Презумпция невиновности

               
                ГЛАВА ПЕРВАЯ.


                НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ, ИЛИ УБИЙСТВО?
                _______________________________________


Чёрная «Волга» остановилась у высоких ворот, которые медленно открылись, и машина въехала на огороженную высоким кирпичным забором, территорию дачи Голдобина.

- Ну, показывай, чем на этот раз хочешь удивить меня, - с кряхтением вытаскивая своё грузное тело из машины, сказал пожилой мужчина. – Я ведь знаю, что ты мастер преподносить сюрпризы, и никогда не повторяешься.

Голдобин, загадочно улыбаясь, медленно поднялся на крыльцо, у двери остановился и, открыв дверь, посторонился, пропуская вперёд важного гостя. То, что увидел гость, входя в гостиную, поразило и удивило его – такого он, действительно, не ожидал. Посреди зала, на полу, был расстелен огромный красный ковёр, по краям громоздились тугие, атласные подушки, а в центре ковра стоял низкий столик, покрытый слоем марли.

- Прошу к столу, Фарид Зарипович, - пригласил хозяин дачи высокого гостя, и лукаво улыбнулся. – Сегодня у нас будет день Узбекской ССР.

- Молодец, хвалю за выдумку, я не узбек, а татарин, но с удовольствием отведаю твоё угощение, - улыбнулся гость и, тоже сняв обувь, шагнул на мягкий, текинский ковёр. Голдобин с довольной улыбкой сел рядом с ним и, взяв чайник, налил важному гостю пиалу горячего, душистого чая.

- Фарид Зарипович, отведайте прекрасный напиток, который горячит кровь, я уверен, что это вам сегодня пригодится, - сказал Голдобин и достал откуда-то из-под подушек бутылку шоколадно-тёмного коньяка «Ахтамар».

- И откуда ты достаёшь такой дефицит? Этот коньяк дороже знаменитого французского коньяка "Камю". Надеюсь, это сегодня не последний сюрприз?

- Главный сюрприз ожидает вас в спальне, - лукаво улыбнувшись, сказал хозяин дачи. – Белокурая принцесса восемнадцати лет, красавица, фигурка – бесподобная. Уверен, что останетесь довольны...






...Когда майор Ветров приехал к месту происшествия, обыск в квартире погибшей девушки уже начался.

- С соседями побеседовали? – спросил майор представителя прокуратуры – Сергеева, который сидел за столом и, заполняя протокол обыска, с невозмутимым видом жевал гильзу погасшей папиросы.

- Дома никого нет, все на работе, - с явным сожалением, вздохнул тот. – Есть, правда, тут одна старушенция в квартире напротив, но она с нами даже разговаривать не захотела – перед самым носом дверь демонстративно захлопнула.

- Почему? – удивился майор.

- А чёрт её знает. Может, ярая ненавистница милиции? – пожал плечами представитель прокуратуры. - У меня, ведь, нет такого таланта, как у тебя – вызывать на откровенный разговор даже немого.

- Лёня, это потому, что ты не знаешь шесть правил Глеба Жеглова из романа братьев Вайнеров «Эра милосердия». И одно из них - работа со свидетелем.

- Некогда мне детективы читать, - недовольно отмахнулся Сергеев. – Тут жизнь каждый день такие сюжеты подкидывает, что хватит на целую библиотеку криминальных романов.

- Это точно, - вздохнул майор Ветров. – Ладно, схожу к вашей бабуле, может мне повезёт.

– Виктор Петрович, а почему это отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности пожаловал к нам? - выплюнув изо рта измочаленный окурок, тут же закурив новую папиросу, спросил прокурорский работник.

- А потому, что погибшая девушка работала в магазине, а значит, её случай входит в сферу интересов ОБХСС, - сказал майор Ветров.

- А, ну тогда конечно, - пожал плечами Сергеев. – Дерзайте, товарищ майор. Желаю удачи.


Хозяйка квартиры открыла дверь сразу, как будто бы стояла за дверью, и ждала визитёров.

- Здравствуйте, бабушка. Как поживаете? – попытался сходу завязать разговор Ветров. - Войти можно?

- Кому бабушка, а тебе Алевтина Ильинишна, - недовольно поджала губы старуха, не торопясь пропускать майора в квартиру. – Тебе что надо, мил человек?

- Поговорить хотелось бы.

- Ну, проходи, раз пришёл, - распахнув дверь, сказала старуха. Подхватив полотенце, она протёрла табуретку для гостя. - Садись, в ногах правды нет.

Ветров сел, и медленно обвёл взглядом жилище, где жила, а вернее доживала свой век старая, одинокая женщина. Обстановка в комнате была более, чем скромная: старая, наспех застеленная цветастым, лоскутным одеялом, кровать, стол и несколько табуреток, старомодный буфет, фотографии в рамках под стеклом, теснились на стене...

- Так, о чём поговорить хочешь? – сердито спросила старуха. – Ежели, разговор касается кошек, которые живут у меня, то я уже говорила участковому...

- Нет, я не насчёт кошек, - торопливо возразил Ветров. – Я хотел бы расспросить о вашей соседке.

- О какой? У нас на лестничной клетке четыре квартиры.

- О Светлане Веселовой.

- А что про неё рассказывать? Девка, как девка…была, - тяжело вздохнув, сказала старуха. - Всё при ней было: и красавица, и фигура, и душа...Вдвоём с матерью жили. Я её с пелёнок знаю, на моих глазах выросла. Я до сих пор в ужасе. И чего она с балкона спрыгнула?

- А откуда вы знаете про балкон?

- Так ваши говорили. На площадке стояли и говорили, а я услышала.

- Понятно. Скажите, а подруги или парни к Светлане часто приходили?

- Не видела я ни подруг, ни парней, Света была девочкой порядочной – блюла себя. Я её с пелёнок знаю, на моих глазах выросла.

А вы Светлану давно последний раз видели?

- Так вчера вечером и видела. Я на скамеечке со старушками сидела, а она к дому подошла. Первый раз за многие годы, не поздоровалась с нами. Прошла мимо, как будто и не знакома с нами.

- Может, она вас не заметила?

- Так всегда замечала раньше. Всегда с улыбкой здоровалась, а тут...Мы ещё подумали, не пьяная ли?

- Почему вы так подумали?

- Да какая-то она странная была. Вышла из машины, и давай шататься из стороны в сторону - как пьяная. Мимо нас прошла, прошмыгнула в подъезд, и больше мы её не видели.

- А из какой машины она вышла?

- Из легковой.

- Ну, это понятно. А марка машины, какая?

- Марка - легковая.

- Я имел в виду, "Волга" это была, Или "Жигули"? А может - иномарка?

- А в этом я, касатик, не разбираюсь, - вздохнула старуха. - Чёрная такая машина была. Большая.

- Понятно. Ну, ладно, я, пожалуй, пойду, - поднимаясь с табуретки, сказал Ветров. – Спасибо за беседу.

- Да, за что благодаришь? Ты заходи, если что понадобится. Чаем угощу.

- Гостеприимная вы, - улыбнулся майор. – А чего же с нашими сотрудниками разговаривать не захотели?

- Не понравились они мне, разговаривали неуважительно, только глазами по сторонам зыркали. Вот ты, сначала про мою жизнь спросил, с доброй улыбкой и уважительно, а эти...В понятые меня звали, да я отказалась, не люблю я, когда в чужих вещах роются, так с улицы кого-то привели...




- Ну, как успехи? – поинтересовался Сергеев, едва Ветров вернулся в квартиру, где заканчивали свою работу криминалисты.

- Поговорил. А у тебя есть результаты?

- Есть. В шкафу, под стопкой белья, нашли пакет с тремя тысячами рублей, а в кармане платья, которое валялось на полу - пакетик с порошком, предположительно - с наркотиком.

- Три тысячи рублей в шкафу!? – удивлённо воскликнул Ветров. – Для простой продавщицы, слишком много. Зарплата за три года работы. Выходит, не зря я здесь появился, как чувствовало моё начальство, отправляя меня сюда.

- Выходит, не зря, - согласился с ним Сергеев. – А может, накопила девочка деньги.

- Как она могла накопить такую сумму, если только год назад окончила школу и начала работать?

- Откуда ты знаешь, что она всего год проработала?

- Соседка сказала.

- Ну, тогда не знаю, деньги почти все в мелких купюрах - от трёх до двадцати пяти рублей, есть полсотки и сотни, но таких мало, в основном - червонцы. Я и подумал, что накопила девочка деньги. Мы уже собираемся уезжать. Тебя подбросить до твоего РОВД?

- Спасибо, но мне ещё надо сходить в магазин, в котором девушка работала. Слушай, а ты не можешь хотя бы предположить, что толкнуло девочку на самоубийство?

- Честно говоря, я не уверен, что это самоубийство.

- Почему?

- Интуиция. Предполагаю, что девочка приняла слишком большую дозу. У неё на теле обнаружены проколы от шприца. А точнее причину буду знать только после вскрытия.

- Поделишься информацией?

- Конечно.

- Ладно, я поехал в Гастроном.

- Удачи.





... - Проходите, садитесь в кресло, - предложила директор магазина мужчине, после того, как внимательно изучила его удостоверение личности. – Меня зовут Зинаида Ивановна. Фамилия - Чемодурова. Работаю директором этого магазина.

- Очень приятно, - улыбнулся Ветров. - Меня зовут Виктор Петрович. Я работаю инспектором ОБХСС.

- Я об этом уже прочитала в вашем удостоверении. И мне очень приятно познакомиться с вами. Кофе хотите? Между прочим, настоящий бразильский.

- Пожалуй, от кофе не откажусь, тем более – от бразильского, - улыбнулся Ветров, удобно устраиваясь в мягком кресле.

- А, может быть, чего-нибудь покрепче? Есть хороший, армянский коньяк.

- Спасибо, но я на службе не употребляю.

- А после службы? – лукаво улыбнувшись, спросила хозяйка директорского кабинета.

- А после службы, смотря по обстоятельствам, - улыбкой на улыбку ответил Ветров, посмотрев на молодую женщину внимательным взглядом. - Зинаида Ивановна, погибла девушка, работавшая в вашем магазине. Мне бы хотелось поговорить с вами об этой девушке.

- О ком вы говорите?

- О Светлане Веселовой. Сегодня утром её обнаружили мёртвой.

- Как мёртвой!? - вскрикнула Чемодурова. - Это убийство?

- Возможно, что это убийство, а может быть и несчастный случай. Девушка, скорее всего, выбросилась из окна и ударилась головой об асфальт.

- Боже мой, как страшно, - тихо простонала директор. – Она была такая молодая, и такая красивая.

- Да, это страшно, особенно, когда умирают молодые, ещё не успевшие пожить, люди.

- Это ужасно, - прошептала хозяйка кабинета, прикладывая платок к повлажневшим глазам. – Я в шоке.

Ветров ничего не сказал, счёл благоразумным промолчать и посмотреть, в какое русло направит разговор эта, довольно артистичная женщина. А то, что она играет роль в придуманном ею спектакле, он ни секунды не сомневался.

- Виктор Петрович, а почему вы занимаетесь этим делом? – через секунду, видимо решив, что своё соболезнование по поводу так рано ушедшей из жизни девушки она выразила достаточно выразительно, спросила директриса. – Ведь убийствами и самоубийствами, на сколько мне известно, занимается прокуратура.

- Вы хорошо информированы, - решил польстить ей Ветров, заметив, однако, с каким внутренним, хоть и тщательно скрываемым напряжением ждёт директор магазина ответ на свой вопрос. – Убийство это, или несчастный случай, выяснит следствие, которое действительно, ведёт прокуратура. Но погибшая девушка работала в торговле, а это уже сфера деятельности ОБХСС.

- Вы думаете, что её смерть как-то связана с её работой?

- Всё может быть, - уклончиво ответил Ветров и попросил разрешение закурить.

- Конечно, курите, и я с вами за компанию закурю. Извините, что сама не предложила, разволновалась. Могу предложить «Кэмэл», «Винстон», или отечественные «Столичные», «Ленинград», «Рига»...

