Гл.12
Ещё с той поры, когда Настя узнала, будто её сын скоро станет отцом, сильно переживала, а что на это скажут люди, с которыми они много лет живут бок о бок. Настя понимала, что ничего уже не вернуть обратно и Вовкина репутация безнадёжно испорчена, хотя готова, не задумываясь, ринуться в бой, чтобы отстоять честь своего сына. Но и не считаться с мнением окружения она тоже не могла. Но как ни странно, никто ей и слова плохого не сказал по данному вопросу, может за глазами, конечно, и обсуждали всю их семью, но при встречи земляки всегда дружелюбно здоровались и ничего в их поведении не выдавало неприязни к ней или к её детям.
Как-то она заскочила к Катьке Сомовой и поинтересовалась у той, чем же в последние недели дышит деревня и какие новости на повестке дня? И Катька честно призналась, что разговоры у трудового народа очень разные, как и все мы далеко не одинаковы: хоть внешностью, хоть характером.
Одни Ирку ругают, мол, чего разбивать мужа и жену? Другие - Вовку. Зачем женился, коли ещё не накобелевался? Но находились и третьи, которые не спешили с выводами, а рассуждали следующим образом: Маринка не может родить, это факт. Вот он и бросился во все тяжкие с горя.
- Насть, ну а как ты хотела? На каждый роток не накинешь моток. Чтобы о нас никогда не наводили сплетни, это надо уезжать на необитаемый остров.
- Да я ничего, Кать. Нутро болит, вот и завернула к тебе.
- А чего паникуешь? Ну сбегал Вовка на сторону и что? Где их искать тех мужиков, что налево не ходят?
- Миша мой, например. Я бы почувствовала сразу.
- Ну, таких, как твой Миша не найти, это правда. Так и что теперь, вешаться, если сын в отца не удался? Вы, прям, настроились, чтобы он вам деньги зарабатывал, не пил, не курил, ещё и на баб чужих не смотрел. Насть, пусть лучше так, чем, помнишь, каким был мой Валерка? Не перестаю Богу молиться за избавление и тебя без конца добрым словом поминаю. Потому, подруга, выкинь из головы всё ненужное и радуйся, что твой Вовка самостоятельный и порядочный человек. А будешь напирать на него и давить, то может и с катушек съехать и в пьянку удариться. Сама рассуди, Маринка ему нервы делает, ещё и мать родная туда же. Жалей своего сына, потому что он никому, кроме тебя, не нужен на этой земле. Это твоя кровь от крови и плоть от плоти. Всегда об этом помни.
- Я-то помню, Кать, но всё время меня гложет совесть. А вдруг, тем самым, я сильно невестку обижаю. Разве она не мечтала тоже о нормальной и полноценной семье? Наверняка ведь мечтала.
- Насть, а кто виноват? Ты или Вовка? Вы тоже не виноваты. Ну молитесь на неё, как на икону, раз она такая праведная. Жизнь намного пожёстче, чем ты её представляешь. Кто не смог, тот должен уступить место более удачливому. И твоей Маринке, наоборот бы надо за Вовку держаться, чтобы не выгнал, а она мозги ему промывает.
- Ты права, конечно, но понимаешь... Я считаю, что в ответе за неё. Вовка на ней женился и привёл ко мне в дом ещё одну доченьку. Пусть не родную, но душа моя и за Маринку болит. Я не вру, Кать, честное слово.
- Всё верно, Настя! Это говорит о том, что ты честный и ответственный человек. Потому и скажу прямо - вы разберётесь сами. Я на эти вещи смотрю так, а ты иначе. Ну как тебе дать какой-то достойный совет? То, что ты услышала от меня, всего лишь моё мнение, но его слишком мало для полного счастья в вашем дворе. Согласна?
- Да уж, куда деваться? Конечно, согласна.
Но Марина, как будто почувствовала, что она, на данный момент, стоит на краю пропасти. Молодая женщина перестала придираться к Вовке, вставала рано утром и готовила ему завтрак. Настя наблюдала за всем этим и с души у неё отлегло, возможно, ещё есть шанс на сохранение их брака. Анастасия Сергеевна рассуждала так:
"Ну а что? Если раньше нам не хватало ребёночка, то нынче он есть. Это Вовке родная дочь, а мне внученька. Проигрывала только Марина, она ничего не приобрела. Но тут мы не в силах что-то изменить, значит, ей надлежит смиряться, если она заинтересована не потерять Вовку."
Свекровь верила, как тяжко сейчас невестке, но ничем, кроме ласки и доброго слова, не имела возможности поменять ситуацию. Марина крепилась, как боец на передовой и у неё это получалось. Вовка перешёл на ночь из зала в спальню, а это уже достижение. Но всё-таки, однажды Марина, воспользовавшись тем, что они остались наедине, тихо спросила у Насти:
- Мам, а куда Вовка деньги девает? Он же неплохо получает, а в этом месяце ему ещё и премию дали. А денег нету. Нет, я не попрекаю, если потребуется, то и свою зарплату потрачу на продукты, просто, я же имею право знать, верно?
