Вторая работа.
Началась эта история в декабре 1969 года, когда я вернулся домой после службы в армии. К этому времени, в барачный поселок уже вернулись из армии мои приятели, ушедшие туда раньше меня. Когда после нового года встал вопрос куда идти работать, мой приятель по бараку Вальшин Евгений сказал мне, неужели ты снова пойдешь работать в свой механический цех слесарем, давай лучше устраивайся в наш второй цех электриком, у нас и начальники оба порядочные. Энергетиком, у нас в цеху работает Матвеев Вадим Георгиевич, а мастером электриков тоже нормальный мужик Захаров. Да кто же меня возьмет на работу электриком, если у меня не было опыта такой работы удивился я. Не бзди сказал Евгений, я тебя охарактеризую самым наилучшим образом, поэтому начальство захочет тебя взять. Конечно, с месяц тебе придется походить в учениках, после чего тебе присвоят разряд, и ты сможешь работать самостоятельно. Какими уж словами Вальшин хвалил меня я не знаю, но только мне предложили встретиться с энергетиком второго цеха в отделе кадров завода, куда он пришел специально, чтобы принять меня к себе на работу. Произошло это во второй половине января 1970 года, а в начале месяца, я вместе с моим братом Александром потратил несколько дней, на расписывание стен входного холла вечерней школы рабочей молодежи № 13. Буквально за два или три дня мы изобразили на стенах кремлевский холм со стоящей на нем крепостью. В школе в это время шли новогодние каникулы, поэтому кроме директора, и полностью слепого учителя истории в здании никого кроме нас четверых не было. После окончания оформления холла, директор послал меня как самого молодого в магазин за бутылкой. Распивали водку мы в кабинете директора школы, и когда разговор зашел о том куда я собираюсь идти работать после армии, как то само собой выяснилось, что у меня всего четыре класса образования. Да что ты паришься сказал директор, если устроишься работать опять на фабрику кинопленки, приходи в мою вечернюю школу, я определю тебя сразу в седьмой класс, ведь у меня все равно нет предыдущих классов. Не беспокойся, сказал он, тебе даже не придется ходить на занятия, будет достаточно, если ты станешь рисовать нашу школьную стенгазету, зато через три года получишь бумагу об окончании десяти классов. Пришлось сказать директору, что я подумаю о его предложении. Удивительно, но слепой учитель истории видимо не пьющий человек сильно опьянел, и все порывался бороться со мной утверждая, что он хотя уже пожилой человек, но может одолеть любого молодого мальчишку. Директор школы Лылов, помнится говорил своему историку, ну что ты прицепился со своей борьбой к молодому человеку, сиди уж спокойно раз тебя сильно развезло. После оформления, меня определили работать учеником электрика в отделение очистки хлопка цеха № 2. Это было старинное здание, еще довоенной постройки, в котором прежде выпускался коллоксилин. Теперь же здесь, проходил только подготовительный этап очистки хлопка, после чего его перевозили в соседнее здание № 37, которое прежде пострадало от взрыва, когда я до армии работал еще в механическом цеху. Здесь из нашего сырья делали уже основу для производства негорючей пленки, так называемый триацетат. Хотя оба эти здания входили в состав второго цеха, но в каждом из них работали разные группы электриков, да и категория вредности, в разных отделениях тоже была разной. Если в нашем здании например, была только вторая категория вредности, и рабочим выдавалось молоко, то в соседнем 37 здании, была уже более высокая первая группа, и им бесплатно выдавались талоны, по которым их кормили в заводской столовой. Правда, у электриков в соседнем здании, несмотря на получаемые ими талоны в столовую, все равно была вредность только второй категории, и на пенсию они уходили тоже на пять лет позже, как и мы. Работавших в соседнем 37 здании людей, можно было только пожалеть, ведь даже пройти мимо цеха было сложно, из за сильнейшей, невыносимой вони, перехватывающей дыхание даже на улице, а ведь люди умудрялись находиться всю смену внутри здания без противогазов. Даже когда работник этого отделения оказывался рядом на улице, то от сильного запаха химических веществ пропитавших его одежду, у человека сразу начинали слезиться глаза. В этом вонючем отделении, работали электриками, Вальшин Евгений, Миша Белов, Юрманов, Кабир, Мустафин и Погодин. В нашем 32 здании работала другая бригада электриков, в которой числились, Назаров Николай, Автономов Андрей, Володя Ермолаев, пожилая женщина которую все звали тетя Леля, я Наумкин Николай и еще один дежурный электрик фамилии которого память не сохранила. Пока я проходил стажировку, меня в качестве ученика прикрепили к Назарову Николаю. Мать Вальшина Евгения, во время войны тоже работала электриком в нашем здании, и они с тетей Лелей, говорят были близкими подругами. Мой учитель Назаров, поступил на работу в самом начале войны еще мальчишкой, и теперь дорабатывал последние годы перед пенсией. Все старые рабочие, прежде работавшие здесь на производстве коллоксилина, кроме женской половины, были хроническими алкоголиками, так как в процессе производства применялся спирт для промывки готовой продукции, который во время войны даже разрешалось рабочим пить, чтобы те не страдали от постоянного голода. По словам моего наставника, они во время войны даже варили и ели желатиновый клей, используемый на заводе для изготовления фоточувствительной эмульсии. Все остальные электрики кроме моего наставника, работали посменно, так как очистка хлопка представляла из себя непрерывный цикл. Да и меня похоже, тоже готовили для того, чтобы подменять уходивших в отпуск дежурных электриков. Работа, как и говорил мой дворовый приятель оказалась очень спокойной, ведь оборудование, установленное в цеху еще при Сталине отличалось тем, что практически не ломалось, ведь в противном случае, рабочего в то время могли обвинить, в умышленном вредительстве и посадить. Поэтому, когда я стал понимать специфику работы электрика, и спрашивал у своего наставника, зачем к мотору подсоединен такой толстый кабель, ведь он в несколько раз мощнее необходимого, то всегда слышал ответ, если бы кабель при Сталине например сгорел, то человека могли за это просто расстрелять, обвинив в умышленном вредительстве, поэтому все провода, и пускатели того периода, ставились с многократным запасом прочности. По его словам, тогда людей расстреливали за любую аварию или брак на производстве, а за обычное опоздание на работу на пять минут могли дать пять лет лагерей. За два года, которые я провел в армии, завод сильно изменился, здесь перестали производить горючую пленку, а во всех цехах где раньше выпускали коллоксилин стали делать триацетат, поэтому спирта на заводе стало значительно меньше. Теперь коллоксилин, если необходимо было выпустить партию горючей пленки, привозили с порохового завода, и он как и прежде хранился на улице, окруженный забором из колючей проволоки. Старую проходную тоже переделали, построив вместо нее высокое, с большими стеклянными окнами здание. Сторожевых собак перестали использовать для охраны периметра завода, зато в проходной появилось сразу несколько новых охранников, двух из которых, рабочие очень боялись. Одного низенького Татарина с трясущимися руками в белых перчатках рабочие прозвали дыхни, и очень боялись, так как про него говорили, что он служил в НКВД и участвовал в расстрелах людей. Прозвище дыхни он получил за то, что требовал чтобы рабочие дышали на него когда проходили через проходную, а сам он в это время ощупывал карманы человека, пытаясь обнаружить там что либо запрещенное. Вторым страшным для рабочих охранником, была тощая женщина по прозвищу белый нос. У нее действительно, в районе переносицы имелось заметное белое пятно. Эта работница, тоже дотошно осматривала и ощупывала всех проходивших через проходную. Поэтому, если пришедшие сменить своих сослуживцев говорили, что на проходной сегодня стоят дыхни, или белый нос, то рабочие просто боялись, выпить перед уходом домой спирта, или унести что либо с работы. Но и против этих ненавидимых всеми охранников рабочие иногда устраивали шутки. Так однажды, когда на проходной стоял дыхни, один из рабочих, набил за пазуху много снега и пошел через проходную. Когда дыхни, потребовал у него показать, что тот спрятал за пазуху, рабочий вытащил заправленную в штаны рубаху, и высыпал весь снег на пол, под ноги охраннику. Для белого носа стоящего на воротах, один из шоферов проделал другую шутку. Зная, что его машину при выезде с завода будут осматривать, он поставил ведро со спиртом прямо на сиденье в кабине, и нагло поехал к воротам. На вопрос белого носа, что у тебя налито в ведре, которое стоит в кабине он честно сказал, это спирт. Тетка не поверила ему, что он так открыто, везет через ворота спиртное, и шофер спокойно выехал с завода. Над белым носом устроили шутку и два других рабочих, когда она стояла на проходной. Им понадобилось вынести с завода бухту провода, когда та стояла на посту. Зайдя с территории завода в проходную, они начали замерять рулеткой длину стен, где им якобы начальство поручило проложить провод. Таким образом не вызывая ни у кого подозрений они вынесли из проходной целую бухту провода. Не усмотрел в действиях рабочих подвоха даже начальник караула, который постоянно наблюдал из своего окошка, за проходящими через проходную людьми. Когда я пришел работать в 32 здание, подготовленный для дальнейшей переработки хлопок, после прохождения сушилки грузился в большие мешки, и отправлялся в соседнее отделение. Хотя в стоявшем рядом с нашим цехом небольшом здании и стояли два старинных пресса, но на них только прессовались в кипы всевозможные отходы, которые затем вывозились на свалку. Поэтому, вскоре после моего прихода в цех, сюда привезли два новеньких пресса, которые поручили подключить, и подготовить к работе, мне с моим наставником. Пока мы с Назаровым подсоединяли пресса, слесаря