Ветер порывами налетал со стороны леса, раз за разом пригибая к земле языки огня и бросая клубы дыма в лица стоящим рядом людям. Никто не двигался с места, не пытался отойти. Погребальный костёр на центральной площади собрал вокруг себя всех селян.
Пламя нещадно пожирало остатки плоти, превращая погибшую убийцу в пепел. С её сожжением не медлили, не проводили никаких обрядов, а просто бросили тело на вязанки хвороста и подожгли. С её жертвами поступят по-другому, с ними попрощаются как это должно, с оплакиванием и поминками. И похоронят их не сразу, а через день.
Берущий неподвижно замер рядом с колдуном, они стояли ближе всех к костру, чувствовали его жар и невольно вдыхали раздуваемый ветром дым. Огонь трепетал, то набирая силу, то становясь ниже. Очертания тела почти перестали угадываться, перестали существовать, а когда языки пламени исполнили своё предназначение и сравнялись с землёй, колдун поднял руки и заставил пепел взлететь в воздух. Порыв подхватил чёрные частички и понёс их ввысь, туда, где высоко за чёрными тучами сияет солнце, туда, где смерть не имеет значения, там властвует только ветер.
Сташ слишком часто присутствовал на подобных церемониях и ненавидел их. Пожалуй, это был первый случай, когда к смерти сжигаемой он не имел прямого отношения, но лишь потому, что не стал её палачом. И всё же…, он не чувствовал себя спасителем этих людей, для них он остался тем же чудовищем, что и перерождённая. В их глазах его место было в этом же костре. Он знал это и даже не хотел представлять, что будет после того, как исполнит просьбу колдуна.
Старик подождал пока люди перестанут смотреть вверх, провожая взглядами почти незримое облако, в которое превратилась убийца, и встал перед кострищем, приковывая все взгляды к себе.
- Селяне! – его голос был негромким, но эхом разнёсся над всей площадью. Люди заметно поёжились. – Нас постигло большое горе, но мы знали, что это произойдёт, мы ждали этого. Ждали, кто станет первым…. Это страшно, потому что вслед за Нилой появятся и другие. Это мы тоже знаем. Вопрос лишь в том когда и сколько их будет. Сегодня нам повезло, что среди нас оказался Берущий, - колдун горько улыбнулся. – Но он не может оставаться в нашем селении, по его следам идут его братья, он должен уйти.
Селяне начали переглядываться, они ещё не отошли от произошедшего, беда, хоть и ожидаемая, оказалась слишком трудно осознаваемой. Вот они жили, научились мириться, что среди них есть другие, те, кто по ночам пьёт их кровь, научились защищаться от них. И вдруг всё изменилось – тот, кто казался не таким уж и опасным, перешёл на следующую стадию и начал убивать. Сейчас им нужно было осознать, что они не справились с этой ситуацией, не смогли ничего предотвратить, а вскоре всё повторится. И это действительно страшно.
- Вы знаете, что я могу вам помочь, - медленно продолжил колдун. – Могу замедлить распространение заражения, но вы не идёте ко мне. Вы боитесь. Но так не может продолжаться дальше. Вы должны это понимать. Поэтому сегодня вас приведёт ко мне Берущий. По-другому нельзя.
Сташ наблюдал за напрягшимися лицами, за расширившимися от страха глазами, за паникой, замелькавшей во взглядах, но никто не попытался бежать. Все слушали своего колдуна.
- Я обещаю вам, что никто не пострадает. ОБЕЩАЮ. Мне лишь нужно знать, кому требуется лечение. Поэтому примите это с пониманием и не мешайте, - он повернулся к Сташу и кивнул.
Парень медленно шагнул вперёд, сейчас он уже не выглядел тем монстром, что явился в их селение. Отмывшийся от крови, в чистой, зашитой одежде, без оружия, он казался обычным путником, неизвестно зачем забредшим в их село. Только не бывает у бродяг таких плавных движений хищника и не бывает такого взгляда – совершенного спокойного, без эмоций, без переживаний. Безразличного. Они не могли заглянуть в его душу, не могли увидеть бушующего в ней пламени, что всё сильнее сжигало разум, заставляя корчиться под маской безразличия от боли. Им не нужны его чувства, они не хотят знать, что Берущие тоже люди. Они привыкли, что они бесчувственные монстры.
Сташ медленно шёл вдоль выстроившихся полукругом селян, вглядывался в их лица, хотя всё это было не нужным. Он мог бы сразу выдернуть из толпы перерождённых, но зачем-то медлил, словно пытался отсрочить тот момент, когда всё изменится. Изменится и для них и для него.
