ЭТОТ РАССКАЗ НАПЕЧАТАН В ЖУРНАЛЕ "СМЕНА" №3 2019 г. (Автор Юлия ПОПОВА, но это задумка редакции)
Вячеслав Найденов напряженно вглядывался в дорогу. Машина послушно наматывала на спидометр пройденные по осеннему шоссе километры. Видимость в хмурый октябрьский день была относительно нормальной, но Вячеслав внутренне был натянут, как струна, и делал вид, что внимательно следит за дорогой, потому что смотреть в сторону сидевшей рядом жены он откровенно боялся. А сама Даша вообще, казалось, не подавала признаков жизни. Дышала, сердце ее билось, но она почти не шевелилась и молчала. Молчала всю дорогу. И вчера было тоже самое. И вообще так было с того времени, когда она, выплакавшись, рассказала о том, что ей сказали врачи. А приговор был однозначен и суров. Даша никогда не сможет родить ребенка. Ничто не может помочь – ни огромные деньги, никакие операции и лечение. И даже модное ЭКО и суррогатное материнство им не подарят долгожданного малыша. Что-то там такое именно в Дашином организме – не хочет он делиться одной единственной ПРАВИЛЬНОЙ клеточкой…
Если честно, сам Вячеслав воспринял врачебный приговор вполне адекватно. Уже не первый год они обивали пороги разных лечебных заведений, не побрезговали даже несколькими народными целителями. Денег и так уже выложили кучу, но результат был все тот же. В душе Вячеслав уже смирился с поражением, но не знал, как сказать об этом Даше. Она не поймет его, только расстроится еще больше, решит, что он сдался, что не будет больше ей союзником в борьбе за ребенка. А он, если честно, уже устал от этой борьбы. Нет, Вячеслав не меньше жены хотел малыша! И жену он любил по-прежнему! Ему было все равно – родит она ему наследника или нет. Главное, чтобы у них самих было все нормально, а то эта безумная гонка уже начала превращаться в издевательство над ними обоими. И самое обидное, что результат все равно был нулевым.
Выслушав жену, Вячеслав сразу же принял решение – надо им уехать на дачу. В прошлом году они купили небольшой деревенский домик в паре десятков километров от города. Жить там было можно сразу же, но для улучшения качества загородной жизни требовалось приложить еще немало усилий. А Найденовым все время было некогда, поэтому и приезжали они сюда всего раза три за все время.
На даче нужно топить печь и носить воду из колодца, что кланяется им почерневшим от времени журавлем недалеко от калитки. Таких диковинных колодцев ни Вячеслав, ни Даша, ни разу не видели в жизни, и он был одним из аргументов «за» при выборе дома.
А сейчас Найденов целенаправленно вез жену из плена городской квартиры на сельский простор. Чтобы именно это таскание воды в ведрах, разжигание печи и прочие бытовые заботы отвлекли Дашу от ее тяжких дум. Дома оставаться было невозможно, молчание и холод могут измучить кого угодно. Так недолго и до психоза домолчаться. Ну не в кино же им, в конце концов, идти! Не праздник все-таки…
На въезде в деревню Вячеслав заметил какое-то шевеление в большой луже на обочине. Глянул мельком, но разглядеть ничего не успел. Асфальтовое покрытие неожиданно кончилось, и ему пришлось вцепиться в руль, чтобы начать аккуратный объезд всех прелестей разбитой сельской трассы. В сотне метров впереди не спеша брели двое подростков. Видимо, они возвращались из школы – за их спинами висели ранцы. Мальчишки что-то активно обсуждали, размахивали руками и, запрокинув головы, громко смеялись.
Молодость есть молодость, Вячеслав и сам когда-то вот так ходил, хохотал, жестикулировал, пару раз даже подраться удосужился. Пацан ведь рос, не девица сопливая! Вячеслав, встречая порой таких вот мальчишек иногда даже улыбался, вспоминая себя. А сейчас улыбаться совсем не хотелось. Он глянул на пацанов и нахмурился. Было в них что-то агрессивное, неприятное. И одеты вроде чисто, и сами ничего худого не делают, а вот улыбаться, глядя на них, почему-то совсем не хотелось.
… А если бы он слышал, как они говорят! Порой пьяные мужики так не выражаются! Нормальных слов в их речи было действительно - «по пальцам сосчитать», да и те в основном предлоги и местоимения…
* * *
Буквально минуту назад мальчишки отошли от той самой большой лужи, которую объезжал на своей машине Вячеслав. И теперь активно обсуждали, как смешно бултыхались в воде крохотные щенки. Насколько их, интересно, хватит?