- Спасибо, у меня свои, - поблагодарил майор и, оставаясь таким же невозмутимым, как верблюд на пачке заграничных сигарет, достал из кармана чуть помятую пачку «Примы», закурил сигарету и внимательным взглядом стал осматривать шикарный кабинет.

«Ведёт себя, как оценщик мебели», - подумала Чемодурова, исподтишка наблюдая за майором и презрительно усмехнулась: - «Мент, он и в Африке – мент».

- Красивая у вас мебель, - улыбнулся Ветров.

- Я люблю красивые вещи, - тоже с улыбкой сказала хозяйка кабинета.

- Зинаида Ивановна, а вы не знаете, Веселова с кем-нибудь дружила? Я имею в виду - парней.

- Вообще-то, не в моих правилах вторгаться в чужую личную жизнь.

- Да, я тоже не очень люблю это делать, но по долгу службы иногда приходится рыться в чужом нижнем белье.

- Вроде бы, у неё были отношения с Николаем Михайловичем Пермяковым, но я точно не знаю.

- А кто это?

- Наш товаровед.

- Он холостой, или женатый?

- Холостой. Ему двадцать три года.

- Я могу с ним поговорить?

- В данное время он находится в командировке и вернётся примерно через неделю.

- Хорошо, значит, через неделю. Вы, пожалуйста, поставьте меня в известность, когда он вернётся из командировки.

- Обязательно сообщу вам.

- Мне уже пора, - вздохнул Ветров, вставая с кресла. – Спасибо за кофе, он действительно – бесподобен.

- Извините, если не оправдала ваших надежд, но видит Бог, я очень хотела помочь вам, - ни то вздохнула, ни то всхлипнула Чемодурова. Длинная, дамская сигарета чуть дрожала в её тонких, длинных, красивых пальцах. – Заходите в любое время, кофе для вас всегда будет приготовлен и, только высшего качества.

- Непременно зайду ещё, - улыбнулся Ветров и вышел из кабинета.






- У меня только что был майор Ветров из ОБХСС, - торопливо проговорила в трубку Чемодурова.

- Что он у тебя делал?

- Кофе пил и носом рыл.

- Не психуй, успокойся, и не бери в голову.

- Да как тут успокоишься, когда такое...? Миша, что там у вас произошло?

- Где?

- Не придуривайся. Сам знаешь где.

- Да ничего особенного. Шеф прилетел, ну и, как обычно - я ему устроил горячий приём.

- У тебя на даче?

- А где же ещё? Естественно - у меня.

- Зачем ты Веселову взял?

- Это не я, а ты придуриваешься. Вроде не знаешь, зачем мне нужны девочки?

- Я знаю, зачем тебе нужны девочки, я спрашиваю - зачем ты Светлану взял?

- Мне её Леонид предложил. А какая разница - Светлана, Марина, или Ирина?

- Веселова - невеста Николая Пермякова.

- Невеста? - удивлённо переспросил Голдобин. - А мне сказали, что она шлюха.

- Это для него она шлюха, а для Николая - самая прекрасная девушка на земле. Миша, я хочу знать, почему она умерла?

- Так получилось. Вначале всё шло, как обычно: поговорили, выпили, ну и...Шефу захотелось...ты же знаешь его пристрастие. Девчонка стала брыкаться, сказала, что никогда этого не делала, и не будет делать, а Шеф уже распалился - глаза кровью налились, как у быка на корриде.

- Надо было заплатить, как положено, так она не стала бы брыкаться.

- Да я ей полсотни предлагал, потом сотню, а она ни в какую.

- Так надо было дать две сотни. За удовольствие надо платить. Или, жаба задавила - пожалел денег?

- Денег я не пожалел, но две сотни - это слишком жирно для шлюхи. В общем, не стал я больше уговаривать её, подмешал в питьё препарат - девчонка и отключилась, а когда очухалась, поняла, что задницу её распечатали, подняла крик, стала грозить, что в милицию заявит. Представляешь, что было бы, если бы она Шефа "засветила"? Нужно было избавляться от неё, пришлось инсценировать изнасилование, а потом несчастный случай. Шакал ночью пробрался к ней в квартиру, вколол дозу, вытащил на балкон и сбросил вниз. Девчонка упала головой прямо на асфальт, ну и...

- Думаешь, в прокуратуре дураки работают, и они не разберутся, несчастный случай это, или инсценировка?

- Так получилось, ну чего уже теперь говорить об этом.

- Ещё Пермяков не знает о её гибели. Представляю, какой он поднимет кипеш, когда вернётся из командировки. Ладно, что случилось - то случилось. Скажи, что с самопальным коньяком делать? Боюсь, что этот майор из ОБХСС зачастит в магазин и начнёт глубоко копать?

- Придётся на время прикрыть лавочку.

- Ты в своём уме!? – вскрикнула Зинаида Ивановна. – Представляешь, какие убытки понесёт наш «Синдикат»!?

- А ты представляешь, какие срока можно получить, если нас накроют? - огрызнулся Голдобин. – До высшей меры!

- Я всё понимаю, но...Шеф нас с дерьмом съест.

- Не съест – подавится.

- И, всё-таки...у меня нехорошее предчувствие.

- Ты это о чём?

- О том, что не надо было трогать, а тем более - убивать невесту Николая.

- Не переживай, Зиночка, всё будет хорошо.

- Надеюсь.


                ГЛАВА ВТОРАЯ.


                НЕ БУДИТЕ СПЯЩУЮ СОБАКУ.
                ___________________________________


Сергей Михайлов - всего месяц назад демобилизовавшийся из армии, услышал осторожный стук в дверь, вскочил с кровати, мельком посмотрел на часы, которые показывали пять утра, подбежал к двери и рывком открыл её. За дверью стоял брат его невесты - Николай. Он был смертельно бледен и, очевидно, сильно напуган.

- Ты чего Колян, с ума сошёл, где шлялся столько времени? – шёпотом спросил его Сергей. - Время - пять часов утра. Лена вся извелась.

- Она спит?

- Спит. Недавно только заснула.

- Серёга, поговорить надо. Пошли на кухню, не хочу, чтобы сестра услышала наш разговор.

- Ну, говори, что случилось? - спросил Сергей, усаживаясь за кухонный стол.

- Я с этим козлом - Голдобиным, поскандалил, - тоже присев на стул, тихо сказал Николай. - Когда узнал про Светку, был в ярости, пришёл к нему в Мосторг, и...в общем, лишнего наговорил.

- Чего наговорил?

- Угрожал. Сказал, что пойду в милицию...

- Ты как-то сумбурно говоришь, я ни хрена не могу понять ход твоих мыслей. Наговорил...угрожал...

- У меня есть бумаги...полный расклад..., - тихо, почти шёпотом, сказал Николай. - Я пригрозил ему, что за Светку всех посажу. Этот урод...любитель девочек...Ни одну молоденькую продавщицу из Гастронома не оставляет без внимания. Может, и других тоже.

- Он что, насилует их?

- Не насилует, но делал так, чтобы они сами, добровольно отдавались ему.

- Колян, есть такая пословица: «Сучка не захочет, кобель не вскочит». Как можно девчонку заставить лечь под мужика, если она сама этого не захочет?

- Он работает в Мосторге и, через Чемодурову, непокорным продавщицам создаёт такие невыносимые условия, что у них нет другого выбора – или в постель, или увольняться.

- И что, все выбирают постель? – недоверчиво посмотрев на друга, спросил Сергей.

- Естественно – не все, но некоторые соглашались на его условия. Тем более, что обещал он им золотые горы.

- Значит - такие девчонки. Порядочная, дала бы ему в морду и, с гордо поднятой головой ушла бы на другую работу. Пока что, в нашей стране безработицы нет.

- Некоторые так и сделали – уволились и пошли искать другую работу.

- А почему ты думаешь, что Голдобин причастен к гибели твоей невесты?

- Да потому что я видел, как этот козёл, когда приходит в магазин, постоянно клеился к Светке. То за задницу её потрогает, то за сиськи. Светка очень красивая была.

- А она что?

- При мне отбивалась и возмущалась, но я же не постоянно торчу в магазине, часто выезжаю в командировки.

- Откуда он знает девочек из Гастронома?

- Он всего полгода, как работает в Мосторге, а до этого был директором нашего магазина. Зинаида Ивановна была его заместителем. А когда ушёл на повышение - Чемодурову назначил директором. У него, на самом верху, всё схвачено.

- Значит, ты решил шантажировать его?

- Не то, чтобы шантажировать, просто хотел припугнуть...

- Я всегда знал, что ты авантюрист, но не думал, что ты ещё и дурак.

- Почему ты так говоришь?

- Потому, что ты сначала делаешь что-то, а потом думаешь, если вообще думаешь. Вот сейчас, заваривая эту кашу, ты подумал о матери, о сестре? Ведь, из-за тебя, и их могут грохнуть.

- Не подумал, - тяжело вздохнув, тихо сказал Николай.

- А где эти бумаги?

- У меня.

- С собой?

- Да.

- Ты хочешь, чтобы я их взял?

- Да, возьми и хорошенько спрячь, но сначала внимательно прочитай. Я думаю, ты разберёшься. Я зашифровал записи. Помнишь, пляшущих человечков?

- Тебе уже двадцать два года, а всё ещё детство в жопе играет, - усмехнулся Сергей. – То, что ты задумал, это не детские игры, за это не только побить, за это и убить могут.

- Могут, - тяжело вздохнув, тихо сказал Николай. - Они что угодно могут сделать, ты их просто не знаешь, у них везде связи, везде свои люди, даже в милиции и прокуратуре. Серёга – это мафия!

- Ну, наконец-то я опять узнаю тебя, - засмеялся Сергей. – И, как это я забыл о твоём увлечении зарубежными детективами? Надо же такое придумать – мафия! А я ещё подумал, чего это ты в своём блокноте пляшущих человечков изобразил? Под Шерлока Холмса косишь?

- Смеёшься? – неожиданно спокойным голосом спросил Николай. – Только смотри, как бы самому не заплясать, как те человечки.

- Ты что, пугать меня вздумал? – жёстко спросил Сергей, и его взгляд стал злым и колючим. - Я мастер спорта по боксу.

- Да не пугаю я, сам боюсь, - тяжело вздохнул Николай. – Ошибку я совершил. Погорячился, теперь жалею.

- А откуда ты всё это знаешь? – недоверчиво покосился на друга Сергей.

- Я не последняя скрипка в этом оркестре, через мои руки денег прошло – немерено...Я – курьер. Вожу деньги за проданный товар поставщикам в Ташкент.

- Что ты городишь? – схватив друга за ворот рубашки, и притянув его к себе, тихо спросил Сергей.

- Ничего я не горожу. Ты же видишь, как часто я вылетаю в командировки в Ташкент и Алма-Ату. И тебя хотели пристроить к этому делу, только директриса решила по-другому. Видимо, ты ей сильно приглянулся. Она ещё не уложила тебя в свою постель? Очень любит молодых парней.

- Ты чего, в своём уме? - удивлённо посмотрев на друга, спросил Сергей.

- В своём, - буркнул Николай. - Ты мою сестру любишь?

- Зачем спрашиваешь? Знаешь же ответ.

- Знаю. Вот и я её люблю. Очень люблю. На этом меня и подловили - на любви к сестре. Сказали – если не соглашусь, из Ленки мочалку сделают.

- Сволочи, и ты сволочь, - смерив друга презрительным взглядом, сказал Сергей.

- Согласен, что сволочь, только не мог я допустить, чтобы они сестру...

- А кто Маэстро в вашем оркестре? - первым нарушил затянувшуюся паузу в разговоре, Сергей.

- Не знаю. Голдобин и Чемодурова не главные в «Синдикате». А туз сидит где-то очень высоко. Я его не знаю. Серёга, защити мою сестру.

- Ты забыл, что теперь она, не только твоя сестра, но и моя невеста. Да я за неё любому глотку перегрызу, - тихо сказал Сергей. - А ты чего это, словно прощаешься с нами?

- Нет, я просто так, на всякий случай. А если со мной что-нибудь случится, отнеси эти бумаги майору Ветрову из ОБХСС. Он беседовал со мной, и я понял, что этот майор не продажный, а честный мент. Сделаешь?

- Сделаю.

