Болезненный свет уличного освещения обезличивал месиво человеческих тел.
- Едет ! - истерично крикнули в толпе.
Она дернулась и подалась чуть вперёд. Робкий огонёк вынырнул , облил светом толпу, выхватывая из мрака и хаотично высвечивая лица и части тел.
Механичное животное остановилось и открыло двери .
Толпа охнула, сжалась и выстрелила телами в открытое пространство. Не было смысла сопротивляться. Внутренняя глухота защищала от криков и безумного плача чужой жизни. Кто-то оступился, пропал под ногами и, в высвободившееся место в пространстве, засосало именно меня. Шаг, другой и я внутри железного тела. О великий Эндимион, благодарю тебя за выбор!
Плечо к плечу, спина к спине. Казалось, что мы врастаем друг в друга, теряя формы, смешиваемся дыханием .
- Будьте людьми, подвиньтесь.
Людьми? Но вдохнули, вжались. Плотнее, плотнее. Натянутая кожа лопнула и высвободила внутреннее пространство. Каждый начинал терять себя на Территории без уважения. Друг в друга встраивали углы плеч, студень животов, лопатки недоразвитых крыльев. Двери закрылись.
- Спасибо, что воспользовались нашей автокомпанией, -весело вещал репродуктор. - Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка Конечная. Приятной поездки.
Огромное тело чихнуло, дёрнулось . Не понятно, мы едем или нас укачивают.
Первая мысль - как мне повезло! Вторая - как выдержать дорогу в рай.
В репродукторе щёлкнуло, выплюнуло и волны звуков понеслись на наши головы. Нет абсолютной неволи пока хотя бы одной молекулой своего тела можешь слышать и чувствовать прекрасное. Казалось, что в её власти расширить пространство и смыть пот с взмокших душ. Лица, словно подсолнухи, поднимались вверх. Пробежала ответная человеческая волна приятного возбуждения. Они встретились, вскинулись вверх и больно ударили.
Меня вжали в спину впереди стоящего человека. Клочья его рыжих волос забили мои носовые проходы и грубо кусали. Рук не возможно было поднять. Открыла рот, чтобы набрать больше воздуха . Задыхаюсь, пытаюсь кричать. Губы некрасиво растягиваются , словно я в ведре счастливого рыбка.
- Трам, тили рам, - била по ушам музыка. Звуки очаровывали и пугали причудливыми звучаниями. Они парализовали волю и приказывали : «Ни о чем не думай, сейчас следуй за нами.»
А я чувствовала, что сзади ко мне прилипло не просто тело, а мужчина. Эх, рубануть бы по его человеческому. Он чуть задёргался, скидывая с себя волну неконтролируемого желания. Мне в спину упёрся жёстко и требовательно кинжал жизни. Хотелось развернуться , отразить чужую волну, бросив в лицо обидное.
Фуга, с периодически повторяющимися пассажами, накатывала на меня смутным страхом происходящего. Я не успевала следовать за ней и всё сливалось в какофонию. Казалось, теряю здравый рассудок и опрокидываюсь в мир нелепых, чудовищных звуков.
Тело потеряло чувствительность, стало свободным . Его подхватили проносящиеся мимо сатиры и вакханки, опьяневшие безумным вихрем. Я в нём кружилась и танец был воплощением духа всех танцев мира: румынская сырба; гавайская хула; французский менуэт; украинский гопак; казахский коян би.
- Ты станешь тем, кем хочешь.
- Нет !Подождите!
Голос выстрелил и порвал.
Я стояла в салоне несущегося американского скулбаса. Обязательно нужно дойти до водителя. Цепляясь за поручни, качаясь из стороны в сторону, неумолимо к нему приближаюсь.
- Музыку выключи !
Никакой реакции.
- Я сказала , музыку выключи !
Он обернулся. На лице растекалась улыбка , проглатывала черты и превращалась в черную дыру. Обжигающе ледяные руки коснулись моей спины и стали в неё подталкивать .
Пронзительно закричала , но голос утонул в зловещем плаче звуков . Обезумевшие пальцы гения бегали по черно белым клавишам.
Я должна это сделать. Бросилась вперёд, схватила руль и со всей силы повернула.
- Московское время 13 часов 25 минут, - холодно произнёс женский голос будильника.
Подняла тяжёлую голову . Руки затекли, на щеке отпечатались следы букв открытой книги. Обеденный перерыв подходит к концу, но есть пять минут для кофе. Закрыла книгу, заклинанием произнесла вслух «Говард Филлипс Лавкрафт». Погладила обложку. Ктулху едва мигнул и снова погрузился в омут прошлого.
Потерпи немного, ночью мы обязательно встретимся.