Офис гудел тем высоким звуком, который свойственен женским коллективам в любые праздничные дни Что уж говорить про сегодняшнее восьмое марта. Нынче отдел скорее даже не гудел, он жужжал, пищал, верещал, хихикал и тренькал звоном стеклянной тары в предвкушении застолья. Пиджачно-галстучное офисное меньшинство встречало на входе. Помимо обаятельных широких улыбок и приятных пожеланий, каждая вновь прибывающая дама получала симпатичную пушистую веточку мимозы . И это обстоятельство немедленно увеличивало всеобщий торжественный гул порцией благодарных эмоций .
Кружок женщин, занятых нарезкой сырно-колбасных изделий также, разумеется, добавлял в офисный гул свою лепту. Как водится, обсуждали стол, поздравления ...Подошедшая Ниночка, поставив мимозу в воду, задумчиво произнесла, -А я вот герберы люблю. Хорошенькие они, на ромашки похожи. Прямо хоть гадай.
Ой, а я - лилии, - мечтательно подняла глаза Лиля. Мне в прошлом году Валерик подарил и даже со стихами ,
-Пусть живут в квартире
лилии для Лили.
Девчонки прыснули. Вера Алексеевна, самая старшая в коллективе, тоже улыбнулась, подумав про себя, -Ну лилии-то может и прижились, а вот Валерик что-то не очень.
Вспомнили, какой букет подарил Гюльхем её бывший на прошлое восьмое марта. Гюльхем или Гуля, как называли её в офисе, была восточной красавицей с совренными взглядами на жизнь и собственную судьбу. Увы, представители противоположного пола горной страны, откуда она прибыла в Россию, такие взгляды не поощряли и даже порицали. Что не помешало одному из них влюбиться и даже жить с Гулей целых пять лет, но предложения не делал. И, несмотря на пылкие страсти и богатые подарки для неё, тем не менее, жениться предпочёл на другой. Впрочем, нет, предпочёл бы , может, и на Гуле, но противиться канонам жизненных принципов, принятых в родном краю, не захотел. А она в них явно не вписывалась.
В прошлом году Гулин любимый мужчина женился, аккурат перед восьмым марта. Накануне свадьбы он страдал, клялся ей в вечной любви, убеждал, что женится не по своей воле, а исключительно боясь перечить воле родителей и рисовал блестящие перспективы их дальнейшей связи. На восьмое марта курьер втащил в офис огромный букет в виде шикарной корзины, сплошь увитой розами. Внутри, из них же, огромных, благоухающих, было составлено её имя и люблю. Весь контингент замер в изумленном восхищении. Гуля цветы приняла, но дверь вечером бывшему любовнику не открыла, не узрев для себя отныне ни в его речах, ни в щедрых жестах никаких для своей женской доли блестящих перспектив.
Ещё неделю потом вся прекрасная половина офиса гудела, как потревоженный улей, вспоминая букет. Ещё долго Гуля рыдала о потерянном счастье, а сердобольные сотрудницы искали слова утешения. Молодёжь уверяла, - Не последний, другого найдёшь. Дамы постарше, в большинстве прошедшие через этап пережитой невзаимности, бурчали, что все мужики - козлы. Вера Васильевна, естественно, тоже внесла свою лепту в утешение красавицы Гюльхем. Нет, насчёт козлов она была категорически не согласна, так как прожила в законном браке с любимым мужем почти 30 лет и потому просто тихонько шептала, что всё наладится, что время обязательно расставит всё по местам и она ещё непременно будет счастлива.
Молоденькой Верочке повезло когда-то, повезло, как мало кому бывает. Во всяком случае, никто из сотрудниц не мог бы похвастать такими длинными и прочными семейными отношениями. Вере Васильевне в женских компаниях даже иногда неудобно становилось за такое своё постоянство. Кругом-то вон - то он бросил, то она ушла. И , стараясь не раздражать сотрудниц , редко рассказывала о семье. Да и о чём говорить, когда всё ладно.
Сейчас ладно, когда приноровились, притёрлись друг к другу, когда перестали обращать внимание на незначащие мелочи, хотя...Ведь из мелочей состоит жизнь.
-Обожаю мимозу, -ворковала Верочка накануне первого их совместного восьмого марта.
Муж улыбаясь, не отрывая взгляда от трансляции футбола, приобнял слегка за талию, -А не поставишь ли чайку, дорогая?
С уверенностью, что намёк понят, Верочка отправилась на кухню.
И что же, утро расстроило нелюбимыми тюльпанами вкупе с довольной улыбкой Димы, - А наши -то победили вчера.
Рада за наших, -сухо сказала Верочка.
Он поцеловал, поздравил, пообещал, что освободится через десять минут и весь на сегодняшний день в её распоряжении.
Некоторое время она сновала по дому, что-то прибирала, а потом, поглядев на Димку, вторично переживающего голевые моменты вчерашнего матча, потихоньку оделась и ушла. Даже не сказала ничего. Бродила по улицам до вечера, смотрела на довольные лица женщин и казалась сама себе такой несчастной. Когда совсем стемнело, решила, что пора-таки домой.
У остановки автобуса бабуля, что торговала мимозами, протянула ей ветку, последнюю.
Верочка вдохнула свежий, нежнейший аромат.
-Сколько?-спросила, любуясь жёлтыми пушистыми шариками.
Дима, обрадовавшись её возвращению, помог снять пальто, потащил к накрытому столу.
-Где ты была? Я волновался,соскучился...Замёрзла вся.
Обхватив холодные руки своими большими широкими лапищами, прижал к себе. От его внимания по телу пошло тепло. Согрев кожу, оно переместилось внутрь, и Верочка почувствовала, как в её жизнь возвращаются успокоение и радость. В центре праздничного застолья стояла ваза с тюльпанами. Свою веточку она пристроила в скромную вазочку на трюмо.
Сейчас, с высоты прожитых лет, она смотрела на ту свою обиду с лёгкой насмешкой, как , впрочем, и на многие другие. Судьба дарила в равной степени и радости, и беды. И ох, как важна была поддержка мужа, когда приходили последние. А цветы...Цветы дарить он так и не научился. Вручил сегодня утром опять какой-то смешной сиреневый сильно-пахнущий кулёк. Что за растение? На метлу похоже... Да бог с ними, с цветами. Мимозу на работе подарили. Но украшать домашний праздничный стол, всё-таки, будет не она.