Предыдущая глава http://www.proza.ru/2017/08/30/671
Я напился.
Опустошил все, что было в моем баре: остатки вина, шампанское, припасенное на особый романтический ужин, и залил все это виски. Дикая смесь притупила боль, приглушила чувства, затянула пеленой терзающие меня воспоминания. Слезы все еще лились из глаз, но я их больше не ощущал, веки сделались пунцовыми и я медленно моргал, понемногу проваливаясь в сладкое забытье. Сибил… ее голос тихо звучал, словно прорываясь сквозь густой туман:
-А ты разве не видишь, какой счастливой меня сделал?!.
Внезапный стук в дверь меня разбудил и мне потребовалось время, чтобы понять где я, и что происходит. Стук продолжался и теперь казалось, стучат не в дверь, а прямо мне в голову. Боль спазмами сжала виски, я накрыл их ладонями, пытаясь облегчить страдания, и скатился с дивана на пол. В дверь продолжали стучать, и я торопился открыть, чтоб прекратить этот проклятый, убивающий меня шум, но только никак не мог подняться на ноги.
Хватаясь за мебель, я все же поднялся, а после, держась за станы, пошатываясь, доплелся до двери. Стучать перестали. Я открыл. В лицо ударил горячий воздух пустыни, в котором не было ни капли влаги, и это напомнило мне, что я на жарком востоке, а не в вечно сыром, холодном Лондоне.
В темноте я разглядел женщин. Да, их было несколько, но затем я сконцентрировался и оказалось, что она всего одна. Спрятанная за черным облачением, она смотрела на меня своими темными, но такими чарующими и манящими глазами. Лейла.
-Я надеялся ты не придешь, - бросил я, и ухватился за ручку двери, чтобы не упасть.
-Надеялся? – растерянно спросила она.
-Да, надеялся. Уходи. И не приходи больше.
Я неуклюже попытался закрыть дверь, и Лейла встала на порог, не позволяя мне сделать то, что я задумал.
-Я не понимаю... объяснись! – потребовала она.
-Да что ж вы, женщины, все такие не понятливые? – громко воскликнул я. – Я не желаю тебя больше видеть! Я не хочу соблазнять тебя, не хочу спать с тобой, я ничего не хочу с тобой иметь. Я хочу только, чтоб ты свалила на хрен!
-Ты что, пьян? – она заглянула своими черными глазами в мои пьяные и наверняка мутные.
-Пьян, и что с того? Не думай, что я протрезвею и что то изменится. Я принял решение, и оно окончательное! А теперь пошла вон!
Я толкнул ее, и хлопнул дверью. Потеряв опору я рухнул на пол и пополз к дивану, правда на него я так и не взобрался, уснул на полу рядом.
Первым, что я увидел проснувшись поздним утром, было прекрасное лицо Лейлы.
-Голова болит… - простонал я, корчась у ее ног.
Она присела и протянула мне кружку.
-Выпей, это поможет.
-Что это?
-Травяной отвар.
-А таблетки никакой нет? – спросил я, с отвращением пялясь на мутную жижу в чашке.
-Это поможет лучше, чем таблетка, и быстрее. Выпей и прими душ, я приготовлю завтрак.
Я услышал безумно громкий стук ее каблуков и поспешил выпить гадкий напиток, чтобы боль поскорее утихла. Приведя себя в порядок, я поплелся на кухню, откуда уже аппетитно пахло едой.
-Твои яйца готовы, - сказала Лейла, снимая еду со сковороды.
-Мои яйца всегда готовы, - невпопад пошутил я.
-Полегчало? – она пропустила мою реплику мимо ушей и принялась заваривать чай.
-Да, полегчало, спасибо. Ты спасла меня… но я не понимаю, как ты вошла?
-Ты не запер дверь… вчера… после того, как прогнал меня.
-Я был с тобой груб? Потому что я смутно помню…
-Да, ты был очень грубым, послал меня на хрен и толкнул, так что я едва не скатилась с крыльца.
-Боже… прости, мне так стыдно… Прошу, не обижайся, я просто выпил лишнего… Хотя нет, я по свински нажрался, так сказать будет правильнее.
-Я понимаю. Иначе я бы не пришла сюда сегодня.
Она села за стол и я последовал ее примеру. Завтрак ждал только меня, она лишь пила чай. Я взялся за еду, хоть после того, что она мне поведала, есть расхотелось. Но я ел, чтоб не обидеть ее еще и этим.
-Я понимаю, что расстроило тебя вчера, понимаю, почему ты пил… История Сибил и меня тронула неслабо…
-Но ты все равно здесь, со мной…
-Да, потому что ты открылся мне, и я увидела тебя настоящего. Если я раньше думала, что ты лишь озабоченный самец, то теперь я знаю, что в тебе есть нечто большее, чем похоть.
-Озабоченный самец? – удивился я. – Вот что ты обо мне думала?
-А разве ты дал мне повод думать о тебе иначе?
-Нет… наверное нет…
-Но слезы, блестящие в твоих глазах показали мне, что у тебя есть душа, Микаэль…
-А что толку? Я убил ее… их… я убил их, и этого не исправить.
-Все верно. Ты не можешь вернуться назад в прошлое, но ты можешь изменить свое будущее. Ты можешь жить так, чтобы их жертва не была напрасной, ты можешь стать таким, каким бы они хотели тебя видеть. Ты можешь стать лучше, вместо того, чтобы становиться только хуже.
-В том то и дело, что не могу, - тяжело вздохнул я, - не могу. Поэтому и не хочу, чтоб ты была рядом, не то и твою жизнь ненароком испорчу, не то и твое сердце нечаянно разобью. Ты похожа на нее… похожа на Сибил. Не внешне, и характером ты сильнее, но с тобой все начинается так же, как начиналось с ней, и это меня пугает. Я боюсь, что все придет к тому же, что все закончится так же…
-Этого не будет, - уверенно заявила Лейла, – сам сказал, я сильнее. Я не она и я бы никогда не сделала тот шаг. Я ценю свою жизнь, я уважаю себя, и я знаю, что ничто и никто не стоит такой жертвы.
Ее слова меня успокоили, и вместе с тем задели. Она никогда не умрет ради меня, и это хорошо, потому что я не хочу быть виновным в еще хоть чьей-нибудь смерти, но это значит, что и любить она меня никогда так не будет, как любила меня Сиби. Моя дорогая Сиби… как много я потерял, разбив твое хрупкое сердечко…
-Ты навещаешь ее? – спросила Лейла, словно прочитав, что мои мысли сейчас о Сибил.