тянули через улицу в соседнее здание трубопровод, по которому предполагалось гнать высушенный хлопок для дальнейшей прессовки в кипы. В начале трубопровода, они установили мощный вентилятор, который нужен был для засасывания хлопка из сушилки, и который мы тоже должны были подключить. После запуска нового оборудования, начались обычные будни, когда основной работой электриков была только замена электроламп. Да и то, этим в основном занимались дежурные электромонтеры. Мой наставник Назаров был не только запойным пьяницей, но и простаком, который поил водкой всех подряд, пока у него не кончались деньги. Видимо по этой причине его бросила жена, и он теперь жил в маленькой комнате, которая досталась ему после раздела квартиры. Дней через десять после получки он начинал голодать, так как его собутыльники исчезали сразу же, как только у Николая кончались деньги. Много раз я говорил ему, что так жить нельзя, и он наконец предложил мне, забирать у него получку, и каждый день выдавать ему необходимую сумму на еду. Но хватило моего наставника всего на несколько дней, так как он пришел под вечер ко мне домой, и стал просить дать ему денег на бутылку, ведь на улице его ждет хороший человек, которого он намерен угостить. А этот хороший человек станет тебя кормить, когда у тебя кончатся деньги спросил я передавая Назарову всю его заначку. В итоге через несколько лет он погиб, когда молодой человек из его подъезда толкнул его пьяного, и Назаров ударился головой о батарею отопления на лестничной клетке. В 1970 году стали входить в моду холщевые сумки, и футболки, с отпечатанными на них изображениями, поэтому, в начале мой брат Александр, а следом за ним и я, стали в свободное время заниматься изготовлением штампов для печати таких изображений. Сперва старший брат делал себе штамп, например музыкальной группы АББА, головы льва, или ковбоя на коне, после чего с него делался отпечаток на подготовленный мной кусок релина, и я убирая все ненужное вырезал себе вторую копию изображения. Если основной отпечаток рисунка делался одним цветом темной типографской краски, то за счет еще нескольких пленочных трафаретов, можно было раскрасить его, превратив в цветное изображение. Такая техника, чаще применялась для печати на детских футболках полноцветных изображений, Микки Мауса, или пчелы Майи. Кроме морального удовлетворения от творчества, это еще давало дополнительный заработок, ведь печать одного такого изображения на футболке или сумке приносила пять рублей прибыли. Поэтому, в обеденный перерыв, часто приходилось заниматься печатью изображений, если рабочие цеха приносили из дома вещи, на которых нужно было поставить штамп. Если обеденный перерыв оказывался свободным, то я пил полученное по талону молоко, и спускался на второй этаж, где в обеденный перерыв, собирались все свободные от работы, поиграть в домино и шашки. Сюда же мы спускались с третьего этажа после работы, так как только здесь имелись душевые кабины, в которых можно было помыться после работы. Женщины аппаратчицы тоже пользовались этим душем, дождавшись, когда из него выйдут все мужики. Так как еще имелась возможность пользоваться коллоксилином, мы его часто использовали для раскуривания сигарет, а однажды когда я находился в душе, кто то из слесарей забросил внутрь увесистый сверток замотанный изолентой и закрыл дверь. Осколков от взрыва естественно не было, но меня словно ударили кулаком в живот, после чего появилось ощущение, что мои внутренности хотят вылезти наружу. Проще говоря, сразу после взрыва последовал сильнейший позыв к рвоте, и я без сил сел на пол. Шутники, заглянув в дверь, и увидев меня сидящим на полу сами испугались, забежали внутрь, и стали спрашивать, что они могут для меня сделать и не нужно ли вызывать скорую помощь. В начале лета, меня забрали на ученья в Тоцкие лагеря, а после моего возвращения, вместе с другими рабочими цеха мы ездили на уборку моркови, в село Белое Безводное, расположенное около Раифского монастыря. На этой фотографии, слева направо, стоит мой барачный приятель Вальшин Евгений, Кабир, слесарь по КИП и автоматике Рязанов Николай, слесарь Лутцев, отец которого возглавлял пожарную команду, где работал мой папаша, и 1. наконец, собственно я. Через год после начала моей работы во втором цеху, на другой стороне железной дороги, по которой подвозилось сырье, метрах в ста от нашего здания, стали строить новый цех, по предварительной очистке хлопка. Видимо считая наши аппараты сильно устаревшими, там решили поставить полностью новое автоматическое оборудование, которое должно было работать от таких устройств, как командные электрические приборы, или проще сказать КЕП. Задвижки, перекрывающие трубопроводы должны были открываться и закрываться сами, а насосы для перекачки сырья включаться автоматически, без участия человека. В этом одном здании, должно было быть сконцентрировано все оборудование от начала цикла, и до прессовки готовой продукции в кипы. Видимо не найдя другой возможности, зданию присвоили номер 32 а. Естественно, после пуска нового здания, наши дежурные должны были его обслуживать, пока начальство не наберет для этого новую бригаду электриков. Руководство цеха успело принять на работу только одного молодого человека по имени Ильдус, который со временем должен был стать начальником новой группы электромонтеров. Не знаю, какой бы из него получился в будущем энергетик, но единственной страстью Ильдуса, было похоже, заведение любовной интрижки, с молодыми женщинами набранными для обслуживания нового здания. Он сразу же сошелся с молодухой, по фамилии Ложкина, правда когда отправился на первое свидание к ней домой то выяснилось, что ее знает вся округа, так как она успела уже переспать почти со всей улицей. Очень долго, заводское руководство не могло купить за границей две центрифуги для нового здания, так как эти машины относились к оборудованию двойного назначения, поставка которого запрещалась в Советский союз. Фирма Сименс подозревала, что их центрифуги могут быть переправлены на 40 завод, где на них станут делать основу для производства артиллерийского пороха. Центрифуги были привезены, и смонтированы только после того, как фирме Сименс пообещали, что они не будут использоваться для производства военной продукции. Первый же пробный пуск новой линии, показал все недостатки смонтированного оборудования. Вместе с водой, по трубам стали поступать куски плитки, которой были облицованы емкости смесителей, которая сильно порвала сетки на барабанах обеих центрифуг. После этого новое здание, не давшее ни одной кипы хлопка забросили, а центрифуги через несколько лет все равно перевезли на пороховой завод. Из всех электриков нашего отделения, я ближе всего сошелся, с дежурным электромонтером Ермолаевым Володей. Этот еще очень молодой человек, до поступления в наш цех электриком служил офицером, и видимо поэтому, отличался особой пунктуальностью. По нему можно было даже проверять часы, ведь только по радио звучал первый сигнал точного времени, как дверь открывалась, и на пороге появлялся Володя, пришедший сменить предыдущего дежурного. Как это у него получалось, мне до настоящего времени не совсем понятно. Ермолаев, как и все остальные электрики нашего отделения, за исключением конечно женской части любил выпить, и когда на складе нам выдавали новую медицинскую аптечку, он первым делом выпивал имевшиеся там спиртовые растворы. С удовольствием он проглатывал имевшийся в аптечке пустырник, после чего в ход шла и горькая полынная настойка. Видимо его пристрастию к алкоголю способствовала и супруга, которая по словам Володи, за столом пила столько же спиртного как и он, следя за тем, как бы муж не выпил больше рюмок, чем она сама. Будучи офицером, он видимо еще не навоевался в армии, поэтому когда пришел во вторую смену на работу, и я предложил ему взорвать начиненную коллоксилином бомбу, в красном уголке, на четвертом этаже здания то сразу согласился. Четвертый этаж здания был вообще заброшен, и туда люди обычно не поднимались. Поэтому мы спокойно заложили и подожгли снаряд, изготовленный из большой фарфоровой плавкой вставки. После взрыва мы снова зашли в помещение, чтобы посмотреть какие отметины на стене оставила взорвавшаяся бомба. После этого, Володя попросил, чтобы я сделал еще одну бомбу, которую мы в следующий раз, взорвем в заброшенном здании 32 а. На следующий день, я подготовил еще одну плавкую вставку, набив ее коллоксилином, и сделав в боковой металлической пластине запальное отверстие. Когда Ермолаев пришел на работу к трем часам, мы отправились с ним в соседнее здание испытывать свое взрывное устройство. Поднявшись по лестнице на самый верхний этаж, мы положили свое изделие на полу, посреди довольно большого вентиляционного помещения. Протянув от своей бомбы свернутую в жгут газету, мы подожгли ее, и быстро вышли наружу, закрыв за собой дверь. Стоять напротив фанерной двери, которую могли пробить осколки было страшновато, поэтому мы стали ждать взрыва, спрятавшись за кирпичной стеной отгораживающей помещение. Ждали мы достаточно долго, но взрыва не последовало. Мы стали совещаться, что нам теперь делать, ведь по нашим расчетам газета должна была уже давно сгореть. Таким образом, прошло еще какое то время, и мы уже взялись за ручку двери чтобы войти внутрь, как неожиданно для нас грохнул сильный взрыв. Застигнутые врасплох, мы инстинктивно бросились бежать вниз по лестнице. Когда мы пробежали два пролета лестницы, и оказались этажом ниже, из двери помещения расположенного под вентиляционной камерой выскочил испуганный, с лицом белым как мел начальник слесарей Хахиль, который, оказывается, облюбовал себе в заброшенном здании помещение. Что это было, дико вращая испуганными глазами, спросил он, у меня с потолка даже известка посыпалась. Наверное, в здании какая либо емкость взорвалась, предположил я, и мы втроем побежали вниз, по пути заглядывая в каждое помещение, пытаясь обнаружить