День восемнадцатый (22.04.07). Непальский должок.
При первых звуках утренней побудки солдаты в казарме моментально вскакивают, разбивая вдребезги хрупкие остатки ночных снов. За считанные минуты они должны быть готовы к выполнению задач нового дня.
Утро восемнадцатого дня экспедиции началось для нас аналогичным образом, с той разницей, что по возрасту мы уже не вписываемся в категорию юнцов, которым старшина может в любой момент устроить учебную тревогу. И причин для утреннего балагана не было никаких. Но мы не роптали. Когда в номере раздался телефонный звонок, я протер глаза и через минуту принял полувертикальное положение. Переход из этого состояния в абсолютно вертикальное занял еще две с половиной минуты.
Примерно через пять минут я уже смотрел на мир обеими глазами под надлежащим углом зрения, почти адекватно реагируя на внешние раздражители. Ополоснувшись холодной водой, натянув на тело помятые брюки и жеваную рубашку, почувствовал себя готовым к штурму последнего бастиона. Для того, чтобы застегнуть мучилу, пришлось приложить немало усилий. (Грязные вещи, в отличие от чистых, при паковке не укладываются аккуратной стопкой, а стремятся стать дыбом, заняв весь полезный объем). Помогла находчивость и смекалка. Пока мой сосед по комнате сидел верхом на мешке, я стягивал ремни и вешал замки. Потом мы выволокли закрытые мучилы в коридор, поручив их заботам гостиничных носильщиков, а сами отправились завтракать. В этот раний час настоящий аппетит еще не проснулся, поэтому я удовлетворился несколькими ломтиками овечьего сыра и чашкой кофе со свежей сладкой булочкой. Затем, плеснув кипятка в наполненный кофейным порошком термос, обеспечил себя на дорогу черным кофе. (Несмотря на такой варварский способ приготовления, этот напиток все-таки лучше той коричневой бурды, которую каждое утро подавали в гостиничных ресторанах). Пока мы завтракали, наши вещи успели спуститься в холл. Только после того, как каждый опознает свою мучилу, багаж погрузят в автобус. Наконец процедура идентификации и погрузки завершилась.
Дружное мучилерское племя разместилось в автобусе, который тут же тронулся с места. Прощай Бутан – сказочное королевство. Вряд ли кто-нибудь вернется сюда еще раз. Ведь на планете столько мест, которые хочется посетить, а у каждого из нас так много "туристических долгов". Хотя кто знает. Прелесть земной жизни и состоит в ее непредсказуемости.
В самолете было достаточно свободных кресел, чтобы все смогли расположиться у иллюминаторов и в последний раз взглянуть на Гималаи, послать воздушный поцелуй Эвересту.
Как только самолет набрал высоту, стюардессы взялись за дело. По проходам между креслами поплыли тележки с напитками и едой. Чтобы не обижать чутких бутанцев, пришлось поднапрячься и съесть второй за это утро завтрак.
Бутанским пилотам не впервой пролетать над Эверестом. Благодаря их опыту самолет не задел крылом самую высокую в мире вершину и не сделал на пике вынужденную посадку. Если не считать очередной порции невкусной еды, полет прошел благополучно.
В непальском аэропорту нас встретили хмурые неприветливые лица местных пограничников и таможенников. Наличие в паспортах непальской визы не освобождает от очередного заполнения бланков и таможенного шмона. Наконец эти бдительные стражи смирились с тем, что нас все-таки придется впустить в страну и, оставив в наших паспортах жирный чернильный след, позволили присоединиться к толпе туристов, заполнившей аэропорт. Путь в Непал был открыт. К всеобщей радости сейчас нас ждал новый автобус с кондиционером. На этот раз по улицам Катманду мы будем путешествовать с максимальным комфортом.
Река Кугули, в долине которой расположен город Катманду, – приток Ганга. Непальцы считают эту реку священной. На ее берегах сжигают трупы, а пепел сбрасывают в реку. Непальцы стараются, чтобы человек не умер в стенах собственного дома: это принесет несчастье тем, с кем покойный жил под одной крышей. По обычаю, сын должен находиться рядом с отцом в его последние часы и перед смертью напоить умирающего водой. Затем родственники приносят обнаженный труп на берег реки Кугули. Здесь совершается традиционный обряд кремации. Тело умершего оборачивают в саван белого или желтого цвета, трижды обносят вокруг сложенного костра, который ублажают ароматическими маслами, иногда добавляя в него несколько веток сандалового дерева. Затем тело умершего укладывают на костер нижними конечностями на юг. На церемонии кремации честь запалить траурный костер предоставляется старшему сыну. Первый огонь вносится умершему в рот. После этого можно разжечь траурный костер и предать тело кремации. Когда труп сгорает, пепел сбрасывают в реку. Процесс кремации и развеивания пепла над водами святой реки длится несколько часов. Немного пепла, смешанного с речной глиной, бережно оборачивают в белый шелк и уносят домой. В дальнейшем над ним проводят религиозные траурные обряды. Простых людей сжигают на левом берегу реки. На правом берегу кремируют "чистых", т.е. тех, кто не погряз в пороках мирской жизни. Тела умерших монахов, отшельников из касты Садо и младенцев не подвергают кремации, а хоронят. Больных оспой и умерших от укуса ядовитой змеи тоже не сжигают, а закапывают в землю.
Обычно в церемонии кремации участвуют только мужчины. Этому есть несколько причин. Женщины сентиментальнее мужчин: их плач и внешние проявления скорби могут помешать душе умершего покинуть телесную оболочку. Кроме того, по древнему обычаю живая женщина должна броситься в костер за умершим мужем. В отдаленных глухих деревнях, как в Индии, так и в Непале, время от времени еще совершаются акты самосожжения.