- Спасибо. Только будь осторожен. Вот тебе номер телефона этого майора, позвони ему и договорись о встрече где-нибудь в укромном месте - подальше от любопытных глаз.

- Эти бумаги в единственном экземпляре?

- Нет - это копия, а подлинники находятся у меня. Я сейчас уйду, не хочу, чтобы из-за меня и вы пострадали.

- Куда ты пойдёшь?

- В милицию.

- Так там ещё закрыто.

- Пошляюсь по городу и к открытию подойду.

- Поешь, хоть.

- Да не лезет в глотку ничего. Я пойду, не дай Бог сюда Шакал наведается, наверняка меня уже ищут.

- Кто такой - Шакал?

- Лучше тебе не встречаться с ним, - вздохнул Николай и, поднявшись, пошёл к выходу из квартиры.





Утром Сергей ушёл на работу, но не прошло и получаса, как ему позвонила Лена.

- Серёженька, приходи,скорее домой, мне страшно! – рыдая, кричала в трубку девушка. - Иначе, они меня...

Телефонная трубка выпала у Сергея из рук и гулко ударилась о стол. Несколько секунд он смотрел на эту трубку отрешённым взглядом, потом схватил её и с силой прижал к уху.

- Лена, я сейчас! – крикнул он в трубку и, не теряя драгоценных секунд, побежал на автобусную остановку.



Рывком открыв дверь, Сергей вбежал в комнату, успел увидеть заплаканное и испуганное лицо своей невесты, бросился к ней, и...в глазах вспыхнуло, а потом стало темно...



... - Ну, что, оклемался? Говори, где прячется твой дружок, и где бумаги, которые он тебе отдал?

- Какие бумаги? – сделал удивлённое лицо Сергей. – Нет у меня ничего, и не могло быть. Колян мне ничего не давал.

- Послушай, ты лучше скажи правду и отдай то, что не принадлежит тебе, - тихим, вкрадчивым голосом продолжал вещать парень в «олимпийке». – Я, ведь знаю, что ты кентуешься с этим фуфлыжником. Отдай бумаги, и красиво разойдёмся, иначе мы сейчас, на твоих глазах, с этой шмарой групповуху сообразим, а из тебя, козла – петуха сделаем.

- Серёжа, что они хотят!? – вскрикнула побелевшая от ужаса Лена. – Какие бумаги они требуют!?

- Понятия не имею, - пожал плечами Сергей. - Не видишь что ли, что они понты гоняют? Парню было стыдно, и обидно оттого, что его - мастера спорта по боксу, так легко "вырубили". Одним ударом.

- Ну, ты, урод, я тебе сейчас покажу, какие у нас понты! - закричал парень в "олимпийке" и с размаху пнул Сергея ногой в живот.

...В комнату вошёл мужчина, посмотрел на трясущуюся от страха, бледную и заплаканную девушку, потом на сидевшего на полу Сергея, усмехнулся и сказал парню в "олимпийке": - "Ладно, прекращай их прессовать, они не при делах, клиент уже нарисовался - пришёл в ментовку и принёс туда бумаги. Нам повезло, что сегодня дежурил Клим, он и перехватил этого урода".

- Так что с этими делать? Отпустить? - обращаясь к мужчине, тихо спросил парень в "олимпийке".

- Приказ был не причинять вреда ни парню, ни девушке.

- Жаль, - с сожалением вздохнул парень в "олимпийке". - Я бы этому боксёру печёнку отшиб, а девчонку жопой насадил бы на свой шампур. Посмотри, какая она у неё аппетитная?

- Я вижу, и сам не отказался бы побаловаться с ней, но приказ - есть приказ.

- Считайте, что вам сегодня повезло, - посмотрев на Сергея и Лену, сказал парень в "олимпийке" и, кивнув головой своим помощникам, направился к выходу из квартиры.

- Серёженька, я думала, тебя убили, когда ты упал. Этот так тебя ударил ногой в лицо. Что они хотели? – шептала Лена, обливаясь слезами и исступлённо покрывая поцелуями лицо жениха. – Я так испугалась за тебя.

- Меня не так-то просто убить, - зло усмехнулся Сергей. – Что здесь происходит? Откуда эти наезды?

- Я ничего не знаю. Это из-за Коли...

- Я догадался. Вот правильно говорят, что пьяный проспится, а дурак - никогда. Меня вызвать...эти уроды тебе посоветовали?

- Они мне пригрозили, - прошептала Лена и заплакала. – Сказали, что сначала все по очереди изнасилуют меня, а потом убьют.

- Не бойся, я не дам тебя в обиду, - сказал Сергей, обнимая, и прижимая к своей груди всхлипывающую, и вздрагивающую девушку.


...Через день, труп Николая, без признаков насильственной смерти, обнаружили на одной из аллей парка. Врач констатировал остановку сердца.





- Рассказывай, что за проблема тут у вас образовалась?

- Вообще-то эту проблему мы уже устранили.

- Ты мне толком и подробнее расскажи, что у вас произошло?

- Один наш работник пришёл в милицию и принёс документы, изобличающие работу «Синдиката».

- Это плохо, - поморщился Шеф и, закрыв глаза, задумался. Видимо в его мозгах в это время шла напряжённая работа – мысленно проигрывались варианты предстоящей игры.

- Не совсем плохо, наш человек в милиции перехватил его и забрал документы, а заявителя вывез в одно укромное место, где с ним поработали наши люди.

- Выяснили, с кем он ещё, кроме вашего мента контактировал?

- Выяснили. У него недавно вернулся из армии друг. Мы его взяли на работу в Гастроном, хотим из него курьера сделать.

- Курьера? А вы уверены, что этот парень отвезёт деньги по назначению, а не отнесёт их в милицию?

- Стопроцентную гарантию не даёт даже страховой полис, - вздохнул Голдобин. - Но придётся рисковать - у нас больше нет курьера. Пермякова пришлось убрать.

- Риск сильно большой. Доверить не проверенному человеку такие большие деньги...

- Кто не рискует, тот не пьёт шампанское.

- Эта поговорка для дураков.

- А мы, всё-таки, рискнём.

- Смотри, я тебя предупредил - рискнёте общими деньгами, если что-то пойдёт не так, можете не только без штанов - без голов остаться.

- Фарид Зарипович, всё будет нормально, у меня есть страховка.

- Какая страховка?

- У этого парня есть невеста.

- Если есть невеста, то за исход дела я спокоен, - усмехнулся Шеф и, опрокинув содержание рюмки в рот, пососал дольку лимона в сахаре, минуту ещё помолчал, потом сказал: - И всё-таки, придётся вам на время взять тайм-аут.

- Не понял. В каком смысле?

- В самом прямом - прекрати на время деятельность подпольного коньячного завода, оборудование оттуда вывезти, готовую продукцию тоже, если что не удастся вывезти – уничтожь. Так же временно прекрати принимать фрукты из Алма-Аты и Ташкента. Фрукты - это улика, которую почти невозможно скрыть. Если водку и коньяк можно вылить на землю, а дыни и арбузы в землю не закапаешь. Начни чистить базу. Ты сказал, что у тебя ожидается поступление фруктов?

- Четыре вагона из Ташкента на подходе.

- Не вздумай их принимать, даже под разгрузку вагоны не ставь - сразу переадресуй куда-нибудь.

- Куда я их переадресую?

- Думай, для чего тебе голова дана? Подключи к проблеме директора базы, это ведь и его проблема.

- В Твери директором овощной базы работает мой однокашник по институту, попробую договориться с ним.

- Вот видишь, умеешь найти выход из ситуации, когда захочешь, - усмехнулся Шеф. - Кстати, а как ты поступил с той девочкой? Кажется, её Светланой звали. Она больше не будет пытаться меня шантажировать?

- С ней всё нормально, договорились, заплатили, потом она уволилась и уехала из города.

- Далеко уехала?

- Далеко.

- Ну, ладно, мы отвлеклись. Пусть наше общее дело на время умрёт. Нет, не умрёт, а заснёт.

- Понял, - с сожалением вздохнул Голдобин. – И на какой срок?

- Пока не убедимся, что опасность полностью миновала.

- Мы же понесём огромные убытки!

- А что делать? Головой рисковать? Лучше потерять несколько сотен тысяч, даже миллионов, чем свободу, или ещё хуже – жизнь. С вашими объёмами товарооборота, под расстрельную статью можно запросто угодить, да ещё с конфискацией имущества. Это и сам пострадаешь, и своих родственников нищими сделаешь.

- Оно конечно, - вяло согласился Голдобин.

- Миша, не вздумай хитрить, – пристально посмотрев на своего собеседника, сказал Шеф. – Эти игры очень опасные. Знаешь такую поговорку: - Жадность фраера сгубила?

- Знаю. Да я и не думаю хитрить. С чего вы взяли?

- Да просто я знаю тебя, как облупленного.

- Я не враг себе.

- Смотри, я тебя предупредил.

- Я понял.

- Коньяк у тебя отменный, ну а что на десерт?

- Как всегда, - улыбнулся Голдобин.

- Надеюсь, на этот раз обойдёмся без эксцессов?

- Да, конечно. Вы извините за прошлый раз, так вышло...

- Ладно, не извиняйся, - махнул рукой Шеф. - И на старуху бывает проруха.




Сергей позвонил по номеру, который оставил ему Николай.

- Слушаю, майор Ветров, - раздался в телефонной трубке негромкий голос.

- Здравствуйте. Я хочу с вами встретиться и сообщить вам...отдать вам очень важные документы, - приглушённым голосом, сказал Сергей.

- Хорошо, приходите ко мне в кабинет, примерно через час. Сможете?

- Нет, в милицию я не приду, давайте встретимся в одной из аллей парка.

- А почему такая таинственность? - с удивлением спросил Ветров.

- Потому, что я не хочу, чтобы меня увидели входящим в здание милиции.

- Странный вы заявитель, - усмехнулся Ветров. - Кино про шпионов насмотрелись?

- Не хотите встречаться - не надо, - буркнул Сергей. - А без этих бумаг вам никогда не раскрыть двойное убийство.

- Я не занимаюсь убийствами, это прерогатива прокуратуры. Кстати, откуда у вас мой номер телефона?

- Николай Пермяков дал. Ведь вы же занимаетесь убийством его девушки - Светланы Веселовой? А теперь и Кольку убили. Я уверен, что его убили. Он мне дал бумаги, в которых подробно описаны все схемы махинаций деятелей из Мосторга, с фруктами и овощами, и указано точное место нахождения подпольного завода по производству поддельной водки и коньяка. У меня и образцы этой продукции есть. А прийти в милицию я отказываюсь потому, что у вас там есть сотрудник, который работает на "Синдикат".

- Как ваше имя? - после непродолжительной паузы, наступившей в разговоре, спросил Ветров.

- Меня зовут Сергей.

- Почему вы решили нам помочь?

- Потому, что я опасаюсь за жизнь моей невесты. Она сестра Николая.

- Хорошо, давайте встретимся прямо сейчас, - торопливо заговорил Ветров, и даже привстал со стула. - Где вы предлагаете встретиться?

- Я же сказал - в городском парке.

- Парк большой.

- Давайте возле танцплощадки.

- Хорошо, я еду. Как я вас узнаю?

- У меня в руках будет синяя спортивная сумка, с надписью - "Спорт".

- Договорились, - сказал Ветров и, положив трубку на рычажки аппарата, почти бегом покинул свой кабинет.




- Товарищ полковник, разрешите войти? – предварительно постучавшись и открыв дверь кабинета начальника РОВД, спросил Ветров.

- Так ты уже вошёл. Чего сияешь, как начищенный самовар? Машину в лотерею выиграл?

- И вы про машину? – улыбнулся Ветров.

- А кто ещё?

- Помощница моя.

- Лейтенант Селезнёва? Ну, и как она тебе? Справляется с работой?

- Ещё как! Вообще, в этой прелестной головке очень много мудрых мыслей и идей.

- Юридический институт с отличием закончили, значит – не дурочка. Вот и верь после этого социологам, которые утверждают, что блондинки глупее брюнеток.

- Да уж. А в лотерее мне не везёт, кстати, так же, как и в любви, - вздохнул и изобразил на лице скорбную гримасу Ветров.