Когда через четверть часа к луже подошел мальчик лет восьми, шевеление в луже почти прекратилось. Только маленькими островками блестели от грязи спинки щенячьих трупиков.
Сашку Калинина одолевали тяжелые мысли. Он брел из школы домой, но идти туда совсем не хотелось. Мамка уже с утра успела где-то раздобыть бутылку, и, пока он еще спал, успела к ней приложиться. Как можно именно «приложиться» к бутылке – Сашка представлял плохо, прикладываться же можно, например, к теплому боку печки. Но так говорила соседка, баба Катя, когда ругала Сашкину мать: «Люд, ты кончай к бутылке прикладываться! Сопьешься, не ровен час! А у тебя мальчонка совсем маленький! Возьми себя в руки! Молодая же еще и здоровая, чего себя гробишь?!»
Раньше Сашкина мамка не пила. И папка у них был. Только теперь Сашка его уже совсем не помнил. Папка разбился на машине, когда сыну было три года. Вот тогда-то и начала мамка выпивать. Если кто и пытался ее образумить, как баба Катя, например, Людмила Калинина объясняла, что ей так легче пережить смерть любимого человека. А она точно любила папку – Сашка раньше, если не успевал сразу уснуть, часто слышал, как мамка плакала и что-то шептала, гладя весьма потрепанную фотографию красивого молодого мужчины.
Потом Людмила стала выпивать чаще и плакать перестала. А фотография куда-то задевалась. Зато в доме теперь все чаще появлялись разные мужики. Сашкину кровать мамка переставила в маленькую комнатку, и заставляла закрывать туда дверь, когда в гостях у нее оставался кто-нибудь из этих дядек.
В доме теперь стало грязно, а временами даже было холодно. Убираться еще Сашка кое-как научился, а вот печку топить не мог. Да и чем топить-то, поленница во дворе почти растаяла. Едой тоже пахло редко – в основном мамка с ее мужиками питались дешевой колбасой и черным хлебом. Тем же кормили и Сашку. Спасало его то, что в школе в начальных классах питание было бесплатным, а дома иной раз зазывала его к себе соседка и усаживала за стол почти насильно. Сашка жутко стеснялся и всегда отнекивался, но старенькая баба Катя не желала ничего слушать. И с собой всегда чего-нибудь давала.
Вот и сейчас Сашка возвращался домой с огромной неохотой. Вчера к ним приезжали какие-то тетеньки, долго разговаривали с мамкой. Она под конец даже расплакалась, и Сашка бросился ее утешать. Многого из того разговора он не понял, но главное уяснил – приезжие ругали мамку и просили перестать пить и навести порядок в доме. И еще пригрозили забрать Сашку. Вот тут-то мамка и разревелась.
Вечером она поругалась с дядей Сережей – он был последним частым гостем в их доме. Поссорились они сильно – он грязно бранился и даже замахнулся на маму. А потом ушел, хлопнув дверью так, что со стола упала полная окурков тарелка. Окурки рассыпались, но тарелка не разбилась. Сашка стал собирать окурки, а мамка стояла рядом и задумчиво смотрела на него. Потом тяжело вздохнула:
- Даже посуда на счастье не разбилась… Хотя… какое уж тут счастье…
А под утро она куда-то ушла, но довольно быстро вернулась. Дзынькнула на кухне стаканом, а потом завалилась спать. И даже когда Сашка собирался в школу – не проснулась. Хотя это дело уже привычное – ее сын давно научился справляться сам.
Мальчик, погруженный в свои невеселые размышления, проходил мимо лужи, когда в ней что-то булькнуло. Один из маленьких «островков» чуть заметно шевельнулся. Сашка сначала даже испугался, но потом, едва сообразив, что это кто-то живой, не раздумывая, кинулся прямо в глубокую лужу. Щенок! Это был едва живой щенок! Мокрый и грязный, он из последних своих крохотных силенок пытался противостоять смерти.
Не замечая, что в кроссовках булькает холодная грязная жижа, что единственные - «на выход» -брюки намокли и испачканы почти до колен, Сашка занялся спасенным щенком. Но перед этим проверил – не осталось ли в живых еще кого из пяти, безжалостно кинутых кем-то в придорожную лужу.
Повезло только одному. Но и этот крохотный комочек был на грани жизни и смерти. Сашка торопливо запихал его себе за пазуху и побежал домой.