Развеянный по реке пепел не мешает живым купаться в святой реке Кугули. При такой численности населения (и, соответственно, смертности), как в Индии и Непале, церемонии кремации на берегах Ганга и Кугули проводятся не только ежедневно, но и по многу раз в день. Чтобы этот священный акт не превратился в туристическую аттракцию, туристы не могут приблизиться к траурному костру. Чтобы следить и документировать процесс кремации, пришлось, сменив объектив, взобраться на горку на противоположном берегу реки.
На берегу реки Кугули возвышается монастырь, построенный в честь бога Шива. Если верить легенде, однажды, гуляя с женой по лесу, Шива захотел заняться любовью с законной супругой. Парочка так увлеклась, что потеряла счет времени. Не понимая, куда исчез Шива, боги заволновались и отправились на поиски. По дороге им попался олень с большими ветвистыми рогами. Началась охота. Однако богам не удалось ни поймать, ни убить быстроногого величественного красавца. Во время охоты один олений рог треснул и разломался на три части. Одна из частей улетела в небо, вторая вонзилась в землю, третья – осталась в руках у одного из богов. Зарытая в землю, эта часть оленьего рога пробыла в земле несколько тысячелетий, пока один из пастухов не обратил внимание, что его корова дает молоко только когда останавливается в этом месте. Чтобы объяснить этот феномен, пастух начал "раскопки". Вскоре он наткнулся на закопанный в земле кусочек оленьего рога. Не зная, что делать с находкой, пастух снова "похоронил" ее на том же месте. По преданию эта часть оленьего рога является божественным мужским началом бога Шивы.
В третьем веке н.э. на месте "раскопок" был построен монастырь, в который и перенесли эту реликвию. Вокруг монастыря обитает немало "святых людей", называющих себя "Садо". (Не путать с садистами и садо-мазохистами!). Вход в монастырь открыт только для тех, кто исповедует индуизм. Подобно Шиве, его последователи с удовольствием принимают подношения верующих индов. Они любят коровье молоко, кору специального дерева, которое при медленном тлении распространяет приятный сладковатый запах, листья яблони, произрастающей на Дальнем Востоке (плоды этого дерева похожи на твердые зеленые груши). Служители монастыря с удовольствием носят бусы из семян особого дерева, произрастающего только в долине реки Кугули. Садои не забывают и о бренной жизни, в которой каждый день необходимо наполнять желудок пусть скромной, но реальной, земной пищей. За денежное вознаграждение они готовы попозировать туристам и сфотографироваться с каждым из них в обнимку. Плата принимается в любой валюте, но предпочтение отдается непальским или индийским рупи.
С горы, на которой расположен монастырь, открывается прекрасный вид на непальскую столицу и на долину Катманду. Территория монастыря давно оккупирована обезьянами. Они абсолютно не боятся людей, шастают у них под ногами, роются вместе с собаками в мусорных баках, могут легко взобраться и комфортно устроиться на любом из многочисленных изображений Будды.
Здесь необходимо быть осторожным: обезьяны очень любопытны, они могут легко выхватить из рук сумку, фотоаппарат, видеокамеру и моментально исчезнуть среди ветвей деревьев. За ними никто охотиться не будет. Попытка вернуть имущество, еще минуту назад принадлежавшее рассеянному туристу, заведомо обречена на провал. Во всем остальном обезьянки приветливы, дружелюбны, легко идут на контакт с гостями, не опасны для посетителей. Значительно более надоедливы и агрессивны нищие непальцы, пасущиеся вокруг туристов. Своим видом они стремятся выжать слезу у западного человека и заработать этим на пропитание. Вокруг монастыря ни на минуту не прекращаются крики. Это бойкие торговцы пытаются всучить любопытным туристам дешевые поделки, выдавая их за уникальные сокровища древних. С людьми нужно держать ухо востро, не то, что с обезьянами.
Обходя по привычке ступу (кстати, она не очень "святая", поскольку построена "только" в 17-м веке вместо более древней, рассыпавшейся под влиянием неблагоприятных погодных условий), мы вышли на "парадную лестницу," начав осмотр монастыря не как люди, а проникнув сюда "с черного хода". Для того, чтобы добраться до ступы, истинные паломники преодолевают путь в несколько сот ступенек. Время от времени они падают ниц и усердно молятся перед изображением Шивы. Мы же, так ни разу не помолившись, покидаем обезьяний монастырь и отправляемся обедать.
Я несказанно обрадовался, когда оказалось, что в ресторане, которому выпала честь сегодня кормить нашу экспедицию, можно заказать сэндвич с тунцом и жареный картофель. Чтобы сухой хлеб с рыбой не застрял в горле, а горячая картошка не обожгла гортань, присовокупил к заказу тарелку супа и бутылку пива. Получилось вполне сносно.
На этом обязательная программа сегодняшнего дня почти закончена. К шести вечера все члены экспедиции собрались в одном из залов отеля. Сегодня в Израиле канун Дня Независимости. В этот вечер весь народ Израиля отмечает память павших в войнах Израиля. При зажженных свечах мужчины одели кипы и прочли молитву.
Вечером желающие смогут в организованном порядке прогуляться по Тамелю, торговому району, который давно стал излюбленным местом для мучилеров всего мира. (Наш народ, как помнит читатель, уже был на Тамеле во время предыдущего посещения Катманду. Я же прельстился на массаж и пропустил эту аттракцию). Упустить снова такую возможность было бы невосполнимой потерей.