какое оборудование взорвалось. Естественно никаких разрушений мы не увидели, и уже внизу Хахиль предположил, что это наверное, просто выперло крышку какой то большой емкости. Мы с Ермолаевым согласились с его предположением, и отправились назад в свое здание, решив посмотреть на результат взрыва, на следующий день. Как оказалось, никаких особых разрушений наша бомба не нанесла, только на стенах осталось несколько щербин от разлетевшихся осколков. Если моему наставнику, и Володе Ермолаеву ничто не мешало пить, то прошедшему войну Автономову Андрею было намного сложней, ведь вместе с ним в нашем отделении работала аппаратчицей его жена, которая пыталась оградить мужа от пьянки. Интересно было наблюдать, как взрослый мужчина пытается получить зарплату в тайне от своей жены, ведь в противном случае, у него не было возможности купить себе заветную бутылку, да и пить спирт добытый на заводе, при жене тоже было сложнее. Поэтому этот человек шел на всевозможные уловки, чтобы только пропустить стаканчик другой. Его жена сама рассказывала, как однажды, ее муж работая посменно пришел навеселе домой, и думая что его не видят, закопал остаток своей заначки под яблоней во дворе. После того как он уснул женщина нашла под деревом спрятанные мужем деньги. На следующее утро, Андрей решив опохмелиться, взял лопату, и сказав жене, что хочет окопать яблоню пошел искать свою заначку. Пока он перекапывал землю под нужным деревом, жена наблюдала за ним через окно. Поискав под нужной яблоней, он видимо стал сомневаться, что спрятал деньги именно под этим деревом, поэтому стал копать землю, по очереди под всеми остальными деревьями. Когда мужик, перекопал таким образом весь сад, жене ни оставалось ничего кроме, как купить мужу, за помощь в перекопке земли бутылку водки. Если этот случай, я знаю только со слов его жены, то следующая история произошла на моих глазах. Однажды Андрей, придя на работу, стал усиленно шарить у себя в шкафу, явно ища свою потерю. На вопрос Назарова, что он ищет, Андрей сказал, что у него, куда то, девалось удостоверение участника войны. Поискав в шкафу, под ним, и даже в своем верстаке, он расстроенный ушел из мастерской. Вскоре в помещение явилась его жена и спросила, искал ее муж здесь что либо, или нет. Когда ей сказали, что Андрей потерял свое удостоверение она сказала, вы только ему не говорите, но этот документ я сама спрятала, так как он им уже достал меня. Оказалось, что Андрей каждый день, взяв свое удостоверение, уходил с ним к магазину океан, где за выпивку, покупал людям дефицит без очереди. Мне уже надоело смотреть, как он каждый день пользуясь своим удостоверением, приходит домой пьяный сказала его жена, поэтому я и спрятала его корочку. С этим человеком, работавшим в основном посменно, произошла и еще одна серьезная история. Однажды, они на смене решили отметить день рождения дежурного слесаря, для чего принесли в цех бутылку водки. Но только они начали распивать водку, как слесаря вызвали чистить трубопровод забитый хлопком. Автономов тоже пошел на место аварии, так как ему необходимо было, по правилам обесточить насос перекачивающий сырье по этому трубопроводу. Мужчина, аппаратчик этой смены обидевшийся, что его не пригласили на гулянку в честь дня рождения, решил воспользоваться моментом, и пока дежурный слесарь и электрик находятся на вызове, пробрался в открытую слесарную мастерскую, и нашел там в верстаке, бутылку с этикеткой водка. Думая, что это и есть то спиртное, которым его не захотели угостить, он налил себе полный стакан, и стал ждать возвращения с вызова, дежурного слесаря, и электрика, чтобы назло им выпить прямо при них. Как только в дверях показались оба дежурных, он со словами за ваше здоровье, выпил весь стакан. Сразу выронив из руки стакан, он схватился за свое горло и закричал, не пейте ребята это отрава. Действительно, в этой бутылке из под водки, у слесарей хранился диахлоритан, который использовался ими для склейки изделий из орг. стекла. Медики говорили потом, что этого мужчину можно было еще спасти, если бы сразу вызвали скорую помощь, а не пытались справиться с проблемой самостоятельно, стараясь вызвать у него рвоту. Даже когда этот человек оказался в больнице, то до самого последнего момента не говорил медикам, где и что выпил. Только когда врач сказал ему, да скажи ты наконец, что выпил, ведь у тебя уже сердце почти остановилось, мужчина рассказал как было дело. Пустую бутылку из под отравы, слесарь с электриком, со страха утащили на улицу и забросили подальше в кусты. Все это произошло в ночную смену, а мы днем видели только, как следователи ищут в кустах пустую бутылку. Удивительно, но в связи с этим человеком произошел еще один инцидент, который надолго запомнился. Для окончательного отбеливания хлопка, в нашем отделении использовался гипохлорит, который делали тут же, в угловой пристройке, на первом этаже здания. Там стояли две больших емкости заполненных щелочью, через которую пропускали мелкие пузырьки хлорного газа. По мере насыщения щелочи газом, она меняла цвет с коричневого, становясь постепенно серо голубой полупрозрачной жидкостью. Эту насыщенную хлором жидкость здесь же на первом этаже добавляли в отбельные роллы, после чего хлопок становился идеально белым. Кстати говоря, многие аппаратчицы, пользуясь случаем, приносили из дома постельное белье и другие белые вещи. После того как у меня появился ребенок, я тоже отбеливал принесенные из дома детские колготки и пеленки, или приносил небольшие порции гипохлорита домой, чтобы жена сама добавляла его при стирке в воду. Гипохлорит был таким сильным средством, что после нескольких применений, любая ткань начинала разрушаться от воздействия на нее хлора. Процесс насыщения щелочи хлором, был самым опасным в нашем отделении, так как этот газ применялся еще в первую мировую войну для уничтожения противника. Поэтому баллоны с хлором, покрашенные в черный цвет, хранились под замком. На улице рядом с входными дверями, в землю была вкопана ванна с содовым раствором, в которую предполагалось класть пропускающие газ баллоны, а сами аппаратчики должны были работать с ними только в противогазе. Так вот однажды, когда несколько электриков находились в своей мастерской на третьем этаже, стал явственно ощущаться необычно сильный запах хлора. Автономов Андрей выругался, и видимо желая впустить, в помещение свежего воздуха, подошел к окну и открыл рамы. Но вместо свежего воздуха, помещение моментально заполнил хлорный газ, который был на улице. Дыханье сразу остановилось, и мы бегом помчались по лестнице в конце коридора вниз, к выходу на другую сторону здания. На улице запаха хлора не чувствовалось, поэтому мы решили пройти вдоль цеха, чтобы посмотреть, что делается на другой стороне здания. Асфальтовая дорога, идущая мимо 32 здания оказалась перекрыта с двух сторон веревками, а все пространство вдоль цеха, превратилось в ядовито зеленую территорию, от осевшего на землю, стены здания и кусты хлорного газа. Обращало на себя внимание то, что листья на росших вдоль дороги кустах боярышника моментально почернели. Оказалось, что хлор сильно разъедает все с чем соприкасается, поэтому аппаратчикам постоянно приходилось стучать по крану баллона, чтобы его открыть. Вот и в этот раз, аппаратчица так сильно стучала по крану гаечным ключом, что в итоге отломила его. Вопреки инструкции она не сунула неисправный баллон в ванну с содовым раствором, а убежала спасая свою жизнь. У этой женщины оказалось уже второе подобное нарушение, поэтому ее от греха подальше уволили из цеха. Начальство видимо понимая, что рабочие все равно проносят на завод сигареты, и курят в укромных местах, разрешило наконец устроить в каждом цеху курилку. У нас во втором цеху курилку оборудовали в 38 здании, в стороне от основных производственных помещений. 38 здание тоже прежде выпускавшее коллоксилин, давно остановили, хотя со стоящим через дорогу от него отделением триацетата оно было соединено уже заброшенным воздушным переходом. Постепенно, в 38 здание перевели все службы цеха, прежде размещавшиеся в других небольших строениях. Здесь оказалось токарное отделение, с двумя токарными, и одним фрезерным станком, сварочный пост, цеховой склад и мастерская плотников. Сюда же перевели мастерскую жестянщика, который занимался изготовлением и ремонтом воздуховодов. Для электриков из 37 здания здесь выделили помещение под мастерскую, а этажом выше разместили душевую и раздевалку. Мы в эту мастерскую сперва не очень то стремились, так как в нашем отделении было свое помещение, а вот второй половине цеховых электриков, новая мастерская очень понравилась, ведь теперь им не нужно было всю смену сидеть в своем вонючем здании. Самым заметным из всех электриков отделения по производству триацетата, был конечно же Белов Михаил. Очень высокий и плотный мужчина, большую часть жизни проводивший в заводоуправлении фабрики, так как был ярым коммунистом, а на общественных началах возглавлял комитет по распределению жилья для очередников. С этим человеком, меня сталкивала судьба еще в то время, когда я был пацаном. Так однажды, находясь в сарае своего соседа по подъезду, мне удалось через дырку в стене подглядеть, как этот человек трахает в соседнем помещении мою соседку по бараку Князеву, которая все это время просила его, выделить ее семье квартиру большей площади. Причем в этом сговоре наверняка участвовал ее старший сын, работавший в механическом цеху кузнецом, так как приносил им в сарай еду. Принимал участие Белов и в комиссии по оценке нашего садового участка, когда земля понадобилась заводу для постройки дома. В этот момент я уже работал во втором цеху, поэтому он видимо не мог лично предлагать мне провернуть аферу, поэтому ко мне подошел другой член комиссии и предложил, указать в бумагах больше садовых насаждений, чем было на самом деле, а полученные лишние деньги поделить пополам. Помнится, я послал этого взяточника куда подальше, на