-Всегда, когда бываю в Лондоне. Я заказал для нее памятник… его установили на том месте у обрыва. Он большой, так что его видно даже с другой стороны реки. И к нему водят туристов, которые посещают замок. Не уверен, хорошо ли то, что историю ее смерти включают в стоимость билета, но так хотя бы память о ней будет жить вечно… Памятник в виде женщины с ребенком на руках, и он поражает своим сходством. Я заказал его у лучшего скульптора… но нет, это не уменьшает моей вины, и мне от этого ничуть не легче.
-Ты должен ее отпустить. Знаю, простить себя самого сложнее даже, чем простить другого, но ты должен себя простить.
-Как я могу? Их кровь на моих руках! Как я могу простить себе это?
-Но это разрушат тебя…
-Да, разрушает. А я, пустой, мертвый внутри, разрушаю жизни тех, кто меня окружает. Поэтому и прошу тебя – уходи. Пока еще не поздно, пока еще можешь.
-Нет, - твердо заявила Лейла, - я не уйду.
После этого разговора мы не виделись неделю. Я полностью погрузился в работу, строительство отеля благополучно началось и стремительно продвигалось, а одинокими вечерами я ждал ее, но она не приходила. Видимо она решила дать мне время, и оно действительно мне было нужно, но я знал, что Лейла не простилась со мной насовсем, я знал, что она еще вернется.
В тот вечер раздался такой привычный стук в дверь, и я не мешкая, открыл. Я ждал ее, я был рад, что она пришла, и я скучал по ней, как давно уже не скучал ни по кому другому.
-Привет, - улыбнулся я, жадно всматриваясь в ее манящие глаза с черной подводкой и пышными ресницами.
-Привет, - она прошла мимо меня в гостиную, оставляя за собой шлейф духов, со сладким, почти приторным восточным ароматом.
-Поужинаем? – спросил я, пока она снимала свое черное облачение. – У меня есть что разогреть, или можешь приготовить что-нибудь, если хочешь.
-Я не голодна, - ответила она, и я отчего то занервничал. Что то в ее голосе было такое, что напомнило мне о том, что я мужчина, а она женщина, и мы с ней наедине…
Сегодня Лейла была в молочного цвета брюках и такого же цвета кофточке с глубоким декольте. Ее шею обвивал золотой крокодил с зелеными глазами, а на пальце сверкало кольцо с крупным изумрудом. Ее длинные ногти были покрыты бордовым лаком, и на губах была такого же цвета сухая помада, а ко всему еще и босоножки на толстом каблуке были бордовыми. Ее волосы были распущены, слегка завиты на концах, но лишь слегка, а так они были прямыми, темно-черными и блестящими, что нравилось мне настолько, что едва ли не сводило с ума. Какой прекрасной была эта женщина! Не только внешне. Какой мудрой она была и взрослой, и как она отличалась от малолетки Бель, которая ждала меня в Париже.
-Тогда может быть выпьем? Раз уж есть ты не хочешь…
-Пить я тоже не хочу, - возразила она.
-Чего же тогда ты хочешь? – спросил я, чувствуя, как напряжение между нами возрастает.
-Хочу получить то, зачем уже столько раз сюда приходила и никак не решалась попросить.
-Ты говоришь о том, о чем я думаю? – уточнил я, правильно ли ее понял.
-А о чем ты думаешь? – усмехнулась Лейла, сверкнув своими манящими черными глазами.
-Я думаю о том, что мне все сложнее сдерживаться рядом с тобой, - охрипшим голосом признался я.
-Не сдерживася, - пожала плечами она, - в этом больше нет нужды.
Она уже откровенно говорила о близости, она почти что просила меня об этом, но я так привык только смотреть на нее, что теперь не решался трогать.
-Микаэль, - она положила руки мне на грудь, проникла под пиджак и коснулась меня через рубашку, так что теперь я чувствовал тепло ее ладоней через тонкую ткань. – Я перед тобой… возьми меня… - прошептала она. – Но не так, как ты привык брать остальных, не так… Пусть со мной все будет иначе.
-С тобой и так все иначе… - признался я.
-Не будь со мной таким, каким бываешь с другими… - продолжала она. – Не нужно выпивать меня залпом. Пей понемногу, распробуй мой вкус, насладись им. Не торопись, у нас полно времени, я не исчезну в полночь. Не будь со мной груб… касайся меня нежно, лелей меня, словно я твоя самая большая драгоценность… дорожи мной, так словно я все, что у тебя есть. Люби меня, так, словно я первая и единственная… словно я та самая, которую ты искал…
Она потянулась ко мне, ее пухлые губы покрытые сухой бордовой помадой коснулись моих, ее влажный язык едва выглянул из приоткрытого рта, лаская мой рот, ее сладкий аромат вскружил мне голову, мое мертвое сердце вмиг воскресло и судорожно забилось, мое тело настойчиво требовало большего, нежели поцелуй, моя душа жаждала ее душу, но я не мог продолжать, иначе все было бы как всегда, а Лейла стоила куда большего. Я отстранился, останавливая ее и себя, и произнес то, чего сам от себя не ждал.
-Лейла, давай поженимся...
На ее лице застыло удивление, какого я в жизни не видел. Но, должно быть я и сам выглядел не менее растерянным, чем она. Неужели я и правда предложил ей выйти за меня замуж? Как вообще такое со мной могло случиться? А как же Бель? Как же моя жизнь: проститутки, сессии, море удовольствий, пьяные вечеринки, полные разврата и порока? Неужели я готов от всего этого отказаться ради нее? Может она действительно та самая, которую я искал? Может она та, о которой говорила мне мама, та, которой я не достоин?
-Что? – переспросила Лейла, глядя на меня широко распахнутыми от изумления глазами. – Мне послышалось, ты предложил мне выйти за тебя замуж…
-Тебе не послышалось, я действительно предложил, - подтвердил я. – Послушай, - я положил руки на ее лицо, заставляя смотреть только на меня, - ты невероятно красивая, Лейла. И это далеко не единственное твое достоинство. Ты умная, взрослая, и ты этого не знаешь, но в Париже у меня есть девочка, которой 25! У нас свободные отношения, так что не волнуйся об этом… Я говорю это к тому, что мне за сорок, а я вожусь с малолетками… А с тобой я чувствую себя на равных, ты могла бы стать мне не только супругой, но и партнером, верным другом и советником, ты могла бы стать моим надежным тылом… Ты понимаешь меня, у тебя каким то странным образом получилось заставить меня тебе открыться и я чувствую к тебе не только влечение, но и духовную близость. Поэтому я не хочу все портить, только не в этот раз, только не с тобой. Потому что ты великолепная женщина, и мне так повезло встретить тебя… Я не хочу пользоваться тобой, я не хочу ломать тебя, не хочу перешагивать через твою религию и твои принципы. Я уважаю тебя, поэтому хочу сделать все правильно для тебя. Ты не должна приходить сюда, скрываясь под покровом ночи, как преступница, ты не должна бояться за собственную жизнь, рискуя ею ради наших встреч, ты не должна вступать со мной в греховную связь, нарушая все правила… Я хочу сделать все правильно для тебя. Поэтому и прошу, выходи за меня, стань моей женой, Лейла…
Я выдохнул, закончив свой длинный монолог, а она показалась мне еще более растерянной, чем прежде.
