– Кофе или чай, дорогой? – за вопросом последовал поцелуй и Георгий, открыв глаза, увидел перед собой раскрасневшееся лицо Татьяны.
– Пива и водки! – сказал он в ответ и, обняв её, повалил на кровать. После нежных поцелуев он освободился от Татьяны и от своего возникающего желания, присел на краю постели. Надо же, придумали – бомба на заводе! Какому идиоту нужен «стратегический» завод по производству сельхозмашин, попутно производящий лопаты и грабли? Времена не те, да и дурь всё это. После того, как он заставил Татьяну ответить, что его дома нет, и скоро не будет, они после обеда прекрасно провели время, вдвоем занимаясь любовью. Татьяна сейчас сидела перед телевизором в красном халатике, который он ей подарил неделю назад, и смотрела какую-то передачу, делая время от времени глоток чая. Они встречались уже давно. Никаких обязательств, никаких требований. Жизнь в удовольствие – так кратко сформулировал их отношения Георгий. В начале они сошлись еще в школе, затем их дорожки разошлись, а вот совсем недавно опять судьба свела их вместе. Молодая чуть старше 20 лет женщина была замужем, однако, это не мешало ей жить по своему желанию. Детей не было. Муж работал раньше на Сахалине и спился. Правда, потом завязал, но это уже не помогло, начались проблемы по мужской линии. Татьяна терпела, а потом, как с цепи сорвалась. Она могла выпить и погулять, и послать всех мужиков куда подальше, а могла пойти чуть ли не с любым. Короткая стрижка всегда округляла её лицо, а облегающие покрои одежды демонстрировали окружающим еще неплохую фигурку. Но как вновь она увидела Жору, моментально присмирела, и как кошка дожидалась мгновения, когда тот её позовёт к себе. Она знала, что он гулёна, но это её не пугало. Всё равно мой, – твердила она в короткие мгновения их встреч. Сегодня вообще день планировался на двоих: муж уехал в село к родственникам, вернётся утром. А тут звонок с завода – не хватало, чтобы Гриша после этого ушёл, но всё обошлось.
– Жора! А что дальше у вас будет на заводе? Ты не хочешь попробовать себя в директорском кресле? – она приглушила звук старого цветного «Элект-
рона» и посмотрела на Браду.
– Ни черта ты не понимаешь. – Георгий надел халат и шлепанцы и, завязав пояс на узел, пошел в ванную, – Директором сегодня быть неплохо, но, поверь мне, только дурак сейчас к этому рвётся. Смотри, горком партии играется в демократию – Совет трудового коллектива, конкурс. Всё идёт по анкетным данным. Помнишь, как Воронин привёз ленинградцев, и те проводили тестирование руководителей? Так вот, как мне сказали, из наших специалистов и руководителей на заводе могут по всем параметрам работать только 4–5 человек. Остальные балласт. Ну и что? Поговорили и забыли. Данные запрятали под сукно. Никого нынче не интересует, что может реально человек, какая у него деловая хватка. Зато придурки внизу обрадовались, что началась гласность, перестройка. А кому это нужно? Им сегодня косточку кидают: зарплата есть, в очереди на квартиру стоят, в профкоме путевки на море, воруй себе понемножку, да пей – сколько влезет на зарплату, но им подавай выборы руководителя. Будто потом директор от них будет зависеть. Нет! Надо тихонько сидеть на своем месте, тихонько работать и прирабатывать. Я бы сейчас кооперативчик открыл на стороне и подкармливал его. И ни каких производственных проблем! А тут: то металл закончился, то керосин не завезли, а то болт не для той гайки…
Он посмотрел на своё лицо в зеркале, висящем перед умывальником, сбрызнул на себя туалетной водой и растёр маленькие терпкие капли по щекам и гортани. Затем подошел к журнальному столику, где в куче оберток валялись остатки шоколадных конфет, разлил остатки шампанского в бокалы и подал Татьяне. Чокнувшись, выпил и продолжил:
– Так–то! Говорил я с умными людьми. В стране начинается бардак. А в бардаке всегда можно делать хорошие дела. Правда, с кого-то потом спросят за прошедший момент. Так вот Танька – именно с директора обычно и спрашивают.
– Не хочешь не надо, – Татьяна легла на кровать, подперев рукой голову. – Слышал, что в инструментальном твориться?
– Ну?
– Машка-то сошлась с Толиком из литейки, а Сережка Дамер со своей собираются в Германию смыться. Уже и вызов показывали. Говорят, что в Израиль не поедут ни под каким соусом…
– А чего им ехать в Израиль? У них вся родня немецкая. Поживут хоть по-человечески, не то, что мы.
– Ой, тебе ли жаловаться? Жорочка. Все говорят, что Браду себе на уме. И машина есть, и колбаска не переводится, блат неплохой везде имеешь. А вообще – давай плюнем на всех и заведем ребенка, – Татьяна с озорной улыбкой создала провокационную ситуацию, – к тебе никаких вопросов у меня не будет. Воспитать, воспитаю сама. Мама с отцом помогут. А?
– Заводи, но не со мной. Эти подгузные дела не для меня. Мы же с тобой договаривались. Вопрос закрыт! – Григорий упал на подушки и сложил руки на груди, – Аминь!
Аминь-то, аминь, но сегодня Татьяна уже знала, что беременна. Хоть срок небольшой и есть время сделать аборт, но не хотелось. Исподволь росло желание, несмотря на все пересуды, рожать! И очень хотелось мальчика. То, что её милый друг не знал об этом – её не пугало. Мужики все эгоисты, а она – тоже. Ударившее в голову шампанское приятно волновало, мысли были просты и приятны, как и то, чем они потом занимались всю ночь.