чем дело и закончилось. Спустя еще какое то время, 37 здание еще раз напомнило о своем взрывоопасном прошлом. Греясь с электриками, в лучах летнего солнца, на южной стороне здания, мы услышали сильный хлопок со стороны отделения по производству триацетата. Там явно произошел взрыв, да такой сильный, что чугунная крышка колодца недалеко от нас подпрыгнула вверх. Как потом выяснилось, в 37 здании, на самом деле взорвалась пыль от коллоксилина, оставшаяся в вентиляционных воздуховодах. Правда, при взрыве никто не пострадал, так как все аппаратчики находились в это время в столовой. Уцелели даже стекла в окнах и двери. Прошло еще несколько лет, и заводское начальство надумало построить новое здание по производству сырья для пленки, так как старые мощности, по производству триацетата, уже не могли обеспечить нужным количеством продукции. Снова начались переговоры с фирмой Сименс, у которой хотели закупить нужное оборудование. Но вначале переговоры зашли в тупик, так как оборудование для такой устаревшей технологии, фирма перестала выпускать еще в 1948 году. Говорили, что нашим представителям предлагали продать технологическую цепочку, где с одной стороны в цех завозился бы хлопок, а с другой стороны выходила уже готовая упакованная пленка. Но наши представители на переговорах отказались покупать такое оборудование, посчитав, что рабочие не смогут работать с такой сложной автоматикой. Поэтому, фирме Сименс пришлось открыть свои старые архивы, и компоновать оборудование, собирая старье на складах, а кое что, изготавливая заново. Собрав всех электриков в мастерской, Матвеев сказал, раз вам после запуска нового цеха придется обслуживать это оборудование, то вы будете участвовать в его подключении вместе с монтажниками. Так как в дальнейшем видимо предполагалось увеличение количества электромонтеров, на эту должность начали набирать много молодежи, а всем работавшим на строительстве нового цеха, чтобы мы не позорили свою страну перед иностранцами, выдали новые спецовки. Не желая участвовать в этой показухе, я не стал одевать новую одежду, а один продолжал ходить в дырявых штанах заляпанных краской. Когда начальство говорило мне, почему ты не надеваешь новую спецовку, я обычно отвечал, а пускай иностранцы видят, во что на самом деле одеты Советские рабочие. Среди электриков появились новые люди, это были, Габишев Андрей, Оринин Игорь, Гафаров Рустем, Борис Машков и еще один парень по имени Ренат. Для работы в новом цеху стала формироваться и еще одна группа, слесарей по киповским приборам и автоматике. У этой службы был свой начальник, поэтому из всех людей туда входивших, мне известны, только Харченко Володя, да Рязанов Николай, позже перешедшие в группу электриков. Мне с Назаровым досталось участвовать в наладке уже знакомого по старому зданию оборудования, трех сушилок, и трех автоматических прессов. Правда схема управления прессами оказалась собрана неверно, и мне с моим наставником пришлось ее почти полностью переделывать. Несколько раз приходилось видеть как иностранцы удивляются наличию большого количества персонала который собирается работать в цеху. У нас на таком оборудовании говорили они, работает всего два человека, а вы планируете поставить здесь, несколько аппаратчиков, мастера смены, бригадира, да еще дежурного слесаря, электрика и автоматчика. Зачем держать несколько лишних людей удивлялись они, если работать может один человек, отвечая и за процесс, и за работу оборудования. А если из строя, выйдет какой либо агрегат, то его проще не ремонтировать, как это делаете вы, а сразу заменить новым. Задавали Бельгийцам и такой каверзный вопрос, как они оценивают наш город и завод. На это иностранцы ответили, город у вас красивый, а вот завод дерьмо, которое уже давно пора выбросить на свалку. Для хранения инструментов, и приборов, им выделили помещение на третьем этаже здания 32 а расположенном через дорогу от стройки. В течении первой же недели их дважды обворовали, после чего, руководство завода установило под ковриком у двери кладовки датчики сигнализации, и посадило в коридоре, охранника с револьвером, а звонок громкого боя повесили на внешней стене здания. Однажды в конце смены меня послали в это здание, так как дежуривший там охранник, случайно наступил на коврик перед дверью, и теперь не знал, что делать с оглушительно звенящим звонком. Придя на место, я сказал дежурившему там охраннику, что тоже не знаю, где выключается сигнализация, и единственное, что могу для него сделать, это перерезать провода, идущие к звонку. Когда монтаж оборудования был уже почти закончен, наш электрик, Габишев Андрей, идя по улице к цеху заметил, в окне на верхнем этаже здания фигуру Бельгийца который там что то делал. Он доложил об увиденном начальству, те вызвали оперативников, которые наверное находились тут и следили за иностранцами. Когда люди поднялись на верхний этаж, и спросили иностранца, чем он здесь занимается, то тот не смог ответить. В результате разбирательства оказалось, что он фотографировал маленьким аппаратом, спрятанным в зажигалке, трубу котельной, на территории порохового завода стоящую вдалеке. Иностранца сразу же выслали за шпионаж из страны, а Габишева, несмотря на то что он обычный алкаш, на ближайших выборах выдвинули в депутаты. Но после этого ничего не изменилось, Андрей как был пьяницей, так и остался, а работать он никогда не хотел, постоянно говоря, а зачем мне работать, мне государство платит пособия на нескольких детей, а если я буду стараться заработать больше, то государство будет платить мне меньшее денег только и всего. Создавалось впечатление, что он приходит на завод в основном для того, чтобы раздобыть здесь спирт и выпить. Когда монтаж всех систем был закончен, Бельгийцы сами изготовили одну партию триацетата, чтобы показать местным начальникам, как это нужно делать, и что оборудование готово к работе. Заводское начальство осталось довольно результатом их работы, поэтому подарило каждому иностранцу самовар на память. Но подарками остались недовольны уже сами Бельгийцы сказав, такое современное дерьмо мы можем купить у себя в Стокгольме, а нам нужны старые ржавые самовары. Заводскому начальству пришлось посылать людей на барахолку, где они приобрели необходимый им старый хлам, которым иностранцы остались очень довольны. Сразу же после отъезда Бельгийцев домой, в цеху началась настоящая лихорадка, по модернизации и переделыванию оборудования. Начальству показалось, что центрифуга будет больше отжимать хлопка, если к ней подвести более толстый трубопровод. Центрифуга может и могла бы отжимать больше, но в результате этой переделки, начал захлебываться избыточной массой перекачивающий ее насос. И так по цепочке почти все оборудование очень долго переделывали, вместо того, чтобы просто выпускать готовую продукцию. В итоге такой модернизации, из технологической цепочки были полностью исключены молотковые мельницы, предназначенные для предварительного измельчения хлопка. После запуска нового цеха старые производства стали больше не нужны, ведь обеспечить новый цех своим очищенным хлопком стало невозможно, поэтому его начали закупать на стороне. Да и старое отделение, по производству триацетата оказалось очень энергоемким, поэтому проще оказалось его закрыть. Вместе с 37 зданием, закрыли и цех регенерации, где смеси кислот снова разделяли на отдельные фракции, так как такое оборудование уже было составной частью нового цеха. Все оборудование старых цехов демонтировали и выбросили на улицу, где оно провалялось несколько лет, пока однажды из Москвы не приехала комиссия и не стала собирать старые железяки. Только после этого выяснилось, что испарительные колонны, в цехе регенерации, где смеси кислот разделялись на отдельные фракции, были построены из чистого серебра, за которым и приехали столичные представители. А мы дураки, столько лет ходили мимо, не зная, что на земле валяется целая куча бесхозного серебра. Старые рабочие вспомнили, что когда в регенерации впервые поставили это оборудование, с серебряными трубами, змеевиками, и решетками, здесь какое то время даже существовал пост охраны, на котором сидел человек с револьвером. Правда, со временем об этом все забыли, а охранника убрали. Через пару лет после запуска нового цеха, наш прежний энергетик Матвеев ушел на пенсию, и его сменил на этом посту молодой человек, Мустафин Акрам, чей отец тут же работал дежурным электриком. Как раз в это время, в группе электриков появился новый парень, о котором хотелось рассказать подробнее. Имя его память не сохранила, так как он проработал в цеху только около года, но за это время успел настроить против себя всех электриков. Этот худощавый молодой человек отличался тем, что принадлежал к появившейся в городе Евангелистской церкви, которая арендовала для своих собраний дом культуры Химиков. Каждый день, в обеденный перерыв, он залезал в имевшийся при мастерской электриков подвал читать библию, а все стены в помещении исписал изречениями типа, (только через меня человек может войти в царство божие). Своим религиозным рвением он всех достал, поэтому когда в очередной раз спустился в подвал читать книгу, Вальшин сказал мне, Колька ты как я знаю разбираешься ведь в религиозных делах, поговори с этим идиотом, может он одумается, а то ведь заколебал всех своим нытьем про всемогущего бога, и все стены мастерской исписал изречениями из библии. Да конечно можно ответил я, но прежде чем заводить разговор на эту тему, нужно точно знать чему их учат на религиозных собраниях. Поэтому, когда после завершения обеда парень вылез из подвала, я спросил его, могу я или нет посмотреть как проходят их религиозные собрания. Да конечно приходи, обрадовался парень, видимо думая, что меня можно обратить в свою веру. У нас в доме культуры, каждый день показывают бесплатное кино, о жизни Иисуса Христа сказал он. На следующий день я отправился в дом культуры, чтобы узнать чему там