Весна восемьдесят девятого года уже обозначилась на календарях мартовскими праздниками, но на дворе ее присутствие выдают разве легкие темные пятна на почерневших сугробах. Да еле уловимый запах, что уже, нет-нет, а и врежется в ноздри густыми отсыревшими волнами в послеобеденные часы.
А так – зима.
Но, главная примета смены времен года – я.
Да. Всесильный и невидимый (а потому – неуловимый). Всегда разный: вечно новый и всякий раз более опасный, чем прежде. Неистребимый и неотвратимый как сама любовь вирус.
Откуда? Как проникаю в дома? Кто придумал?
На все эти вопросы наука, конечно ответы уже дала. И лекарства придумала. Но, мне плевать, и я с бешеной скоростью разлетаюсь по свету, проникая в организмы жалких людишек без сопротивления. Воздушно - так сказать – капельным путем. Я един в мириадах своих воплощений. Поражаю, убиваю, несу страдание и слышу и вижу все, что они говорят, делают и… даже о чем мыслят.
Вперед!
Легкий, теплый и почти весенний ветерок подхватывает мое невесомое величие и мчит вдоль дороги. Ох уж эти маленькие грязные городишки: старые распахнутые форточки, косые двери со щелями, битые окна подъездов. Есть где разгуляться. А вот, хотя бы сюда.
Врываюсь в приоткрытую дверь подвала и стукнувшись о грязные стены раз, два, три, наконец, замираю посреди.
Здесь сумрачно и затхло – то, что надо.
Мальчишки воробьями лохматыми расселись у старого деревянного стола. Их трое. Один горячится, рассказывая увлеченно.
- Это половина успеха – говорит он - дисциплина. А у них там - круто. Не забалуешь. Накажут.
- Где? – Встрепенулся, в облаках витающий, второй - сонный.
- Да в армии американской, говорю. – Откликается первый.
- Почему ты так решил? – Сонный удивленно таращит глаза.
- Балбес ты! Опять о девках мечтаешь? – Дает ему шутливую затрещину третий - здоровяк. – Тебе же человек рассказывает, что журналист наш служил в американской армии. И написал в «Огоньке» об этом.
Сколько? Два месяца? – Он вопросительно уставился на рассказчика.
- Да.
- Ну, и что? – Сонный ждет продолжения.
- А то. Что, вот бы нам туда. – мечтательно закатывает глаза первый. - Там за пол года из тебя такого здоровяка бы сделали, всем тут – он кивнул на дверь подвала – навалял бы..
- Да ну. – С сомнением пожимает плечами Сонный.
- Ну да! – Первый снова заводится. – Там, например, нормативы отжиманий знаешь какие? Сто раз – минимум. И бабы даже – восемьдесят должны выжимать. А бегать нужно сколько?
- Ну?
- До фига! И в полной выкладке. И рукопашный бой обязательно изучается.
- Вот это класс. – Парни одобрительно закивали. Настроение их с последней фразы сместилось в сторону симпатии к американским вооруженным силам.
- И форма у них классная. - Мечтательно проговорил Первый. – Не то, что у наших. – Он презрительно сплюнул.
- А чего американская-то? – Спросил наивно Сонный.
- Что? – Удивленно обернулся Здоровяк.
- Дык, и у нас армия есть. Там тоже тренируют.
- Ага, – здоровяк потянулся, невольно показывая весь свой огромный рост, - рожу бьют, да портянки стирать заставляют. Я бы в такую армию ни за что не пошел.
- Да я в кино видел, - вдруг стал спорить Сонный, -. Там, в Америке, тоже новобранцев оскорбляют, и даже бьют.
- А разница в том, дурень, что тут просто бьют и издеваются, а там, чтобы научить. Сделать из тебя человека. Понимаешь? – Высокомерно парировал первый.
- Оскорблениями? – Пожал плечами Сонный.