-Я не могу, Микаэль… - едва слышно прошептала она.
Я отпрянул, мое сердце больно сжалось в груди, стало сложно дышать, я почувствовал, что теряю ее, и лишь теперь осознал, насколько сильно она мне нужна.
-Не расстраивайся… - ласково пролепетала она, глядя на меня с жалостью и состраданием. – Ты ведь не надеялся, что я соглашусь?
А ведь и правда, разве я надеялся на положительный ответ? С чего бы ей, такой прекрасной, полной достоинств, выходить за такого мудака, как я? Что я могу ей предложить? Разбитое, черное сердце, море страданий и мрака и капельку нежности? Нет, я ее не стою… Мама была права, я таки встретил такую женщину, я потратил на ее поиски целую вечность, а она отвергла меня, потому что знала себе цену.
Я должен был уважать ее решение, я должен был принять ее ответ, должен был смириться, но только вместо этого я еще сильнее возжелал ее.
-Другая бы согласилась, а ты отказала – вот еще одна причина, по которой я выбрал тебя. Прошу тебя, Лейла, не торопись, обдумай все как следует… - попросил я.
-Обдумать? Это тебе стоит думать, Микаэль. Ты ведь совершенно ничего обо мне не знаешь.
-Мне и не нужно, - отмахнулся я.
-Ты даже имени моего настоящего не знаешь!
-Я буду счастлив узнать его на нашем бракосочетании.
-Ты не знаешь, кто я.
-Ты женщина, которую я… - я хотел сказать люблю, но что то остановило меня. – Которую я хочу взять в жены.
-Я не та… не та, которую ты искал.
-Ошибаешься, Лейла, ты – она и есть.
-Хорошо, - она улыбнулась, словно сама не поверила в то, что сказала это, - хорошо, я стану твоей женой.
-Правда? – я обезумел от радости, и принялся расцеловывать ее руки.
-Только у меня есть одно условие.
-Какое? Я должен принять твою веру?
-Что? – она рассмеялась. – Неужели ты бы пошел на это?
-Если для тебя это важно…
-Нет, нет, я не об этом.
-Тогда что за условие? – сгорал от любопытства я.
-Я раскрою тебе себя, и если после этого ты не передумаешь жениться на мне - я выйду за тебя.
-Я согласен! Нет ничего, что заставило бы меня от тебя отказаться!
-Что ж, посмотрим, - вздохнула Лейла, и на ее прекрасное лицо легла тень грусти.
Мы провели за разговорами остаток вечера. Говорили в основном о будущем, представляли нашу совместную жизнь, выбирали страну, мечтали о доме и детях, и даже делили супружеские обязанности. Пока все это больше походило на фантазии, мы много смеялись, пока еще не относясь ко всему слишком серьезно, но вскоре все это должно было стать реальностью. Для нее, для меня, для нас, все это должно было стать счастливым будущим.
Было уже слишком поздно и я предложил Лейле остаться. В эту ночь мне не хотелось отпускать ее от себя, не хотелось, чтоб она уходила в темноту в неизвестном направлении. А может быть я немного боялся, что она не вернется... Но она согласилась остаться. Поэтому я провел ее в одну из гостевых комнат, которые пустовали с того самого времени, как я въехал в этот особняк. Я принес ей одну из своих пижам, пожелал спокойной ночи и на том мы попрощались.
Было сложно сдерживать себя, было невероятно сложно знать, что она всего в нескольких шагах от меня, но я успокаивал себя мыслью о том, что скоро она навсегда станет моей, и тогда я смогу остаток своей жизни наслаждаться ею.
Я разделся и лег в постель. Думая о предстоящей свадьбе, я стал понемногу проваливаться в сон.
-Микаэль... – мягкий голосок Лейлы вмиг разбудил меня.
-Я не слышал, как ты вошла... – растерянно прошептал я.
-Мне не спится... можно я лягу с тобой? – попросила она, робко переминаясь на месте. На ней была только моя пижамная рубашка из черного шелка, она была ей велика, но вместе с тем, она была в ней невероятно хороша. И ее ножки... они были обнажены и прекрасны, так что только огромнейшим усилием воли я заставил себя оторвать от них взгляд.
-Конечно, милая, ложись... – разрешил я, отворачивая одеяло.
Она взобралась в мою постель, скрутилась клубочком и вскоре уснула, а я еще долго лежал без сна, ощущая своим обнажённым бедром прикосновение ее горячей, нежной кожи. Прикоснуться к ней – вот чего мне хотелось в тот момент, но я слишком сильно уважал ее, чтобы посметь коснуться.
Утром Лейлы уже не было, на ее месте меня ждала записка. Жутким, неразборчивым подчерком было написано:
Мне пора, дорогой, но я приготовила тебе завтрак, только разогрей. Скоро, совсем скоро, я буду обязана готовить для тебя, а пока это просто жест доброй воли.
P.S. Я напишу тебе адрес, приедешь по нему в девять вечера. Я буду ждать внутри.
P.S. Я поцеловала этот листок, но моя помада слишком хороша и не оставляет следов, так что просто пишу: целую. Твоя будущая жена, Ясмин.
Ясмин... ее настоящее имя. Ясмин... ее прекрасное имя... Я, конечно, привык звать ее Лейлой, но у меня вся жизнь впереди, чтобы изменить эту привычку.
Я с нетерпением ждал вечера. Волнения, по поводу того, что о себе раскроет мне Лейла (Ясмин), у меня совсем не было. Мне просто хотелось, чтоб все как можно скорее решилось, и чтоб троеточие сменилось одной большой, жирной точкой.
Я прихорошился слишком рано, и теперь только ждал назначенного часа. В особняке, в этой глуши было так тихо, что я задремал.
