В свое время Довлатов обронил броскую фразу о 2 млн. доносов, что это не Сталин сажал, это людишки сами друг друга сажали. Да, советская власть требовала доносительства, но из этого мало что получалось. Во-первых, не было таких дураков, чтобы писать в ЧК, хотя бы потому, что страшно и неизвестно что из этого выйдет, во-вторых, если обыватели и писали, то в милицию, жалобы управдому, в профсоюзную или партийную организацию и пр. Это было безопасно, а писать в ЧК и обвинять соседа, что он японский шпион, непонятно чем бы это закончилось, кого именно расстреляют - соседа или писавшего, записав его самого в японские шпионы.
Любопытная инфа о том, что рабочие члены ВКП(б) отказывались стучать на своих собратьев рабочих в начале 20-х годов, когда те намеривались устроить стачку. За этим недоносительством Дзержинский, а за ним и Троцкий увидели, чего не было, они решили, что в среде рабочих зреет новая "рабочая оппозиция" в рамках ВКП (б), хотя надо учитывать, что и Дзержинский и Троцкий преследовали этой кампанией каждый свои цели.
Совершенно секретно
ЧЛЕНАМ ЦК И ЦКК
Одно из предложений комиссии т. Дзержинского (по поводу стачек и пр.) гласит о том, что необходимо членов партии, знающих о группировках в парии, обязать сообщать немедленно в ГПУ , ЦК и ЦКК.
Троцкий это комментирует так:
"Казалось бы, что извещение партийной организации о том, что ее рамками пользуются враждебные партии элементы, является настолько элементарной обязанностью каждого члена партии, что об этом нет надобности выносить особое постановление 6 лет спустя после Октябрьской Революции. Возникновение самой потребности в таком постановлении является крайне тревожным симптомом, наряду с другими, не менее яркими. Потребность в таком постановлении означает: а) что в партии создались нелегальные оппозиционные группировки, которые могут стать опасными для революции, и б) что в партии существуют такие настроения, которые позволяют товарищам, знающим о таких группировках, не извещать о них партийную организацию".
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 25. Л. 34–51.
Но дело в том, что в российской среде в том числе и среди рабочих доносительство на своих было пределом человеческого падения.
Так дело обстояло и в годы "большого террора: " В конце 1937 г. Ежов разослал в УНКВД краев и областей указание с требованием сообщить о заговорах, которые были вскрыты с помощью рабочих и колхозников. Результаты были разочаровывающими.
Типичная шифровка пришла 12 декабря 1937 г. от начальника Омского УНКВД: «Случаев разоблачения по инициативе колхозников и рабочих шпионско-диверсионных троцкистско-бухаринских и иных организаций не было».
Комменты моих френдов в ФБ:
"Доносы от "инициативников" были малозначимы, главную долю составляли доносы сексотов, как правило, недобровольных, принуждённых к этому мерзкому делу страхом лагеря для себя или близких"
От дамы, которой 85 лет:
Светлана Усть-Качкинцева От людей, живших в те годы, знаю только один случай доноса, сгубившего человека. одна из бывших студенток университета, кстати, скорее всего. сексот, после окончания переехала в Ленинград. там ей жить было негде, её приютила бывшая одногруппница, дочь питерского учёного. Относились к квартирантке, как к родной. кончено, ни о какой плате и речи не шло. но ей захотелось стать хозяйкой квартиры. она написала донос на подругу. её родителей. Их всех арестовали, они погибли. а доносчица процветала, уже в пятидесятые пробовала примазаться к бывшему своему учителю, профессору. он помог ей написать статью, но потом его предупредили о её особенностях. Это было во время, она уже начала прощупывать почву для занятия места на его кафедре. О её деятельности знали многие. да она и сама особенно её не скрывала. О ней просто предупреждали друг друга. Довлатов переборщил, конечно. не прав.