В процессе шага, совершенного вектором к выходной двери, я поймал себя на мысли, что мое время было потрачено впустую. Я не узнал ничего нового, не обрел никаких новых навыков, никакой полезной информации, которую я мог бы использовать для чего-либо. Обхватив дверную ручку, я настолько сильно разочаровался своим нахождением в этой комнате, что не мог позволить себе сделать поворот ладонью, который запустил бы процесс открывания этой самой двери. В любом случае, эти потерянные минуты были разбиты, как блестящий кафель под приземлившемся с высоты булыжником. Повернувшись ко всем этим людям, которые очевидно были озадачены моей нерасторопностью, я оглядел их головы. Думая, что именно нужно сказать, дабы произвести впечатление, которое даст им понять все мое негодование, снова сделал паузу с длительностью около десятка секунд. Не выдержав, я сказал:
- Вы все являетесь моральными уродами, разложенцами и просто людьми, которых я искренне ненавижу. Вы изнасиловали мое время своей пустой болтовней, а, следовательно, изнасиловали меня самого, выпотрошили, как рыбу, своими грязными руками. Меня тошнит от ваших лиц, от слов, которые вы мне говорили. От букв, которые были в этих словах, и звуков, которые заполняли эти самые буквы. Меня тошнит от всего, что происходило здесь, от любого вашего движения, какого-то неловкого почесывания или наклона головы. Меня тошнит от дрожания ваших глазных яблок. Ресница, которая отщёлкнулась с века и упала на скулу – меня тоже нескончаемо бесит. Вся ваша жизнь, все, что вы делали когда-либо, все, что вы собираетесь делать – я это ненавижу. Ненавижу ваши семьи, ваших близких друзей и просто знакомых, которых вы видите в процессе жизнедятельности. Ненавижу ваши интересы, ваши увлечения, ненавижу ваши привычки. Вы все ничтожества, которых необходимо смыть с исполинского унитаза. Моя самая желанная мечта, мой самый великолепный сон – ваша моментальная смерть прямо сейчас.
В гробовой тишине помещения было слышно только мое учащенное дыхание, необходимое для восстановления организма после такой продолжительной речи. Не спуская глаз с их ошеломленных выражений лиц, я снова решительно направился к двери и вышел, громко захлопнув ее за собой.
На улице, стоя на остановке, я заметил, как солнце медленно растворяется в тумане, словно чайный листик в кружке кипятка. Облака закрывали друг друга, будто специально не давая мне рассмотреть небесный ландшафт. Приятно пахло расширяющейся озоновой дырой.
Сидя в автобусе, я снова обратил внимание на небо, но оно уже было полностью заволоченным густым паром. Все, что было видно – тусклый свет фар параллельно проезжающих машин. Еще никогда я не был настолько взбудоражен погодными метаморфозами, которые только что изменили мою жизнь.