Перед первой перерождённой он просто остановился, заглянул в широко распахнутые ярко-синие глаза на молоденьком личике девчонки, увидел в них панику и повёл рукой, приглашая её выйти вперёд. Та быстро схватила за руку стоящего рядом с ней высокого крепкого мужчину и спряталась за его спиной. Селянин оскалился в злой усмешке, положил руку на рукоять короткого меча, висящего на поясе, и отрицательно покачал головой.
- Не лезь к моей дочке, монстр, - выдохнул он. – Не посмотрю, что безоружный, как есть зарублю.
- Не дури, Прокоп, - вмешался колдун. – У тебя ещё четверо детей, и прежде всего она опасна именно для них. Выходи, Селена, глупо прятаться.
Прокоп сжал кулаки и заставил себя отойти в сторону.
- Отец, - девушка судорожно всхлипнула. – Я, я….
- Иди, - грозно произнёс мужчина. – Чего уж теперь. Он поможет. Не обманет. Иди.
Она опустила голову и побрела к колдуну.
Сташ невольно перевёл дух, сопротивление могло бы оказаться и более яростным, но обошлось.
Следующим был почти старик, он не прятал взгляда, лишь насторожено следил за Берущим, следил с любопытством, выжидающе – определит или нет? Сташ невольно усмехнулся, тень селянина была густо насыщена багровым цветом. Возможно, он был вторым на очереди после Нилы и ещё неизвестно сможет ли колдун это предотвратить. Похоже, заражённый и сам это понимал, после молчаливого кивка Берущего он шагнул вперёд с обречённой решительностью и встал рядом с уже вызванной девушкой. Та посмотрела на него с недоумением, словно не веря. Так бывает, они не знают друг о друге пока не становятся кровлигами.
Дальше перерождённые выходили без пререканий, чаще всего молча, но иногда их близкие удивлённо вскрикивали и невольно отодвигались от своих родных. Было видно, что многие не знают о том с кем делили одну крышу. Вскоре рядом с колдуном стояла целая толпа, детей среди них не было, только подростки и взрослые. Последней оказалась молодая светловолосая женщина, она с трудом оторвала вцепившегося в её руку мальчишку, умоляюще посмотрела на отстранившегося мужа и, опустив голову, пошла к остальным.
Сташ невольно проследил за ней взглядом, она сгорбилась, но походка осталась упругой и спокойной. Тень имела множество красных полос, очень насыщенных полос, в тоже время её привыкшее к работе тело казалось очень сильным, не сломленным пожирающим изнутри перерождением. Она не тронула свою семью, никто из них не заражён, значит, её жертвами изначально были другие селяне. Её соседи, знакомые, может быть дальние родственники. Все те, кто стояли сейчас вокруг колдуна.
Он не был уверен, что правильно определил первого, раньше ему не приходилось задаваться вопросом, как давно произошло заражение, это было не нужным. Но стоит на кого-то указать и именно он станет объектом всеобщей ненависти. Сташ даже удивился, что его это волнует, слишком непривычно было за кого-то переживать. Даже за эту женщину, являющуюся причиной всех бед, но пересилившую себя и не тронувшую ни мужа, ни сына. Так же как когда-то его родители….
Берущий ещё раз пробежал взглядом по толпе людей и не увидел больше ни одной кровавой тени. Все перерождённые собрались в центре площади. Внук колдуна сам подошёл к деду, встал рядом.
Сташ невольно прищурился, вокруг группы перерождённых вился незримый кокон. Тени переплетались, пульсировали багрово-красной паутиной, напоминая живую подрагивающую клетку, взявшую всех этих людей в плен. А может быть, так оно и было.
- Это все, - чётко произнёс Берущий.
- Ты уверен? – поинтересовался колдун.
Сташ криво усмехнулся.
- Уверен. Я не ошибаюсь.
- Хорошо, - он повернулся к перерождённым. - У нас есть несколько пустующих домов, вам придётся пожить там. Со временем вы сможете вернуться к своим семьям.
«- Если они вас примут», - мысленно добавил Сташ.
Колдун повёл их к выбранным домам, туда же чуть в отдалении потянулись остальные селяне. Берущий проводил их взглядом, невольно улыбнулся. Они привыкнут, должны привыкнуть, старик не обманет, он сделает всё, чтобы оградить своих подопечных от страшного будущего.
Сташ быстро зашагал в сторону домов, где поселились переселенцы. Никто из них не присутствовал на площади, по рассказам Герта выходило, что они видели такое уже не раз. То же самое происходило в их собственной деревне. Вот только вовремя их бегства через лес несколько человек были покусаны. Берущий инстинктивно запомнил их лица, но смог бы найти их и без этого.