Тамель – это несколько улиц непальской столицы, забитых магазинами, магазинчиками, лавками, лоточниками, рикшами. Под ногами у прохожих постоянно шныряют юные бизнесмены, тоже стремящиеся что-то продать любопытному туристу. Но истинной радостью и гордостью их сердца наполняются только тогда, когда удается залезть в карман какому-нибудь зазевавшемуся туристу, вырвать сумку у остановившегося запечатлеть интересный эпизод иностранца, выхватить несколько купюр из рук опрометчиво, на виду у всех пересчитывающего деньги чудака. Совершив "подвиг", такой лихач моментально исчезает в лабиринте узких, отходящих во все стороны от главной магистрали улочек и переулков. Тут же поднимается шум, начинается погоня. Но, как правило, это ни к чему не приводит. Украденная вещь к хозяину больше не вернется. (Разве что через несколько дней она появится на прилавке какой-нибудь из лавочек на Тамеле. Тогда бывший хозяин сможет, поторговавшись, приобрести некогда принадлежащую ему собственность).
Учитывая специфику места, наличие в руках у каждого из нас фотосъемочной аппаратуры, сумок, кошельков с наличностью и кредитными карточками, мы гуляем по этому базару исключительно парами. Пока один рассматривает в витрине понравившуюся ему вещицу, его напарник бдительно охраняет подступы к карманам и сумкам. И наоборот. Пока кто-нибудь из нас закрывает сделку с торговцем, его напарник грудью прикрывает тылы.
Медленно продвигаясь по главной улице Тамеля, переходя от одной торговой точки к другой, время от времени останавливаясь, чтобы поближе рассмотреть "уникальные древности", которыми бодро торгуют пацаны, я ни на минуту не забывал фиксировать увиденное. Мой аппарат давно перестал показывать отснятый материал: за такой насыщенный день его блок питания почти полностью разрядился. Вначале я испугался, решив, что аппарат пришел в негодность. Когда же мне объяснили, что современная техника умнее человека и защищена от "дурака", успокоился. Дело в том, что, когда блок питания у дигитальной камеры истощается, аппарат начинает "экономить" энергию. В первую очередь отключается экран, затем вспышка и т. д. Зарядив батарею, можно спокойно просмотреть все то, что было отснято за счет внутрикамерной экономии.
Пока мы гуляли по Тамелю, удалось сделать несколько интересных фотографий. Не все готовы позировать, за некоторыми приходилось бежать вдогонку, на ходу нажимая на спуск. Cейчас я абсолютно не уверен, что это стоило приложенных усилий. Но в тот момент мне казалось, что именно этот кадр будет одним из лучших в непальском альбоме.
В тот день мы ужинали в ресторанчике на Тамеле. Главной аттракцией трапезы был стейк "Эверест". Это был тот почти уникальный случай, когда мясо было не только съедобным, но даже вкусным. Когда мы вышли из ресторана, на улице уже стемнело. Но брать такси и ехать прямо в отель не хотелось. Все дружно решили пойти в гостиницу пешком. И как оказалось, поступили очень верно. По дороге нам попалась кондитерская. Ярко освещенное чистое кафе с аккуратными официантами моментально привлекло наше неголодное, но истосковавшееся по сладостям внимание. Не сговариваясь, мы вошли внутрь и расселись за столиками. Витрина с изделиями местного кулинара-кондитера призывала вкусовые рецепторы не упустить свой шанс. Из всего ассортимента я предпочел шоколадный торт с орехами. И не ошибся. Остальные тоже не прогадали. Когда с тортом было покончено, а последние капли Кока-Колы высохли на стенках стакана, мы дружно встали и двинулись в сторону отеля. День был бы не полным если бы по дороге домой мы не промокли бы до нитки под коротким летним ливнем. Уже не помню, когда в последний раз ощущал это потрясающее состояние свежести воздуха и земли, легкости дыхания, возникающих после неожиданно прилетевшего откуда-то теплого дождя.
Вернувшись в отель в состоянии полного блаженства, я с сожалением понял, что сейчас закончилась только лучшая, самая приятная часть уходящих суток. Для того, чтобы завтра утром, покидая Непал, ничего не забыть в отеле, следует еще хорошо потрудиться. Тем более, что мы перебираемся в совершенно иной климатический пояс (если верить прогнозу, в Индии 40 градусов выше нуля). Скорее всего, теплые вещи там уже не понадобятся. Но что делать, когда мешок и так набит "под завязку"? Пришлось вывернуть на постель содержимое мучилы, всех сумок, пакетов, пакетиков и начинать паковаться с нуля. Это было не просто, но работа принесла свои результаты: удалось затолкать в мучилу высокие теплые ботинки (которые были абсолютно незаменимы в высокогорном Тибете и никому не нужны в Индии), а в один из пакетов упаковать теплую куртку. Завтра мы "начнем" лететь домой. Прежде чем благополучно приземлиться в Израиле, нужно отдать дань уважения столице Индии. Предстоящие сутки будут длиннее обычных и продлятся 36 часов. Не страшно. Такое в моей жизни уже бывало. И не раз.
* * *
День девятнадцатый (23.04.07).
Вынужденная остановка, или несколько слов о пейзажах и запахах индийской столицы.
Отлично сознавая, что до конца поездки мы уже не успеем создать в наших рядах боевое подполье, способное активно бороться за права мучилера-трудяги, наш босс предался произволу и насилию над бессловесными, измотанными долгими переходами, холодом, голодом и недомоганием пожилыми мучилерами. На 19-тый день пути нам устроили побудку в 4 часа утра. По израильскому времени это обычное время для отхода ко сну, но кто помнит, что было миллион лет назад на другой планете? Через полчаса, с трудом протерев глаза, ополоснув лицо водой из-под крана, проведя щеткой по стоящим дыбом волосам, мы устремились в гостиничный ресторан, предварительно выкатив в коридор разбухшие от стоящей дыбом грязной одежды, теплых курток и толстых ботинок неподъемные мучилы. В полутемном зале специально для нас было сервировано четыре столика. Сама мысль о еде в такой ранний час побуждала организм к сопротивлению, а вид пищи способствовал появлению активного рвотного рефлекса. Но делать нечего: прежде чем отправиться в дорогу длиной в 36 часов, следовало подзаправить организм хотя бы минимальным количеством калорий. На первый за эти сутки пищеварительный процесс всем вместе и каждому в отдельности отведено 45 минут.
