Гарик стал задерживаться на работе...
Что ж... она ожидала такого...
Отдавая ему должное - ценя и дорожа им - испытывая нежность и уважение... каждый раз приходила к той фразе из анекдота, - что "пора белить потолок"!..
Что за "странная женщина"...
Не больна. Не глупа. С воображением. Красива-любима. Заботлива и преданна...
Даров насыпано в "ларец" щедро... Кроме одного...
Отсутствие чувственности.
Во времена ухаживаний - это сыграло роль прикипания - чем решительнее она отстранялась, не желая выходить замуж ВООБЩЕ - тем трепетнее и неудержимее Гарик штурмовал бастион...
И, однажды, оглянувшись вокруг, она поняла, - что лучшего, чем он не бывает!..
Бастион пал.
Её красота Снежной Королевы не мешала бывать ей очень весёлой и нежной, звонко хохотать, когда Гарик, делая вид, что вовсе не собирается смешить - спокойно и всерьёз говорил такие смешные вещи, что она, порой, не только хохотала, но, - наклонившись в смехе к самым коленям, - выдохнув весь воздух, какой был, - застывала в каком-то пароксизме этого хохота, - в долгой паузе, иногда даже его слегка пугавшей...
- "Дорогая! Не смейся так, я за тебя боюсь, - ты так задохнёшься когда-нибудь - не сможешь обратно вдохнуть!.."
Она обессиленно распрямлялась, вытирая слёзы смеха, и говорила, глядя на него влюблёнными искрящимися глазами:
- "Разве можно так смешить, - я когда-нибудь, ну, ясно, помру!..
Представляешь - соберутся на похорОны - я в гробу, такая красивая со своими белыми ровными зубами и очень весёлой улыбкой, словно приглашаю всех к моему торжеству праздничного отбытия в мир иной...
Да такая смерть - награда небес, её надо заслужить! Умереть, от наслаждения смехом? Да - это лучше оргазма...
Тем более, с ним-то как раз проблема... Видно, мой оргазм - это смех!..
И не будет никаких слёз, никаких страданий!
У певицы Вильгельмины Шрёдер Девриент - муж композитор, написал для себя Реквием и назвал его: "Весело схожу я в могилу!" Жили в конце 18 века...
Современно размышлял... И юмористично... Что нам мешает так же?..
Ну вот...
Дальше: никому не плачется - постепенно становится всё веселее!
Но, ещё соблюдая приличия, - прикрывают платочками улыбки и шепчутся:
- "Счастливая!.. Ну, как-как?.. Вот так...
Вчера, после обеда... - перед закатом и закатилась!
"Закатилась", как обычно... - ну... Гарик и не смог ничего сделать! Бывает..."
Смерть "со смеху" - это награда! Хочу такую награду! Награду Небес!"
Она искренне весело хохотала - он любовался ею и очень её любил.
Но умерла она не от смеха.
Жили они весело.
Она смирилась с тем, что не такая, как все.
Любя Гарика, - секс принимала как повинность, не понимая, что есть оргазм.
Она в нём вообще не нуждалась. Словно в механике её организма отсутствовала ненужная ей деталь. Потерянная в других жизнях. Так она считала.
Её ничто не томило. Не напрягало. Не кидало в поиски.
Она не осуждала других, - понимая над ними власть страстей, которых не было у неё.
Чувствовала благодарность к Кому-то, за то, что ей не надо метаться или грешить, чтобы потом чувствовать себя виноватой...
Ей нравилось испытывать сильную нежность к Гарику и их сыну. Ей нравилось всё делать для них. Ей нравилось облегчать и украшать их жизнь.
Ей нравилось любить.
Но секс - ей был не нужен.
В тайниках - она чуяла, что кто-то это всё сможет нарушить...
А Гарик мечтал о взаимной страсти...
Любил её сильно - но чего-то словно не хватало. Чуть-чуть.
Однажды, на работе поймал внимательный взгляд сотрудницы, - почувствовал, будто та накинула нить и властно стала его "тянуть". В её глазах плескалась та самая вожделенная страсть...
Конечно, они переспали. Один раз. Тем больше он потом, очнувшись от "чар" - страстно ласкал свою жену.
А она поняла, - что наступило её испытание...
Как-то зашла лучшая подруга. Вместе работали с Гариком. Горячо и тревожно поведала ей о женщине, соблазнившей его.
Она кивнула - знаю...
- Он что, покаялся тебе?..
Она отрицательно качнула головой и грустно засмеялась.
- А ты?
- Не знаю...пока идёт-всё, как было...
- Знаешь, эта ведьма поклялась, что Гарика у тебя уведёт, что он сильно устроил её, как мужчина, и она добьётся, - что он женится на ней...
Подруга вскоре ушла, а ей почему-то показалось, что жизнь её завершилась.
Прошло десять дней...
Гарик, отказался бросать жену - любя её...
Ведьма сделала обряд на смерть...
Спустя ещё четыре дня, - жена уже лежала на операционном столе.
Вокруг неё хлопотал старый толстый хирург и жалостливо приговаривал:
- Ах, какая красавица, чего ж так поздно хватились?.. Перитонит!.. Похоже, не выживет... Загубили девочку...загубили...
- Да Вадим Вадимыч! Где ж поздно? Она перед наркозом рассказала, что ровно тринадцать с половиной дней назад - была абсолютно! - здорова.
а Девочка летела по бежевой трубе, - и не знала куда...
потом плавно поднялась, - уже над операционной и смотрела, как толстый хирург колдовал над её телом, что-то неслышно бормоча губами...