учат моего напарника по работе. На сцену перед началом показа кинофильма, вышла большая группа молодежи, которая поднимая обе руки ладонями вверх начала читать молитвы. После этого долго выступал видимо их наставник, который завершил свою речь очень странно, произнеся на иностранный манер Халилюйя. Затем на сцену вышел молодой человек с гитарой, который приплясывая в такт, радостно запел песню, о мучениях Христа на кресте. После этого импровизированного концерта, собственно началась демонстрация самого фильма. Кино мне тоже не понравилось, так как на роль главного героя, подобрали самого неприятного на вид артиста, которого наверное только смогли найти. Ненатурально прыгая голым по пояс, в набедренной повязке перед камерой, он пытался изобразить Иисуса Христа. Хотя фильм анонсировали как бесплатный, но при выходе, у каждой двери стояли люди, собирая пожертвования для евангелистской церкви. Увиденного, в доме культуры химиков, мне было достаточно, чтобы на следующий день завести разговор на религиозную тему. Уже в начале смены, я предупредил парня, что вчера ходил в дом культуры, поэтому в обед хотел бы поговорить с ним на религиозные темы. Видимо думая, что в моем лице завербовал нового члена своей церкви, он с радостью согласился пообщаться во время обеда. В обеденный перерыв, послушать наш разговор собрались практически все электрики цеха. Разговор я начал издалека, сперва поинтересовался у парня, как его церковь относится к художественным фильмам и радио, так как из посещения дома культуры не понял, одобряют они эти новинки или нет. На это он ответил, что радио, и кино, это дьявольские изобретения призванные развратить человека. Как же тогда быть с кинофильмом, который ваша церковь показывает в доме культуры, поинтересовался я. Ну это совсем другое дело заявил парень, здесь божественное откровение помогло режиссеру снять этот святой фильм. А он не мог что ли, пригласить на главную роль в своем фильме артиста посимпатичней, а то у этого, квадратная рожа как у пропойцы, с выпирающими скулами, а улыбка похожа на забор, сколоченный из необработанных горбылей, или оскал лошади с широченными зубами. Да и играет артист не натурально, мы вон с Женькой, в драматическом кружке, в свое время и то более правдиво играли. Посмотрел бы этот режиссер как изображают Христа на иконах, да подобрал для главной роли, похожего артиста сказал я. На это парень ответил, что иконы, по мнению их церкви, это простые доски, которые только и годятся для того, чтобы выбросить их на свалку. Значит, в настоящее время никто не знает, как выглядел Иисус спросил я. Конечно нет ответил парень, ведь все изображения на иконах, являются выдумкой более поздних художников. Вот в этом ты не прав парировал я, перед тобой на столе лежит книга, в которой описано, Как Иисус утер лицо куском ткани, и на ней осталось изображение его лица. Как относиться к этому изображению, как к иконе или нет. Ну, такое изображение спасителя, наверное можно было бы считать святым, ответил парень. Вот ты каждый день читаешь библию, а можно или нет по этой книге понять, как выглядит Бог, и какие у него имеются человеческие слабости, поинтересовался я. Нет, Бог не имеет слабостей, ведь он создал все, что человека окружает, поэтому он выше этого сказал евангелист. Ну тогда давай откроем Библию, и посмотрим, что написано на первых страницах этой книги. Посмотрим, что произошло после того, как Адам попробовал плод с дерева познания добра и зла. В Библии сказано, (когда утром Бог вышел в Эдемский сад и стал звать Адама, тот спрятался за деревом и отвечал, я стесняюсь показаться тебе на глаза, ибо наг), то есть голый. Из этой строчки становится понятно, Бог не такой уж все знающий, если не смог даже предположить, что Адам попробует запретный плод. Ниже строчкой можно найти откровения еще больше характеризующие Бога. Далее в библии говорится, (когда Бог понял, что Адам вкусил плод с дерева познания добра и зла он испугался, как бы не простер Адам руки своей, и не попробовал так же с дерева жизни и не стал жить вечно). На основе только одной этой строчки можно сделать сразу несколько выводов. Во первых, Бог понял что Адам ослушался его только тогда, когда он от него спрятался. Во вторых Бог испугался, что Адам попробует плод с дерева жизни и станет жить вечно. Из этого текста можно понять, что Бог может бояться как любой простой человек, а Адам, видимо не был создан им для вечной жизни как это пытаются внушать верующим церковники, которые твердят, что Бог наказал смертью первого человека за совершонный им грех. Далее из текста Библии можно понять насколько сильным был испуг творца. Он разозлился и испугался настолько сильно, что решил выгнать первого человека из Эдемского сада, а чтобы он не вернулся назад, и не попробовал второй запретный плод, (поставил у ворот Эдема Херувима, с вращающимся огненным мечом). Попробуем теперь решить, а кроме этих недостатков, у Бога имеются какие либо другие пороки. Да, в Библии можно найти сведения и об этом. Например, Бог может обманывать как обычный человек. Если снова обратиться к этой книге, то можно прочесть, (когда привел Бог Адама в Эдемский сад то сказал ему, здесь ты можешь есть плоды со всех деревьев, только с древа познания добра и зла а также дерева жизни не ешь иначе в тот же день смертью умрешь). Ложь является у христиан одним из смертных грехов, однако же Бог врал Адаму, а вот падший ангел Сатанаил, которого церковь считает средоточием зла, сказал Еве правду, ( ешьте не бойтесь плод познания добра и зла, вы не умрете, но станете как боги знающие добро и зло). Вот ты читаешь священную книгу забравшись в подвал, значит тебе известно то, что произошло, когда Бог изгнал Адама из Эдемского сада. В книге говорится, что у первых людей родилось два сына, старший Каин и младший Авель. Затем произошло первое на земле преступление, когда старший брат Каин убил Авеля. В книге говорится, (когда Каин убил своего брата Авеля, он побоялся показаться на глаза своим родителям, и решил убежать в дикие места). Далее пишется, (Каин обратился с мольбой к Богу, о боже я убил своего родного брата, и теперь хочу скрыться в диких местах, но боюсь, как бы живущие там люди меня не обидели). Сразу возникает резонный вопрос, каких таких людей боялся Каин в диких местах, если на земле жило только четыре человека, Адам, Ева, да два брата. Конечно, все это можно было бы списать на безграмотность Каина, думавшего, что на земле кроме их семьи могут жить и другие люди, но то, что ответил ему создатель просто поражает, (Бог сказал ему, беги не бойся они тебя не тронут). Библия утверждает, (что Бог один, и создал он Адама по образу и подобию своему). Если это действительно так, то сразу возникает вопрос, зачем нужен Богу детородный орган, который он приделал Адаму? То, что такой орган имеется и у других небесных жителей, можно понять из дальнейшего текста книги, где говорится следующее, (когда сыны Божии увидели, что земные девушки красивы то стали брать их себе в жены кто какую избрал), и ведь они имели от этих земных девушек детей, если верить Библии, значит, необходимый орган для этого у них был, а это значит Бог не так уж одинок как утверждают церковники. Дальнейший текст книги еще больше подтверждает сказанное, ведь Бог, разочаровавшись в своих творениях, решил всех уничтожить, наведя на землю всемирный потоп. Получается, он не такой уж одинокий, и всемогущий, если не смог запретить своим сынам грешить с земными девушками. Давай теперь посмотрим, какие в книге имеются ляпы, при описании исхода Еврейского народа из Египта. Когда Моисей привел свой народ к реке Иордан, и поднялся на Синайскую гору для общения с Богом, тот сказал ему, (я отдаю земли на другой стороне реки моему возлюбленному народу, но там уже живут другие племена. Когда спустишься с горы скажи своим людям, когда пойдут на ту сторону Иордана пускай убьют там всех. Пусть убивают, и мужчин, и женщин, молодых, и старых, пусть убьют даже грудных младенцев, чтобы не сказали когда вырастут, что вы живете на их земле). Далее Бог внушал Моисею, чтобы уничтожались жилища, одежда, украшения, скотина, и урожай тех народов, чтобы никто потом не мог сказать Евреям, что они пользуются чужим добром. Что это если не призыв к экстремизму, который неприемлем в печатном издании и по закону такая книга должна быть запрещена. Если книгу Гитлера Майн кампф, в которой имеются такие же идеи запретили, то Библию, где есть похожие людоедские высказывания, продолжают печатать и главное многие конфессии считают ее священной книгой. Ну хорошо, давай оставим в покое исход Евреев из Египта сказал я, а обратимся например к царю Соломону, которого ты наверняка хорошо знаешь. Как ты думаешь, этот персонаж находится сейчас в Раю или Аду. Ну конечно, он сейчас живет в Раю, ведь Бог наградил его мудростью за благочестие, сказал парень. А ты хотел бы, быть вместе с ним в Раю поинтересовался я, ведь если там у него не будет множества жен, как на земле, рабов которые его одевают, раздевают и кормят, а он вынужден постоянно пресмыкаться перед Богом, то царь наверняка будет чувствовать себя хуже, чем в Аду, да и свою мудрость, он похоже получил, не благодаря а вопреки воле Бога. В Библии многократно встречаются призывы не верить Чернокнижникам, и Фарисеям, то есть тем, кто занимается магией или высказывает ложные идеи. Но если открыть практическую магию, то там можно найти множество заклинаний написанных царем Соломоном, или лично им составленные магические обереги в виде рисунков на все случаи жизни. Как же совместить практически несовместимые вещи, постоянные занятия магической практикой, и благочестие подаренное Богом. Вот ты приглашаешь электриков, чтобы они приходили в вашу Евангелистскую церковь изучать библию, а ведь вы там просто заучиваете текст, раз не видите тех несоответствий, о которых я сейчас рассказал. И таких ляпов, а в некоторых случаях даже более серьезных, в библии полным полно, так