Школу я закончил в 1982-ом году, университет – 87-ом. Времечко было – не соскучишься. У моего поколения, пожалуй, самая причудливая судьба. Куда только не разметало моих одноклассников и однокурсников. Кто-то моет посуду в Париже, кто-то стал олигархом, есть среди них российские бомжи, американские профессора, многодетные и многовнучные итальянские бабушки, воры, правозащитники, брокеры, ветераны горячих точек…
Единственное, что как-то не очень давалось моему поколению, - это работа в офисе. Есть, конечно, среди нас и менеджеры, и бухгалтера. Но то, что гордо зовется корпоративной этикой, ну, убей Бог, не принимает душа моего поколения. И уж совсем не принимает она гордую корпоративную феню, так называемый ранглиш, или ринглиш, то есть русско-английский сленг. Зато поколение наших детей, которым сейчас за двадцать, легко на этом ринглише лопочет и даже им гордится, особенно на первых порах.
Все эти «апдейты», «апгрейды», «аккруэлзы» и прочие «бэкапы» - меня, например, от них тошнит, а эти – юные офисные джигиты в дресскоде – ничего, бэкапят и апгрейдят по полной. Сначала. А потом, как я однажды убедился, эта офисная корь у них проходит.
Дело не в том, что английские заимствования – это плохо. «Спорт» или «туризм» - тоже английские заимствования, и ничего. Просто «ринглиш» - это по;шло. Уверен. А вот почему по;шло – не могу объяснить. Пошлость – это вообще большая тайна.
И все-таки даже в этой корпоративно-офисной пошлой скуке с ее непробиваемой дресскодной этикой наши люди умудряются как-то развлекаться.
Несколько лет назад Миша Племянников, мой приятель и одногодок, который все-таки стал менеджером, пригласил меня на свою корпоративную вечеринку, корпоратив, который Миша называет «корповоратив». У Миши был день рождения, на который собрались сотрудники его офиса, в основном молодежь за двадцать или под тридцать.
Начальник, из бывших советских начальников (таких зовут «гоблинами»), очень похожий на Мухомора из «Улицы волшебных фонарей» произнес первый официальный тост и уехал. В аэропорт. В командировку. И стало повеселей. Гоблина (у него есть и другая кличка, сейчас узнаете) в офисе («в хлеву») не любили. Не любили его и наверху. И, судя по всему, он доживал в хлеву последние месяцы.
И вот мы сидим с Мишей Племянниковым, а вокруг, так сказать, «мо;лодежь» и «по;дростки». Человек десять. Для меня, если человеку, скажем, двадцать пять, - он еще дитя. Хотя я не прав, знаю.
Сидим мы с Мишей, выпиваем, закусываем и слушаем, как офисная ребятня словесно развлекается. Я их самих описывать не стану. А то очень длинно получится. Я их обозначу по буквам алфавита. Скажем, от А до И.
А:
- Куда наш Демограф-то улетел?
Я полушепотом спрашиваю у Миши:
- А почему «Демограф»?
Миша тоже полушепотом:
- Он молодых секретарш каждую неделю меняет. Отсюда и «Демограф».
Я Мише:
- Понял.
Б:
- Да на Каталонщину, куда еще. Якобы по делу. На неделю. А сам с собой эту свою… очередную стальную ж… взял… для релаксации.
Я Мише:
- Почему «стальную»?
Миша мне:
- Не подумай ничего неприличного. Это у нас так девушки на телефоне называются. Сидят по десять часов и звонки принимают. Вот они у них и «стальные».
Я Мише:
- Ясно.
Сам думаю: «А у меня она какая? Если я сутками сижу всякие рассказы-статьи строчу. Уж три десятка лет. Победитовая, что ли? Или алмазная?..»
В:
- Значит, теперь неделю «Ленин в Разливе»?
Г:
- Ну…
Я Мише:
- Это значит начальник в командировке?
Миша:
- Точно.
Д:
- Да он и когда здесь, круглые сутки – в «Кошмаре московских жен»…
Миша мне:
- Это ресторан «Галерея», куда бизнюки с любовницами ходят.
Я:
- Усек.
Е:
- Да и в хлеву сидит – глисту на палец мотает. Раньше, при Михалыче, все было зашибись. А сейчас…
Ё:
- Еще бы! Совсем была другая манвантара! Все круто, по-нефтянски. Фирма «Крепкие помидоры». И Михалыч был земной. Не то, что этот… Не звездился. Иногда, конечно, сорвется…
Ж:
- Да уж, еще тот был сгусток яркости. Но ведь всегда по делу… А какая была прибля... Каждый день – гринокос.
З:
- А как он с проблемными дебиторами бодался?.. Любо-дорого смотреть. Как танцы с волками – всех отжимал. Нагнёт – и унасекомит. Если что – возьмет за фаберже, и капец клоуну. Сильный был.
Я думаю: «Взять за фаберже – неплохо сказано, изящно…»
И:
- Вот и раскремлился наш Михалыч. Улетел в солнечное лето…
Миша мне:
- Он теперь где-то при правительстве.
Я:
- Я догадался.
А:
- Да, жалко. Хорошие были времена…
Б:
- Нет, все-таки Демограф еще пару месяцев прозиждится – и в расход. Наверху его не любят, там такие чудо-колхозники не нужны.
В:
- Я слышал, через две недели – Большой Хурал.
Я – Мише:
- Общее собрание?
Миша – мне:
- Смотри-ка, наблатыкался Вован, сечешь смаху.
Г:
- Я тоже слышал… Вот там его и умикробят. Наша гена – еще та Бастинда.
Я (уже задумчиво):
- У женщины-генерального директора плохой характер…
Миша:
- Все, Вован, ты в материале…
Д:
- Я думаю, Гоблин все-таки выкрутится…
Е:
- Не, не выкрутится. Если только махнет через забор, если успеет.
Ё:
- Не успеет. У него серяка; в мансарде мало. А – сами знаете: не ищи мозг в заднице, его там нет.
Ж:
- Это точно. Инъекция в протез бесполезна.
З:
- Ладно, давайте тяпнем за будущее.
И:
- Поддерживаю.
Мы тяпнули. Пили, кстати, «Хороший Отдых», т.е. коньяк «Hennessy XO».
В этот вечер я узнал еще много интересного.
Например, что Д. – типичный «ночной горшок», потому что засиживается в офисе допоздна.
Что З. недавно приобрел дачу, «купив Ниву», то есть дав взятку какому-то областному чиновнику.
Что Б. недавно отправил своего маленького сына в Болгарию «умкой». Так, оказывается, называют в турбизнесе детей, летящих куда-нибудь без сопровождения родителей.
И, наконец, что завтра придется «укреплять фасад» - то есть приводить себя в порядок после попойки.
А вы можете догадаться, что такое «двухмакулатурная помойка». Правильно, «бивалютная корзина». А «междуморие»? Ну, это все знают – «интерфейс».
Выходя из офиса, я автоматически взял «пучеглазку» - проспект фирмы. Пролистал. Ничего не понятно. Положил обратно.
Покопался в кошельке. На такси не хватит. «Засор финансовой канализации». Пошел в метро. Ехал и думал: «А все-таки прав был Тургенев, наш литературный «импо;тент», насчет «великого, могучего и свободного».
Нет, нас все-таки не за «абдейтишь» и не «захантишь». Историческая генетика не та.