Огромный оранжевый диск солнца скрылся за склонами гор, и в городе наступила долгожданная прохлада. Тучи мошкары, гоняемые стайками ласточек, прижимались к остывающей земле. В траве запели свою вечернюю песню кузнечики, а Степан, водитель пазика, завел автобус и открыл пассажирскую дверь. «Как же все-таки красит человека лето» - думаю я, смотря на своего одноклассника. Митька невысокий, шестнадцатилетний парнишка, неказистый и прыщавый зимой, потерянный в огромной, купеной на вырост одежде, летом всегда преображается, становясь настоящим красавцем и мачо – любимцем всех приезжающих девушек. Я и сейчас смотрю на него с нескрываемой завистью. Его каштановые, чуть вьющиеся волосы приобретают под палящим солнцем красивый золотистый оттенок, отростают до плеч и слегка развиваются на ветру. Приземистая фигурка обростает объемной мускулатурой, а кожа приобретает ровный бронзово-коричневый цвет.
Я вижу, как с восхищением наблюдают за ним, стоящие рядом с нами, работающая кондуктором Петровна и соседская девочка Ленка, с оргомным мешком вареной кукурузы наперевес.
Рядом с Митьком я чувствую себя каким-то нелепым подростком с красной кожей, облупленным носом и копной торчащих в разные стороны волос.
Мы дружим с ним с первого класса. С тех пор как наша учительница первого сентября его, как самого высокого, и меня, как потенциального двоечника, посадила вместе на последнюю парту.
Я считался ребенком из неблагополучной семьи, потому что моя мама родила меня от кого-то из отдыхающих, в свои неполные 18 лет и ее отец, мой дед, выгнал ее из дома. Мы жили тогда в маленькой коморке, называемой служебной квартирой, которую ей дали как уборщице. Соседи тыкали в меня пальцем и пророчили мне карьеру отброса общества. Учительница смотрела на меня косо и отправила подаренный ей на 1 сентября букет из лилий, сорванных нами с мамой в пойме реки, сразу в мусорное ведро.
Но я ее разочаровал. Учился я очень хорошо. Более того, я, немножко умеющий читать еще до школы, сразу пристрастился к чтению, чем выводил из себя нашу библиотекаршу, которой приходилось из-за меня задерживаться на работе до 4 часов, когда официально библиотека закрывалась. Она подозревала, что я просто отсиживаюсь у нее в читальном зале, не желая нарваться на тумаки своих одноклассников и, однажды, попросила меня пересказать прочитанную книгу. Захлебываясь от восторга, я начал ей излагать один за другим рассказы Чехова. На Каштанке, моя слушательница сломалась и сбежала домой, вытолкав меня из библиотеки и закрыв за собой дверь.
Учительница, тоже сначала относилась с недоверием к решенным мною задачам. Но вскоре смирилась и ставила мне мои законные «пять». На торжественную линейку окончания первого класса, посмотреть, как мне вручают «похвальный лист» пришел мой дед. Он гордо на плечах принес меня в дом и с тех пор мы с мамой жили с ее родителями. Дед мою тягу к чтению не одобрял, но с нескрываемым удовольствием хвастался моими познаниями перед постояльцами, крича мне через весь дом:
-Максимка, ну-ка расскажи нам, про Русско-турецкую войну!
И я начинал пересказывать очередной раздел, прочитанный мною в БСЭ.
Водка, безденежье и безнадега быстро свели деда в могилу. И он даже не успел повесить на стену мою грамоту за отличное окончание пятого класса. Бабушка пережила его ненадолго. С тех пор мы жили с мамой вдвоем, сдавая на лето дом отдыхающим, чтобы на заработанные деньги продержаться до следующего сезона. Сейчас, правда, у нас все комнаты еще заняты, и мы пытаемся найти кого-нибудь для Димки. Раньше, когда работал рыбный завод, Димкина мать там работала, а отец ловил рыбу в артели. На лето они никогда жилье не сдавали, и я, когда дом заполнялся постояльцами, перебирался на лето жить к ним. Сейчас завод закрыли, рыболовецкую артель распустили и Димкины родители тоже вынуждены сдавать жилье. Место, где стоит их дом, крайне неудобное. И люди останавливаются там неохотно. Поэтому мы встречаем потенциальных жильцов у поезда и отвозим в дом.
-Пошли, говорит нам Петровна, тяжело ковыляя в сторону автобуса – все равно никто больше не приедет. Но мы продолжаем стоять вглядывась в ту сторону, откуда должен прибыть пассажирский поезд из Москвы. Наконец, на горизонте появляется точка, которая медленно увеличивается, приближаясь к нам. Стоянка поезда одна минута. Проводники успевают быстро выскочить из вагонов, помахать палочками и заскочить обратно.
-Вареная кукуруза - слышен Ленкин громкий голос.
Но поезд уже набирает скорость, и Митя поворачивается ко мне, говоря «пошли», двигается в сторону автобуса.
В этот момент, я вижу бегущую в нашу сторону хрупкую длинноногую девушку в в синих потертых джинсах, светлой блузке и огромной широкополой шляпе, которую она придерживает рукой. Я и хватаю Димку за руку и показываю Митьке на девушку.
-Нее – говорит он всматриваясь, страшненькая какая-то.
-Ребята вы комнату не сдаете? – спрашивает она, запыхавшись, подбегая к нам.
-Нет
-Да - говорим мы одновременно.
Девушка звонко и заливисто смеется.
-Ну, так нет или да?
Димка стучит меня кулаком по спине и отрицательно качает головой.
-Он не сдает, а я сдаю, - поясняю я – пойдем в автобус, пока он не уехал, это на сегодня последний. - Я пытаюсь забрать у девушки сумку, но она отрицательно качает головой
-Она не тяжелая, - поясняет она, шагая в сторону автобуса.