как книга написана обычными людьми, да еще и не совсем умными. Поэтому, любое религиозное движение, признающее библию священной книгой, можно считать обычной глупостью не стоящей внимания. Подобные несоответствия можно найти и в Евангелиях, хотя их там немного меньше. Например, самое значительное несоответствие, которое мне встречалось в Евангелии заключается в том, что дева Мария считала своего сына Иисуса ненормальным. Когда Иисус уже проповедовал перед большой массой народа, а вместе с ним ходили его ученики, его мать сказала, (пойдем, возьмем его оттуда, ибо не в себе он). Когда на следующее утро Иисусу сказали, (там вне, стоит матерь твоя и братья твои, то он ответил ученикам, вы мои братья и матерь), и не вышел к ней на улицу. Из Христианской энциклопедии известно, что после смерти Иисуса, первую Христианскую общину в Иерусалиме, долгое время возглавлял родной старший брат пророка Яков. Если дело обстояло именно так, то Мария рожала Иисуса, будучи уже женщиной. Тогда откуда у нее взялся еще один старший сын, и дочь, как говорит Христианская энциклопедия, ведь замуж ее отдали, еще молодой девушкой, судя по Евангелию, за недееспособного старца Иосифа. Когда же она забеременела Иисусом, то Иосиф удивлялся, (как она могла понести, ведь я не входил на ее ложе). Парень схватил со стола библию, прижал ее к груди, и вскочив с места закричал, в тебе говорит дьявол, ты за это в аду сгоришь. Ну, что же парировал я, значит гореть там мы будем вместе, ведь ты разозлившись, только что совершил смертный грех, за который человек попадает в ад. Конечно, здесь приведена только небольшая часть беседы, ведь разговор длился целый час, а служители церкви, с которыми прежде доводилось говорить на эту тему, обычно реагировали точно так же как этот парень. Не знаю, подействовал мой разговор на верующего парня или нет, но в дальнейшем он больше не лазил в подвал читать библию. А после его ухода из цеха, он видимо подался работать в милицию, так как говорили, что видели его в милицейской форме с автоматом. Вскоре после ухода из цеха этого парня, сменился и наш начальник, теперь командовать нами стал новый энергетик Логинов Олег. Это был молодой человек, наш одногодок или даже младше, который стал организовывать коллективные выезды молодых электриков на природу. Чаще всего мы все вместе ездили в выходные дни на Волгу, на Свияжские луга или в Ташовку. 2. На представленной здесь фотографии запечатлен один такой выезд, где слева на право стою я, Борис Машков, Оринин Игорь и Вальшин Евгений. Конечно, наша компания была намного больше, ведь здесь были, и Габишев Андрей, и сам Логинов, и молодая повариха из нашей цеховой столовой Марина со своей подругой. Лично мне, не всегда удавалось вместе с электриками поехать за город, так как чаще всего я работал посменно, поэтому мои выходные дни редко совпадали с выходными днями остальных электриков. Но такое положение дел мне даже нравилось, ведь на смене я сам себе был начальник, а заработная плата у дежурного, за работу в праздники, и ночные смены, была даже немного больше чем у ремонтников. Заполучить меня в качестве участника поездки электрикам было выгодно, ведь я к тому времени активно занимался рыбалкой, поэтому наловить свежей рыбы для ухи всегда мог. Они даже сами договаривались с другими дежурными, чтобы те поменялись со мной сменами. Вот и в эту поездку, запечатленную на фотографии, я поймал в реке огромного судака, которого девчонки быстро приготовили, сварив из него наваристую уху. Правда, неделей позже, Борис Машков стал просить у меня сеть, так как они собирались еще раз съездить на волгу уже без меня. Но у тебя же есть сетка, которую ты привез из поездки на Свияжские луга, сказал я, да она у меня вся спутанная и грязная ответил Борис. Что тебе жалко, что ли сказал он, ведь я прошу дать снасть только на два выходных дня. Сетки этой я больше не увидел, хотя вязал ее и насаживал несколько месяцев, а порыбачить ей удалось всего один раз. На вопрос Машкову, когда он принесет мою снасть тот ответил, ты знаешь, ее унесло течением, хочешь я покажу тебе обрывок веревки которая осталась. У него даже не возникло мысли, чтобы как то компенсировать мне потерю сети, например, отдать взамен привезенную со Свияжских лугов. Не отличался порядочностью и мой сосед по бараку Вальшин, ведь когда его осенью отправили на уборку урожая в колхоз, он попросил меня дать ему сеть, которой он мог бы ловить карася в имевшемся там озере. Я выделил ему небольшой длины сетку, всего метров десять, которую он обещался вернуть когда приедет назад. Но снасть из колхоза он так и не привез, заявив, что она вся порвалась, и ее пришлось выкинуть. Но спустя какое то время, рабочие, ездившие вместе с ним рассказали, что мою сетку он не выкинул, а продал ее за бутылку колхозникам. Тот же Вальшин, следующей весной попросил меня, дать ему на пару дней порыбачить несколько сетных ловушек, которых я тоже лишился, так как он заявил, ты знаешь, уровень воды за ночь так сильно повысился, что я не смог их достать. Естественно, я дал соседу по бараку, три самых плохих снасти, связанных из триацетатной нитки, которая полностью выходила из строя после месяца эксплуатации. После этого случая, я решил для себя, больше никому ни под каким предлогом не давать свои вещи, если они были нужны мне самому. Несколько лет подряд, мне пришлось работать в одной и той же смене, где вместе со мной дежурил Рязанов Николай, отвечавший за работу автоматики и самописцев фиксирующих температуру. Видя как я, занимаюсь во вторые смены, и выходные дни вязкой снастей, он тоже загорелся идеей заниматься рыбалкой, поэтому пока оборудование работало нормально, мы вдвоем, сидя в моей дежурке занимались плетением сетного полотна. Постепенно, Рязанов пристрастился к ловле карася на озере Лебяжьем, куда теперь мы ездили вместе. Кроме этого, когда на Казанке вода выходила из русла в луга, я там тоже ставил две или три ловушки. Однажды, когда мы работали во вторые смены, на реке начал активно ловиться лещ, причем его было так много, что пока я опорожнял очередную снасть, предыдущая была снова уже полна рыбы. Придя на работу, я рассказал Кольке о возникшей проблеме. А давай мы завтра до работы съездим на реку, на мотоцикле предложил он, и заберем пойманную рыбу. Это было бы здорово ответил я, только тогда договоримся, что половину пойманного ты заберешь себе. На следующее утро, Рязанов подкатил к моему дому на мотоцикле, и мы поехали с ним на Казанку. Он остался ждать меня на автомобильной насыпи, а я спустился вниз к лугам, где в настоящее время стоит, футбольный стадион Казань арена. Понимая, что сильно рискую, лазая по камышам днем, я быстро опорожнил ловушки, оставив стоять в воде всего две штуки, и с полным рюкзаком пошел обратно к дороге. Проехав по мосту на противоположную сторону Казанки, Рязанов там развернулся, и мы помчались с ним в сторону улицы Воровского, где около гаражей, стоявших вдоль железной дороги, было решено поделить рыбу. Расстелив на земле кусок полиэтилена, я вытряхнул на него из рюкзака рыбу. Увидев огромную кучу, еще живой трепыхающейся рыбы, у Рязанова глаза полезли на лоб от удивления, и он заявил, что тоже хочет так рыбачить. Так я разве против, снимай свои ловушки на Лебяжьем, и давай вместе рыбачить на Казанке. Видимо следующим утром он съездил на озеро, и в выходной день, после вторых смен мы вечером отправились на реку. Когда стемнело, мы с Рязановым полезли в воду, где я предупредил его, чтобы он не входил в круги торчащей из воды травы, так как это остатки когда то бывших здесь колодцев, где глубина воды больше чем снаружи. Неожиданно, на русле реки затарахтел лодочный мотор, и Рязанов не разбирая дороги ринулся к берегу. По пути он заскочил в одну из таких ям, обозначенных на поверхности воды пучками травы, и естественно упал намочив одежду. Когда выйдя на берег, я спросил его почему он побежал, Рязанов ответил, так там же ехал катер. Ну и что сказал я, катер плыл по руслу, а нас от него отделяет метров двести камыша, поэтому заметить нас никто не сможет. Да ну ее рыбалку на Казанке сказал Колька, я лучше опять буду рыбачить на озере. С тех пор он больше не показывался на реке, продолжая рыбачить на Лебяжьем, да на небольших озерах вокруг деревни Ковали, откуда был родом. Мастером смены, у нас был Савельев, крещеный Татарин, живший в поселке Левченко. Первое время пришлось повоевать с этим человеком, так как он считал, что имеет право командовать дежурным электриком, раз тот находится на его смене. Конфликт возникал тогда, когда Савельеву требовалась рабочая сила, для уборки закрепленной за его сменой территории, или выгрузки бракованной партии хлопка из аппарата. Пришлось взять у энергетика цеха должностную инструкцию, в которой говорилось следующее, что дежурный электромонтер подчиняется своему мастеру смены только административно, не нарушая распорядок дня, а за безаварийную работу техники, подотчетен только своему начальнику, поэтому его использование на работах не связанных с обслуживанием электрооборудования категорически запрещено. Если не считать этих первоначальных недоразумений, то Савельев был, в общем неплохой мужик, через которого можно было достать по дешевке партию компакт кассет для переносного магнитофона, которые собирали на фото желатиновом заводе в поселке Левченко. С рук кассеты покупались за один рубль штука, а в магазине они стоили уже шесть рублей. Круглые кассеты с пленкой, для стационарного магнитофона, можно было купить прямо на заводе, ведь в цехе где их делали, работал мой давний знакомый Леонтьев Валера, вместе с которым, я до армии работал в механическом цеху. Эти кассеты тоже обходились мне намного дешевле магазинных, где они стоили рублей шестнадцать за одну штуку. Большей проблемой было не купить кассеты, а переправить их с завода домой. Обычно завернутые в бумагу, и обмотанные изолентой несколько кассет, после завершения второй смены просто