А дома было как раз то, чего больше всего боялся Сашка. Дядя Сережа вернулся. Сам он это сделал или мамка за ним сбегала, но только, поднявшись на крыльцо, Сашка услышал те звуки, которые доносились до него по ночам из-за закрытой двери. Слушать дяди Сережино кряхтение и протяжные материны стоны было невыносимо, и Сашка остался сидеть прямо на крыльце. В носу предательски защипало… А он-то размечтался – прибежит сейчас домой со спасенным щенком, мама обрадуется маленькому комочку и они вместе будут мыть его теплой водичкой и поочереди согревать за пазухой.
Потерев грязным кулачком глаза, Сашка шмыгнул носом. И тут его увидела вышедшая из своего дома баба Катя. Она посмотрела на мальчика, потом до нее донеслись звуки из дома – форточка была незакрыта. Баба Катя охнула и замахала руками, подзывая Сашку к себе.
А потом он, вымытый и переодетый в шерстяные носки и чистые спортивные брюки приезжавшего на лето бабы Катиного сына, проделывал со старенькой соседкой все то, что мечтал делать с матерью. Сначала они отмыли щенка, потом Сашка действительно согревал его за пазухой, а баба Катя наливала ему самому горячего супа и разогревала на сковородке испеченные утром блины с творогом.
Когда щенок обсох, и стало окончательно понятно, что он выживет, Сашка и баба Катя внимательно его рассмотрели. Это оказалась обычная дворняжка серого окраса, да к тому же и женского пола.
- Ишь ты, какая! – улыбнулась баба Катя, глядя на собаку. – Прямо леди!
Сашка не знал, что такое «леди» и на всякий случай спросил у бабы Кати. Узнав значение слова, он радостно улыбнулся. Слово ему понравилось. Щенок тоже. И тогда он решил назвать найденыша именно так – Леди.
Баба Катя хотела оставить щенка у себя – Сашке самому-то впору выжить, но мальчик неожиданно заупрямился. Он попросил только об одном – пусть соседка дает немного молока для малыша. У самого Сашки денег не было, мамка тоже не даст. «А я к вам каждый день буду приходить, любые дела делать – хоть посуду мыть, хоть полы мести! Я умею!»
Едва сдержав тяжелый вздох, баба Катя согласилась.
С тех пор так и повелось – соседка снабжала Сашку молоком для маленькой Леди, а он чем мог, помогал ей самой. Никаких дел для него у бабы Кати, в общем-то, не было, но зато время от времени она, сославшись на какую-нибудь мелочь, могла позвать его к себе и потом как следует накормить.
Щенок оказался очень смышленым. Леди быстро росла. И с каждым днем она и ее маленький хозяин все сильнее прикипали друг к другу. Мать Сашки восприняла появление собаки в доме на удивление спокойно, если не сказать равнодушно. Никогда не обижала, иной раз даже скупо проводила рукой по ее морде – вроде бы как гладила…
Прижившийся в доме дядя Сережа попытался несколько раз пнуть собаку, но Леди смогла увернуться. А когда подросла – даже оскалилась так, что он трогать ее больше не стал.
Так и жили – все у Сашки с Леди было пополам – и радости и печали, и последний кусок хлеба или принесенная из школы конфета. Даже спали вместе – мальчик на кровати, а собака рядом, на полу. По утрам вместе шли до школы, потом Леди дожидалась хозяина где-нибудь поблизости, а после занятий друзья возвращались в часто нетопленый и неприбранный дом. И все равно Сашке не было уже так тоскливо, ведь рядом были любящие глаза Леди и ее шершавый язык, всегда готовый слизнуть с его щеки слезы.
А еще в доме напротив с осени стали часто появляться молодые мужчина и женщина. Раньше они почти не приезжали, и Сашка про них ничего не знал. А потом они стали жить в деревне каждые выходные. Баба Катя познакомилась с Найденовыми и сказала Сашке, что они люди хорошие, простые и приветливые.
Потом и Сашка познакомился с новыми соседями. Дядя Слава ему сразу понравился, и мальчик даже немного помогал Найденову в ремонте дома. А вот его жена Даша часто бывала грустная, и Сашке было ее немного жаль. Но, когда к ней ласкалась Леди, молодая женщина словно оттаивала и начинала улыбаться.
* * *
Зиму кое-как перезимовали. А в конце февраля случилась беда. Запой Сашкиной мамки и дяди Сережи по случаю празднования Дня Защитника Отечества затянулся еще на неделю. Причем пили они на этот раз, как выразилась баба Катя, «вусмерть». Так и вышло.
Когда однажды Сашка и Леди вернулись из школы, возле дома его встретила баба Катя и сразу увела к себе. Там она, вздыхая и тщательно подбирая слова, рассказала мальчику, что дядя Сережа в очередной раз поссорился с его мамкой и собрался уходить. А она, схватив зачем-то нож со стола, ринулась за ним, да не удержалась на ногах и упала прямо на нож.