В 5 часов 15 минут утра группа сонных мучилеров заняла места в автобусе. Несмотря на недовольное ворчание, исходящее из наших потревоженных желудков, глаза тут же закрылись. Пока автобус движется по темным улицам спящего города в сторону аэропорта, можно еще немного подремать. Но голос начальника, слегка искаженный, но усиленный микрофоном, вдребезги разбил остатки сна. Начался инструктаж. На первый взгляд все очень просто. Прилетев в Дели, нужно в первую очередь получить багаж.
Наши мучилы не летят транзитом не только до Тель-Авива, но даже до Стамбула. Они все день путешествуют с нами в автобусе. Обратно в аэропорт следует прибыть к половине одиннадцатого ночи. Если не будет никаких неожиданностей, самолет, который должен доставить группу в Стамбул, стартует из Дели в 4 часа утра следующего дня. Но до этого еще далеко, как до Луны.
Паспортный контроль, проверка багажа, посадка и короткий (чуть больше часа) перелет из ставшего уже родным и близким Катманду в Дели прошли без приключений. Пока самолет находился в воздухе, вежливые стюардессы успели обнести пассажиров напитками и попотчевать завтраком. Аккуратно упакованная в коробочки еда была не лучше гостиничной, но проскользнула в желудок легче, не вызвав нежелательных побочных явлений.
Дели "горячо" встретил почетных представителей мучилерского племени. В тот день ртутный столбик подобрался к 35-градусной отметке (естественно выше нуля.)
По официальным статистическим данным в столице Индии проживает 16 млн. человек, по неофициальным – свыше 20-ти. Над городом стоит плотный смог. Индусов это не волнует, они давно научились дышать такой "адской смесью." У туристов с непривычки начинают слезиться глаза и першить в горле. Но и они со временем привыкают.
Из аэропорта автобус двинулся в сторону турагентства, где группу ждал местный гид. По дороге в город он внимательно слушал пожелания нашего начальника, время от времени согласно кивая головой. Ему было абсолютно все равно, у каких достопримечательностей тормозить автобус. За время 8-часовой обзорной экскурсии посмотреть все в любом случае не удастся. А дневной гонорар от фирмы и наши чаевые ему и так обеспечены.
Двигаться по запруженным до предела улицам Дели не просто. Здесь нет возможности остановиться, выйти хотя бы на несколько минут, чтобы запечатлеть красивое здание или интересный памятник. И это печально. С другой стороны, черепашья скорость автобуса позволяет фотографировать все на ходу. И это радует.
Я удобно устроился в кресле у окна, извлек из чехла аппарат и приготовился к работе. Как только автобус застревал в пробке, перед окнами тут же появлялись замызганные детские мордашки. Некоторые откровенно попрошайничали, другие пытались заниматься бизнесом, предлагая нам не упустить уникальную возможность и приобрести что-то оригинальное и очень древнее. (Никто не знает, возможно этих молодых бизнесменов ждет успешное будущее).
Городу Дели свыше 3-х тысяч лет: первое поселение появилось в этом месте в 1 в. д. н. э. Это место было выбрано древними не случайно: с незапамятных времен здесь был перекресток торговых путей, проходящих с севера на юг и с востока на запад. Каждый завоеватель стремился оставить место за собой, сделав город столицей своего государства. В 17 веке монголы, захватившие эти земли, тоже перенесли в Дели свою столицу (до этого столицей монгольской империи был город Агра). В народе распространено проклятие: каждый завоеватель, сделавший Дели своей столицей, исчезнет с лица земли. По сей день (начиная с первого мусульманского порабощения Индии в 12 веке и до колонизации этих земель Англией в 19-м веке) это проклятие остается в силе.
Сам город Дели состоит из 12 различных городов, которые с годами слились, превратившись в один бурлящий перенаселенный конгломерат. Сегодня индусскую столицу можно условно разделить на три города. Эти части резко отличаются друг от друга: центральная – новая, современная торговая часть (NEW DELУ), старый город (OLD DELY) и третья, самая большая по площади, самая густонаселенная и самая бедная – пригороды Дели. Основную часть населения пригородов составляют сельские жители, перебравшиеся сюда из деревень в надежде найти работу.
Еще совсем недавно большинство индусов жило в нищете, и только незначительный процент граждан были сказочно богаты. В Индии, по сравнению со всеми остальными мировыми державами, насчитывается самое большое число миллионеров. В последние 20-30 лет в Индии произошла "буржуазная революция". Впервые за 3,5 тысячи лет в стране появился средний класс. Этот средний класс сумел подняться и достичь материального благополучия в основном за счет образования. Страна способна поставить миру в любой момент "по умеренным ценам" практически любое число программистов. Эта "новая буржуазия" вкладывает деньги в недвижимость. Самым надежным и выгодным вкладом здесь считается покупка земли. Сельскохозяйственные земли в Индии очень плодородны. (Когда нет проблемы водоснабжения и рабочих рук, успешное развитие орошаемого земледелия зависит только от амбиций землевладельца.) Для работы на земле новая буржуазия привозит рабочих их соседних стран. Правительство почти не имеет влияния на эту часть экономики Индии. (В отличие от Китая, где вся экономика находится под жестким контролем государства и развивается в соответствии с генеральным планом, утвержденным правительством.) Жители деревень, не имеющие земли и не способные прокормиться батрачеством, устремляются в город. Но и здесь их ждет большое разочарование. Если в деревне, несмотря на всеобщую бедноту, все-таки существует какая-то, пусть минимальная, взаимопомощь, в городе каждый сам борется за свое место под солнцем. В этой борьбе нет друзей, есть только конкуренты.
