- Ну, давай, телевидение… - сказал Яша и включил телевизор.
У него – прямо перед телевизором удобный журнальный столик, на который он поставил сковородку с жареной колбасой и яишницей. Сегодня был хороший день, поэтому еще на столе стояли бутылка пива и салат из огурцов и помидоров.
Яша был убежденным холостяком. Он имел свою однокомнатную квартиру и его периодически атаковали женщины, однако, безуспешно. А так как ему неожиданно стукнуло тридцать семь, то Яша стал понимать, что уже не женится никогда. То есть жизнь-то длилась как-то не очень быстро, а вот тридцать семь стало неожиданно, при этом он до сих пор оставался Яшей, Яковом Ивановичем не стал, так как должность имел обыкновенную и демократическую – работал электронщиком в фирме, которая делала игровые автоматы.
- Ну, телевидение… - сказал вновь Яша, и на экране первое, что появилось – программа Время.
- Путин, Путин, Путин, Путин, Путин, Путин, Путин, Путин, Путин, Путин, - пропел Яша ртом, набитым колбасой, на разухабистый мотив, который тут же изобрел сам. Потом сделал длинный глоток пива.
Жизнь налаживалась.
Нажал на кнопку «дальше». Попал на телеканал «Дождь».
- Ну, давай, либерасты…
По телевизору показывали фрагмент старого интервью с Ириной Прохоровой, сестрой миллиардера.
- …разве это патриотизм? Когда приклеивают наклейки на машины: «Спасибо деду за победу».
Она еще что-то говорила, но дальше Яша уже не слушал:
- Нет, дурында, спит и ест на золоте, а про нашу победу рассуждает. Да, победу делали обыкновенные пацаны, дохли за Родину, а если бы они сейчас жили, то также бы холодильники ремонтировали или ботинками торговали и наклейки на кредитные машины клеили. И также эти ребята, нужно будет, подохнут за Россию. Они не будут рассуждать, типа мы не будем за Путина умирать, они будут идти в бой. Точно, так и будет. Нужно выпить.
- Ну, за нашу Победу! - Яша глотнул так, что осталось пива лишь на донышке. Пошел на кухню, в холодильнике было еще пять штук, он хорошо подготовился к субботнему вечеру.
Мотнул дальше, пару каналов про спорт, смотреть не хотелось («бегают блин миллионеры, а играть ни хрена не умеют»).
Попал на старый фильм «Приключения Буратино», пел Пьеро печальную песню в белой одежде с длинными рукавами перед девочкой с голубыми волосами:
Поздней ночью в небе одна
Так соблазнительно светит Луна.
И я б хотел для Вас с небес
Ее достать,
Но как мне быть,
Ведь ночью нужно спать?
Не нужна мне малина,
Не страшна мне ангина,
Не боюсь я вообще ничего!
Лишь бы только Мальвина,
Лишь бы только Мальвина,
Лишь бы только Мальвина
Обожала меня одного.
Утром на зорьке ранней порой
Солнышко низко висит над землей,
И я б хотел для Вас с небес
Его достать,
Но как мне быть,
Ведь утром трудно встать?
- Во, блин, умели раньше снимать, - и вздохнул Яша о своей девочке не с голубыми волосами, но с синими-синими глазами цвета первой любви. Где она теперь? Впрочем, Яша знал, стала она недоступна, как Луна, которую хотел достать Пьеро, - работала в мэрии.
Мысли принимали опасный оборот, а в холодильнике стояла еще соблазнительно запотевшая бутылка водки, а именно водкой заканчивались его воспоминания о Лене, его первой и, как оказалось, единственной любви.
- Ну, её, нах, - мотнул головой Яша. Протер кусочком хлеба сковороду, собирая остатки масла, очень вкусный хлеб тогда получался.
По телеку бежали по солнечному пляжу девушки в красных купальниках.
- Бегите, бегите! - в восторге кричал Яша телевизору и тут же захотел позвонить Светке, с которой он периодически трахался на этом же диване, на котором сейчас сидел.
- Хочу минет, - решительно произнесла она в последний их секс, причем таким голосом, как будто предлагала убить соседа. Впрочем, сосала она самозабвенно. Воспоминание это тут же приподняло его член, и рука потянулась к телефону. Но вспомнил, как в прошлый раз не мог её утром выгнать из дома и передумал.
Был Яша в синем махровом халате и без трусов, поэтому вместо телефона рука его нащупала сразу же подпрыгнувший член. Потрогал яйца, подергал за волоски на них:
- Сбрить што ль? – мелькнула мысль.
А дальше он, сопя, стал гонять кожу на головке члена, ощущая холодок кожи дивана на яичках. Молоденькая Памела Андерсон очень способствовала.
Вскоре он вздрогнул и излил семя прямо на пол. Стало пусто в груди, ослабели руки и ноги, уныло смотря на мутновато-белую кляксу, Яша подумал: «а может это сын бы был».
Дальше он стал вяло переключать канал, почти ни о чем не думая.
- Блин, почему, ничего в моей жизни интересного не происходит? – подумал Яша, наткнувшись на фильм про Индиана Джонса. Тот лихо прыгал, щелкал кнутом, спасался от фашистов.
Тогда он решительно встал, пошел на кухню, отнес бутылки, сковородку и тарелку. Взял там тряпку, стер спермопятно с пола. Оделся и вышел на улицу.
Он не знал, зачем вышел, была осенняя, дождливая ночь, и настроение его из задумчивого стало отвратительным. Поэтому он, обойдя дом, пошел обратно домой. Возле магазина «24», стояли какие-то темные личности, и Яша ускорил шаг, но было поздно.
- Братан, дай рублей десять, не хватает.
- Нет, ребята, - сказал Яша, пошарив по карманам, кошелек он действительно не захватил с собой.
- Нету денег, - еще раз произнес он, для убедительности.
С первого же удара ему выбили два зуба. Рот залило кровью, болью ему вскрыло мозг, он потрогал языком передние зубы, одного не было совсем, второй обломился посередине. Яша охотно упал, и его били ногами, он, как мог, закрывал голову руками.
- Вот тебе и приключение, - пронеслось в Яшином угасающем сознании.
Очнулся он дома: Яша спал уперевшись передней губой в край сковородки. На экране была фигура доктора Хауса.
- Ты разговариваешь с Богом — ты верующий, Бог разговаривает с тобой — ты психически больной.
- Точно, доктор! - воскликнул с облегчением Яша.