- Не скромничай, - усмехнулся полковник. - Ты по делу, или просто так заглянул?

- Коньячком хочу вас угостить, товарищ полковник, - вновь повеселев, сказал Ветров, и с ловкостью фокусника извлёк из кармана бутылку, наполненную коричневой жидкостью.

- Откуда сей продукт!? – оживился полковник. – Неужели нашёл подпольный завод!?

- Завод, к сожалению, не нашёл, вернее – нашёл, но все улики грамотно уничтожены, - с сожалением вздохнул Ветров. – Слишком поздно я получил доказательства существования этого завода. А коньяк оттуда, не сомневайтесь. От заводского не отличишь. Вот и этикетка...

- Да, этикетка престижная: Коньяк «КВ». Марочный, из высших сортов винограда, выдержка – 10 лет, - прочитал полковник. – От государственного не отличишь.

- Прочитайте ещё вот эту справку, - сказал Ветров и протянул полковнику лист бумаги.

Полковник углубился в чтение. На официальном бланке: «Экспертно-криминалистический отдел», чуть ниже – «Справка эксперта», и сам текст: - «Согласно результатам произведённого экспресс-анализа, представленная на исследование жидкость не содержит в себе характерных компонентов коньяка заводского изготовления».

- Понятно. Значит, ты хочешь угостить меня произведением искусства господина Фельдмана? – прочитав справку, спросил полковник.

- Извините, товарищ полковник но, не могу сказать вам: - «Пейте на здоровье». Во-первых, вряд ли это самодельное пойло благоприятно скажется на вашем здоровье, а во-вторых – это вещественное доказательство.

- Ладно, переживу, - засмеялся полковник. – Расскажи, где ты разжился этим вещественным доказательством?

- Подарил один молодой человек – вместе с интересными документами.

- Что за парень, и что за документы?

- Парень работает в Гастрономе, а погибший товаровед этого магазина, был его другом ещё со школьной скамьи. Фамилия парня – Михайлов, зовут – Сергей. Сестра погибшего Пермякова – невеста этого парня. Из документов, составленных Пермяковым следует, что в Мосторге орудует преступное сообщество. Пермяков был курьером у этого сообщества – возил деньги поставщикам фруктов и овощей в Алма-Ату и Ташкент, и поставщикам сырья для производства самодельной водки и коньяка. По рассказу Михайлова, у Пермякова, из-за девушки, случился конфликт с начальником одного из отделов Мосторга - Голдобиным, и пригрозил тому разоблачением, за что в конечном итоге и пострадал.

- Понятно. Ладно, майор, давай раскручивай это дело. Может получиться очень громкий процесс.


                ГЛАВА ТРЕТЬЯ.


                НА ОВОЩНОЙ БАЗЕ. ОЗАРЕНИЕ.
                ___________________________________


Лейтенант Селезнёва остановилась возле ворот с табличкой «Выход в город» и внимательно осмотрелась по сторонам. Где-то рядом должен находиться встречающий из местного УВД – о её приезде сообщили по телефону ещё вчера вечером.

«Десять минут прошло, как прибыл поезд, наверное уже не встретят, - бросая нетерпеливые взгляды на часы, вздохнула лейтенант и повернулась, чтобы уйти.

- Девушка, вы прибыли из Москвы? – спросил кто-то рядом.

- Допустим, а что? – смерив настороженным взглядом молодого мужчину, сказала Селезнёва.

- Лейтенант Николаенко, - назвал себя молодой мужчина и виновато улыбнулся. – Извините за задержку, по дороге колесо прокололи, пока меняли...Как доехали?

- Лейтенант Селезнёва. Доехала хорошо.

- Если бы мы заранее знали, что приедет такая красивая девушка, на «Чайке» встретили бы, - галантно открывая дверцу машины, пошутил шофёр.

Селезнёва ничего не ответила на дежурный комплимент – слышать их от мужчин в свой адрес для неё не было новостью.

- Сначала в гостиницу заедем – устроитесь, а потом поедем в Управление, - предложил Николаенко. - Не возражаете?

- Не возражаю.

- А вы к нам на долго? – посмотрев в зеркало обзора салона, спросил шофёр.

- Смотря, как помогать будете.

- Тогда, надолго, - сказал шофёр и засмеялся.

- Семён, прекрати, - одёрнул шофёра Николаенко. - Лейтенант Селезнёва не любит шуток.

- Почему же? Шутки я люблю, если они уместные и не пошлые. Я приехала не отдыхать, а работать, - сказала Селезнёва. – Извините, но я не люблю, когда ко мне пристают.

Шофёр обернулся, видимо хотел что-то сказать, но в последнюю секунду передумал и промолчал. Николаенко удивлённо посмотрел на Селезнёву, но ничего не сказал, видимо в эти минуты он уже думал о предстоящей работе, о сути которой пока ещё ничего не знал – накануне его к себе в кабинет вызвал начальник УВД и сказал, что он будет помогать в расследовании какого-то дела приезжему товарищу из Москвы. Всё что угодно мог предположить Николаенко, только не то, что «приезжим товарищем» будет девушка, да к тому же, такая красивая.



Оформление документов на право проживание в гостинице, заняло полчаса. Получив ключ от одноместного номера, Селезнёва оставила в нём свои вещи и спустя несколько минут, машина вновь мчалась по улицам города. Теперь путь её лежал к зданию областного управления внутренних дел.

Торопливо поднявшись вслед за Николаенко на второй этаж здания, Селезнёва вошла в приёмную начальника Управления и попросила секретаршу доложить полковнику об её прибытии. Секретарша вошла в кабинет, пробыла там несколько секунд, вышла и жестом пригласила посетителей пройти внутрь.

Полковник Бекмагамбетов – полный, даже слишком полный казах, сидел в кресле в углу кабинета и медленно пил из пиалы чай. На журнальном столике стоял чайник, вазочка с сахаром, кувшинчик со сливками, большая чашка с маслом и блюдо с горячими баурсаками.

- Проходите, товарищи, - сказал полковник и, тяжело поднявшись, пошёл навстречу. – Как доехали?

- Спасибо, хорошо, - вытянувшись в струнку, сказала Селезнёва.

- Как тебя звать, красавица, - улыбнувшись во весь рот, спросил полковник.

- Лейтенант Селезнёва.

- А имя у тебя есть, лейтенант Селезнёва?

- Меня зовут Ирина Станиславовна, - всё тем же, сухим, казённым тоном, ответила Селезнёва.

- Ну, проходи к столу, лейтенант Селезнёва Ирина Станиславовна, - поменяв широкую улыбку на хитрую усмешку, сказал полковник. - Пиалу чая с дороги выпить не помешает.

- Спасибо, товарищ полковник, но я уже позавтракала, - растерялась от такого приёма и оттого смутилась Селезнёва. Она думала, что сразу приступит к делу, из-за которого приехала, а тут...

- Зачем обижаешь, красавица? – укоризненно покачал головой полковник. – У казахов такой обычай – встречать гостя пиалой чая? Это обычай наших предков и мы его чтим.

- Одну пиалу я, пожалуй, выпью, - сказала Селезнёва и посмотрела на Николаенко. Тот, незаметно для полковника, одобряюще подмигнул ей.

Селезнёвой пришлось выпить не одну, а три пиалы чая, прежде чем полковник, наконец, задал первый вопрос по существу дела.

- Так что привело вас к нам?

Селезнёва быстро и лаконично обрисовала ситуацию в общих чертах.

- Та-а-к, - протяжно произнёс полковник и на секунду задумался. Селезнёва и Николаенко молча наблюдали за реакцией полковника на её сообщение.

- Вы считаете, что следы ведут на нашу овощную базу? – наконец вымолвил полковник и пристально посмотрел на Селезнёву.

- По нашим сведениям, на Тверскую овощную базу были переадресованы четыре железнодорожных вагона, следовавшие из Ташкента в Москву. Но в Москве, по словам директора базы, груз не приняли из-за затоваривания складов - у самих дынь и арбузов было полные склады, поэтому четыре вагона, не ставя их под разгрузку, переадресовали в Тверь. Я хочу проверить, так ли это на самом деле.

- Хорошо, тогда езжайте на овощную базу и ищите свои вагоны. Лейтенант Николаенко будет вам во всём помогать, - сказал полковник и первым поднялся из-за стола.



Территория овощной базы, куда приехали Селезнёва и Николаенко, почти ничем не отличалась от Московской, пожалуй, только строений было чуть меньше, да грязи чуть больше. Рядом с административным зданием – весовая и лаборатория, пожарное депо и помещение охраны. За последние десять лет все овощные базы строились по типовому проекту. В воздухе витал сложный аромат – запахи фруктов перемешались с запахом лука и кислой капусты. К этим запахам примешивались запах гниющих овощей и выхлопных газов вереницей вползающих на территорию базы, автомашин, перевозивший с полей урожай картофеля. Все эти запахи создавали незабываемый букет, духовитостью своей напоминающий запах в общественном туалете, где собралось большое количество страдающих похмельным синдромом, мужиков.


В приёмной директора было довольно тесно, желающих пробиться за оббитую чёрным дерматином дверь, было предостаточно. Николаенко взял Селезнёву за руку, и они молча прошли через приёмную и, даже не постучавшись, вошли в кабинет. Секретарша, изумлённая такой наглостью посетителей, даже не встала со своего стула – продолжала сидеть и хватать воздух широко открытым ртом. Возмущённый гвалт присутствующих в приёмной людей, вывел её из коматозного состояния. Вскочив, она бросилась вслед за вошедшими в кабинет.

- Товарищи, что вы себе позволяете!? – закричала она, но тут же замолчала, услышав от Николаенко всего одно слово: - ОБХСС.

- Выйдите за дверь, - приказал секретарше директор и та, изобразив на лице вымученную улыбку, поспешно ретировалась.

- Извините, - уже обращаясь к посетителям, обладающим магическим документом, который позволяет открывать любые двери любых торговых учреждений. – Проходите, пожалуйста, и присаживайтесь, где вам удобнее.

- Нам везде удобно, - сказал Николаенко, проходя к столу. Селезнёва молча проследовала за ним.

- Заславский Борис Ефимович, - приподнимаясь, представился директор базы.

- Лейтенант Николаенко.

- Лейтенант Селезнёва.

- Мы гостям всегда рады, - улыбнулся директор базы.

- Спасибо за гостеприимство, - улыбкой на улыбку ответила Селезнёва.

- Борис Ефимович, нам хотелось бы взглянуть на документы поступления грузов на вашу базу железнодорожным транспортом. - Распорядитесь.

- Пожалуйста, - пожал плечами директор. – Вам за весь год?

- За последние два месяца.

- А что произошло за эти два месяца? – спросил директор и нажал кнопку вызова секретарши. Через секунду та вошла в кабинет.

- Пригласите главного бухгалтера ко мне, - приказал директор. Секретарша бесшумно исчезла и через несколько минут в кабинет вошла дородная, средних лет, женщина.

- Лидия Борисовна, принесите документацию поступления грузов железнодорожным транспортом за последние два месяца.

- Сию минуту, - торопливо сказала главбух, и в её глазах Селезнёва заметила испуг.

- И, всё-таки, что произошло? – вновь спросил директор после того, как главный бухгалтер ушла за документами.

- Нам надо кое-что проверить, - уклончиво ответил Николаенко.

Открылась дверь, и в кабинет вошла главный бухгалтер. В руках она держала два журнала и стопку каких-то бумаг, скорее всего – товаротранспортных накладных.

- Вот чётный и нечётный журналы, а это копии товаротранспортных накладных и копии платёжных ведомостей, - выдохнула из себя главбух и положила на стол всё, что принесла с собой.

Николаенко взял ведомости и накладные, а Селезнёва – журналы. Директор базы и главбух оставались внешне спокойны, и с показным равнодушием наблюдали за действиями работников отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности. Это обстоятельство испортило Селезнёвой настроение, она поняла, что директор Тверской базы и его главный бухгалтер предупреждены о её визите и, судя по всему, хорошо подготовились к встрече с ней.