Мне приснилась большая комната, похожая на рабочий кабинет с несколькими письменными столами. За одним из них сидел я, а рядом со мной стоял Себастьян. Мы с ним рассматривали какой то чертеж, должно быть один из его гениальных набросков; принтер на моем столе с шумом выдавал свежеотпечатанные документы, мы активно спорили, в общем работа кипела. За моей спиной сидел Ален с девочками. Я их не видел, но отчетливо слышал их громкие голоса. Лулу хихикала, Клодетт давала какой то мудрый совет, а Ален пытался перекричать их всех.
-Ладно, мне пора, - вдруг сказал Себастьян, отрываясь от чертежа.
-Но мы не закончили! – возмутился я тому, что друг решил бросить дело, не доведя его до конца.
-Я ухожу, - решительно заявил он, - и тебе советую, если не хочешь остаться с ней наедине.
-С ней? С кем? – растерянно бросил я ему вслед.
Себастьян не ответил и покинул комнату, что вывело меня из себя еще больше.
-Алан, ты слышал, что он сказал? – не оборачиваясь, спросил я.
Ответа не последовало, но оно и не странно, девочки говорили так громко, что я и сам себя едва слышал. Ко всему еще и принтер заело и он начал плеваться бумагой.
-Ребята! – окликнул их я, борясь с техникой. – Ребята, вы слышали что сказал Себастьян?
И снова хихиканье, голос Алена, серьезный тон Клодет и даже французский говор Дианн, и по прежнему никакой реакции в мою сторону. Это уже вывело меня окончательно и я бросил принтер и обернулся.
-Ребята!
Я застыл. За моей спиной никого не было. В комнате я был один.
Я кинулся к двери и побежал по длинному коридору. Он казался бесконечным, но в конце я отчетливо видел свет и мчался к нему. Наконец я вырвался из тьмы и выбежал на улицу, но там меня ждала еще более устрашающая картина.
Себастьян лежал на асфальте, он был весь в крови, но все еще был жив. Я кинулся к нему, уложил его голову на свои колени, попытался как то помочь, но не знал, что с ним, и не знал, что я могу для него сделать.
-Что... что случилось?.. – забился в истерике я. – Кто? Кто это с тобой сделал.
Его рот был полон крови, и он хотел мне что то сказать , но только булькал красной жижей в ответ. Тогда друг из последних сил поднял руку, указывая пальцем в потемневшее небо. Я поднял голову и ужаснулся: над нами кружила огромная тварь, черная, с широкими крыльями и пустыми белыми глазами. Ее дикий возглас оглушил меня и я зажал уши, перепачканными в крови друга, руками. Оно несколько раз взмахнуло крыльями, словно разгоняясь, и исчезло в мрачном небе. Когда я опустил взгляд, Себастьян уже был мертв... Тогда я обнял его, уже холодного и громко, отчаянно зарыдал.
На часах была половина девятого. Я сел в машину и пока ехал, позвонил Себастьяну.
-Привет, ну как там Рим?
-Я еще в Париже, Микаэль, - ответил Себастьян и его голос мне почему-то не понравился.
-Что то случилось? – встревоженно спросил я.
-Нет, просто все переигралось и я поеду туда чуть позже.
-Почему тогда не приехал ко мне?
-А тебе разве там скучно?
-О, нет, на самом деле не скучно. Знаешь, у меня куча новостей и нам есть что обсудить, но я сейчас за рулем и вообще не хочу об этом по телефону. Лучше при личной встрече. Думаю, я скоро приеду.
-Хорошо.
-Ты не рад? – удивился я безразличному тону друга.
-Нет, почему же, рад, просто у меня болит голова…
-После гулянки?
-В том то и дело, что нет.
-Выпей таблетку.
-Выпил, не помогает.
От этих его слов я встревожился еще больше, страшный сон, приснившийся мне совсем недавно, все еще стоял перед глазами.
-Слушай, я собственно чего звоню: ты снова мне приснился.
-О, дорогой, это так мило, - подшутил он, но как то совсем не весело.
-Себастьян, я волнуюсь. Сон не хороший и уже не первый.
-Брось, Микки, это просто сон.
-Нет, не просто. Я чувствую, понимаешь? Я очень волнуюсь, я переживаю, что с тобой может что то случиться…
-Прекрати, я жив, здоров, у меня мигрень, только и всего. И я не желаю больше ничего об этом слышать. Понял?
-Понял, - неохотно согласился я. У меня просто не было права с ним спорить. – Тогда отдыхай, родной, а я надеюсь, что когда приеду, когда снова буду подле тебя, мне станет спокойнее.
-Так и будет, - пообещал он и мы попрощались.
А на часах было без десяти девять и навигатор сообщил, что я на месте. Я остановил машину и вышел. Уж не знаю, чего я ожидал, может быть, что Ясмин пригласит меня домой познакомиться с ее родителями, или к сестре, которая я знал у нее была, но вместо этого я оказался посреди пустыни, в неприметном кафе, где местные курили кальян, так что от дыма выедало глаза. Они сидели на подушках и низких диванах большими компаниями, громко говорили на арабском и смеялись. Появление иностранца в подобном заведении вызвало удивление и всеобщее внимание, так что я почувствовал себя страшно неловко.
Я заметно отличался от всех этих людей, один мой костюм чего стоил, а они все были одеты в национальную белую одежду с платками на голове, одному Богу известно, как это все называется.
Моей Ясмины здесь не было, как впрочем, женщин в целом. Я подумал, что ошибся и ринулся к выходу, когда меня окликнули.
-Микаэль!
-Ясмин! – обрадовался я.
-Тише, здесь все зовут меня Лейла!
-А, хорошо, прости…
-Пойдем, - она взяла меня за руку и повела за собой вглубь зала. Я послушно плелся за ней, думая о том, как странно снова видеть ее в черном облачении, когда только сегодня ночью, она полуголая спала в моей постели, прижимаясь ягодицами к моему бедру.
-Ты выбрала странное место для свидания, - сказал я громко, пытаясь перекричать толпу.
-Это не то, чем кажется на первый взгляд, - загадочно ответила она.
Теперь мы подошли к дверям, которые словно вели в помещение для персонала, и я предположил, что возможно, она работает здесь официанткой или еще кем… хотя она всегда была так дорого одета, что мне было сложно представить ее в такой роли.
Лейла открыла дверь и пропустила меня вперед. Передо мной были ступеньки, ведущие вниз, я спустился по ним и оказался в подвальном помещении. Здесь царила другая атмосфера, нежели в кафе над нами и я растерянно осматривался по сторонам. На подушках и диванах восседали все те же арабы, только теперь полураздетые, под живую музыку танцевали женщины, в длинных юбках, и со скрытыми лицами, но с обнаженной грудью, пахло пряностями и арома маслами, слышался женский смех и стоны.