Сейчас он вновь невольно почувствовал себя хищником выслеживающим дичь. Рука сама собой опустилась туда, где должны были висеть ножны с мечом, пальцы хлопнули по пустому бедру, и в сердце всколыхнулась нежданная ярость. Сташ заставил себя остановиться, провёл ладонями по лицу. Это правильно, что у Берущих нет чувств. Их не должно быть, не должно быть сомнений и противоречий, не должно быть злости и ненависти. Ничего. Пустота.
Дома переселенцы выбрали у самой стены, почти у ворот. Сташ замедлил шаг, вглядываясь в ложащиеся от стен тени. Тех, кого покусали, было шестеро, их неровные силуэты с багровыми полосами медленно скользили по периметру крайнего здания – двухэтажного и со стороны выглядевшего необжитым. Ещё крепкие стены потемнели от времени, ставни окон болтались на проржавевших петлях, издавая пронзительный скрип. Дверь отсутствовала, вместо неё темнел неприветливой пустотой широкий прямоугольник входа.
В голову сразу закрался вопрос – что делают эти шестеро все вместе в заброшенном доме? Ведь кроме них других людей здесь не было. Берущий невольно оглянулся на другие дома, в которых поселились переселенцы. Во всех окнах застыли напряжённые фигуры, ждущие фигуры. Все взгляды были прикованы только к нему. Он остановился перед входом, почти физически ощущая, как по спине скользят перекрестья прицелов.
Эти люди сделали свой выбор. Выбор начать жизнь в новом месте. Они уже пережили весь этот ужас. Он не должен сомневаться…. Или должен? Если эти заражённые останутся в селение, то усилия колдуна ничего не будут стоить.
Они ждали. Странно, но иногда очень трудно сделать шаг вперёд, трудно поверить людям, которым ты один раз уже помог, а сейчас они вновь борются за судьбу своих близких. Борются без слов, без надежды, просто целясь в спину того, кто способен их выдать.
Сташ так и не сделал этого шага. Они сами вышли ему навстречу. Двое были теми воинами, что он первыми отбил у гримтонов, остальные знакомые с крыши телеги.
- Решил не заходить? – с кривой усмешкой поинтересовался светловолосый здоровяк с перевязанной рукой. – А мы ждали тебя, всё думали, когда же ты про нас вспомнишь?
Сташ пожал плечами.
- Зря ждали, - он вернул усмешку. – Я не обязан о вас помнить, не обязан ничего доказывать. Это ваш выбор.
- Но ты здесь, - качнул головой здоровяк. – И ты прав, выбор мы сделали. Причём давно. Мы должны были остаться за воротами, а не подвергать опасности наши семьи. Так же как и ты. У нас один путь, Берущий. Туда - в лес.
- Нет, - Сташ увидел, как их руки опустились на рукояти мечей, а в прищуренных глазах мелькнули настороженность и злость. Вот значит как, это они собирались заставить его покинуть это селение и сами последовать за ним. Он невольно улыбнулся. – Наш путь будет разным. Я пойду один, вам не нужно уходить.
Они непонимающе нахмурились.
- И что бы это значило, Берущий?
- Не всем так везёт, но у вас есть шанс излечиться.
- Шутишь? – здоровяк очень быстро выхватил меч, умело крутанул его в руке и неожиданно приставил к груди Сташа. – Единственное лекарство это смерть.
Берущий, всё также улыбаясь, неуловимо быстро скользнул в сторону, одним плавным движением ударил по руке сжимающей оружие и подхватил вылетевший из разжавшихся пальцев меч. Переселенец невольно отшатнулся, с удивлением потёр ушибленную кисть и угрюмо уставился на Сташа.
- Не зря говорят, что вы Берущие и гримтоны стоите друг друга, - проворчал он.
- Смерть не может быть лекарством, - Сташ протянул ему потерянное оружие рукоятью вперёд. – Местный колдун нашёл нечто иное. Поэтому, вы можете поспорить со смертью. Я бы на вашем месте не стал отказываться от такого подарка судьбы.
Заражённые недоверчиво переглянулись.
- Тебе он тоже поможет? – поинтересовался здоровяк, забирая свой меч.
- Мне нельзя помочь. Я ухожу. Если будут желающие присоединиться, буду ждать у ворот через час. Но надеюсь, что вы выберете колдуна, - Сташ резко развернулся и зашагал к дому Герта.
Тот уже протрезвел и с угрюмой решительность поковал нехитрый скарб в тюки. Его жена быстрой тенью скользила по горнице, собирала последние вещи, одевала притихших детей.