Наконец, Селезнёва нашла в журнале запись двухнедельной давности о поступлении на базу четырёх вагонов с грузом. Сомнений не было – вагоны именно те, переадресованные из Москвы, но…груз значился совсем другой – вместо арбузов и дынь – персики и гранаты. Селезнёва с удивлением посмотрела на директора, перевела взгляд на главного бухгалтера, затем вновь посмотрела на запись в журнале, и снова посмотрела на директора.

- Что-то не так? – спросил директор, уловив во взгляде Селезнёвой немой вопрос.

- Борис Ефимович, я хочу взглянуть на товаротранспортные накладные вот этих четырёх вагонов, - сказала Селезнёва и подчеркнула ногтём в журнале строчку с номерами вагонов-рефрижераторов.

- Все товаротранспортные накладные находятся в руках вашего товарища, - сказала главный бухгалтер.

- За какое число? – раскладывая на столе бумаги, спросил Николаенко.

- За второе августа.

- Вот, посмотри, - сказал Николаенко, протягивая Селезнёвой искомую накладную.

«Да, это переадресовка из Москвы», - подумала Селезнёва, внимательно вглядываясь в накладную. «2 августа. Пункт отправки – Ташкент, переадресовка из Москвы. Пункт назначения – Тверь. Наименование товара – персики. Вес – 50 тонн. Наименование товара – гранаты. Вес – 46 тонн. Номера вагонов: 8775-2555, 8775-2557, 8755-2674, 8755-2686.»

Внизу – подписи весовщика, старшего товароведа и начальника цеха № 6.

Видимо, в склад этого цеха и был выгружен дефицитный груз. Эти же номера вагонов, этот же тоннаж и это же наименование груза были записаны и в журнале учёта продукции. Запись датирована вторым числом августа и красовалась в самом конце страницы. Создавалось впечатление, что для неё было заранее оставлено свободное место, а уже потом была сделана запись.

«Надо скорее ехать в гостиницу и по телефону доложить всё Ветрову, у него огромный опыт в таких делах», - подумала Селезнёва и нетерпеливо заёрзала на стуле. Её, вдруг, осенило - механизм воровства стал ясен, как божий день. Видимо, в Ташкенте, откуда отправлялись вагоны, выписали по две накладные на дорогостоящий груз, отправляемый в центральные районы страны, где цены на дефицитный товар намного выше, чем на юге. Если всё шло, как задумано, в ход пускали липовую накладную, а если возникали проблемы – «липу» уничтожали, и на свет появлялась правильная накладная.

В Москве килограмм гранат стоил раз в десять дороже, чем в Ташкенте, и намного дороже, чем килограмм арбузов. Норма «персиковой» загрузки вагона в два раза больше «арбузной». В случае удачи, махинаторы получали солидный куш, исчисляемый десятками, а может, и сотнями тысяч рублей. От предчувствия удачи, у Селезнёвой закружилась голова, и ей нестерпимо захотелось выйти на свежий воздух.

- Вам плохо? – спросил директор, заметив её состояние.

- Нет, ничего. Запахи у вас тут...

- Да, запахи у нас существенно отличаются от французской парфюмерии, - ехидно усмехнувшись, сказал директор. – Продукция скоропортящаяся, склады плохо оборудованы, так что...Нашли, что искали?

- У вас всё нормально, видимо у нас что-то напутали.

- А я и не сомневался, что у нас всё чисто, - облегчённо вздохнул и, опять нацепив на лицо лучезарную улыбку, сказал директор. – Угостить вас чаем?

- Нет, спасибо, - торопливо поблагодарила Селезнёва. – Тороплюсь на поезд, через час отправление, а мне ещё надо вещи из гостиницы забрать. – До свидания.

- Прощайте, век бы вас не видать, - зло процедил сквозь зубы директор, когда за представителями ОБХСС закрылась дверь.




- Ну, что, нашли то, зачем приехали? – спросил Николаенко, покидая административное здание базы. – Не зря приезжали?

- Кажется, я поняла механизм их махинаций, - взволнованно сказала Селезнёва. – Боже, как это просто, и как гениально! Эта афёра с персиками, гранатами и арбузами...

- Рад за вас, - вполне искренне сказал Николаенко. – Поделитесь своими догадками с нами?

- Я составлю подробный отчёт и копию оставлю полковнику.

- Вы, действительно, торопитесь на поезд? – осторожно прикоснувшись рукой к руке коллеги по профессии, тихо спросил Николаенко.

- Да, мне надо ехать, спасибо за помощь, мне было приятно с вами работать.

- И мне - приятно. Может, ещё увидимся?

- Может быть.



               
- Как вы догадались?

- Сама не знаю, - улыбнулась Селезнёва. – Что-то, вдруг, вспыхнуло в голове, и я так ясно увидела схему махинации.

- Молодец, лейтенант. Представляете, какие огромные деньги качают через овощные базы?

- Представляю.

- В качестве поощрения за проделанную работу, приглашаю вас на романтическую прогулку.

- Куда, в парк?

- Нет, на овощную базу.

- Ничего себе, романтическая прогулка, - засмеялась Селезнёва. – Я от Тверской базы еле отмылась, думала теми запахами пропиталась навечно. В поезде стыдно было ехать, мне казалось, что все в вагоне принюхиваются и присматриваются ко мне.

- Присматривались, потому что вы очень красивая девушка, - улыбнувшись, сказал Ветров.

- Вы так считаете? – посмотрев на Ветрова, тихо спросила Селезнёва.

- Да, я так считаю, - погасив улыбку, сказал Ветров.

- А на базу, зачем вы хотите поехать? – возвращаясь к началу разговора, спросила Селезнёва.

- Хочу ещё раз на сгоревший склад посмотреть. Эксперты точно установили, что на этом складе хранилось, а возможно и задействовано было, специальное оборудование для розлива жидкости в стеклотару.

- Вы думаете, что это...

- Думаю, что в сгоревшем складе находился нелегальный завод по производству поддельного коньяка.

- Неужели удача!? – вскрикнула Селезнёва.




                ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ.


                НЕТ ЧЕЛОВЕКА - НЕТ ПРОБЛЕМЫ.
                _________________________________________


В том, что пожар на овощной базе был не случайностью, а умышленным поджогом, Ветров ни секунды не сомневался, особенно после того, как своими глазами увидел эту живописную картину. Пламя, ещё недавно бушевавшее здесь в полную силу, было уже сбито пожарными и только кое где, островки огня ещё слабо пробивались сквозь нагромождение битого кирпича и обожженного шифера, по-змеиному шипели и брызгали во все стороны горячими искрами, и клубы дыма и пара гуляли по обширной территории базы. Пожарные машины полукольцом расположились напротив здания администрации, и примыкающей к нему, весовой, почти не пострадавших от огня – пожарная команда сработала отменно. А вот старый, бывший тарный склад, расположенный в самом дальнем углу базы, сгорел полностью.

Проводить прибывших на базу работников милиции к тому месту, где раньше находился сгоревший склад № 4, согласился один из кладовщиков – худой и низкорослый старик.

- Давно работаете здесь, папаша? – спросил Ветров старика, который чуть прихрамывая на правую ногу, семенил рядом, преданно заглядывая Ветрову в глаза.

- Давно, тут же отозвался старик, обрадованный возможностью поговорить. – Ещё в сорок девятом году пришёл сюда. Раньше здесь всего два склада было – один для хранения картошки, а второй для хранения капусты, а сейчас – база. Я уже на пенсии, а уходить отсюда не хочу, спасибо директору, что при деле оставил.

- А при каком вы деле? – спросил Ветров.

- Я при тарном складе кладовщиком состою, - приосанился старик. – А вы в четвёртый склад из-за пожара пожаловали?

- Из-за пожара. Нужно ещё раз всё осмотреть там.

- Да, беда, - вздохнул старик. – У нас тут, между собой разговоры идут, якобы умышленно подожгли тот склад. А зачем поджигать? Кабы, какой другой, то ещё покумекать можно, а то четвёртый. Ведь там, окромя старых ржавых железяк больше ничего не было.

- Неужели, ничего ценного? – решив подыграть старику, с равнодушным видом спросил Ветров.

- Старьё, - убеждённо сказал старик.

- Ну, если старьё...

- Правда, я там не бывал, - секунду подумав, сказал старик, - ходить далеко, но мужики говорили, что там ничего нет.

- А мужики ходили?

- И мужики не ходили, не подпускали туда никого. А вот мы и пришли, - сказал старик и указал на груду обгорелых брёвен, досок, шифера и покорёженных огнём кусков металла.

- Спасибо, папаша, дальше мы сами, - поблагодарил старика Ветров и первым двинулся к пожарищу. Селезнёва шагнула вслед за ним.

- Пожалуйста, мне не в тягость, - сказал им вслед старик и, повернувшись, медленно заковылял обратно к проходной.



«Да, поработали тут пожарники конкретно», - подумал Ветров, бросая неприязненные взгляды на пожарников, хотя, что на них обижаться? Пожарники честно и добросовестно делали своё дело – тушили пожар, а заботиться о сохранении следов пожарникам некогда, да и незачем – не их это дело.

- Я смотрю, продукция на базе почти не пострадала, - сказала помощник Ветрова, лейтенант Селезнёва, после того, как оба очага пожара были ими осмотрены.

- Да на неё, кажется, особо никто и не покушался, - согласился с выводом лейтенанта Ветров. – Сгорело кое-что в бухгалтерии и на весовой, но благодаря профессионализму пожарных, основная документация базы почти не пострадала. Настораживает то, что одновременно с административным зданием загорелся и старый склад, в котором, как утверждают работники базы, ничего ценного не хранилось.

- Да, только старое, отслужившее свой век, складское оборудование и всякий хлам, в виде металлолома. Думаете, умышленный поджог?

- Факты говорят сами за себя, а факты – вещь упрямая и неоспоримая. Заметь, пожар начался одновременно в двух местах. Наводит на некоторые размышления. Может, руководству базой было что скрывать? Хотя, если верить актам ранее проводимых ревизий, финансовых нарушений в работе базы не наблюдалось. Ну-с, начнём осмотр, - сказал Ветров и начал пробираться сквозь кучи всевозможного хлама. Его внимание привлёк обгорелый остов какой-то машины, похожей на круговой транспортёр.

«Оборудование для розлива жидкости в бутылки», - догадался Ветров, и сердце его забилось сильнее. Взмахом руки, он подозвал к себе Селезнёву.

- Ну, что лейтенант, нашли мы этот цех по производству самодельного коньяка и водки, - радостно улыбнулся Ветров, когда Селезнёва подошла к обгоревшему агрегату.

- Поздравляю вас, товарищ майор, - улыбнулась Селезнёва. – Счастливчик вы, сияете так, словно не место преступления обнаружили, а выиграли в лотерею «Волгу».

- Всё хорошо, только вот готовую продукцию всё же успели вывезти до пожара, - уже без улыбки, сказал Ветров.

- Интересно, почему машину не разобрали по частям и не увезли? – удивилась Селезнёва. – Ведь надо быть круглым идиотом, чтобы оставить такую улику.

- Видимо, очень торопились и поэтому не успели вывезти оборудование, или понадеялись, что пожар уничтожит все следы. А дело тут действительно было поставлено на широкую ногу.

- Товарищ майор, но если это умышленный поджог, то зачем палить старый склад?

- Для меня это тоже пока что загадка. Будем ждать результатов химической экспертизы – слово за наукой. Ладно, пошли искать директора базы, у нас есть о чём с ним поговорить. Я буду ждать директора в его приёмной, а вы сходите в бухгалтерию, там уже ревизоры проверяют хозяйственно-финансовую деятельность предприятия.

- Слушаюсь, товарищ майор, - сказала Селезнёва, вслед за Ветровым осторожно выбираясь из завала.

- Зачем же так официально? – с улыбкой спросил Ветров.

- Вы старший по званию.

- Хотите сказать, что я старый?

- Ну, что вы? - смущённо потупив взор, возразила Селезнёва. – И вовсе вы не старый.

- Так может, наконец, перейдём на «ты»? Второй месяц вместе работаем.

- Да я с радостью. Сама хотела предложить, да стеснялась. Да и вы обращаетесь ко мне или по званию, или по фамилии.

- Отчество у вас труднопроизносимое - Станиславовна, - улыбнулся Ветров.

- Отца так зовут, а родителей не выбирают.