-Где это мы? – оторопело спросил я.
-А ты не догадываешься? – спросила Лейла, открывая лицо.
-Кажется догадываюсь, но не понимаю, что мы здесь делаем… Я и представить себе не мог, что в этой стране есть подобные заведения.
-Неужели ты и правда думал, что наши мужчины сидят дома с женами?
-Да… пожалуй именно так я и думал…
-Что ж, теперь ты знаешь, что это не так. Пойдем, - она снова взяла меня за руку и повела за собой, а я, проходя мимо прекрасных, полуобнаженных женщин, даже не возбудился, так растерян и обескуражен я был.
Мы прошли по коридору и скрылись в одной из комнат. Здесь царил полумрак, от мерцающих лампадок, широкая кровать была услана красными шелковыми простынями, и было вовсе не сложно догадаться, для чего предназначалась эта комната. Здесь пахло сексом, развратом, здесь пахло проститутками, уж кому как не мне знать об этом.
-Что мы здесь делаем? – снова спросил я.
-А ты не догадываешься? – снова спросила она в ответ.
-Знаешь, я наверное не самый догадливый мужчина в мире, Лейла, так что придется тебе мне все объяснить.
-Хорошо, присядь.
-Я не хочу садиться. Я не хочу быть здесь. А более того, я не хочу видеть здесь тебя, так что давай поскорее покончим со всем этим, - немного раздраженно сказал я, совершенно сбитый с толку происходящим. - Что мы здесь делаем?
-Это оказалось сложнее, чем я думала, - нервно усмехнулась Лейла, присаживаясь на край кровати. – Но ты должен знать…
-Должен знать что?
-Ты и правда самый недогадливый мужчина в мире… - вздохнула она. – Я обещала тебя раскрыть себя – именно это я сейчас и делаю... Моя мама была проституткой, - выпалила Лейла так неожиданно, что меня передернуло от этой новости. Но вместе с тем мне полегчало – она привела меня сюда рассказать о своем происхождении, или даже познакомить с матерью, а это лучше, чем если бы я узнал, что проститутка она сама. – Я родилась во Франции, в борделе наподобие этого. Моя мама бежала со своей родины, потому что была беременна, и если бы кто-то узнал об этом, ее бы убили. Сбежать ей помог мой отец, он был вынужден жениться на другой по воле родителей, хоть и любил мою маму, так что он дал ей немного денег и отправил на другой континент. Маму приютили в борделе, там она родила меня, там она работала, там мы и жили... Когда я подросла, она стала обучать и меня... – Лейла замолчала, и я увидел в ее глазах слезы. Она не заплакала, сдержалась, она оказалась куда сильнее, чем я думал.
-Обучать тебя? Но как она могла? Она же мать... – возмутился я.
-Не вини ее, - мягко сказала Лейла, - она никогда не желала мне зла. Но времена были тяжелые, она не могла работать за двоих, и ей пришлось. Но она распорядилась мной мудро, она находила мне только состоятельных клиентов, готовых заплатить крупную сумму, и она хорошо обучила меня, так что я сразу перешла в разряд элитных проституток и вскоре мы забыли о нищете и открыли свое собственное заведение.
-Это ужасно... ужасно, что тебе пришлось пережить подобное! Но теперь то все в прошлом? – с надеждой спросил я.
-В прошлом? – Лейла поднялась и подошла ко мне. – Микаэль, оглянись где ты! Стала бы я приводить тебя сюда, будь для меня все это в прошлом?
-Хочешь сказать?..
-Не хочу, не хочу говорить этого, не хочу разочаровывать тебя, но должна… Я проститутка, Микаэль.
-Нет… - растерянно прошептал я.
-Да, - возразила она, - мне жаль, но это так.
-Да ты что?!! Я видел немало проституток, но ты на них не похожа! Ты совсем другая, ты…ты… - я лихорадочно соображал, но не мог подобрать слов, чтоб объяснить, почему она просто не может такой быть. – Тебя ведь прислал ко мне Себастьян, я думал ты его знакомая…
-Себастьян был моим клиентом, еще до того, как я переехала сюда. Он связался со мной через одну из девочек, попросил заняться тобой, сказал, что ты умираешь от скуки. Он хотел, чтоб я не просто переспала с тобой, он хотел, чтоб я заинтересовала тебя, чтоб ты увлекся мной…
-Как он мог? Он ведь мой друг!
-Он просто хотел поразвлечь тебя, никто ведь не знал, что все зайдет так далеко. К тому же он не знал, что я делаю, он просто платил мне, об остальном я должна была позаботится сама. А я пришла к тебе, и я изображала порядочную женщину, и я увлеклась, мне понравилось быть такой… Мне понравилось, как ты относился ко мне… И я захотела, понимаешь, я захотела быть такой, какой на самом деле не являлась, и я захотела, чтоб ко мне и дальше относились так, как не относились никогда прежде. А затем мы слишком сблизились, и я решила переспать с тобой и на том оборвать нашу связь, но ты предложил мне выйти за тебя, и я словила себя на мысли, что хочу, хочу выйти за тебя, хочу стать твоей женой, хочу стать обычной женщиной, а не проституткой…
-Лейла…
-Я знаю, знаю, можешь не продолжать, - оборвала она меня. – Ты прости, что я солгала тебе, прости, что ввела тебя в заблуждение. Но я бы никогда не посмела обманывать тебя и дальше. Ты должен был узнать правду, а теперь, ясное дело, даже и речи о свадьбе быть не может. Я все понимаю, не волнуйся…
Мы стояли близко друг ко другу, но сейчас были невероятно далеки. Я оказался идиотом, которого ловко водили за нос, а женщина, которая стала мне по-настоящему дорога, оказалась шлюхой. Впрочем все женщины шлюхи, но эта, безусловно, превзошла всех.
-Я не прикасался к тебе, я боялся тебя обидеть, я с уважением относился к твоим принципам… А ты…
-Я знаю… ты был так добр ко мне, и я благодарна тебе за это. Никто и никогда так ко мне не относился.