опустившись на пол, Девочка подошла к двери, которые открылись...
Девочка вошла - и двери за ней закрылись.
Она, наконец, что-то поняла, и вдруг сердце бешено и остро рванулось назад!..
Всё! Дверей - не было...
Вокруг было тёмно-синее, почти чёрное небо, с множеством мелких звёзд...
"Вселенная", подумала она, "похожа на Медвежью Берлогу".
Потом вселенная стала, как большое купе поезда, по стенам его висели полки с игрушками-куклами - это были бывшие люди...все они умерли...и больше не вернутся назад, - именно потому, что про них забыли...так же забудут и про меня...
её стало постепенно окутывать состояние блаженства - от неприсутствия той боли, которая терзала её почти две недели...
Перед тем, как заснуть на столе от наркоза, она, уже понимая, что не выживет, - почему-то сказала всем, кто там был: - "А всё-таки я всех вас люблю".
- "Вот и хорошо, - ответили ей медсёстры, - а теперь, давайте будем дышать, и считать".
Девочка досчитала до трёх - и сорвалась в полёт по трубе!..
И вот, - теперь лежала на полке такой же куклой, как все, - только с живыми глазами. Глазам хотелось закрыться...
Она уже не хотела, чтобы о ней кто-то вспомнил и, - поэтому вернул её на белый свет. Ей было не больно, очень покойно и блаженно.
Глаза наполовину, отяжелев, прикрылись...
- "Руки Бога! Руки Бога!" - услышала она громкий, как у диктора на вокзале, - но
мягкий голос...
И она увидела ИХ!
Из-за её спины, перед её глазами - появились крупные мужские руки...взяли её и немного поиграли-покрутили ею, куклой...
ОНИ так это делали, что ей передавалась через РУКИ Его Усмешка, в которой были и доброта и лукавство... Ей были слышны Его мысли: "Раненько, мол спровадили тебя сюда!.. Ну, Мы это дело - поправим!.."
Взял её, куклу за спинку - размахнулся - и выбросил прямо на каталку, которую уже везли по коридору в реанимацию...
Рядом семенил маленький, холерического темперамента анестезиолог, делавший ей укол в попу и в вену, перед операцией; жевал жвачку.
Перед её глазами что-то летало. Проследила пристальным взглядом. Сосредоточилась.
Это были - её руки!.
Она подумала, выгляжу, как дура, неприлично себя веду, - надо это прекратить.
Но, сложить руки на груди или вдоль тела, - совершенно не представлялось возможным.
Руки летали сами в свободном парении и абсолютно не подчинялись.
Она удивлённо и внимательно следила за ними, надеясь их как-то поймать...
Наконец, ей удалось развести руки "по углам":
одну кисть, левую - /поскольку Девочка была левшой/ - сверху;
а другую, - наискосок внизу.
И, титанически напрягаясь, - медленно свести их в районе грудной
клетки, - чтобы сцепить в "замок".
Приняв приличный "светский" вид, - она успокоилась.
Потом деловито спросила: - "За-чем вспом-нили а-ба мне?"
Анестезиолог, словно и впрямь понявши - о чём она, скороговоркой зачастил:
- "Вот, батенька, достаёшь их, достаёшь с того света, - выковыриваешь - а они всё равно не довольны и не довольны!.."
"Куда ж я еду?" - тележка завернула за угол коридора, куда-то въехала и остановилась. От пола до потолка - всё белело кафелем: "Боже, зачем же привезли меня в туалет?.."
Вдруг, раздался панический мужской голос, он с ужасом твердил: "Почешите мне ж..пу! Почешите мне ж..пу!" - приговаривая на все лады...
Девочка суматошно заёрзала: "А это зачем же,..к чему ж это,.. - в мужской-то?!"
Мужик, не останавливаясь ни на секунду, целую вечность твердил - почесать ему...
На лице Девочки застыла гримаса мученицы.
Шли новогодние дни. Потом-то она узнала, что мужик пьяным упал со второго этажа и, от шока его заело, как пластинку!
Голос доктора указал на кого-то: - "Отвезите дюймовочку в отсек, мужик уже, кажется совсем её допёк!" Её каталку повезли по стеклянному коридору и завернули за стеклянную стену.
Переложили на широкую кровать. Реанимация.
Улыбчивый доктор втыкал ей в грудь длинную кривую спицу - подключичный катетор, ласково приговаривал: - "А где ж это мы получили такое ужасное воспаление, что собрались уже остаться на том свете? Не иначе, в зимнем лесу на снегу
всю ночь сексом занимались!"
А она думала: "Зачем они там на снегу сексом занимались? Какие безумные
люди!"
Вздохнула облегчённо - хорошо, что секс я не люблю..
И ТУТ ОНА ВСЁ ВСПОМНИЛА...
ПОНЯЛА, ГДЕ ОНА...
ПОНЯЛА, ОТКУДА ОНА...
потянулось мучительное выздоровление...
она долго чувствовала себя лягушкой, раздавленной грузовиком...
видела сны: опустевшую больницу без врачей...
всех больных, прикованных к постелям, - ужасающей беспомощностью...
Реанимация была на первом этаже...
В окно - улыбалось лицо Гарика!..
Рядом подпрыгивал Санечка...
Девочка медленно выкарабкивалась...
Вспоминала - Руки Бога и Его лукавый добрый голос, говоривший мыслями:
- "Раненько спровадили тебя сюда!.. Ну, Мы это дело поправим!"
Награда Небес!..
Ей хотелось домой!