- Совершенно с вами согласен. Значит, договорились, будем обращаться друг к другу на "ты"?

- Договорились, - улыбнулась Селезнёва.






Новенькую «Волгу», подъехавшую прямо к крыльцу административного здания, Ветров заметил издали.

- А вот и Лев Давыдович пожаловали, - усмехнулся он и прибавил шагу.

- Красиво живёте, - входя в кабинет, и кивком головы указав на шикарную мебель, сказал Ветров.

- Можем себе позволить, предприятие у нас рентабельное, имеем прибыли, план перевыполняем, неоднократно были победителями в соцсоревновании, переходящие Красные знамёна получаем, - с гордостью сказал директор базы.

- Я в курсе ваших успехов, - улыбнулся Ветров. – На областной Доске Почёта вы постоянно прописались.

- Работаем, - растянул губы в довольной улыбке директор. – Мы даже потери продукции почти не имеем.

- Почти? – ухватился за это слово Ветров.

Укладываемся в норму естественной убыли, - погасив улыбку, сказал директор. – Тут уж ничего не поделаешь, продукция у нас скоропортящаяся. А вы из газеты?

- Нет, я не из газеты, - усмехнулся Ветров, убеждённый в том, что директор базы прекрасно знает, из какого ведомства прибыл к нему посетитель. – Я из областного ОБХСС. Майор Ветров.

- Так вы насчёт пожара? – спросил директор и сделал скорбное выражение лица. – Это ужасно. Такое несчастье впервые нас постигло.

- Да, приятного мало, - согласился с ним Ветров. – Меня насторожил тот факт, что возгорание на базе возникло в двух местах одновременно – в административном здании, и в удалённом от проходной, складе. Сколько метров от проходной до четвёртого склада? С полкилометра?

- Если быть точным, то пятьсот шестьдесят семь метров – это напрямую, а по объездным путям – более километра. Пока машина туда подъедет, пока развернётся, время много проходит. Теснота там...А о причинах пожара я тоже задумался. Ну, допустим, кто-то из заведующих складов проворовался и решил скрыть следы преступления – уничтожить документацию, поэтому и поджёг бухгалтерию, но зачем надо было поджигать старый, заброшенный склад, в котором хранился всякий хлам и отслужившее свой век складское оборудование – ума не приложу?

- Ну, допустим, некоторое оборудование не такое уж старое, - пристально посмотрев в глаза директору базы, сказал Ветров.

- Вы имеете в виду конвейер по расфасовке жидкости в стеклотару? – оживился директор. – Так я сам удивился, когда обнаружились её останки в сгоревшем складе. Полагал, что Ефремов ещё в прошлом году её забрал.

- Какой Ефремов? – насторожился майор.

- Директор пивзавода. У него была реконструкция завода: расширял производственные помещения, обновлял оборудование - вводил добавочные мощности, и некоторое оборудование на время попросил приютить у нас. Я в четвёртый склад уже больше года не заглядывал, у нас вон какие кирпичные и железобетонные красавцы построили - полностью механизированные, светлые, высокие, а там…того и гляди, стропило рухнут и придавят кого-нибудь. А нам несчастный случай на производстве ни к чему.

- Значит, вы не знали, что оставленное вам на хранение оборудование до сих пор хранится у вас?

- Честное слово – не знал.

- Ну, допустим. А почему старый, как вы говорите, аварийный склад не снесли, и на его месте не построили новый?

- Да руки всё не доходили, да и неудобно там затевать строительство, склад находился в самом углу базы, не подъехать к нему, не развернуться. Да вы сами, наверное, уже видели?

- Видел. Место там действительно, очень неудобное, - согласился с доводами директора Ветров. – Но вернёмся к прерванному разговору. Кроме Ефремова ещё кто-нибудь может подтвердить, что он оставил вам на хранение это оборудование?

- Не знаю, мы договаривались об этом в неофициальной обстановке и никакого договора не составляли. Он попросил, а я согласился ему помочь. Жаль, что Ефремов полгода назад умер и не сможет подтвердить мои слова, - вздохнул директор базы и бросил взгляд на часы.

- Вы торопитесь? – перехватив этот взгляд, спросил Ветров.

- Через сорок минут я должен быть в горисполкоме.

- Не смею вас задерживать.

- Извините, но сами понимаете – начальство ждать не любит, - с виноватой улыбкой сказал директор базы.

- Не извиняйтесь, Лев Давыдович, сам под начальством хожу, - поднимаясь со стула, сказал Ветров. – Если у меня ещё возникнут вопросы...

- Я всегда к вашим услугам, - торопливо перебил его директор базы. – В любое время.

Едва Ветров вышел за дверь, директор базы схватил телефонную трубку и принялся торопливо накручивать диск аппарата.




- Ну, и как прошла встреча с директором? – живо поинтересовалась Селезнёва, дожидавшаяся Ветрова в приёмной.

- Ты знаешь, эти ребята очень не простые и совсем не глупые. Всё у них, как у шахматистов, просчитано на несколько ходов вперёд, всё продумано. Фельдман говорит, что оборудование, которое мы обнаружили в сгоревшем складе, ему на хранение оставил бывший директор пивзавода – Ефремов.

- Надо съездить на пивзавод?

- Бесполезно, это нам ничего не даст, Фельдман сказал, что документы приёма-передачи оборудования они не составляли, а была, так сказать – дружеская помощь одного директора другому. Ефремов нам факт дружеской помощи не подтвердит, потому, что он умер полгода назад.

- И что теперь, тупик?

- Будем искать концы. А у тебя есть какие-нибудь новости? Что там – в бухгалтерии?

- Да вроде, всё чисто, но один любопытный документик я, всё-таки, откопала.

- Что за документик?

- А вот, посмотри. Я сделала выписку поступления вагонов на базу за год. Вагонов поступило довольно большое количество, и всю продукцию принимала комиссия из трёх человек.

- Ну и что тут странного? По инструкции так и положено.

- Не спорю – так положено, но тут в комиссии почему-то фигурируют одни и те же люди, и всегда возглавлял комиссию директор базы. Тебя не настораживает такая его работоспособность?

- А может, он трудоголик? – усмехнулся Ветров.

- Может быть. Но самое интересное – во всех актах указывается очень большое количество отходов, именуемое у них гнилью. У меня закралось подозрение, что эти, так называемые отходы, а на самом деле – отборные фрукты, реализовывались через торговые точки в магазинах.

- Вполне может такое быть. Попробуй теперь докажи, что там не было гнили. А я смотрю, девушка, вас очень хорошо учили в вашем институте, - улыбнувшись, сказал Ветров.

- Благодарю за высокую оценку моих профессиональных знаний, - тоже с улыбкой, сказала Селезнёва.

- Но все эти махинации с плодовоовощной продукцией, не дадут такой прибыли, как торговля самопальным коньяком и водкой. Эх, если бы найти место, где они хранят спирт, да откуда его получают, вот это была бы удача. Но об этом можно только мечтать. Следы они замели быстро – убрали из склада готовую продукцию и сырьё, а склад подожгли. Всё продумали, всё просчитали. Теперь они перед законом чисты и непорочны.

- Как ангелы? – с улыбкой спросила Селезнёва.

- Да уж...придётся сильно поднапрячься, чтобы этих ангелов отправить на скамью подсудимых.





- Фарид Зарипович, а вы разве не приедете?

- Нет.

- Жаль. А я для вас новую девочку подготовил. Такой красавицы вы ещё не видели. А фигурка у неё – божественная.

- Не до девочек мне сейчас, да и тебе тоже, - недовольно пробурчал в трубку Шеф. – Как я понял – жарко у вас там сейчас?

- Не то слово. Лёву сильно зацепили, всю базу перелопатили.

- Сильно, говоришь?

- Сильно. Боюсь, как бы не поплыл.

- А чего бояться? Отправляйте его в свободное плавание.

- Не понял.

- А чего тут непонятного? Отдайте его ментам на съедение.

- Так он же так много знает! – вскрикнул Голдобин. – Если на него чуть посильнее надавят, из него не только говно – сведения о «Синдикате» полезут. И тогда нам всем придётся начинать сушить сухари.

- Так надо сделать так, чтобы менты из него ничего не выдавили.

- Я не совсем понимаю...

- Господи, ну почему меня постоянно окружают одни идиоты, - вздохнул голос в трубке. – Я тебе сейчас всё разжую, а уж ты, пожалуйста, проглоти это. Лёву по любому надо исключать из круга своих друзей – он засвечен. Подбросьте информацию о его неблаговидной деятельности в милицию и сделайте так, чтобы он не попал в руки компетентных органов. Я имею в виду, чтобы он не попал к ним живым. На даче у Фельдмана сделайте «курок» - несколько ящиков коньяка, пару фляг сырья, ну и ещё чего-нибудь, на ваше усмотрение. А об остальном, я тут сам позабочусь.

- Хорошо, сделаем всё, как вы сказали.

- Надеюсь, - сказал Шеф и отключил телефон.



Фельдман вышел из своего кабинета, вышел на территорию базы, подошёл к своей «Волге», сел в машину, включил зажигание, и выехал за территорию базы. Машина, набирая скорость, помчалась по направлению к центру города. Сидевший за рулём директор базы не только внимательно смотрел на дорогу, но и успевал ещё окидывать взглядом фигуры проходящих по тротуару молоденьких женщин и девушек. Обычно, он всегда притормаживал у понравившегося ему объекта и предлагал девушке прокатиться с ним до центра города, но сегодня ему было как-то не по себе, предупреждение Павлова не выходило у него из головы.

«Неужели, действительно всё так серьёзно»? – с тревогой думал Фельдман, прибавляя газ. Шины весело зашуршали по мокрому, после дождя, асфальту. Впереди замаячил мигающий зелёным глазом, светофор.

«Проскочу», - решил директор базы, до упора утапливая в полик педаль газа, но у самого светофора пришлось тормозить – загорелся красный. Выругавшись, Фельдман с силой нажал на педаль тормоза. На мокром асфальте силой инерции машину юзом вынесло на середину перекрёстка. С ужасом смотрел он на то, как к нему на большой скорости приближался мощный КРАЗ.




Зазвонил телефон. Ветров снял трубку.

- Виктор Петрович, зайдите в кабинет полковника, - послышался в трубке голос секретарши. – Очень срочно.

- Уже иду, - сказал Ветров и, положив трубку, поспешно вышел из кабинета.

- Заходи, присаживайся, - взмахом руки подозвал к себе Ветрова полковник. – В автомобильной катастрофе погиб директор овощной базы – Фельдман.

- Когда!? – вскрикнул Ветров.

- Только что сообщили.

- Уже известно, как это произошло?

- Гаишники говорят, что он тормознул на красный свет, но поздно – дорога мокрая после дождя и машину вынесло на середину перекрёстка, а на зелёный мчался гружённый КРАЗ. В общем, его «волжанка» - в гармошку, а директор базы - в лепёшку.

- Неспроста это, товарищ полковник, - вздохнул Ветров. – Сегодня утром я получил наводку на его дачу, уже собирался выезжать туда, а тут такое дело.

- Что за наводка?

- Вроде бы, у него на даче изготавливают поддельную водку.

- Сообщил аноним?

- Да. Товарищ полковник, создаётся такое впечатление, что кто-то рубит все концы.

- И делает это очень грамотно и профессионально, - вздохнул полковник. – Ладно, ты давай проверь поступившую к тебе информацию и съезди на дачу к Фельдману. Я на сто процентов уверен в том, что вы там найдёте всё, о чём вам сообщил аноним.




На даче погибшего в автомобильной катастрофе директора овощной базы были обнаружены ящики с самодельным коньяком «КВ», коробки с этикетками, пробки, пачки чая, канистры с техническим спиртом, машинки для ручной закатки бутылок, бутылочки с клеем...

- Красиво всё сделано, но в расчёте на дураков, - усмехнулся Ветров, осматривая богатые трофеи. – И козе понятно, что это инсценировка. Бутылки ещё не успели пылью покрыться, да и всё остальное. Не сомневаюсь, что авария с машиной Фельдмана и наводка на его дачу были заранее кем-то спланированы, а потом мастерски исполнены.