-Твой поцелуй так много значил для меня… а ты все это время была доступна любому за деньги…
-Знаю, знаю, что обидела тебя… прости… - Лейла подошла, положила руки на мое лицо и заглянула мне в глаза. – Но Микаэль, и твой поцелуй значил для меня больше, чем все эти ночи с незнакомцами. Что то особенное возникло между нами и мне так хочется это сберечь… Если ты достаточно силен, чтобы простить меня, если ты достаточно смелый, чтобы забыть прошлое, если ты достаточно тверд, чтобы сдержать слово, то я буду безгранично благодарна тебе и мы вместе начнем новую жизнь, свободную от того, что было с нами прежде, мы вместе станем такими, какими еще не были, вместе мы можем стать лучше и мы можем стать счастливыми… Только если ты достаточно сильно хочешь бы со мной, я пойду за тобой куда угодно… И знаешь, я всегда была достаточно сильной, я никогда ничего не просила, но у тебя я прошу: спаси меня Микаэль… спаси…
-Хорошо… - неожиданно даже для себя, согласился я. – Давай оставим прошлое в прошлом, и вместе начнем наше совместное будущее.
-Правда? – Лейла посмотрела на меня полными слез глазами. – Ты правда женишься на мне?
-Да… Я же говорил, что ничто не способно заставить меня от тебя отказаться.
Это было настоящим безумием, но правда была в том, что она мне действительно настолько нравилась, что я был готов ради нее если не на все, то на многое.
Лейла поцеловала меня. Ее нежные губы, с неизменной сухой помадой, коснулись моих, ее язык робко пробрался в мой рот, ее дыхание смешалось с моим… Я с радостью ей ответил, но про себя отметил, что теперь ее поцелуй утратил свою былую ценность. А впрочем, эту женщину целовали слишком часто, чтобы ее поцелуй имел хоть какую то цену вообще.
Но не смотря ни на что, целовалась она великолепно, и хоть я и не особо любил долгие предварительные ласки, но с ней все было иначе.
-Жарко, - выдохнул я, стягивая с себя пиджак.
-Да, мне тоже, - Лейла сняла свое черное убранство и я восторженно ахнул.
На ней была черная блестящая накидка, которая ярко мерцала и переливалась от света лампадок, и она была абсолютно прозрачной, а под ней на Лейле не было ничего. У нее было изумительной красоты тело, смуглая кожа, идеальные формы. Она была второй самой красивой женщиной в мире, первой по прежнему оставалась Бель, но если учесть возраст Лейлы, и ко всему добавить все ее прочие достоинства, то она определенно выигрывала.
-Ты прекрасна, - наконец оклемавшись от шока, сказал я.
-Я так долго от тебя пряталась, что теперь решила показать все разом, - улыбнулась она.
-Хорошо, что решила, - одобрил я. – Скажи, а когда мы будем жить в Париже, как мы уже решили, ты будешь носить свою мусульманскую одежду?
-Ну, у нас это решает муж. Если ты захочешь, чтоб я скрывала себя…
-Нет, не захочу. Это глупо, прятать такую красоту!
-Что ж, тогда не буду, - согласилась она.
Я подошел и обнял ее за тонкую талию. Под моими ладонями чувствовался жар ее тела, и мне уже не терпелось ее везде потрогать, отведать ее, и с другой я бы уже давно все это проделал, но с ней мне так не хотелось никуда торопиться.
-Знаешь, я представляю, как ты в купальнике, лежишь у нашего бассейна, больше не скрываешь себя, больше не прячешься и ничего не боишься, я представляю тебя свободной от всех этих правил и условностей… Я представляю тебя такой счастливой…
-Я обязательно такой и буду, - пообещала она, - хотя, я уже счастлива, - улыбнулась Лейла, - разве ты не видишь?
А ты разве не видишь, какой счастливой меня сделал?!. – вспомнились мне слова Сибил.
-Микаэль, - Лейла обвила мою шею руками и прижалась ко мне всем телом, - ты так изменил мою жизнь и я так люблю тебя за это… Ты именно тот, которого я искала… и может быть стоило перепробовать всех, чтоб наконец найти тебя?..
А может стоило хранить себя для меня? – хотелось сказать мне, но я не желал ее обидеть. В конце концов и я немало женщин отведал, чтобы теперь найти ту самую.
Пока я думал о своем, Лейла стала раздевать меня, и я не противился. Правда, когда она предложила мне прилечь на кровать, мне пришлось скрыть от нее свою брезгливость. Сколько мужчин лежало здесь до меня, и сколько их имело ее до того, как это сделаю я? Да, отпустить прошлое оказалось сложнее, чем я думал, но я был готов работать над этим, поэтому послушно лег на красные шелковые простыни.
-Ты доверяешь мне? – загадочно спросила она.
-Конечно.
-Тогда позволишь мне тебя привязать?
-Зачем? – удивился я.
-Только в целях твоей безопасности.
-Хорошо.
Лейла взяла шелковые ленты и привязала мои запястья к изголовью кровати. Ни одна женщина до нее не проделывала со мной подобного, и ни одной я бы такого не позволил, но с ней все было иначе.
-Для меня сложно прощаться с властью, - сказал я, убедившись, что не смогу при желании освободить руки, а только когда она меня отвяжет.
-Власть по прежнему у тебя, Микаэль, - мягко ответила Лейла, - одно твое слово и я развяжу ленты, потому что женщина подчиняется мужчине, а не наоборот.
-Продолжай, милая, ты все говоришь верно, - довольно улыбнулся я, и подумал: ну разве мог я сыскать себе жену лучше?
-А сейчас я оставлю тебя на минутку. Я скоро вернусь.
Лейла покинула комнату и вскоре вернулась с одной из девушек, которые танцевали.
-Я приготовила для тебя кое что особенное, - все так же загадочно улыбнулась она. – Это древняя техника и называется она «свеча свободы».
Я конечно был бы рад еще одной женщине в своей постели, но сейчас, пожалуй, это было крайне не уместно. Мы только начинали новую жизнь, так зачем нам в ней кто то третий?
-Не волнуйся, она сейчас уйдет, - словно прочитав мои мысли, сказала Лейла. – Мне просто нужна ее помощь.
-Помощь? Но в чем? – недоумевал я.
-Сейчас я сяду на тебя сверху, а она поставит на мою голову свечу. Задача в том, чтобы удовлетворить тебя без единого движения.
-Но это невозможно! – возразил я.
-Я буду очень стараться, - улыбнулась Лейла. – Только прошу, и ты не двигайся, иначе свеча упадёт и обожжет тебя.
-Опасную технику ты выбрала… а может что-нибудь более классическое?
-Нет, так у тебя еще не было, и у меня тоже, а это будет чем то особенным и только нашим.
-Хорошо, - с опаской согласился я. Да и много ли выбора было у меня, привязанного к кровати?
Лейла рукой коснулась моего члена, подготавливая его. Долго трудиться ей не пришлось, так как у меня уже давно секса не было и я был готов взорваться от любого прикосновения. Как только я окреп, она оседлала меня и впустила в себя.
-А куда же мне?.. – простонал я.