Эта огромная и бедная страна имеет свою особую ауру. Для того, чтобы ее ощутить, нужно, находясь в Индии, превратиться в губку: жадно впитывать увиденное, услышанное, не стремясь ничего анализировать и сравнивать с аналогичными явлениями в других странах. Для того, чтобы хоть немного почувствовать местный колорит и влияние ауры этих мест, здесь нужно прожить не один месяц. И только вернувшись домой можно начать переваривать полученную информацию и делать какие-либо выводы. Все попытки критиковать образ жизни индусов, стремление отыскать логичный подход, построенный по принципам западного мировоззрения, обречены на провал. Более того: желающие втиснуть жизнь индусов в привычные рамки, как правило, быстро покидают страну. Индию можно принимать такой, как она есть, или не принимать вовсе.
В Индии контрасты ощущаются резче, чем в любом другом месте. Нищие-индусы и уличные продавцы, в отличие от непальских, приклеиваются к туристам, как пиявки. Недостаточно сказать, что ты не интересуешься предлагаемым товаром или не готов подать милостыню по первому требованию. Местные жители относятся к западным туристам, как к "банку на двух ногах". (Честно говоря, для большинства индусов мы и вправду являемся миллионерами). А если представится возможность, такой банк не грех и грабануть. Чтобы маленький продавец (он же нищий, он же карманный воришка) отстал, лучше всего сделать грозное лицо и несколько раз сердито повторить свой отказ от ведения торговых отношений (неважно что ты скажешь и на каком языке, важна интонация и выражение лица). Лучше вдобавок сердито топнуть ногой. Лишь после этого можно надеяться, что этот "бизнесмен" от тебя отстанет. Но ненадолго. Тут же появится следующий. В этой стране может произойти все, что угодно. И это "все, что угодно" здесь случается постоянно. Но вряд ли есть что-нибудь такое, что может удивить, или вывести из себя настоящего индуса. Ответственность, которую несут перед пассажирами все мировые авиакомпании относительно графика полетов, на полеты из Индии не распространяется. Можно сколько угодно раз проверять и получать подтверждение относительно дня и часа вылета вашего рейса, но прибыв в аэропорт, натолкнуться на удивленный взгляд диспетчера, который скажет, что впервые слышит о том, что такой рейс вообще должен состояться. Забронировав 22 места на полет из Дели в Калькуту, можно в последний момент (не раньше, чем при сдаче багажа) выяснить, что для группы на этот рейс оставлено всего 15 мест. И таких примеров у каждого, хотя бы однажды побывавшего в Индии, немало.
* * *
В начале 20-го века англичане построили в Дели новый город, сердцем которого стала широкая аллея –"Королевский Проспект". По всей протяженности этой магистрали расположены большие здания, в которых и сегодня квартирует управленческий аппарат страны (Королевский дворец, Парламент, Министерство Иностранных Дел, Министерство Финансов и т.д.). Перед архитекторами была поставлена задача спланировать и воздвигнуть Королевский дворец таким образом, чтобы его хорошо было видно с любой точки бульвара. Когда строительство закончилось, оказалось, что некоторые довольно обширные части дворца недоступны взгляду гуляющей по Королевскому Проспекту публики. Такой грубый дефект планировки вызвал в среде архитекторов "кризис жанра", длившийся около 5-ти лет. В итоге взаимные обвинения не были ни подтверждены, ни сняты. Проблема рассосалась сама по себе, снивелировалась за давностью лет. На самом деле ошибка была в том, что каждый из архитекторов был ответственен за отдельную автономную часть проекта, и никто не удосужился сложить вместе тщательно вычерченные планы.
В осуществлении этого грандиозного проекта было занято более 30 тыс. человек. В итоге внутри древнего города родился совершенно новый, современный город. Широкие аллеи и проспекты пересекают территорию Нового Дели во всех направлениях. Сегодня в бывшем королевском дворце находится резиденция президента. Из соображений безопасности останавливаться, выходить из автобуса и фотографироваться на фоне "объекта" запрещается. Попытка нарушить запрет может запросто закончиться контактом с индусской службой безопасности и ночевкой на тюремных нарах. Двигаясь на минимальной скорости, наш автобус дважды объехал дворец по периметру и двинулся дальше. За это время все успели сделать по нескольку снимков, удовлетворив тем самым свои "шпионские страсти."
Слева от правительственного комплекса Памятник Неизвестному солдату и Триумфальная Арка. Их соорудили здесь в память о погибших английских и индусских солдатах.
Проникновение Великобритании в Индию началось не с военной (как принято считать), а с экономической акции. Попав под экономическую зависимость более развитого государства, Индия стала колонией Англии. Все годы британцы удачно пользовались дешевой рабочей силой и природными ресурсами захваченной страны. Все время, пока в стране существовал колониальный режим, государственным языком в Индии был английский. Для того, чтобы при англичанах получить должность, индусу следовало быть образованным и в совершенстве владеть английским языком. Образованная часть населения страны свободно владеет этим международным деловым языком, что позволяет индусам производить успешные сделки на мировом рынке.