- Я тоже точно так думаю, - сказала лейтенант Селезнёва, тщательно записывая всё в протокол обыска. – Согласна с вашим мнением, что руководят «Синдикатом» очень умные люди.


                ГЛАВА ПЯТАЯ.


                ПРЕЗУМПЦИЯ НЕВИНОВНОСТИ.
                ________________________________________



Зазвонил телефон, Ветров снял трубку.

- Товарищ майор, это Монин докладывает! – захлёбывался в трубке взволнованный голос оперативника, который вёл наблюдение за домом Чемодуровой. – Тут такое! Вы ахните!

- Что там случилось, пожар или убийство? – с иронией спросил Ветров.

- Нет, товарищ майор, тут такое!

- Да не тяни ты кота за хвост, докладывай по существу, - повысил голос Ветров. – Что у тебя за привычка, ей богу?

- Товарищ майор, а бога нет, - засмеялся оперативник, но тут же, добавил: - У директрисы магазина в доме находится Клименко.

- Какой Клименко? – спросил Ветров, но тут же понял бесполезность своего вопроса. Он вспомнил слова Сергея: - У вас в милиции есть сотрудник, который работает на «Синдикат.

- Ну что вы, товарищ майор, Клименко что ли не знаете? Наш Клименко. Он в гражданской одежде, но я его узнал.

- Смотри не спугни, я сейчас подъеду.

- Обижаете, товарищ майор.

- Сфотографируй его.

- Уже всё сделано.

- Молодец, - скупо похвалил Ветров оперативника, положил трубку и тут же позвонил полковнику.

- Товарищ полковник, извините, но мне срочно нужна машина, - торопливо заговорил в трубку Ветров.

- Зачем тебе машина? – спросил полковник.

- Мои люди зафиксировали контакт Чемодуровой с Клименко.

- С нашим Клименко!? - удивлённо воскликнул полковник.

- Да, с капитаном Клименко. Инспектором ОБХСС.

- А почему ты думаешь, что он предатель?

- Больше некому.

- Виктор Петрович, но ведь это не аргумент, - усмехнулся полковник. – Он может контактировать с Чемодуровой, как мужчина с женщиной. Вполне возможно, что он её любовник.

- Товарищ полковник, вы знаете Клименко, а если бы вы видели Зинаиду Ивановну Чемодурову, то тут же отвергли свою версию. Они никак не могут быть любовниками. Красавица и чудовище. Женщина редкой красоты и мужиковатый хохол Клименко. Это как же надо на себя обидеться, чтобы лечь с Клименко в постель? Нет, я в их любовную связь никогда не поверю, а вот в то, что они оба страстно любят деньги, в этом я ни секунды не сомневаюсь. Разрешите мне самому убедиться в своей правоте.

- Хорошо, езжай и убедись, машину я тебе дам. Кого хочешь взять с собой? Селезнёву?

- Почему, Селезнёву? – спросил Ветров, чувствуя, что краснеет.

- Ну, вы же вместе раскручиваете это дело.

- Я возьму Изместьева – он опытный оперативник.

- Хорошо, бери Изместьева, - сказал полковник и отключился от сети.

Ветров только хотел набрать номер телефона Изместьева, как дверь в кабинет распахнулась и невозмутимый сыщик сам «нарисовался» со своей неизменной и, как всегда, потухшей трубкой в зубах.

- Илья, собирайся, едем в гости к шикарной женщине, - сказал ему Ветров, одновременно закрывая сейф на ключ.

- Коньяк с собой брать, или там нальют? – с нарочитой серьёзностью спросил Изместьев.

– Я так понимаю, что кофе принято пить с коньяком.

- А ты откуда знаешь, что нам подадут кофе?

- Ты же сам сказал: - «Едем к шикарной женщине». А самая шикарная женщина в нашем районе – это Зинаида Ивановна Чемодурова, которая всегда и всех угощает своим фирменным напитком.

- Логично рассуждаешь, - засмеялся Ветров. - Ну что, по коням?

- А где лошадей взять? – с усмешкой спросил Изместьев.

- Да обещали подогнать, - сказал Ветров, плотно прикрывая дверь кабинета.

Машина, действительно, уже ждала их у подъезда Управления.

- Виктор Петрович, ты просто маг и волшебник, - удивлённо покрутил головой Изместьев. – Где автотранспортом разжился? Ведь обычно, чтобы выпросить машину, нужно приложить максимум усилий – у нас всегда весь транспорт в разъездах.

- Полковник распорядился снять ПМГ с дежурства и отдать её в моё распоряжение.

- Значит, действительно, что-то очень серьёзное, - удовлетворённо хмыкнул Изместьев, удобно устраиваясь на заднем сиденье машины.




- А я опять к вам в гости, так захотелось ещё раз отведать ваш бесподобный кофе, - с улыбкой сказал Ветров, едва хозяйка квартиры открыла дверь. – Не прогоните?

- Я гостям всегда рада, - улыбкой на улыбку ответила Чемодурова. – Тем более, я сама вас приглашала. Ничего, что я встречаю вас в домашнем халате?

- Ничего, вы же у себя дома. Извините, я не один, со мной капитан Изместьев.

- У меня места на всех хватит, проходите в гостиную, а я на кухню – кофе варить.

Ветров и Изместьев удобно устроившись в мягких креслах, стали с интересом осматривать квартиру. От их цепких, внимательных взглядов не ускользнула ни одна мелочь. Комната была обставлена со вкусом, но не очень дорогой мебелью отечественного производства. Гостиный гарнитур – «стенка», диван и два кресла, ковёр на полу, ещё один – на стене. На столике стоял телевизор «Рекорд», рядом - магнитофон «Маяк» и музыкальный проигрыватель «Вега».

В общем, всё ненавязчиво указывало на то, что в этой квартире живёт человек среднего достатка. На кухне слышался шум наливаемой в кофейник воды, гремела посуда, звякали, очевидно, ложки и вилки.

- А эта Чемодурова не только очень красивая, но ещё и очень умная, - закончив визуальный осмотр комнаты, тихо сказал Изместьев. – Другая женщина, имея её финансовые возможности, обставила бы свою квартиру, как дворец – превратила бы её в маленький Лувр или Третьяковскую галерею, напичкав дорогим антиквариатом, импортной мебелью и подлинниками знаменитых художников, а у неё на стенах нет ни одной дорогой картины, даже копий не наблюдается.

- Брюнетка, - с улыбкой сказал Ветров и, увидев удивлённый взгляд Изместьева, добавил: - Говорят, что брюнетки намного умнее блондинок.

- А-а, ты в этом смысле, - протяжно произнёс Изместьев. – Да, умна и хитра. Скромницу из себя строит.

В дверях появилась хозяйка квартиры с дымящимся кофейником в руках. Перед собой она толкала низенький столик на колёсиках, заставленный вазочками с конфетами и печеньем. На нижней полке столика стояли три кофейные чашки и три блюдца. Изместьев встал и помог ей подкатить столик к креслам. Хозяйка квартиры поблагодарила его признательным взглядом.

- Прошу попробовать, приготовлено по особому рецепту, - сказала Зинаида Ивановна, разливая дымящийся напиток по чашкам. – Печенье тоже я пекла сама.

Дважды повторять своё приглашение ей не пришлось – Ветров и Изместьев синхронно потянулись за чашками. Несколько минут в комнате стояла тишина – гости были заняты поглощением изумительного напитка.

- Зинаида Ивановна, вы знаете, что в автомобильной катастрофе погиб директор овощной базы – Фельдман? – неожиданно спросил Ветров и пристально посмотрел в глаза хозяйке квартиры.

- Да знаю, - сказала Чемодурова, на лице которой не дрогнул ни один мускул. – Бедный Лёва.

- Я бы не сказал, что он бедный, - усмехнулся Изместьев, продолжая мелкими глотками отхлёбывать из чашки горячий кофе. – У этого бедняка на даче нашли целый коньячный завод.

- Да вы что!? Вот уж не подумала бы, что Лёва на такое способен, - удивлённо воскликнула Чемодурова. – Мне он всегда казался честным и порядочным. Хотя, он же еврей, а евреи такие хитрые и непредсказуемые.

- Внешность очень часто бывает обманчивой, - решив подыграть хозяйке квартиры, со вздохом сказал Ветров. – Нам, работникам милиции, с таким явлением приходится часто сталкиваться.

- Да-а, работа у вас, не позавидуешь, - протяжно произнесла хозяйка квартиры.

- Вы правы, нам никто не завидует, - усмехнулся Изместьев, отставляя в сторону опорожнённую чашку. – Курить у вас можно?

- Да ради бога! И я с вами за компанию закурю. Могу предложить большой выбор заграничных сигарет.

- Я курю трубку, - сказал Изместьев и, вытащив из кармана трубку и кисет, начал набивать табаком чашечку трубки.

- А у меня свои, - улыбнулся Ветров.

- Вы замужем? – неожиданно спросил Изместьев, выпуская в воздушное пространство клубы ароматного дыма. Ветров покосился на него, но ничего не сказал, улыбнулся уголками губ.

- Однако, - засмеялась хозяйка квартиры, кокетливо стреляя глазами то в одного, то в другого мужчину. - У вас повадки гусара.

- Я не гусар, я капитан милиции, - нахмурился Изместьев. – Просто анкетные данные положено выяснять в самом начале допроса.

- Что-о-о!? Я не ослышалась!? Вы сказали – допроса!? – вскрикнула Чемодурова и вскочила с дивана. – Как это понимать!? Вы что, имеете на это право!?

- Безусловно, - невозмутимо попыхивая трубкой, сказал Изместьев.

- Право сильного?

- Конституционное право.

- А я имею право жаловаться на вас?

- Имеете, - сказал Изместьев, вынимая из портфеля бланки протоколов допроса. - Позвольте снять с вас показания.

- Снять с меня можно только трусы, но я далеко не каждому позволяю это делать, - посмотрев на Изместьева презрительным взглядом, сказала Чемодурова. - Здесь, в своём доме, я не буду отвечать на ваши дурацкие вопросы. Это вы в своём кабинете можете позволять себе всякие бесчинства. Может, вы у меня в доме ещё и обыск учините?

- Трусы ваши мне без надобности, а вариант с обыском - возможен, если потребуется, - с невозмутимым видом раскладывая бумаги на столике, предварительно убрав вазочки со сладостями на нижнюю его полочку, сказал Изместьев.

- Ну, это уже переходит всякие границы! - закричала хозяйка дома. - У вас есть санкция прокурора!?

- У нас всё есть, - многообещающе улыбнулся вступивший в разговор Ветров.

- Я протестую!

- Можете жаловаться на нас, если считаете наши действия неправомерными.

- Что вы хотите от меня? – сбавив тон, спросила Чемодурова. Воинственный её пыл пропал так же внезапно, как и возник. – Я ничего не знаю о художествах Фельдмана. Вы ведь об этом хотите меня пытать?

- Не только..., - начал было говорить Изместьев, но Ветров перебил его.

- Зинаида Ивановна, капитан Изместьев несколько жёстко поставил вопрос, никто не собирается вас допрашивать, тем более – в вашей квартире. Мы пришли поговорить по душам. У нас возник ряд вопросов к вам, мы были в магазине но вас там не застали, поэтому и приехали к вам домой.

- Хорошо, я отвечу на интересующие вас вопросы, но только после того, как капитан спрячет в портфель свои бумаги.

- Договорились, - улыбнулся Ветров.

- Спрашивайте, хотя я совершенно не представляю, чем я могу быть вам полезной? - вздохнула Чемодурова после того, как Изместьев выполнил условия договора – убрал в портфель бланки протоколов допроса.

- Вы ведь знали Фельдмана много лет. Что он был за человек?

- Я не сомневалась в том, что первый ваш вопрос будет об этом еврее, - усмехнулась Чемодурова. – Я это поняла ещё тогда, когда вы спросили, знаю ли я о его гибели. Конечно, я знала Фельдмана, но не так близко, как вы думаете. Он поставлял в наш магазин овощи и фрукты. А почему вы меня об этом спрашиваете?

- Да так, к слову пришлось. Ладно, мы, пожалуй, пойдём, - поднимаясь с удобного кресла, сказал Ветров. Изместьев тут же последовал его примеру.