- Мариночка, ну ты же в курсе, что Вовка полностью обеспечивает свою дочь. А она растёт, как на дрожжах. - засмеялась Настя. - Только набрали ей несколько платьиц, а они уже малы на неё. А что попало Вовка не покупает. Прости, Мариночка, он так ждал эту малышку. Потом Ирке купил в зиму пальто и сапоги... - и Настя осеклась, уж не лишнее ли сболтнула? Марина сразу же подхватила и продолжила эту мысль.
- Он и её, что ли обеспечивает?
- Мариночка, а куда деваться? То Ирка, может и сама бы заработала себе на зимнюю одежду, но она сидит с дитём. Вот и приходится Вовке вертеться.
Марина поджала губы и долго не произносила ни звука, а потом, вдруг сказала:
- Мам, отдала бы она нам эту малютку и как бы было хорошо, правда?
Настя не ожидала, что Марина, оказывается, не питает к дочери мужа ненависти, это было приятно, но вопрос-то, на самом деле, тупиковый, он не несёт в себе никакого продолжения.
- Ну какая мать отдаст своего дитя чужой тётке, сама покумекай?! Ты бы отдала?
- Нет. Но я, однажды, случайно подслушала разговор между вами и вашей свахой. Та жаловалась на Ирку, вроде та никудышная мать.
Да, действительно, такой случай имел место. Как-то приходила Шура и плакалась, что Ирка ночами не хочет вставать до дитя да и пелёнки стирает из-под палки.
- Мариночка, - продолжила Настя. - кабы Ирка жила сама и ей не было на кого надеяться, куда бы она делась, так бы и нянчила Викушу и ночами, и днями. Но она знает, что есть мама, которая поможет, вот и пользуется свахиной добротой. Знаешь, а ты ведь мои мысли прочитала, я бы не отказалась насовсем забрать Викушу сюда. Уверена, ты бы стала ей настоящей... заменой вместо Ирки. - Настя не решилась сказать, "настоящей матерью". Неизвестно, как на то прореагирует Марина. Как не ряди, а дитя-то ей чужое.
Но, где-то в конце мая, Вовка принёс Викушу домой. Малышка улыбнулась Насте, потому что бабушку она знала, а на Марину посмотрела с осторожностью. Но женщина сама сделала первый шаг, она протянула к девочке руки и позвала ту к себе. Говорят, что маленькие дети сразу распознают - кто к ним с открытым сердцем, так получилось и здесь. Викуша, сначала неуверенно, но потом смелее, тоже протянула к Марине ручонки и запросто перебралась от отца прямо к ней в объятия.
Вовка с недоверием отнёсся к поступку жены, ещё свежи были в памяти все воспоминания их скандалов и различных сцен ревности, но ведь почему-то он принёс свою дочурку сюда, значит, хотел проверить, как отнесётся к этому поступку Марина.
Потом у него было время убедиться, что Марина не лукавит, она, действительно, полюбила малютку. С тех пор Викуша всё чаще стала появляться у Дёминых, Марина сама об этом напоминала Вовке. Она настолько привязалась к ребёнку, что девочка, чуть завидев Марину, сама просилась к ней, сопровождая свои желания громкими капризами и детскими требованиями, чтобы именно Марина взяла её на руки.
Настя и Вовка были счастливы, Викуша теперь сутками находилась у Дёминых и если взять летний сезон, то у папы девочка больше гостила, чем была с мамой.
Правда, попервах Настя беспокоилась, мол, кто днём будет присматривать за внученькой, ведь они все работают, но Марина заверила, будто это вовсе не проблема, ведь она трудится только до обеда и с удовольствием возьмёт Викушу с собой, тем более, та уже давно ходит самостоятельно и постоянно сидеть в коляске ей уже нету никакого смысла. Викуша с любопытством знакомилась с окружающим миром.
А в сентябре вновь явилась к ним Шура Вербина и ещё с порога Настя заметила, что сваха пребывает не в лучшем расположении духа.
- Ох, Настенька, у нас проблемы образовались. - молвила уставшая Шура. Она принялась растирать руками, изуродованные выпуклыми синюшными венами, ноги, и морщилась от боли.
- Что случилось, Шура? Уж не внученька ли приболела, не дай тебе Господи?
- Нет, с нашей красавицей всё в порядке, хвала Богу. Я о другом. Для вас ведь не секрет, что Ирка моя спуталась с одним командировочным, что на уборку пшеницы и сахарной свёклы к нам приехал?
- Ну слыхали и что? - безразлично отозвалась Настя. - Имеет право, Ирка твоя не замужняя и не вижу ничего страшного. Этот мужчина, вроде тоже холостой, ну и что тебе не нравится?
- Она уехать с ним собралась. Он зовёт её в свой город, а это далеко.
- От горечко... - наконец, поняла причину этого беспокойства Настя. - Это она и Викушу с собой заберёт? - Настя мельком глянула на Марину, у той на глаза навернулись слёзы.