В последнее время одной из статей индусского экспорта в Европу и Америку стали программисты. Кажется странным, как при такой подавляющей бедности и низкой грамотности Индия смогла стать компьютерной державой? Но если посчитать, все становится простым и логичным. Даже если только 10% от всего населения страны (1 миллиард 200 млн. человек) получили хорошее образование, речь идет о 100 миллионах образованных людей, родным языком которых является английский. Если всего 20% образованных индусов стали программистами, на мировой рынок вышло 20 млн. профессионалов. С таким количеством специалистов не может конкурировать никто.
Особое место в истории Индии принадлежит династии Ганди. Мохандас Карамчанд Ганди (1869-1948) считается в Индии идеологом и лидером национально-освободительного движения. До конца 1914 года он жил в Южной Америке. Вернувшись в Индию в 1915 году, Ганди возглавил партию Индийский национальный конгресс. Большую популярность он завоевал призывами к налаживанию контактов с английскими властями, считая, что англичане будут только рады сотрудничать с местным населением. Ганди проповедовал доктрину ненасильственной борьбы за независимость (Сатьяграха). Основы этого древнего религиозного учения были заложены примерно 500-600 лет до н.э. Принадлежащих к этой касте верующих (прозванных в народе "Небесными созданиями") и сегодня можно встретить в Индии. Эти странствующие в неглиже монахи прикрывают срамные места фиговым листком или птичьими перьями. Их главная забота состоит в том, чтобы своим присутствием на планете не причинить вред окружающим: передвигаясь по Земле, случайно не наступить на какого-нибудь червяка, не задавить неловким движением гусеницу, не прихлопнуть надоедливого комара-кровопийцу или навозную муху.
Постепенно Ганди вошел в политику и вскоре завоевал в народе большую популярность. Народ называл Ганди Махатмой ("Великая душа"). Ганди активно выступал против индо-мусульманских погромов, за что и поплатился жизнью. В 79-летнем возрасте его убил один из телохранителей, член индуистской шовинистической организации. (Индира Ганди, дочь одного из популярных руководителей Индии, Джавахарлау Неру, кроме случайного сходства фамилий, не имеет ничего общего с Ганди, о котором шла речь выше). На самом деле причина убийства Ганди была в том, что этот лидер яро противился английскому проекту раздела Индии. В течение двух недель англичане разделили территорию Индии на две части: индуистскую и мусульманскую. За 14 дней десятки миллионов граждан (мировая статистика называет цифру в 50 млн. человек) бывшего единого государства стали у себя дома национальными меньшинствами. Чтобы не стать предметом ненависти и религиозной мести соседей, им пришлось в спешке покидать насиженные места. Это событие называют самым большим в истории человечества "духовным Эксодусом".
Когда Ганди чувствовал, что, выступая с трибуны, не может достичь желаемых результатов, он начинал голодовку. Своими голодовками протеста этот политический лидер сумел добиться многого. Но предотвратить раздел государства и "религиозный трансфер" не смог.
Автобус подвез нас к мемориальному комплексу. С балюстрады, нависшей над парком, хорошо просматриваются ухоженные парковые лужайки и чистые асфальтированные дорожки, ведущие к могиле Ганди. Можно не напрягаться, не бежать вниз, чтобы отдать долг уважения индусскому лидеру. А можно и сбегать к могиле и запечатлеть ее для истории. Чтобы подойти к могиле, нужно снять обувь.
Часть сегодняшней молодежи Индии обвиняют Ганди в напряженных, далеко не мирных отношениях, сложившихся между Индией и Пакистаном. Этой точки зрения придерживается та часть населения, которой хочется увидеть у власти новую Индиру Ганди, железную "женщину-диктатора." Эти обвинения беспочвенны, они противоречат логике и здравому смыслу. В стране с более чем миллиардным населением столкновение политических взглядов неизбежно. Несмотря на диктаторский метод правления, Индира Ганди тоже не умерла в своей постели. Она была убита одним из своих телохранителей во время разгона демонстрации сикхов. Один из сыновей Индиры Ганди погиб во время авиакатастрофы, второй убит противниками режима.
Медленно продвигаясь по забитым улицам, мы все-таки добрались до старого города. Этот район заселен в основном сикхами и мусульманами. Одной из исторических построек здесь является Красная Крепость, воздвигнутая в 17 столетии по указанию тогдашнего правителя Индии Саджа Джаана. В Красной Крепости мало что сохранилось: в период английской колонизации здесь был военный лагерь. Неподалеку находится один из многочисленных городских рынков.
Мечеть Шестого Дня, в отличие от Красной крепости, действующая. Она тоже построена в 17 веке по указанию Саджа Джаана (Он же был инициатором возведения мавзолея Тадж Махал). Мечеть Шестого Дня самая большая в Индии и вторая по величине в Азии (после Мекки): в ней одновременно могут молиться 20 тыс. верующих. Мечеть построена из красного известняка, полы покрыты белым мрамором. Отсутствие крыши позволяет слушать молитву не только тем, кто находится внутри мечети, но и тем, кому не хватило места внутри ее стен. Немало бездомных находят здесь ночлег, а милостыня, которую удается "слупить" с туристов, является основой их "семейного бюджета".
Рядом с любым храмом можно встретить священное для индусов животное – корову. Еще несколько лет назад коровы спокойно бродили по городу, где им вздумается. Наличие на городских магистралях этих крупных животных сильно затрудняло движение и создавало аварийные ситуации. Постепенно городские власти стали теснить священных животных. Сегодня коровы обитают рядом с рынками и монастырями. Это уже не "ничейные животные". У них есть хозяева, которым они приносят доход. Недалеко от святой коровы можно встретить "даму", сидящую с большой емкостью, наполненной травой. За умеренное вознаграждение каждый желающий может получить порцию корма и совершить благое дело: покормить священное животное.