- Это он мамку убил! – закричал Сашка, сжав кулаки. – Не верю! Не могла она! Сама…
Мальчик зашелся в горьких рыданиях, а баба Катя, гладя его по худеньким плечам, сказала, что мама была еще жива и в сознании, когда приехала «Скорая». И сама все рассказала. Просила не наказывать дядю Сережу. Не знала она, что он уже сам себя наказал – сначала прибежал к соседям, попросил позвонить в больницу, а потом нашел в сарае веревку покрепче да и…
- Управился, одним словом, побоялся, что его в убийстве обвинят. – Вздохнула баба Катя.
Что уж там между Сашкиной мамкой и этим мужиком на самом деле произошло так и осталось никому неведомым. А за мальчиком уже ближе к вечеру приехали те же тетеньки, что уже однажды были в их доме. Они хотели куда-то забрать Сашку, но он так перепугался, что вцепился в бабу Катю мертвой хваткой. Пожилая женщина встала на колени перед работницами собеса – оставьте мальчонку у меня хотя бы до похорон, пусть с матерью по-людски простится. Тетеньки дрогнули, да еще и самая главная из них была дальней родственницей бабы Кати…
Так и прожил Сашка в соседском доме целых три дня. Спал на чистой теплой постели, ел, сколько хотел и когда хотел, вкусную еду. Играл с Леди, учил уроки. Только вот телевизор баба Катя не включала, объяснив это непонятным словом «траур». Вроде бы и мелочь – простая жизнь была у Сашки все эти три дня. Но она у него впервые за несколько лет была ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ. Если честно, то он даже по мамке не сильно скучал…
* * *
- А ты смог бы полюбить чужого ребенка? – спросила вдруг стоявшая у окна Даша.
- В смысле? – не понял ее Вячеслав. Он сидел на диване, читал газету, Даша минут десять стояла и молча смотрела в окно.
- В том смысле, что… Может быть, мы возьмем приемного ребенка? – голос жены дрогнул и Вячеслав почувствовал, что ей совсем непросто дались эти слова.
Вячеслав ответил не сразу. Он даже догадался, с чего это вдруг Даше пришла в голову такая мысль. Они оба были в недельном отпуске, жили здесь, в деревне. И все, что случилось у соседей, видели своими глазами. Вчера из дома бабы Кати забрали Сашку. Верную Леди пришлось закрыть в сарае, так она и его чуть в клочья не разнесла. Пришли проводить мальчика и Найденовы. В последнее время они все уже перезнакомились, а Вячеславу Сашка вообще стал добрым приятелем. И у Даши взгляд теплел, когда ребенок был рядом. Вот и надумала, видимо, она…
После долгого обсуждения Найденовы пришли, наконец, к общему решению. Проштудировали интернет, и на следующее утро поехали в город, в отдел социальной защиты. Даша и Вячеслав договорились, что не будут пока ставить жестких рамок при выборе ребенка. Пусть сердце подскажет, а вернее – целых два сердца.
* * *
Сашке сказали, что его отправят в детский дом в другой город. А пока его положили в больницу - видимо сказались все передряги, и мальчишка, года два ничем не болевший, сильно закашлял. Все ночи, проведенные в больнице, он почти не спал. Закрывал глаза, и тут же виделись ему то мама, причем такая, как раньше – молодая, красивая и совершенно трезвая; то баба Катя с ее пышными оладьями… А больше всего он скучал по Леди. Сашка знал, что оставившая ее у себя баба Катя собаку никогда не обидит, но так без нее было грустно…
Подушка к утру намокала от слез…
А в день выписки из больницы Сашка сбежал. Сделать это было не трудно – никто его за руку не держал. Приглядывали, конечно, но не так уж внимательно. Если честно, то он не собирался поступать плохо. Он просто хотел еще раз увидеть бабу Катю и Леди. И дядю Славу с тетей Дашей, только они, наверное, уже уехали со своей дачи. Баба Катя не сможет навещать его в другом городе – она и по деревне-то далеко не ходит, у нее сильно болят ноги. Но больше всего Сашке хотелось еще хоть разок увидеть Леди. Обнять ее, вдохнуть запах густой волнистой шерсти, подставить щеки под ее горячий шершавый язык…
В кармане, туго завязанные в носовой платок, лежали данные ему в дорогу деньги. Баба Катя постаралась. Он брать не хотел, но она силком всунула их ему в руку и велела не потерять. Сашка и не потерял, даже на ночь аккуратно пристегивал платок булавкой к краю футболки. Теперь вот пригодятся на билет до дома. А там уж будь, что будет, лишь бы еще раз с любимыми своими повидаться!