- Зачем, Герт? – Сташ остановился в дверях. – Можешь, конечно, не верить, но у этого селения есть будущее. Вам не нужно уходить, не нужно так рисковать.
- Ты о лекарстве? – переселенец выпрямился, расправил плечи. – Может оно и так, может у колдуна всё и получится. А если нет? Если он не справится с таким количеством заражённых? А другого шанса уйти у нас уже не будет. Поэтому извини, Сташ, что навязались, но ты уже дал своё согласие. Так что теперь мы вместе.
- Дал согласие, - Берущий поморщился. – Но не обещал защиты, Герт.
- Я помню.
Колдун ждал их у ворот. Он был один, селение притихло, словно вымерло, пока шли не встретили ни одного человека. Старик окинул взглядом Герта и хмуро усмехнулся.
- Значит решились? Отговаривать не буду, это ваш выбор. Но у меня есть просьба, если доберётесь до Стайта, передай это главе гильдии колдунов – Карату, - он протянул Герту холщовый мешочек. – Там сбор, из которого я делаю лекарство, пусть посмотрит чего он стоит.
Переселенец молча кивнул, принял мешочек и спрятал у себя под одеждой. Его семья уже грузила вещи в крытую телегу, стоящую у стены. В повозку была впряжена единственная лошадь. Герт поспешил к ним. Сташ задержался рядом с колдуном, старик сжимал в руках знакомый меч в ножнах. Тот проследил за его взглядом, вновь усмехнулся.
- Возвращаю, - он протянул оружие Берущему. – Чтобы ты не говорил, но тебе это понадобится. Таким оружием не разбрасываются, оно у вас особенное. Присмотрись к нему.
Сташ кивнул, забрал свой меч, но прицеплять ножны к поясу не стал. Пальцы сразу ощутили лёгкое покалывание, словно клинок даже сквозь ножны пытался передать оставшуюся в нём энергию.
- Я надеюсь, что у тебя всё получится, - произнёс парень, больше ему сказать старику было нечего. Он шагнул было к воротам, но тот придержал его за рукав. Берущий остановился, оглянулся. Колдун беспечно улыбался, внимательно вглядываясь в его лицо, словно пытался навсегда запомнить каждую чёрточку.
- Я знал, что если когда-то появился один Иной такого рода, то придёт время и это произойдёт снова, - произнёс он весело.
- Чему ты радуешься? – Сташу не нравился его взгляд.
- Канор-Дело не потерпит конкурента, - он тихо рассмеялся. – Я надеюсь, что вы уничтожите друг друга. И даже если нет, то для нашего мира всё равно что-то изменится. Вы ослабнете, а кто-то один погибнет. И возможно тогда у человечества появится шанс.
Сташ отступил от него, в глазах старика не было безумия, в них жила надежда.
- Прощай, - Берущий резко развернулся и быстро зашагал к воротам.
Едва видимый для человеческого зрения экран погас ровно на столько, чтобы выпустить за стену единственную повозку. Герт сразу хлестнул лошадь по крупу, заставляя перейти на рысь, словно боялся передумать. Его старший сын устроился на крыше, Милана и младшие дети находились внутри телеги за закрытыми дверями. Сташ заскочил на облучок к переселенцу и остался стоять, держась за край телеги. Его взгляд был прикован к удаляющемуся селению, к высокой стене и расходящемуся голубоватыми разводами энергии куполу. Он не знал, что хочет увидеть, сожаления не было, в сердце поселилась странная пустота, лишь где-то на краю сознания билась тревожная мысль, что покидает пристанище будущих монстров. Может быть, у колдуна всё получится, а может быть нет, он не знал. Его губы сами собой изогнулись в горькой улыбке, он ведь даже имени у него не спросил, и названия у селения не было. Ещё одно из тех, что исчезают один за другим в лесах Вартиха. Безвозвратно.
По коже вдруг пробежала ледяная волна, Берущий вздрогнул, память слишком ярко хранила это ощущение – совершенной беспомощности, обречённости. Он закрутил головой пытаясь найти ту, чей взгляд сейчас чувствовал. Понимание неотвратимости смертельной опасности граничило с непонятным желанием вновь заглянуть в жёлто-зелёные глаза, погрузится в их бездонный омут, переполненный слишком странной силой.
Над землёй пронеслась быстрая тень, в лицо дохнул порыв ветра, и всё исчезло, он чувствовал, что Она лишь мгновения была рядом, а потом ушла. Сташ в смятении опустился на сидение рядом с Гертом. Первые деревья леса слишком быстро приближались.