Убивать коров в Индии запрещено законом и уголовно наказуемо. Продающееся в магазинах и подаваемое в ресторанах говяжье мясо импортируется из-за рубежа. Далеко не всегда "общение" со священным животным проходит безболезненно. За коровами "ухлестывают" молодые бычки. Они тоже считаются в Индии священными: их далекие предки были запряжены в колесницу бога Шивы. Встретить такую парочку на узкой улочке чревато. В такой ситуации все зависит от ловкости, находчивости и длины ног потенциальной жертвы. Иногда можно видеть, как по улицам города несется, спасаясь от разъяренного быка, группа туристов.
Нам повезло, мы не стали жертвой ни коровы, ни ее сексуально озабоченного партнера; и не повезло: никто на наших глазах не уносил ноги от разбушевавшегося парнокопытного – вот был бы снимок!
Довольно распространенным средством передвижения по городам Индии служит мотороллер. Самый простой непривередливый двухтактный мотор достаточно вынослив и долговечен. А надстроенная сзади будка со скамейками превращает мотороллер в маршрутное такси, способное увести за один раз 30-40 человек. Предприимчивые израильские мучилеры, приехав в Индию, покупают такую вечную таранту и передвигаются на ней по стране. Завершив путешествие, они продают двухколесного друга следующим мучилерам.
В Индии рядом с шикарными храмами, красивыми мечетями, богатыми дворцами постоянно присутствуют ужасающая нищета, крайняя бедность, страшная антисанитария, бродяжничество, детское воровство, попрошайничество. Эти контрасты существуют здесь сотни лет, они не поддаются ни истреблению, ни исправлению. Создается впечатление, что власти давно отказались от попытки как-либо изменить ситуацию.
Недалеко от Мечети Шестого Дня работает один из многочисленных городских рынков. Когда-то этот базар открыли для того, чтобы поддержать мечеть. Рынок, на котором нам выпала честь провести последние часы пребывания в Дели, считается небольшим и относительно чистым. Он состоит из одной улицы с отходящими вправо и влево маленькими кривыми проулками. В дверях лавок стоят хозяева, зазывая покупателей. Над базаром стоит устойчивый запах какого-то острого варева. Это соус, состоящий из острых приправ, которым заправляют пищу в маленьких забегаловках, расположенных тут же у дороги. Обычно в "базарно-едальном заведении" нет ни столиков, ни стульев. В большом котле на всеобщее обозрение выставлена постоянно кипящая смесь неизвестной природы, которую индусы употребляют в пищу (не все, а только те, кто может себе это позволить). Те, кто не может позволить себе купить порцию этого варева, жадно следят, не выбросит ли кто-нибудь этот не пришедшийся по вкусу местный деликатес. Увидев, что недоеденная пища отправляется в мусор, нищий моментально бросается на "выручку." Здесь нужно быть зорким и бдительным. Зазевавшемуся мечтателю не достанется ничего. Ведь на каждый брошенный пакет с недоеденной лепешкой, недопитую бутылку воды, необглоданный до конца фрукт или овощ найдется немало охотников.
Мы медленно движемся по главному базарному проспекту. Углубляться в переулки и распыляться в толпе торговцев и покупателей не рекомендуется. Доставать на улице кошелек строго воспрещается: за доли секунды он окажется в руках какого-нибудь ловкого воришки и исчезнет навсегда. Лучше всего оставить сумку с деньгами и документами в автобусе и двигаться по рынку налегке. Если же все-таки захочется приобрести что-нибудь на память (полезных и нужных вещей здесь нет и быть не может), держи в кармане несколько рупи (не более 5 долларов). В этом случае можно успешно торговаться, показывая, что больше, чем ты готов заплатить, у тебя все равно нет. В конце концов уступят и отдадут за названную тобой цену. Ведь и на этой сделке они заработают на порцию того варева, запах которого так раздражает рецепторы. Очень важно постоянно следить за фотоаппаратом. Эта компьютерная бандура со сменными объективами служит отличной приманкой для окружающих. Загнав ее какому-нибудь иностранцу тут же на базаре, воришка набьет брюхо на целую неделю, накурится травки и еще побалует младших сестер и братьев, которые ждут дома. Кстати о "травке". В Индии существуют строгие законы, по которым ввоз и торговля наркотиками может стоить импортеру жизни. Это известно всем. С другой стороны, тут же у обочины дороги бурно растет куст марихуаны. Собрав "урожай", можно спокойно запастись куревом. Когда запасы иссякнут, вновь выйти на "сенокос".
На этот раз никто с начальником не спорил. Беспрекословно подчинившись его указаниям, я рассовал по карманам местную валюту (примерно по доллару в каждый карман), повесил на шею фотоаппарат и двинулся в путь. Наплечная сумка с остальными вещами осталась в автобусе. Двигаясь по "рыночному проспекту", каждый поминутно оглядывался по сторонам. Главное, нужно постоянно держать в поле зрения кого-нибудь из "своих". Попадающиеся по пути лица я старался тут же фиксировать в памяти аппарата. Ведь такое не встретишь нигде в мире. (Неизвестно, когда я попаду в Индию в следующий раз, да и попаду ли снова). При попытке зафиксировать на память очередной попавшийся по дороге эпизод, мой компьютерный умник забастовал и отключился намертво. Процесс фотопротоколирования работы экспедиции завершился. (Самое обидное, что просмотреть отснятый в этот день материал я смогу только дома, когда пополню энергетические ресурсы). Тем не менее, по отснятым эпизодам можно составить какое-то (пусть самое общее) впечатление о жизни этого небольшого базарчика индийской столицы. Но никакой самой современной аппаратурой невозможно передать запахи улицы, настроение торговцев и ту ауру, в которой мы купались в тот день. Чтобы восполнить упущенное, придется вернуться в эти места еще хотя бы раз.
