- Чего вам еще было нужно? – Сплюнул от досады на песок пляжа. Пнул ни в чем неповинный кусок глины.
- Сколько нужно вам для счастья, что бы больше не было желания отнимать, кормить ненасытную утробу жажды потребления! Назовите цифру. Сколько надо?
Нет, все они молчат. Молчат, потому – что мертвы. Больше тридцати лет мертвы и поэтому не слышат проклятий поколений, которым передали этот мертвый для нас мир. Здесь, теперь и уже навсегда, не будет будущего для человека. Здесь и теперь уже навсегда, умерла наша земля, родив вместо себя незнакомое чудовище, способное производить на свет себе подобных, облученных, отравленных, гнусных тварей и еще….
Еще она исторгла новых сапиенсов. Нет. Не нашего вида, не homo fossio современного. Это новый доминирующий вид у которого в новом времени есть будущее. Для них наши предки подготовили эту планету и наша миссия в том, что бы передать ее им. И скорее всего мы отдадим наш мир без боя.
Свыклись с этой мыслью.
А ведь когда-то, лет десять назад, выйдя после длительного заключения под землей, под которой схоронились остатки уцелевшего вида, мы думали, что это Большое Возращение, что вот теперь мы все вернем обратно, заберем отнятое. А что не отдадут, то отнимем…. И поехало все по старому… по тем же рельсам. Новый поезд? Состав новый? Нет. Люди, даже, те же. Наверное, только злее стали, потому - что боялись.
Опять пытались подчинить природу, землю, воду и воздух. Огнем. Конечно огнем. А чем же еще. Ведь только огнем можно победить…
… всех… или сжечь… всех.
Земля опять увлажнилась, получая пищу. Получая кровь.
Гибли все, никого не щадили: воинов, стариков, детей, матерей. И там где пролилось красное, там выросли цветы. Ядовитые. Что смогла, то и родила угрюмая, мутировавшая, скрученная отравой земля. Ни чего больше не могла она произвести на свет, кроме такого… выкидышей. Недоразвитых, недоношенных.
И что бы выжить в новом мире, им приходилось приспосабливаться. Если не ты, так значит тебя. Разорвут зубами, вырвут с корнями, пережуют челюстями.
Не место сейчас под солнцем одуванчикам.
Как не место человечеству. Мы теперь как те одуванчики, мы не можем уже приспособится к новым условиям, а наше мясо слишком теплое и нежное, что бы от него отказались новые хищники.
Как говорили, - Что посеешь, то пожнешь.- Сеяли наши отцы и деды, а нам теперь нужно собрать урожай. Теперь все плоды наши.
- Ешьте, не обляпайтесь!
Оглянулся на отраженную свинцом воду. Высунулась уродливая башка бигоня, с единственным рогом, торчащим из морды в сторону. Кинул в него камнем, не думая о возможной опасности. Но видимо «Морда» была не настроена спорить со странным двуногим, возможно бигонь посчитал меня опаснее.
- Плевать. – Даже не смог по-человечески порадоваться этим проявлением случайного превосходства своей силы. Шел дальше, не замечая опасности с суши.
Думал о бункерах, шахтах, подземных городах, деревнях и поселках. О тех бедолагах, кто еще верил и ждал.
Только чего ждать и на что еще надеяться.
Наступает момент, когда знавший и видевший больше, не способен воспринимать этот душный и тесный новый мир. Тогда у него есть два пути выхода энергии отрицания: идти на поверхность, отвоевать у нового мира толику, удовлетворить свои потребности, а возможно и амбиции, или; или загнать внутрь себя этот огонь. И тогда этот несчастный горит изнутри пламенем невидимого жара. Таким одна дорога - наверх, в морозные метели, на погибель или для победы.
А есть те, кто не видел ничего с поверхности, а о прошлой жизни знает лишь из рассказов отцов и стариков. Теперь новый мир принадлежит им, ведь они не чувствуют себя в нем ущербными, у них нет ощущения, что что-то отняли у них. Для таких есть неизведанные ходы их убежищ. Среди туннельных сапиенсов вырастут новые Ермак и Тур Хейердал. А жажда новых открытий распространится на глубинные ветки и проходы, заставляя человечество закапываться глубже, вниз. А там, на поверхности, мы уже отдаем молчаливым согласием весь мир новой эволюции. На земле будет вволю хозяйничать Дикая Охота, выигравшая последнею битву с человеком при помощи мутации. Все проиграно, а человек станет морлоком, лишенным сложных чувств.
И пока не поздно, кто сумеет задать главный вопрос?
- Кто ты – человек?
Скорее всего ответом ему станет ветер в пустых и мертвых шахтах, изъеденных червями пустых черепков – песни. Вой. И плач.
- Вой и плач.- Повторил я. – Где Вы! Люди!
Но нет сейчас в людях этого понимания, что главная трудность в такой ситуации увидеть, что перебирая в поисках решений черствые законы понятий бытия, не понимают они, что законы эти не абсолютны и что не сгибаемая арматурная прочность лишь вредит ощущению внешней среды, и пониманию своего места в мире. Эти столпы не согнуть и не сломать. С ними бороться не стоит, потому-что их не победить. Но вот сделать из них лодочную пристань и отчалить вперед, в неизвестность. Набрать ветра в парус. Так можно, так лучше. Но тяжесть действительно бетонная, тянущая в болото несчастья. Такой рюкзак невероятно трудно сбросить. Еще тяжелее, когда нет возможности просто переключится, побыть среди людей, побыть живым.
- Быть живым. Я жив. Я все еще жив! – Я почти закричал, от неожиданной мысли,ощутив прилив сил и эмоций! От неожиданного моего «пробуждения», кто-то в панике, взвизгнул в кустах. Скорее всего, дюнные вшивцы. Это были собаки, но довольно неуклюжие в охоте, что недвусмысленно отражалось в их названии.
- Ууу! Вот я вам! – Прикрикнул я кустам. Оттуда недовольно и обиженно зарычали.
- Ну ладно. Пока я жив, я сталкер. А у сталкеров времени нет на эти нюни, у сталкеров работа есть и её надо делать. Для людей. Для жизни.
И меня ждал завод.
sanitarNeo@yandex.ru
Дорогие друзья! Поддержите канал голосом.