перебрасывались через заводской забор, где их можно было затем забрать, выйдя из проходной. Работая дежурным электриком, в конфликт приходилось вступать не только с мастером смены, но и начальником цеха Халитовым Рустемом. По инструкции, было запрещено вести в цеху сварочные работы, пока лаборантки не обследуют помещение на предмет его безопасности, и не дадут разрешение на проведение работ. Для этого ими выписывалось специальное разрешение, без которого подключать сварочный аппарат было запрещено. Так однажды, во вторую смену, начальник цеха стал требовать, чтобы я подключил сварочный аппарат. С какого перепугу, я стану это для вас делать, если нет бумаги разрешающей вести сварочные работы. Да здесь же нет загазованности сказал начальник цеха, а нам и надо то заварить маленькую дырку в трубе. А это меня не касается ответил я, если хотите чтобы я подключил вам сварочный аппарат, то напишите письменное распоряжение, где будет сказано, что всю ответственность за возможные последствия вы берете на себя. Так как он отказался писать такое распоряжение, я ушел из рабочего помещения, к себе в дежурку, и чем закончилось дело, не знаю. Вскоре подтвердилась необходимость таких жестких мер по технике безопасности. В отделении регенерации, понадобилось заменить около метра нержавеющей трубы проеденной кислотами до дыр. В мою первую смену, лаборантки отобрали пробы воздуха в помещении, и внутри опорожненной и продутой паром трубы, после чего выдали мне разрешение на проведение сварочных работ. В конце смены я подключил сварочный аппарат, переоделся и отправился домой. Уже отойдя от цеха достаточно далеко, я оглянулся и увидел, как из труб вентиляции, расположенных на крыше регенерации, валят густые черные клубы дыма. Довольный, что пожар случился после моего ухода, я спокойно отправился домой. На следующий день выяснилось, когда сварщик начал срезать кусок трубы, то из появившейся дыры, на пол вылился примерно стакан жидкости. Думая, что это обычная вода он продолжил резать трубу. Но это оказалась странная жидкость, называемая ксилол, которая превращается в лед при плюсовой температуре, и самопроизвольно загорается если температура превысит шестнадцать градусов, выделяя при горении большое количество тепла и черной копоти. В разлитую на полу жидкость попали искры, и ксилол моментально вспыхнул, превратив помещение в черную непроглядную завесу. Сварщик спрыгнул с лестницы, и оказался лежащим на полу, а в полуметре над ним колыхалась плотная стена черной копоти. Решив попасть на пожарную лестницу, на внешней стороне здания, он пополз к двери, но та оказалась запертой. Тогда он снова пополз, через все помещение к входной двери, а сверху на него уже начали падать расплавленные капли изоляции, от горевших на потолке кабелей. Когда сварщик выбрался на лестничную клетку, то оказался весь с ног до головы покрыт копотью, только зубы белели во рту, когда он начинал говорить. После постройки Бельгийцами нового здания, электрикам тоже стали выдавать бесплатные талоны в столовую, хотя категория вредности, у них продолжала оставаться прежней. Поэтому только я появлялся в цеху, как Женька Вальшин, или Борис Машков заявляли, что сегодня они вместе со мной пойдут в столовую, ведь в этом случае им могла достаться моя порция мяса. Через несколько лет ситуация изменилась, так как многие старые электрики ушли на пенсию, часть молодежи, в том числе верующий, Оринин и Ильдус уволились, Погодин завербовался на север а Вальшин ушел работать на пороховой завод. Для Машкова, наступила полная лафа, так как он теперь, один получал все мое мясо. Однажды когда я переодевался в раздевалке перед второй сменой, ко мне подошел Машков вместе с которым заявился Кадыров Фарид. Машков, как мой сослуживец, предложил мне, расклеить по цеху отпечатанные им листовки, в которых руководство обвинялось в воровстве. А вы что, сами не можете их расклеить удивился я, но ведь нас могут заметить отвечал Машков. А то что и меня могут заметить вам видимо пофиг, по простому это называется, желанием загребать жар чужими руками. Видя, что рожа у Машкова сразу стала кислой я сказал, да ладно, мне ведь нетрудно приклеить несколько бумажек, только я точно должен знать, что в них написано, и вы меня снабдите удобным тюбиком с клеем, который можно легко положить в карман. Вскоре Машков довольный моим согласием притащил все, что я потребовал. С Кадыровым все было ясно, ведь он будучи партийным, не мог открыто выступать против своего начальства, а вот чего боялся Машков, до настоящего времени не совсем понятно, возможно он боялся, что его махинации раскроют, и тогда просто выгонят с работы. Расклеить бумажки, я решил на следующий день, когда снова приду во вторую смену. Сделать это было очень просто, ведь в промежуток между сменами, весь цех оставался около получаса пустым, так как аппаратчики сдавали и принимали дела прямо здесь в раздевалке. Главное было, отследить момент, когда в помещениях никого не будет. На следующий день, я специально пришел на работу попозже, чтобы точно застать этот временной промежуток. На прессах аппаратчиков уже не было, поэтому здесь я спокойно повесил первую листовку. Затем поднялся по лестнице в отделение сушилок, и приклеил бумажку над столом где сидели аппаратчицы. Остальной цех обклеить оказалось тоже очень просто. На лифте я доехал до верхнего этажа, а затем постепенно спускаясь вниз, приклеил листовки во всех помещениях. Зашел я и в комнату мастеров, где прилепил бумажку на стене, прямо за рабочим столом, где обычно сидит мастер смены. Потом, я как ни в чем не бывало, заявился в раздевалку, где тоже незаметно развесил несколько бумажек. В туалете, помещении, где стоит рукомойник, предбаннике, и даже на зеркале, которое стояло посредине раздевалки, почти напротив входа в душевую. Разговоров после появления в цеху листовок было много, и несколько дней рабочие гадали, кто и для чего это сделал. Вскоре судьба мне видимо отомстила, за то, что я взялся исполнять чужую прихоть, ведь если честно сказать, наверное нужно было послать Машкова куда подальше с его бумажками. Если он захотел их распространить, то пускай сам и расклеивал бы, свои дурацкие листовки. Когда после выходного, у меня начались первые смены, я в буквальном смысле сел в лужу, да не простую, а состоящую из серной кислоты разлитой по полу. По телефону мне поступил вызов, об отказе в работе одного из прессов. Проходя по нижнему этажу здания, я обратил внимание, что у разобранного насоса возится бригада слесарей, а все свободное пространство пола превратилось в огромную лужу, через которую проложена доска. Решив перейти лужу по доске, я наступил на нее, и мои ноги, сами поехали по ней, словно она намазана мылом. Откуда мне было знать, что пропитанная серной кислотой доска становится очень скользкой. Я естественно приземлился на пятую точку прямо в лужу. Наблюдавший за работой слесарей механик закричал, лезь скорее в ванну с содовым раствором. Но она же холодная возразил я, тогда механик снял со стены пожарный шланг, и стал поливать меня водой, требуя чтобы я повернулся к нему той стороной, которая оказалась в луже. Основательно омыв меня, он посоветовал мне скорее бежать в раздевалку, и прямо в одежде встать под душ. Пробегая по коридору, я стал чувствовать, что сзади меня сильно обдает прохладным воздухом. Потрогав рукой свою задницу я понял, что вся одежда, бывшая на мне исчезла, оголилась не только моя пятая точка, но и вся спина. Около получаса, я прямо в одежде стоял под теплым душем, внимательно разглядывая черные пятнышки на теле, оставшиеся от прежней одежды. Обрывки спецовки я выбросил, и переоделся в свою домашнюю одежду, а новую рабочую форму пришлось принести на следующий день из дома. Еще одним интересным персонажем на смене, с которым пришлось проработать долгое время, был бригадир Нагаев, низенький невзрачный человечек. Выбиваться в люди он начал после того, как в момент постройки цеха, с ним произошел несчастный случай. Забравшись на железный настил позади цеха, под которым позже поставили емкость для азотной кислоты, он умудрился грохнуться с него на землю. Отказавшись составлять акт, о несчастном случае, он обратил этим на себя внимание начальства, которое стало его выделять среди других рабочих. К моменту, когда его сделали бригадиром смены, он уже успел получить два ордена трудового красного знамени, и постоянно твердил, что вылезет из кожи, но для полного комплекта получит еще и третий орден. Интересно было наблюдать, как этот карьерист, тряпочкой вытирает портрет Ленина, висящий в коридоре около комнаты мастеров, после того, как проходя мимо, я плюнул в его изображение. Меня шокировал не сам факт долголетней заботы о портрете, а то, как этот же человек, поступил с ним после развала Советского союза, грубо сорвав его со стены, выбросил из окна третьего этажа на улицу. Нагаев, так же как и мастер смены, пытался командовать дежурным электриком, поэтому мне приходилось, и его знакомить с инструкцией, и даже устраивать зарвавшемуся карьеристу различные пакости. Так однажды, отследив момент, когда он поедет на верхний этаж здания в грузовом лифте, использовать который для перевозки людей было строго запрещено, я отключил машину, оставив Нагаева висеть между этажами. Просидев в кабине всю смену, он стал говорить мне, что пожалуется на меня начальству, так как простудился сидя в железной коробке. А кто тебе велел залезать в лифт, на котором запрещено ездить спросил я, как ты это объяснишь начальству, когда пойдешь жаловаться. На этом инцидент и закончился, зато теперь Нагаев, как положено, ходил на девятый этаж по лестнице. Наш начальник Логинов Олег, тоже не отличался особой заботой о подчиненных, видимо думая, что совместных поездок на природу для этого вполне достаточно. Женился он похоже тоже по расчету, так как отец его супруги работал главным прокурором города, поэтому интересно было наблюдать, как в течении дня, к нему в кабинет приходят