Витя был сиротой все свои тридцать лет. И вдруг, как гром среди ясного неба, ему звонят с передачи «Жди меня» и сообщают, что его ищет мать! И что через неделю съёмочная группа приедет в совхоз и начнёт съемки сюжета про то, как мать встречается с сыном.
Что пережил Витя за эту неделю -не описать пером. Весть облетела совхоз и все стали Витю по-своему учить уму-разуму. Кто-то радовался, кто-то говорил, что такая мать-кукушка не нужна, кто-то предлагал новый костюм для съёмок, а кто-то рассказывал страшные истории про то, как к нормальным парням матери-алкоголички спустя годы пристраиваются, чтоб за ними ухаживали.
Витя потерял сон и аппетит. За неделю чего только не передумал. До этого ему вполне спокойно жилось. Страшное детдомовское детство, конечно, из памяти не вычеркнуть, но потом всё как-бы нормально было: армия, женитьба, переезд в Пролетарский ( тут жена Лена жила), рождение двух пацанов и вполне приличная работа водителя на «ЗИЛе». А тут - мать! Да, он о ней мечтал пятнадцать лет своей жизни. А потом перестал. Зачем она ему сейчас?
Приехала съёмочная группа. Начали водить камерой по Витькиному дому и по жене с детьми. Витя стоял в чёрном костюме на фоне собачьей конуры и волновался. Пиджак с него сняли, три пуговицы белой рубашки расстегнули, дали топор в руки и посадили на траву возле поленницы. И сказали, чтоб про жизнь свою рассказывал легко и непринуждённо. Выходило плохо и Витю заставляли по десять раз одно и тоже говорить. А потом предупредили: « Жди приглашения в Москву, на передачу. Проезд и проживание вашей семье оплачиваем». О матери - ни слова, как Витя не просил. Сказали, что для искренних эмоций на съёмках это помешает. Мол, там всё узнаешь.
Через месяц Витя сидел в гримёрке студии. За это время превратился в худого, бледного от бессонных ночей человека. Он постоянно представлял себе мать. Худая она или толстая? Красивая или страшная? Алкашка или нормальная? И почему?! Почему бросила его?!
Уже шла передача. Там, под камерами, сидела его мать и рассказывала свою историю. Микрофон был выведен в гримёрку и Витя мог всё слышать. По сценарию передачи он должен быть выйти в студию после рассказа матери и видеосюжета о себе. Выйти и ...встретиться с ней. А там - что будет, то будет. И он начал слушать,что говорит мать.
Голос её был ровный, мягкий и низкий. Он никогда ещё такой не слышал. И акцент странный, не местный. «Я всю жизнь искала моего мальчика. Это было таким горем -потерять сына...1988 год, ему всего годик. Мы поехали к родне в Спитак. Землетрясение,страшное... Вся родня погибла в доме. Я попала с сыном под завал. Плитой мне раздробило ногу, я потеряла сознание. Но я хорошо помню,что сын был жив и постоянно плакал. А потом, в больнице, после ампутации ноги, мне сказали,что его вытащили и отвезли в больницу, но никто не помнит в какую. Неразбериха и паника тогда были страшные. Все эти годы я искала,ждала ответы на запросы, по домам малютки, по больницам, по детдомам...Поиски были впустую. Я смирилась с потерей. Потом нашлась одна женщина из Спитака, случайно, совсем недавно. Бог помог! Она помнила,как меня без чувств вытащили из-под завала, а живого мальчика отправили не в больницу и не в дом малютки, а на временное содержание в какую-то семью. Семью эту нашла. Они подержали сына четыре месяца, потом сдали в детдом и сказали,что родители малыша умерли в землетрясении. И вот,благодаря вашей передаче,вы помогли мне найти сына!»
« Витя! Выходи!» - ласково прозвучал бархатный голос ведущего. И Витя пошёл,не чувствуя ног. Уже перед входом в студию он расплакался, как ребёнок. Вышел под яркий свет софитов. Навстречу ему, рыдая в голос, опираясь на костыль, торопливо хромала полная женщина. Витя растерянно смотрел в её лицо, пытаясь найти что-то родное и близкое. И нашёл глаза! Карие, бездонно глубокие и добрые. Они смотрели прямо в его душу, в них плескалось столько горя, переживаний и нерастраченной любви, что он даже не сомневался -это глаза его матери. Что-то, до сих пор спящее и незнакомое, проснулось в нём. Накрыло такой горячей волной,что он не смог больше сдерживаться. Поймал её в свои объятия, сжал крепко, зажмурился так сильно,что слезам некуда было выходить. Лишь громкие стоны-всхлипы на плече у матери. Ему вдруг чётко вспомнился день, когда тёща сказала ему: « Обещаю тебе быть настоящей мамой,сынок. Ты ведь не знаешь,какое это счастье.» У них были добрые отношения, но мамой для Вити, никогда не знавшего родительских объятий, она так и не стала. Он чувствовал собственную неискренность,когда называл тёщу мамой. А тут он с каким-то неистовым наслаждением повторял вновь и вновь «МАМА,мама...» и глубоко вдыхал незнакомый-родной запах её тёмных волос.
Студия рыдала,вместе с ведущими. Овациями провожали их за кулисы. Они уходили медленно, неровно, боясь отцепить друг от друга руки. От счастья не заметили даже чуть не сбившего их с ног мужчину,который бежал к ведущему.
«Сергей Николаевич! Произошла чудовищная ошибка! Мы вышли не на тот Пролетарский. Нам нужен был в Краснодарском крае, а мы начали искать по Воронежской области. Это не тот Витя! Хотя всё сходится - возраст, детдом ...В кубанском Пролетарском живет её настоящий сын! Вот подтверждение!»
Сергей Николаевич побледнел. Думал всего минуту. Потом взял бумагу с подтверждением,медленно скомкал и положил себе в карман. « Всё. Нет никакого подтверждения. Я просто не смогу их лишить такого счастья. За что им? Забудь про то,что ты мне только что сказал. Будем считать,что другого Вити просто нет...»
Софиты гасли. Операторы отключали камеры. Люди выходили из студии. Из студии, где только что изменились судьбы. По воле невидимого, но самого главного, самого верховного, и самого мудрого «Режиссёра».