Марковец Эрнст Николаевич
Мой трудовой путь
После окончания ЛГУ им. Жданова я был направлен на работу цензором в Управление по охране государственных и военных твйн в печати (ГОРЛИТ).
Работа была интересной, но с детства моей любимой была музыка в такте перестука рельсов железной дороги, поэтому через год я стал просить начальство отпустить меня до отработки обязательного срока.
Помог мне т. К.Е.Ворошилов, быстро ответив на мое письмо, и после полутора лет книжной работы я занялся электро-каротажем скважин на Мангышлаке, где ВНИГРИ упорно добивался открытия месторождений нефти.
На следующий год мне повезло устроиться в аэромагнитную экспедицию Западного Геофизического треста, за долгие годы сменившую много названий, но не профиль. Экспедицию я оставил через 34 года в 1991г., накопив 12,5 лет полевого стажа.
Находясь на «пенсии», восторгаюсь, что избрал замечательную профессию и успел поработать до эпохи комсомольского беспредела, разорившего страну.
Довелось мне много путешествовать и в детские годы – Белоруссия (где застала война), Урал, Красноярск, Казахстан, Узбекистан. Отовсюду в памяти остались красоты природы и прекрасные люди. Неприятные встречи бывали тоже, но гораздо реже, и вспоминаются с трудом.
Профессия, и особенно связь с авиацией – больше всего я занимался аэромагнитной съемкой – позволила многократно расширить впечатления и территории пребывания – от Полярного Урала, Таймыра, Чукотки и Сахалина и до Одессы, в пределах существующих тогда границ Родины.
Самые необычные для нас условия жизни довелось познать в Гвинейской Республике, где я с женой провел почти два года, направленный туда для проведения детальной аэромагнитной съемки в помощь поискам алмазов.
В столицу Конакри мы приехали к окончанию сезона дождей, 2 сентября 1964г. В эти дни Республика праздновала очередную годовщину независимости. (Наш Никита Сергеевич Хрущев в это время последний раз отдыхал на Кавказе).
Ни с чем несравнимая влажная жара. Необычные для нас темные лица окружающих источали улыбки и доброту.
Участок работ находился в 600-х км, в северо-восточной части Гвинеи. Со столичной базы туда направлялся грузовик «ЗИЛ», и нам предложили ехать в кабине с местным шофером.
Французский язык в Гвинее государственный. Я пред отъездом прошел курсы английского, а по-французски мы знали «пардон» и «мерси». Сомнения о возможности общения со спутником в пути были рассеяны давно служащими в Гвинее нашими соотечественниками. Убедили, что нашего словарного запаса вполне достаточно, и если к нему добавить «сава» и «сава-па» и некоторые русские слова – никакие осложнения нас не ждут. Прогнозы полностью подтвердились, как в дороге, так и на протяжении двух последующих лет. Хотя запас французских слов пополнялся слабо, последний год мне удалось благополучно руководить геологической миссией в Канкане без переводчика.
Полевые работы шли с различными осложнениями, и в результате, объемы, которые в Союзе выполнялись за 3 месяца, растянулись на 20.
Некоторые из запомнившихся осложнений это: непригодность завезенного из Союза авиабензина, который оказался по вкусу местным бактериям, и в результате их деятельности продукты разложения забивали фильтры бензопровода мотора самолета. Анализ бензина в Европе занял несколько месяцев, бензин для авиации был забракован.
Нет худа без добра, этот бензин использовался для автомобилей геологов, что позволило транспорту весь период контракта работать без «временных трудностей», которых там тоже хватало. Для нашего самолета Ан-2 был куплен «американский» (советского происхождения, приспособленный для тропиков) бензин на деньги, вырученные от продажи бочко-тары нашего бензина, вызывавшей восторги аборигенов толщиной железа.
Когда начались полеты с аэромагнитометром, выяснилось, что при подготовке прибора не было учтено преобладание горизонтальной составляющей вектора магнитного поля у экватора (в Союзе везде преобладает вертикальная). Эта оплошность, по слухам, задержала аналогичные работы в соседней стране Мали на несколько месяцев и истощила «золотой запас» тамошнего советника посольства на изготовление коллектора и контактов у подвижной части датчика. Наша переделка прибора заняла не более получаса: был добавлен тумблер, менявший направление тока и возвращавший датчик в нужное положение при его «заклинивании». И работы пошли.
Открыть кимберлитовые трубки не удалось из-за чрезвычайно изменчивого аномального магнитного поля территории, обуслоаленного обилием распространенных ожелезненных пород. Однако, карты полей позволили изменить существовавшие взгляды на тектонику района и соответственно облегчить геологам поиски истины.
В ожидании начала авиа-работ геофизики занимались наземными съемками.
Везде восторгала незнакомая природа, обычаи.
Первое место базирования геофизиков = центральная база гвинейской алмазодобывающей фирмы в поселке Фенария. В одном из помещений, отведенных советским специалистам, мы увидели на стене нарисованные березки, и узнали, что там недавно проживал мой сокурсник по Университету, талантливый художник-любитель А.Маслов.
Базу для группы аэрогеофизиков предполагалось создать в небольшом городке Керуанэ. Там были подготовлены аэродром, жилье, рабочие помещения и оборудована дизельная электростанция, что позволило осветить попутно резиденцию губернатора. База по разным причинам не состоялась, но губернатор остался доволен электрофикацией.
Геофизики переместились в Канкап – второй по величине город Гвинеи. Оттуда и были выполнены все полеты на а/м съемку. Попутно, выполняя просьбы местных властей, мы составляли фотопланы города для губернатора и военного городка для местного командующего.
Жили геофизики в прекрасных условиях. Хорошо обеспечивались присылаемыми из Союза продуктами. Нашу жизнь развлекал прирученный мангуст Петишка (сокращенно Петя).
Весь период работы проводились в тесном контакте с местными служащими фирмы. С нами работали и специалисты геофизики, обучавшиеся в Польше.
Завершение запланированного объема этапа работ и продолжительное отсутствие контакта с родными заставили ускорить отъезд домой. Планировалось возвращение после отпуска, но по разным обстоятельствам контракт не был продлен, и от Гвинеи остались у нас только приятные воспоминания и мое кратковременное лечение от тропической малярии.
После этого были полеты по Союзу на «абсолютной» съемке: Украина, Сибирь, Чукотка, детальные площадные съемки Сахалина, Приполярного Урала. Пензенской и Ростовской областей, Калмыкии, Кавказа.
Множество впечатлений, знакомств. Но самыми яркими остались воспоминания сорокалетней давности о работах в Гвинейской Республике.