* * *
На улице стемнело. Толпа продавцов и покупателей стала редеть на глазах. Воришки-бизнесмены и нищие-попрошайки, решив, что сегодня рассчитывать уже не на что, стали покидать рынок. Собрав воедино наш мучилерский кулак, начальник повез нас ужинать. Во время базарной прогулки мы вели себя прилично (не сгинули в толпе, не ввязались в драку, не обманули никого из торговцев, не залезли в карман никому из молодых воришек), поэтому заслужили кормежку. В последний вечер поездки нам предстояло отведать истинно национальную индусскую кухню. До ресторана мы добрались быстро, минут за сорок. У входа в ресторан чисто, нет ни острых запахов пищи, ни смрада разлагающегося мусора, на пороге не лежат коровы. В ресторанном туалете я во второй раз за сегодняшний день (первый раз это случилось в номере отеля перед уходом из гостиницы) помыл лицо и руки. Не помню точно, что именно и в каком порядке подавали на ужин. В памяти остались большие лепешки, кусочки курицы, утопленные в ярко-красном соусе кари. Не являясь не только любителем, но и просто почитателем курицы, я спокойно отказался от этого лакомства. Пока остальные с аппетитом поглощали курицу, я удовлетворился теплыми лепешкам, овощным салатом и минеральной водой. Я попытался окунуть лепешку в соус, но он был так нашпигован пряностями, что я не почувствовал ничего, кроме очень острого вкуса. Выпив напоследок чашечку черного кофе (все равно ночь предстояла длинная и скорее всего бессонная), я закусил индийский национальный ужин парой таблеток, которые по моему опыту предотвращали развитие приступа язвы желудка и облегчали общее состояние в случае пищевого отравления.
В 22 часа 30 минут автобус повез нас в сторону аэропорта индийской столицы. Не прошло и двух часов, как автобус затормозил у входа в аэровокзал. Хотелось верить, что именно сегодня произойдет чудо и именно наш рейс отправится в путь по расписанию.
В аэропорт мы прибыли, как положено, за 3 часа до полета. Сгрузив скарб на тележки и загнав их в угол, стали терпеливо ждать начала регистрации. В этом маленьком (хотя и международном) аэропорту особо разгуляться было негде. Попытки открыть книгу и углубиться в чью-нибудь жизненную эпопею потерпели фиаско. С одной стороны, моя голова была переполнена впечатлениями от увиденного и услышанного во время такой информативно-насыщенной экспедиции, с другой – меня окружал плотный чувственный вакуум, еще не позволявший оценить полученную в этих мистических местах информацию. Но где-то в глубине уже возникали слова, формировались фразы, которые могли бы стать частью будущего отчета о Тибете. Эти слова, предложения, абзацы пока были скудны, лишены эпитетов, оторваны друг от друга. Тем не менее, еще не сформулированные мысли-чувства мешали посвятить эти свободные часы бесполезного ожидания чему-нибудь интеллектуально-продуктивному. Слегка прикрыв глаза, я тихо сидел в кресле зала ожидания аэропорта Нью-Дели. Казалось, при любом резком движении эмоции расплещутся, а мысли разбегутся в разные стороны. И собрать их уже будет невозможно.
В любой точке планеты время бежит с одинаковой скоростью. И бежит быстро. Когда была объявлена посадка, мы взвалили на себя ручную кладь и двинулись в сторону самолета. Вот уже очередная проверка билетов и паспортов, жесткий, цепкий взгляд таможенника остались позади. Можно подниматься на борт. Растолкав непомерное число мешков, коробок и пакетов по багажным отсекам, пассажиры, наконец, заняли свои места. Стюардессы, автоматически улыбаясь, продемонстрировали, как вести себя, когда самолет будет терпеть бедствие. Всякий раз, когда я вижу это, на душе становится легко и спокойно. Ведь обе стороны знают, что никакой пользы от этого инструктажа нет и быть не может. Запустив моторы, самолет медленно двинулся в сторону взлетно-посадочной полосы. Начался длительный перелет домой. Наступил конец наполненного событиями, последнего 36-часового дня нашей необычной, нелегкой, но незабываемой экспедиции.
* * *
О чем думают горы?
(Необходимое пояснение).
Автор считает своим долгом предупредить потенциального читателя, что все написанное на этих страницах на самом деле не имеет ничего общего с тибетской реальностью. Для того, чтобы ощутить происходящее в Тибете, нужно втиснуться в самые старые джинсы, напялить порванную во многих местах, но обязательно самую теплую куртку, упаковать ноги в толстые шерстяные носки и удобные ботинки и, взвалив на плечи мало подъемную мучилу и теплый спальник, отправиться в путь.
Лишь увидев наяву тибетскую реальность, ощутив на расстоянии вытянутой руки присутствие думающих гор, услышав дыхание замерзших тибетских озер, побеседовав с ветром, носящим над тибетским плато мелкий желтый песок, начинаешь понимать, что изложить на бумаге ощущения, которые посещают простого смертного, попавшего в эти места, невозможно. Грубая материя, в которой обитает каждый из нас, не позволяет нам, людям Пятой цивилизации, обратить в слова ощущения, возникшие в душе у тех, кому посчастливилось побывать в этом мистическом регионе планеты. Вместо того, чтобы тратить время на чтение чужих измышлений и неудачное отображение тибетской реальности, куда проще и полезнее сесть в самолет и отправиться в путь. Но к этому нужно долго готовиться: ведь Тибет принимает далеко не каждого. Тем же, кто побывал в этих местах, несказанно повезло: они ощутили Время, коснулись Вечности, обрели огромное богатство, которое навсегда останется с ними.
Апрель 2007 – Январь 2008г.
Непал – Тибет - Бутан – Индия –Израиль