-В меня, дорогой, в меня… Я буду твоим сосудом… Наполни меня до краев… - прошептала она, целуя меня на прощание.
Теперь Лейла выпрямилась и девушка накрыла ее голову тканью, чтоб защитить волосы от воска, затем зажгла длинную и тонкую свечу, прикрепила ее к маленькой тарелочке и поставила ее на голову Лейлы. Затем девушка ушла и мы остались одни.
В комнате царил полумрак и завораживающая тишина. Я не отрывал взгляда от пламени свечи, которое даже не мерцало, настолько неподвижно Лейла сидела на мне. Внезапно я почувствовал волнообразные сокращения мышц ее влагалища, сначала мягкие и едва ощутимые, затем все более сильные и настойчивые.
Я заглянул в ее глаза – она смотрела на меня. Это был самый странный секс в моей жизни, но определенно самый лучший. Ничего подобного со мной не происходило, никогда еще не было так, что не я брал женщину, и даже не она брала меня, а мы словно сливались в одно целое, при этом даже не двигаясь. Это было похоже на разговор без слов, это было похоже на танец без музыки, это было как погружение в транс или сон наяву. Я забыл где я, я забыл о своем прошлом, и даже о ее прошлом, я забыл обо всем, все в этот момент перестало существовать, все, кроме наших душ, все, кроме наших сродненных сердец, все, кроме наших соединенных в одно тел.
У меня не было никаких мыслей, в моей голове, где вечно царит беспорядок, вдруг кто-то навел лад. И я даже не любовался ее телом, я только смотрел в ее глаза, а она сжимала меня внутри, ласкала меня собой, ублажала, а свеча на ее голове плакала, истекая воском, и пламя съело ее уже до половины, когда я достиг вершины оргазма. Наполняя ее сосуд своим семенем, я радовался, тому, что теперь этот сосуд только мой.
Не знаю почему я не мог сказать ей, что люблю. Теперь, сжимая ее с своих объятиях, целуя ее и лаская, я ясно чувствовал, как все во мне трепещет от любви к ней, но слова словно застряли в горле и я никак не мог их из себя выдавить. Она была прекрасна, я восхищался ею, я ее боготворил, я был так увлечен ею, но что то не позволяло мне в этом ей признаться.
-Этому тебя научила мама? – спросил я, покрепче прижимая ее к себе.
-Да. Она с детства говорила мне, что женщина создана для удовольствия мужчины.
-И ты соглашалась с этим?
-Так говорила мама, а дети верят всему, что говорят им родители.
-А твой первый мужчина? Это было по любви или он был клиентом?
-Он был клиентом, - как то неохотно ответила она.
-Тебе не приятно говорить об этом? Потому что я не хочу делать тебе больно… - сказал я, ласково целуя ее в лоб.
-Нет, ничего, я могу рассказать, если тебе интересно. Это был богатый клиент, он был старым и толстым и я испытывала к нему страшное отвращение, но он очень хорошо заплатил за мою девственность, и ради денег я все мужественно стерпела.
-Сколько тебе тогда было? – спросил я, чувствуя, как все внутри меня переворачивается от ее правды.
-Двенадцать, - тихо ответила Лейла и по ее щеке потекла одинокая слеза. Это впервые она не сдержалась и заплакала.
Во мне кипело негодование и гнев, я хотел убить мерзкого старика, который взобрался на маленькую девочку, я хотел убить ее мать, за то, что она подложила свою дочку под старого толстяка за деньги, пусть даже и за хорошие деньги, и я ненавидел себя, потому что чувствовал собственную беспомощность. Я бы спас ее, если бы только мог, я бы защитил ее, я бы забрал ее боль себе, но только я не мог сделать ничего из этого. Я только не злился на Лейлу. Она была заложником обстоятельств, в которые ее поставила жизнь, она была ребенком, она была сильной девочкой, которая научилась не плакать.
-Родная моя, - я еще крепче обнял ее и какое то время мы молчали. Я больше не хотел расспрашивать ее о прошлом, я не хотел делать ей больно, она и без того достаточно страдала.
-Как ты оказалась здесь? – перевел тему я.
-Моя мама умерла, а перед смертью рассказала мне, кто мой отец. Я отыскала его, но увы, уже на кладбище. Зато я узнала, что у него есть дочь, моя сестра, и что она живет здесь. Так я приехала сюда, встретилась с сестрой и ее мужем, со своими племянниками… они такие славные детки!
-У нас тоже будут славные детки. Похожие на тебя и меня… Может быть мы даже начнем их делать прямо сейчас…
-Давай начнем делать их после свадьбы, - счастливо улыбнулась Лейла, - а пока потренируемся.
-Давай, - согласился я, в этот раз подкладывая ее под себя. – Почему ты не бросила все это? – спросил я, устраиваясь между ее ног.
-Я хотела, - призналась она, - только оказалось, я не умею ничего другого… Я не умею жить иначе.
-Ничего, милая, я тебя научу, - пообещал я, и вошел в нее.
Секс с Лейлой был изумительным. Сколько женщин я уже отведал, но она правда лучшая из всех. Красота ее тела не переставала восхищать, блеск ее смуглой кожи сводил с ума, ее голос завораживал, ее аромат пьянил. Ее движения, ее гибкость, грация, ее страсть… А может быть дело было и не в этом вовсе, а в том, что с ней я воскрес и чувствовал себя как никогда живым.
Мы провели вместе ночь, до самого рассвета. Я чувствовал усталость, но эта усталость была приятной, и мы уже вдоволь насладились друг другом и были готовы уснуть, но мне не хотелось спать в этом борделе. Мне хотелось как можно скорее забрать из этого места свою женщину, забрать навсегда.
-Мне нужно собрать свои вещи и попрощаться с девочками, - сказала Лейла, когда мы уже оделись.
-Хорошо, тогда ты делай что нужно, а я подожду тебя в машине, только не задерживайся.
-Хорошо родной, - согласилась она и прежде чем я успел уйти, повисла на моей шее. -Спасибо, - искренне поблагодарила она.
-За что? – спросил я, целуя ее лицо.
-За то, что не отказался от меня.
-Я же тебе говорил, ничто не способно заставить меня сделать это.
