие карусели.
Вблизи аллеи стоял безымянный трёхметровый обелиск из камня, где были похоронены бойцы, погибшие при освобождении посёлка, а чуть дальше — небольшая железная оградка и за ней тоже небольшой обелиск со звездой. Этот обелиск тоже был безымянным, но взрослые рассказывали, что здесь похоронен лётчик, которого подбили за несколько недель до освобождения посёлка, жители прятали его раненого от немцев, но лечить его было невозможно и он умер от гангрены.
Изучая посёлок, я сам и с ребятами уходил всё дальше и дальше к окраинам, пока на третий год не узнал от взрослых, что самолёт, который подбили с раненым лётчиком, упал где-то в лесу, за посёлком.
Мне так хотелось узнать, где же упал этот самолёт, что я начал систематический поиск. Иногда ходил в лес с друзьями, по дороге на речку, за грибами и ягодами, но всё время думал об упавшем самолёте и периодически отмечал места, которые уже обследовал. Часто мы ходили «по патроны», их в лесу было много и во время этих походов я внимательно обследовал все воронки и весь метал, который попадался мне по пути. Но никаких следов падения самолёта не было.
Я уже потерял надежду отыскать даже следы подвига этого неизвестного лётчика, когда на четвёртый год прямо на самом краю леса, на дороге, в грязной колее увидел кусок алюминиевого сплава. Кусок был небольшой, но характерно оплавленный, будто его плавили в костре. Такие куски алюминиевого сплава я видел на свалке металлолома около чугуевского аэродрома, куда мы, мальчишки, тоже иногда наведывались.
Как он попал на эту дорогу? Мне было интересно и я начал поиски вокруг этого места. Осмотрел всё тщательно, но следов не было видно. А меня тянуло на это место всё больше и больше, я уже интуитивно чувствовал, что это место падения самолёта, хотя никаких видимых признаков не было. И вдруг, неожиданно в дереве увидел небольшой кусочек такого металла, размером чуть больше спичечного коробка. Он был сильно изогнут и почти врос в молодой дубок, поэтому я его не замечал.
На следующий день я пришёл вооружённый металлическим щупом, опыт имел уже достаточный, и начал тщательно прощупывать грунт вблизи этого места. И впервые же минуты наткнулся на кусок пулемётной ленты с гильзами, но вид у них был такой, будто они горели в костре, ни пули ни капсюля не было. Затем мне начали попадаться какие-то металлические части назначение которых я не знал.
Конечно, следы своих раскопок я не скрывал, они были видны и хотя место было и на отшибе, здесь редко кто останавливался, но при следующей моей «экспедиции» меня там ожидал лесник и начал распрашивать, что я тут делаю. Но рядом был терновник, а у меня была сумка, и я сказал, что пришёл рвать тёрен. Пришлось рвать тёрен, так как он всё время крутился поблизости и наверное наблюдал за мной. Думаю, ему было подозрительно, что я пришёл в лес один, а не с другими мальчишками.
Начались в школе занятия и я только через пару недель смог вырваться на это место. Взял с собой лопату и начал копать в этом месте. И уже на глубине полметра наткнулся на что-то массивное. Когда раскопал побольше, то даже из своих элементарных познаний понял, что в земле двигатель самолёта. И ещё я нашёл небольшую металлическую табличку, где было чётко выбито «Доп. бензобак. 60 л», а чуть ниже «Ла-5». Теперь я был уверен, что я нашёл тот самолёт.
Пошли дожди, затем начались заморозки и я решил отложить всё на весну. Всю зиму распрашивал всех, кто мог знать, что же произошло тогда, в июле-августе 1943 года, при битве за Харьков.
И примерно, вот что мне удалось узнать. На аэродроме в городе Чугуеве базировалась немецкая авиационная часть, а в Каменной Яруге были расквартированы лётчики, техники и находился штаб. Нескольким Ил-2 и прикрывавшим их Ла-5 было поручено штурмовать Каменную Яругу. Один Ла-5 был подбит и стал уходить в сторону Эсхара, лётчик дотянул до посёлка и выбросился с парашютом в районе вишнёвого сада, а самолёт упал за вишнёвым садом у самого леса. Лётчика подобрали жители посёлка и спрятали от немцев, тем уже было не до поиска парашютиста. Но спасти пилота не удалось.
Но и лётчик и самолёт выполнили свой долг. Вечная им память!
Когда я пришёл весной на это место, то увидел большую яму, и следы от трактора. Очевидно, лесник всё-таки опередил меня. Куда делся тот двигатель мне узнать не удалось.