- Да ты совсем очумел, сравниваешь? – Первый вскочил. – Ты глянь, хоть бы и внешне. Вот, сержант в Америке: классная форма, весь подтянут, крутой, спортивный, красивый. Он все умеет. Песню слыхал? Эту, как ее? «Ю ин зе арми нау»?!
То-то!А про нашу армейку таких песен что-то не пишет ни кто…. А-а-пчхи!
Готово. Теперь они мои – все эти поклонники армии США. Будут теперь неделю лимоны в чай давить и парацетомолы разные жевать. Да, не сильно поможет. Хи-хи!
Я снова вырываюсь на простор грязных и холодных улочек. И уже впереди скрипит старая форточка. За ней тепло.
Паренек в кухне листает журнал. Он почти взрослый – студент, наверное. Старается, напрягает мозг, вникает в новое видение. Или, как у них тут говорят: «Новое мышление».
Длинные однообразные статьи - все о политике да истории.
«Сталинские репрессии периода культа личности. Как возникал этот культ? И кто несет ответственность за все, что произошло в эти годы? Культ возникал не снизу. Он создавался сверху….» - Прочел юноша и, досадливо отбросив журнал, задумался.
Я мгновенно проникаю в его организм со следующим вздохом: нос, горло, легкие – через минуту он уже весь мой. Даже мысли.
«Чхи!» - Мы чихаем, на секунду, изумленно прерывая воспоминания о недавнем разговоре.
Преподаватель истории смотрела на него вчера как-то очень растерянно. Спор зашел после занятий. Так, слово за слово, и пришли к модной теме.
Она явно не знала, как возразить. А паренек разошелся.
- Сталин уничтожил не только цвет партии, но и элиту армии. Поэтому в сорок первом году мы так страшно проигрывали. По его вине. А сам на даче прятался. – Юноша презрительно скривил лицо. - И вообще, если хотите мне кажется верным, что советский народ победил не благодаря Сталину, а вопреки!
- Да. Это верно. Победил советский народ. – Ухватилась за спасительную фразу учительница, - но под руководством партии…
- И компартия тут виновата если не больше Сталина, то, точно не меньше, - прервал ее мальчишка, - да посмотрите только. Эти коммунисты – они же страшнее фашистов. Те хоть чужаков уничтожали. А наши – своих. Свой народ вырезали!
- Вы поймете. – Растерянно прошептала учительница. – Вас обманули. Вы все поймете. Но будет поздно…
- Кто обманул? – Злобно оскалился студент, - великий Солженицин…?
***
Спорят. Да ну их! Некогда мне.
Я должен распространяться: быстро, легко, играя! Пусть этот дурачок остается со своими мыслями, я же…
Ох!
Уже шальным сквозняком брошен на лестничную площадку и быстро затянут в соседнюю квартиру. Ну, подумать только - сам себе не хозяин! Кухня, комната – пусто. Где же вы, мои счастливчики, которых я так жажду. Ага! Вот – милая картина: телевизор, мама, папа и дочь. Девчонка – подросток, не очень увлеченная скучными толкованиями телеведущих.
А вот родители глядят с интересом.
«Как должны строиться отношения между обществом и власть имущими - в демократическом, правовом государстве?
… чрезмерно большая центирализация. Когда масса вопросов не может решаться на местах, их нужно согласовывать с центром…
…Прибалтика. Ищет им оправдание. Намеренное обострение ситуации…. …Отрицательная реакция центра. Устанавливают преимущества для эстонцев - носителей языка. А человек не владеющий языком не может занимать массу должностей…».
И снова: «Чхи! Чхи! Чхи!»
А как вы думали?!
Баста! Пришел великий я.
Все у меня закашляете. Всех на сопли изведу….
Великая болезнь свалилась на страну. Тяжким бременем легла на счастливых еще недавно людей. Злобно гасит искорки в их живых глазах. Отнимает волю. Погружает во мрак.
И бесы со всех сторон. Пока еще робко, но, с каждым часом все смелее, переходят границы здравомыслия.