"Представляю, какой удар будет и для Вовки." - успела подумать Настя и сердце её бешено заколотилось.
- Да нет, Викуша, как раз там лишняя. Он Ирку предупредил, мол, мне твоё дитё не нужно, у нас, с таким же успехом, и свои народятся.
- А Ирка что? - с замиранием души спросила Настя.
- Ирка с ним солидарна, в том-то и дело. Змеюка подколодная. - ответила Шура. - А я, сваха, не управлюсь с дитём, я еле хожу. Что мне делать, ну не в детдом же девочку направлять?
- Ты что? Какой детдом? У неё отец родной есть, ты забыла? - закричала Настя на всю комнату.
- Я знаю, что Вовка любит Викушу. И то, что жена его, - она обернулась в сторону Марины. - тоже внученьку нашу привечает. Но одно дело, когда кроха в гостях, а другое - когда станет жить здесь постоянно. Согласится ли невестка?
- Согласится, согласится! - подскочила к столу Марина. - Клянусь вам, я заменю ей мать... Ой, простите...
- Ну вот и договорились. - удовлетворённо кивнула Шура. - Заодно и я с дитём не разлучусь, а то, прям, расстроилась.
- Послушай, Шура, это ты с нами договаривалась и ты всё одобрила, а Ирка? Это точно, что она дочь отдаёт её отцу?
- Да точно, точно. Она меня сюда и направила. Хоть непутёвая она у меня, но пожалела малышку, коли та в приют попадёт.
- Шура, тогда будем всё оформлять по всем правилам нашего законодательства. А иначе, твоя Ирка навеется по белу свету, а после вернётся и заберёт дитя обратно, даже спасибо не сказав тем, кто в это время её воспитывал. Мол, я мать и я её рожала. А какое горе она другим доставит своим поступком, то Ирку твою не очень-то заволнует. Потому повторяю, всё надо подкрепить печатями и словами юристов, чтобы к Викуше потом никто не имел право даже прикоснуться. А как иначе? Отказалась, значит - отказалась. Иди и разговаривай с нею, дураков тут нету, Шура.
Но Ирка и не сопротивлялась, на следующий же день все документы были полностью готовы. В графе: "настоящая мать ребёнка" - числилась уже "Дёмина Марина Николаевна."
- Мам, и зачем она только её рожала? - спросила как-то Марина у Насти, когда Ирка уже умотала за тысячи километров от собственной дочери.
- А тебе что, плохо, если так всё обернулось? - не зло ответила Настя.
- Ясное дело, не знаю, как и судьбу благодарить, но так тоскливо становится за таких вот мамаш. Если не нужен ребёнок, то зачем его вести на белый свет?
- Не ведаю, Мариночка. Может, беременностью Вовку хотела захомутать, но ничего не вышло. Вот и дитё стало в тягость. Не зря же она и нянчить не хотела.
Вроде и заглянула удача во двор к Дёминым, но всегда так: что-то приобретаешь, а что-то сразу же теряешь.
Как обычно Настя зашла однажды в контору после обеда, чтобы занести отчёт о проделанной за сутки работе трактористов и разнорабочего женского звена. Люда, главный бухгалтер, глянула на Настю с каким-то, что ли сожалением, а потом, как бы между прочим сказала:
- Насть, у тебя же Юбилей скоро, пятьдесят пять тебе исполнится.
- И что? - сердце Насти оборвалось и упало куда-то вниз.
- Да ничего... - Люда попыталась перевести разговор в другое русло. - Скажу по секрету, управляющий тут затеял настоящее торжество по данному случаю. Задумал столы накрывать в столовой за счёт колхоза. Говорит, Дёмина наш ветеран и поэтому отметим её Юбилей со всеми почестями.
Настя, услышав такое, аж вздохнула свободно, а в назначенный день женщина готовилась основательно: надела своё любимое шёлковое платье, под цвет шоколада, в мелкую красную розочку, которое так хорошо облегало её, лишь чуточку пополневшую фигуру. К платью она добавила янтарные бусы, а Марина нанесла ей на лицо лёгкий макияж. Новые коричневые туфли, на невысоком каблуке, дополняли её женственную красоту.
- Мариночка, может ещё колготки надеть, как считаешь?
- Ма, ну зачем они в сентябре? Ещё не холодно. Кофта тоже тут не нужна, не замёрзните.
- Ой, не могу я туда идти с пустыми руками, как-то непривычно. - застеснялась Настя, привыкшая везде и всюду угощать людей за свой счёт.
- Ма, - вмешался Вовка. - ну сказал же управляющий, что ничего не надо, значит, подчиняйся. Или думаешь, мне жалко для тебя денег? Если потребуется, то я сам все эти затраты оплачу. Нам пора, именинница, поехали уже.
Вовка повёз мать к столовой на мотоцикле, отчего порядком растрепалась вся её причёска, уложенная Катькой в локоны, при помощи фена, и обильно политая лаком, дабы кудряшки быстро не распались. Но Настя и внимание не обратила на подобную мелочь, настроение её было праздничным и весёлым.