Я поднялся наверх и пребывая в эйфории, уверенно пересек переполненное кафе и вышел на улицу. Над пустыней поднималось еще сонное солнце, было уже тепло, но еще не жарко, и это было самое прекрасное мое утро за долгое-долгое время. В голове у меня были мысли только о Лейле, о минувшей ночи и о предстоящей свадьбе. Я думал о нашей с ней счастливой жизни, о втором шансе, который выпал нам двоим. Я думал о том, как будет непросто мне примириться с ее прошлым, но наверное, я сумею справиться с этим… Я смогу свыкнуться с ароматом порока, который от нее исходит, я смогу ложиться с ней в постель, с ней и всеми теми мужчинами, что были у нее до меня, я смогу привыкнуть к мысли, что даже мой друг имел ее за деньги, я смогу привыкнуть к старому толстяку, который сорвал ее свежий, еще не распустившийся бутон… А смогу ли?.. – вдруг пришла пугающая мысль.
-Привет, - услышал я незнакомый голос за своей спиной и обернулся.
Это был араб, один из тех, что были в кафе.
-Привет, - не очень дружелюбно бросил я.
-Здесь не часто встретишь иностранца, - сказал он, прикуривая. Я понимающе кивнул и покосился на двери, желая чтоб Лейла скорее вышла и мы поскорее убрались отсюда. Меня уже понемногу начинало тошнить от этого места. – Ты был с Лейлой? – спросил он так бесцеремонно, словно мы обсуждали погоду.
-Да, - неохотно признался я.
-Я не удивлен, - усмехнулся он, - если к кому и стоит приходить, так это к ней. Ее «свеча свободы» навсегда делает мужчину ее рабом. Я после того, как с ней попробовал, больше ни с кем не могу…
-Что ты сказал? – опешил я.
-Не могу с другими после нее, - повторил он.
-Нет, перед этим. О свече свободы.
-А, это методика такая… Она разве с тобой этого не делала? – удивился он.
-Делала… - растерянно протянул я. – И с тобой тоже?
-И со мной, и со всеми… К ней только за тем и ходят.
-Когда, когда ты был у нее последний раз?
-Да утром вчера, вот и сегодня приехал. Я вообще то у нее каждый день сутра, вечером не получается, семья, сам понимаешь, а утром перед работой самое оно. Заряд на весь день…
Он говорил и говорил, но я уже не слушал. Она обслуживала его вчера, после того, как провела ночь со мной, в моей постели, когда я боялся даже коснуться ее, чтоб не обидеть, чтоб не нарушить ее принципов, а она сбежала утром от меня в свой притон и работала дыркой за деньги, и все после того, как уже согласилась стать моей женой. И свою свечу свободы она испробовала не только со мной, как говорила, она делала это со всеми, и одному только Богу известно, каким по счету у нее я был.
Внезапно самое прекрасное мое утро сменилось самым отвратительным утром в моей жизни. Я почувствовал, как умер, как в который раз треснуло мое надколотое сердце, я почувствовал, как моя любовь сменилась ненавистью, и я как сильно ее желал раньше, так теперь не хотел даже видеть, как раньше я превозносил ее и восхищался ею, так теперь призирал, и как раньше она казалась мне прекрасной, так теперь я испытывал к ней отвращение и брезгливость.
-Можешь кое что передать от меня Лейле? – спросил я своего нового знакомого.
-Конечно, - согласился он.
-Передай ей, что ее «свеча свободы» мне понравилась, понравилась так же, как и всем остальным.
Он согласно кивнул, и я кинулся к своей машине. Круто выворачивая руль, я выехал на трассу и помчался на всей скорости, словно боялся, что она может меня догнать. Я представлял, как она расстроится, когда узнает, что я ее бросил, но я так же был уверен, что она достаточно сильная, что бы не плакать, и что она достаточно жадная, чтобы на еще горячие после нашей ночи простыни, положить следующего клиента.
-Мама, я так в ней ошибся, - с отчаяньем сказал я, - она не та, которой я не достоин. Это она не достойна меня!
Я еще не успел оплакать одно горе, как на меня свалилось другое.
Я взял свой телефон, который всю ночь пролежал в машине и увидел пять пропущенных звонков. Я сразу понял, что что то случилось и притормозив на обочине, перезвонил.
-Микаэль! Слава Богу! – услышал я расстроенный голос моей малышки Милены.
-Родная моя, что стряслось? – взволнованно спросил я.
-Микаэль…. – она уже во всю плакала в трубку, - Себастьян….
-Что с ним???
-Он в больнице. Вечером вышел в магазин и потерял сознание, когда возвращался домой. Он отключился прямо на переходе… люди оттащили его с проезжей части на тротуар и вызвали скорую. Мне позвонили уже с больницы. Я сейчас здесь.
-Что говорят врачи? – спросил я, и вышел из машины, потому что мне поплохело от этого кошмарного утра, и я почувствовал, что и сам сейчас рухну замертво.
-Врачи пока молчат, - всхлипнула Милена. – Он пришел в себя, но сейчас спит. Они делают анализы, но как я понимаю, они и понятия не имеют, что с ним.
-Господи… - отчаянно протянул я.
-Микаэль… - так же отчаянно сказала Милена, - я не знаю, что мне делать, я чувствую себя такой беспомощной и слабой, и маленькой! Он мой брат, он мой старший брат, все серьезные дела всегда решал он, а теперь я должна сама… Вдруг нужно будет принимать решение за него, а я не могу, понимаешь? Господи… - я услышал, как несколько раз брызнул ее ингалятор, а после она тяжело и с хрипотой вдохнула.
Милена… моя Милена, моя девочка из Прованса. Она была не готова к таким реалиям жизни, она нуждалась в опоре, она нуждалась во мне, поэтому я не мог позволить себе раскисать, я должен был принять удар на себя, защищая ее.
-Родная, послушай меня внимательно. Я сейчас возьму документы и сяду на первый рейс до Парижа. Я позвоню тебе и скажу, когда точно буду. А до того времени ты должна успокоиться, взять себя в руки и дышать, ясно?
-Да, - послушно ответила она.
-Он не в тяжелом состоянии?
-Нет, врачи говорят он стабилен.
-Тогда и волноваться не стоит, пока ничего его жизни не угрожает. А когда я приеду, я все возьму на себя. Я найду ему лучших специалистов, я куплю для него лучшие лекарства, я обещаю, что сделаю все, что смогу и даже больше. Я сделаю для него невозможное, ты слышишь меня?
-Да…
-Потому что он нам нужен, нам двоим.
-Он все, что у меня есть… - всхлипнула она.
-И у меня, - поддержал ее я.
Мои кошмарные сны сбылись. Я чувствовал, чувствовал что то неладное, я пытался его предупредить, но он меня не послушал. А что теперь? Мой друг, мой лучший друг, находился на пороге смерти. И я уже и так потерял многих, а потерять еще и его я просто не мог. Пусть даже ценой собственной жизни, но я был обязан его спасти.