смазливые девицы со всего завода. Создавалось впечатление, что у Олега имеется специальный график, по которому его навещают эти женщины. Видя такое отношение энергетика к работе, заводское начальство стало присоединять к нашему цеху, все новые и новые здания. Иногда доходило просто до смешного, посреди ночи, раздавался телефонный звонок, и дежурному предлагали прийти, запустить остановившийся двигатель, практически на другом конце завода, в здании, о котором мы впервые слышали, утверждая, что они теперь тоже относятся ко второму цеху. То же самое видимо происходило в отделении автоматчиков, которым в итоге надоело бегать по заводу, обслуживая непонятно чье оборудование, и менять диаграммы в многочисленных приборах учета. Один за другим, из группы автоматики стали уходить люди, кто на пенсию, а кто просто увольнялся из цеха. Скоро сложилась такая ситуация, что на сменах стало некому обслуживать автоматику и киповские приборы учета. Моего напарника Рязанова, приказом по цеху перевели в группу электриков, и он теперь тоже работал дежурным электромонтером, только в другой смене. Но и в этой ситуации руководство цеха нашло выход, решив обязать дежурных электриков обслуживать еще и автоматику. Последнего автоматчика, Харченко Володю, перевели в группу электриков, а на стол в нашей дежурке Логинов положил приказ по цеху, в котором говорилось, (в связи с производственной необходимостью, обязать дежурных электромонтеров цеха № 2, обслуживать электро автоматику и киповские приборы учета). Первым возмутился дежурный электрик Кабир, который написал, и оставил на столе в дежурке записку, предлагая всем электрикам встретиться и обсудить сложившуюся ситуацию. На разговор он пришел во всеоружии, так как его жена, работавшая в администрации, достала ему книгу, где был напечатан свод законов действующих в стране. По этой книге получалось, что нас и так заставляют обслуживать в два раза больше оборудования, чем положено по закону, да еще хотят дополнительно повесить на нас автоматику и приборы учета. По его словам, по закону, мы имели право, требовать доплату за обслуживание несвойственного дежурным электрикам оборудования, причем сумма доплаты, могла быть даже выше чем половина ставки. Кабиру, получать доплату было нужно больше всего, так как он готовился к выходу на пенсию, но все равно трое из четырех электриков решили его поддержать. Это были собственно я, Колька Рязанов и сам Кабир. Еще один дежурный электромонтер Мустафин, чей сын, когда то работал у нас энергетиком, отказался нас поддержать, так как уже давно был на пенсии, и просто боялся связываться с цеховым начальством. Меж собой мы договорились, обслуживать только электрическое оборудование цеха, а для переговоров с администрацией выбрали меня, так как Кабир начинал заикаться, когда сильно нервничал. Чтобы придать нашей акции больше силы, мы забрали приказ по цеху принесенный Олегом, и отправились с ним в профсоюзный комитет завода, чтобы он тоже поддержал нашу забастовку. Профсоюзные чиновники выслушали, что я им сказал, а на мой вопрос, поддержат они нас или нет ответили, вы конечно правы в своих требованиях, но цех то все равно должен работать, поэтому поддержать вас мы не можем. Да вы здесь похоже только для того и сидите, чтобы делить меж собой путевки, и материальную помощь, зло сказал я выходя с электриками за дверь. Вскоре весь цех забурлил, разделившись на две почти равные половины. Часть рабочих одобряла то, что мы стали бороться за свои права, а другая половина цеха явно осуждала нас, считая обычными хапугами старающимися получить побольше денег. Но все равно, наш поход в профсоюзный комитет не остался без внимания, и вскоре почти половина цеха написала заявления о выходе из профсоюза. Пытался Логинов Олег заставить и ремонтников обслуживать автоматику, утверждая, раз Харченко числится в группе электриков, значит они тоже обязаны обслуживать это оборудование. Здесь тоже началось самое настоящее противостояние, ведь никто из электриков не согласился помогать автоматчику. Недели через две после начала нашего протеста, в дежурку зашел Нагаев и сказал, ну что ты выпендриваешься, вон Рязанову что говорят, то он и делает, а ты только зря воду мутишь. Сразу же я написал в дежурном журнале, чтобы все участники забастовки собрались для разговора. Разговор получился очень серьезным, так как мы с Кабиром, потребовали от своего напарника выполнять договоренности, ведь иначе могли устроить ему веселую жизнь, в виде постоянных вызовов по отказу оборудования. Да и как так можно вести дела вместе, если один нарушает договоренности убеждал я Рязанова, начальство только того и ждет, чтобы раздавить нас поодиночке. А если мы будем поддерживать друг друга, то обязательно победим. Еще примерно через неделю, мне представилась возможность показать силу нашего протеста. В выходной день, в первую смену, в дежурку прибежал мастер Савельев и сказал, что у них во всем здании погасли лампы сигнализации на всех щитах, и он теперь не может понять, где какой процесс идет. А мне какое дело ответил я, это автоматика, посылай домой за Харченко, и пускай он устраняет неисправность. Но я тогда и начальника цеха вызову пригрозил мастер. А мне какое дело, хоть самого господа бога зови, ответил я. Пока мастер смены, через дежурного по заводу, организовывал приезд Харченко, я зашел в щитовую и выяснил, что причиной отключения сигнализации была сгоревшая пробка. Через несколько часов, в цех действительно привезли Харченко. Вместе с ним приехал начальник цеха и технолог Ларионов. Харченко вооружился различными приборами и инструментами и в сопровождении начальника цеха отправился в щитовую. Да что ты притащил сюда свои железяки сказал я ему, замени вот эту пробку и все будет опять работать. Как ты не мог сам заменить эту пробку удивился начальник цеха. Мог, но за так не обязан этого делать, сигнальные лампы на щитах элемент автоматики, а я как вам известно дежурный электрик, поэтому соваться в чужой огород не подписывался. С этими словами я покинул щитовую, оставив начальника цеха психовать в одиночестве. Когда я проходил мимо комнаты мастеров, сидевший там за столом технолог Ларионов предложил мне туда зайти. Как только я оказался в помещении, он зло сказал, пиши заявление об уходе из цеха. С какого перепугу удивился я, нарушений за мной не числится, вся моя семья, да и предки работали на этом заводе, поэтому применить ко мне репрессивные меры сложно, уж вперед вы уйдете отсюда, проработав здесь без года неделю чем я. Ты нам испортил несколько партий хлопка, нанеся огромный экономический вред, заявил Ларионов. Ну что же, как говорится, скупой платит дважды, не желая поступиться малым, вы будете и дальше терять по крупному. С этими словами я развернулся, и пошел к себе в дежурку, оставив Ларионова психовать в одиночестве. В понедельник у меня снова была первая смена, и как только начальник цеха пришел на работу, сразу зашел ко мне в дежурку. Поднимись ко мне в кабинет сказал он, я хочу обговорить с тобой условия, на которых ты согласишься обслуживать автоматику. Этого невозможно сделать, так как в одиночку я не имею права вести переговоры, вот если при разговоре, будут присутствовать все, кто в этом деле участвует, тогда другое дело. Ну тогда напиши у себя в журнале, что послезавтра, к девяти утра, я приглашаю всех дежурных электриков, к себе в кабинет. Когда мы оказались в кабинете начальника он спросил, какие требования вы выдвигаете руководству цеха. Претензий у нас две ответил я, во первых, вы столько присоединили ко второму цеху сторонних зданий, что дежурные вынуждены обслуживать вдвое больше оборудования, чем положено по регламенту. А еще вы хотите, чтобы они за спасибо взвалили на себя еще автоматику и контрольно измерительные приборы. Вот в этой книге написано, что по закону, мы имеем право требовать доплату, в размере восьмидесяти процентов. Противостояние длится уже довольно долго, и пока мы можем согласиться на пятьдесят процентов, но если вы станете упорствовать, то мы потребуем повысить оплату до максимально возможной. И еще, нам не нравится то, что дежурные электрики уходят на пенсию по второй категории вредности, хотя дышат газом, наравне с аппаратчиками и слесарями. Если вы согласны пойти на эти уступки, то мы договоримся. Ладно, хорошо, сказал начальник цеха, будет вам и доплата пятьдесят процентов, и первая категория вредности, садитесь, пишите заявления. Заявления мы писали уже каждый свое, а я составил его даже в двух экземплярах, указав, что соглашаюсь за половину ставки обслуживать автоматику, но прекращу автоматически это делать даже при однократной невыплате денег. Взяв мое заявление в двух экземплярах, начальник цеха спросил, а зачем ты написал два заявления. А на всякий случай сказал я, пусть второй экземпляр лежит у меня, вдруг потом придется судиться с вами. Ну ты и проныра сказал начальник подписывая мои бумаги. С этого дня электрики начали обслуживать автоматику, а начальник цеха, увидев меня постоянно интересовался, исправно ли мне платят положенную доплату, и если с ней выйдет какой либо казус, то чтобы я сразу обращался к нему. Отношения с энергетиком, у меня в результате этих событий не изменились, мы продолжали регулярно меняться с ним музыкальными записями, а однажды в самый разгар Горбачевской перестройки он просил даже у меня совета как поступить. Зайдя ко мне в дежурку Логинов сказал, я подумываю подать заявление, о вступлении в партию, стоит мне это делать или нет как ты думаешь. Олег ответил я, похоже дело идет к распаду страны, поэтому коммунисты вряд ли будут иметь какие либо привилегии, поэтому лично я не стал бы пока спешить. Но без партийного билета, у меня нет никаких перспектив на будущее сказал Олег, об этом мне постоянно талдычит и отец жены. Ну тут дело твое, поступай как знаешь, сказал я.
Использованные материалы.
1. Рабочие цеха № 2 на уборке моркови. Фото автора.
2. Электрики на Волге. Фото автора.