Мальчик очень спешил. У него не было часов, и он узнал время у прохожего. В их деревню в будние дни ходил только один автобус, и Сашка на него почти уже опаздывал. Прибавил ходу, а потом и вовсе побежал.
Вокзал был уже недалеко. Оставалось пройти по большому мосту. Сашка приостановился буквально на секунду. Перевел дух, прикинул расстояние. Спросил у какой-то девушки сколько времени. Нет! Если через мост, то он не успеет!
Мальчик повернул голову и посмотрел на реку. Это она – не такая уж и широкая - была сейчас главным препятствием… На улице уже несколько дней стояла плюсовая температура, да и вообще морозов нынешней зимой сильных не было. Сашка рос в деревне и знал, что некрепкий лед – это серьезная опасность. Но ему почему-то не было в этот момент страшно. Гораздо больше его пугало то, что он больше никогда в жизни не увидит самых своих любимых… Так же, как мамку…
* * *
… Баба Катя с тревогой потерла левую сторону груди. Что ж ты разнылось-то, сердце? Щемит и щемит с самого утра… Да еще Леди, которую пришлось пока держать в сарае (так она рвалась удрать за Сашкой!), то скулит, то воет, как по покойнику…
… Когда баба Катя пошла кормить собаку, Леди, едва заслышав хруст снега под ее ногами, замолчала и приготовилась к прыжку.
И лишь приоткрылась дверь сараюшки, как собака бросилась на нее всей грудью и пулей вылетела наружу…
… Лед хрустнул под ногой, когда Сашке оставалось до противоположного берега всего несколько метров. Мальчик вздрогнул, невольно взмахнул руками, и в этот момент снег вокруг него начал темнеть от выступившей воды…
… Выскочившая откуда ни возьмись большая серая дворняга замерла на том самом ближнем берегу…
… Сначала тело обжег страх, а уже потом ледяной холод мертвой хваткой облепил его вместе с намокшей одеждой и сапожками. Сашка провалился под лед, не издав ни звука, даже не охнув, успел только подумать, что как странно ему вдруг привиделась Леди. А он-то к ней торопился…
- Слава!!! Смотри!!!
Даша закричала так истошно, что Вячеслав чуть не оглох.
- Что…
Договорить он просто не успел. Каким-то чудом ему удалось вырулить на обочину, и, включив аварийку, припарковаться. Побелевшее, как полотно, лицо жены было повернуто в сторону реки. Вячеслав посмотрел туда. Ноги и руки похолодели. Недалеко от берега в полынье барахтался человек. И в этот же миг с берега к нему устремилась большая серая собака.
В доли секунды Вячеслав выскочил из машины. Мозг, ставший вдруг каким-то чужим и жестким, резко посылал команды, а он выполнял их. Так – в багажнике есть трос. Схватил трос. Куртку надо расстегнуть – если что, ее легче будет снять, да и площадь, если ее распахнуть, получается больше, а значит и давление на хрупкий лед меньше. И - бегом!!!
Когда Вячеслав пополз навстречу полынье, собака тоже провалилась в воду. Но всем, кто стал невольным свидетелем случившегося, было хорошо видно, что она все равно пытается удержать тонущего ребенка на поверхности воды.
А сам Вячеслав, поняв, что в полынье барахтается ребенок, только судорожно сглотнул и на мгновение прикрыл глаза.
Кто-то уже бежал по берегу с ярким пластиковым щитом, кто-то разматывал еще одну веревку…
Леди сорвала несколько когтей и сильно изрезала подушечки на лапах, но сумела извернуться и посмотреть в глаза своего маленького хозяина. И в глазах ее не было ни капли страха и отчаяния, был только призыв к действию. Только бы он понял ее! Она же не умеет говорить! Лишь он понял ее!!!
И Сашка понял. Он перестал барахтаться и вцепился обеими руками в собачью шерсть. Защемил даже шкуру, но сейчас было не до этого! Теперь только бы дотянуться до спасительного троса, который бросил в полынью лежащий на льду мужчина!
Весь мир замер в это мгновение…
И Леди сделала это!!!
Из десен ее потекла кровь – синтетический трос резал, как бритва. Но, пока жива, Леди ни за что не выпустит его!
… Едва ступив на берег, Вячеслав скинул с себя куртку, чтобы закутать сидевшего на снегу мокрого до нитки мальчика.
А тот так крепко обнимал собаку, что они казались с ней единым целым.
У подбежавших людей перехватило горло.
Из глаз Сашки и его Леди текли крупные слезы.