- Спасибо вам за беседу, и отдельное спасибо за ваш изумительный напиток – второй раз пью кофе приготовленное вами, и второй раз в восторге от него.

- Приходите ещё, кофе у меня как на работе – в моём кабинете, так и дома – всегда есть, - натянуто улыбнувшись, сказала хозяйка квартиры.

- Спасибо за приглашение, непременно им воспользуюсь, - улыбнулся Ветров.

Изместьев неопределённо хмыкнул, но промолчал. Попрощавшись, офицеры покинули дом директрисы. Из спальни вышел капитан Клименко и сел в освободившееся кресло.

- Ты всё слышал? – спросила его Чемодурова.

- Всё слышал, - буркнул Клименко.

- Ну, и что ты на это скажешь?

- Этот майор Ветров хитрый и коварный лис - держи ушки на макушки и ни в коем случае не расслабляйся. Чую я, что он затеял какую-то игру.

- Ладно, я ещё кое с кем переговорю, а ты давай, греби отсюда, не дай бог засекут тебя здесь. Да и вообще, старайся меньше шляться ко мне.

- Так я же за зарплатой пришёл, - буркнул Клименко.

- Ты её уже получил, а теперь отваливай.

Клименко молча пожал плечами, поднялся с кресла и направился к двери.





Ветров уже выходил из кабинета и собирался закрыть дверь на ключ, когда раздался телефонный звонок. Недовольно поморщившись, он вернулся к столу и поднял трубку.

- Виктор Петрович, здравствуйте. Извините за беспокойство, это Чемодурова, - раздался в трубке женский голос.

- Здравствуйте, Зинаида Ичмновна, я узнал вас.

- Мне необходимо с вами встретиться и поговорить.

- Хорошо. Когда?

- Если вас не затруднит, приходите ко мне часов в семь.

- В магазин?

- Нет, я уже дома. Только умоляю вас, не берите с собой того солдафона, что был с вами в прошлый раз. У меня, после разговора с ним два дня болела голова.

- Хорошо, я приду один, - засмеялся Ветров.

- Буду вам очень признательна. Жду вас, - проворковала в трубку Чемодурова и отключилась от сети. Ветров ещё несколько секунд подержал у уха пикающую короткими гудками трубку телефона, потом осторожно опустил её на рычажки аппарата.




...Чемодурова поразила Ветрова свои великолепием. В отличие от прошлого визита, когда он приходил в этот дом с капитаном Изместьевым, на этот раз хозяйка квартиры встречала его не в домашнем халате, а в шикарном вечернем платье. Волосы на голове были уложены в замысловатую, но очень идущую этой, необычайно красивой женщине, причёску. Удачно наложенный, и от этого, почти незаметный, макияж, сделал её лицо лет на десять моложе.

Пройдя в комнату, Ветров обратил внимание, что в том месте, где стояли кресла, произошла небольшая перестановка. Теперь два кресла стояли почти рядом и не между ними, а перед ними стоял уже сервированный вином и тарелками с закусками, столик.

- У вас сегодня какое-то торжество, и вы ждёте гостей? – спросил Ветров, нерешительно остановившись в шаге от кресел.

- Сегодня вы мой гость, - кокетливо улыбаясь, сказала Зинаида Ивановна. – Не стесняйтесь, присаживайтесь и будьте, как дома.

- Ну, дома у меня не так уютно, как у вас, - усаживаясь в кресло, сказал Ветров. – Холостяцкая квартира.

- Виктор Петрович, извините за бестактный вопрос - а почему вы до сих пор холостой? Ведь вам уже за сорок, - опускаясь в соседнее кресло, спросила хозяйка квартиры.

- Откуда вы знаете, сколько мне лет? – удивился Ветров.

- Женщина всегда узнаёт как можно больше подробностей об интересующем её мужчине.

- А я вас интересую, как мужчина, или как инспектор ОБХСС? – пристально посмотрев на хозяйку квартиры, спросил Ветров.

- Естественно, как мужчина, - смущённо опустив глаза, тихо сказала Чемодурова.

- Зинаида Ивановна, вы хотели со мной о чём-то поговорить. Я слушаю вас.

- Может, вначале выпьем по бокалу вина? Ведь вы сейчас не на работе.

- Давайте выпьем, - согласился Ветров.

- Тогда, открывайте бутылку.

Ветров откупорил бутылку, и разлил его содержимое по высоким хрустальным фужерам.

- Виктор Петрович, давайте выпьем на брудершафт, чтобы стать ближе друг другу, - приблизив своё лицо почти вплотную к лицу Ветрова и обжигая его щеку горячим дыханием, тихо сказала Чемодурова.

- Я думаю, нам не стоит этого делать, - отстраняясь от неё, сказал Ветров.

- Я, кажется, догадываюсь, почему вы так категоричны. Вы – следователь, а я подследственная.

- Я не следователь, а инспектор отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности, а вы не подследственная и даже не подозреваемая.

- Тогда, в чём дело? Неужели я вам не нравлюсь?

- Нравитесь. Извините, поскольку разговора по существу дела у нас не получилось, то мне пора уходить, - сказал Ветров и, поднявшись с кресла, направился к двери.

Чемодурова, с каждой секундой всё больше бледнея от злости, провожала его презрительным взглядом. Едва за Ветровым закрылась дверь, она с гримасой отвращения на лице, схватила фужер, из которого только что пил Ветров, и с яростью бросила его на пол. Мелкие кусочки хрусталя рассыпались по всей комнате. Впервые её чары не сработали, и она была отвергнута мужчиной. И кем? Каким-то ментом. Подбежав к столику, на котором стоял телефон, схватила трубку и принялась торопливо набирать комбинацию цифр.

- Спит что ли? – злилась она, вслушиваясь в долгие гудки вызова. Наконец тот, кому она звонила, поднял трубку телефона.

- Миша, от меня только что ушёл майор Ветров.

- Опять приходил пить кофе? – засмеялся в трубке мужской голос.

- Чего ты ржёшь!? – взвизгнула, заходясь от злости, Чемодурова.

- А что мне, плакать? – с явной насмешкой спросил Голдобин.

- Я хотела затащить его в постель, но у меня ничего не получилось.

- Почему?

- Не знаю. Наверное, не захотел меня этот мент поганый.

- Стареешь, девушка, квалификацию теряешь. А у майора, видимо, облико моралес.

- Чего? - удивлённо спросила Чемодурова.

- Облико моралес, что в переводе означает - морально устойчивый, - засмеялся Голдобин. - Ладно, не получилось – не надо, успокойся и не психуй, всё будет хорошо, теперь мой выход.

- Удачи тебе.




- Догадываешься, где я только что был?

- Догадываюсь.

- Меня там...как пацана...

- Сочувствую, - вздохнул Ветров.

- Ты мне это брось! – закричал полковник. – Сочувствует он!

- Извините, товарищ полковник.

- Ты не извиняйся, ты закрывай это дело и неси его в архив.

- Как, закрывать!? – встрепенулся Ветров. – Мы же ещё не закончили его!

- Закончили. Так мне сказали в горкоме партии.

- С каких это пор горком партии стал вмешиваться в ход расследования преступления?

- С тех пор, как Коммунистическая партия стала направляющей и определяющей политику нашего государства, с тех пор, как её члены...Ты знаешь, что Голдобин член бюро горкома?

- Да знаю, что он член, - усмехнулся Ветров.

- Ты, майор, свою иронию засунь!..., - вновь закричал начальник РОВД.

- Слушаюсь, товарищ полковник! Засуну! - вскочив со стула и вытянувшись по стойке «смирно», громко сказал Ветров.

- Сядь и не паясничай, - поморщился полковник. – Дело обстоит намного серьёзнее, чем ты себе это представляешь. Что у тебя есть на Голдобина и Чемодурову?

- Записи Пермякова.

- И это всё?

- Всё.

- Я бы мог ещё раз посоветовать тебе, засунуть эти записи – знаешь куда. Но не буду.

- Спасибо, товарищ полковник.

Начальник РОВД посмотрел на Ветрова хмурым взглядом, вздохнул и на долго замолчал.

- Товарищ полковник, может, я чего-то не понимаю, - первым нарушил затянувшуюся паузу Ветров. – Но...

- Вот именно – не понимаешь. Голдобин пожаловался первому секретарю горкома. Ещё раз спрашиваю, что у тебя, кроме записей Пермякова, есть на Голдобина и Чемодурову?

- Но, ведь и козе понятно...

- Козе, может быть и понятно, а товарищу Бородину, который возглавляет партийную организацию города – не понятно, - перебил Ветрова полковник.

- Кто же виноват, что он такой...тугодум?

- Ты, майор, выражения выбирай! – буквально подскочив в своём кресле, опять закричал полковник. – Может, тебе надоело погоны носить, так ты скажи – не стесняйся! А мне, вот, через полгода должны присвоить генеральское звание, и до пенсии осталось менее двух лет!

- Я юрист с высшим образованием, в любое время могу уйти в коллегию адвокатов.

- Ладно, не кипятись, - поморщился полковник. – Я полностью с тобой согласен, эти двое мрази те ещё, но у нас нет фактов их причастности к организации преступного сообщества. То, что фамилии Голдобина и Чемодуровой фигурируют в записях погибшего Пермякова, ровным счётом ничего не доказывает. Голдобин утверждает, что его и Чемодурову оклеветали, и требует наказать тех, кто порочит их честные имена. И, в принципе, он прав. Всё было завязано на директоре овощной базы, которого сейчас невозможно допросить по случаю его смерти. Подпольный завод по производству поддельной водочной и коньячной продукции находился на территории подконтрольной ему – на овощной базе. У него на даче были обнаружены неопровержимые улики, подтверждающие эту версию. Манипуляциями с фруктами тоже руководил директор овощной базы, и это тоже доказано следствием. Везде фигурирует только имя погибшего директора овощной базы – Фельдмана, а Голдобин и Чемодурова, по их словам, даже понятия не имеют, чем занимался в свободное от работы, а скорее всего – в рабочее время, директор овощной базы. Майор, у тебя есть какие-то возражения по поводу только что услышанного? Тогда предоставь их мне.

- Нет у меня других доказательств, - нахмурился Ветров. – Только записи погибшего Пермякова, свидетельство его друга - Михайлова, и моя абсолютная уверенность в причастности махинаторов к организации преступного сообщества.

- Твою уверенность к делу не пришьёшь, а всё остальное даже начинающий адвокат на судебном процессе разобьёт в пух и прах. А у этих двоих знаешь, кто адвокат?

- Догадываюсь, - буркнул Ветров.

- Правильно догадываешься. Гринберг – этот старый еврей зубы съел на таких делах, и щёлкал он их, как семечки.

- Да-а, кто-то очень умный и очень влиятельный, грамотно и профессионально развалил это, обещавшее быть перспективным, дело, - с явным сожалением и разочарованием вздохнув, протяжно произнёс Ветров.

- Мне тоже очень жаль, что так получилось, - не глядя в глаза Ветрову, сказал полковник. – Так что, неси дело в архив и забудь про него.

- Значит, у нас будет висяк?

- Значит - висяк.

- Жаль, - вздохнул Ветров. – Очень жаль, но, как говорят – выше головы не подпрыгнешь.

- Береснев через месяц уходит на пенсию, я предложил твою кандидатуру на его место. Будешь начальником отдела и соответственно, получишь повышение в звании, так что готовь ещё одну дырочку на погоне.

- А Клименко, так и останется в отделе?

- Нет против него никаких улик, а то, что его видели в доме Чемодуровой, так она сказала, что это была романтическая встреча. Познакомилась с мужчиной в ресторане и пригласила к себе домой на чашечку кофе. Кстати, ты ведь тоже пил у неё дома кофе, так что и тебя можно заподозрить в чём угодно. А Чемодурова - женщина одинокая, имеет право встречаться с тем, кто ей понравился.

- Это Клименко ей понравился? – усмехнулся Ветров. – С его-то рожей?

- Женщины – они такие непредсказуемые, - пожал плечами полковник.

- Понятно. Товарищ полковник, разрешите идти? – спросил Ветров, вставая со стула.

Полковник, не глядя на него, молча махнул рукой.


КОНЕЦ.