Мягкая, тёмная рысь
Медленно прыгает с неба.
Как бы ты светел не был,
Ты её берегись...
Девий Алексей, «Оберег-стих»
Бывает, мельком взглянешь в чужие глаза и видишь зрачок, не более. Если намерено и внимательно рассматривать их, то можешь обнаружить некоторые из чувств: хитрость, холодность, гнев, тревогу, высокомерие.
Изредка случается и иное. Остановишь свой взгляд в чужом и вдруг застынешь, не думая даже, что со стороны выглядишь глупо. В этот момент ты видишь не лицо, не зрачок и даже не чувство. Целый мир оказывается видимым по ту сторону глаз.
Каждую следующую долю секунды, в которую тебе выпала удача созерцать подобное великолепие, ты глубже и глубже погружаешься в открывшийся мир. Не мудрено, что ты не шелохнешься, ведь тебе открылась новая Вселенная. Однако секунда заканчивается, после чего врожденные нормы приличия одергивают, возвращают тебя к роли в театре современной жизни.
Если же ты не настроен тонко воспринимать мир через зрение, ты можешь точно также раствориться в услышанном голосе, оказаться пронзенным, словно электрической стрелой, прикосновением или навсегда оказаться в плену у завораживающего запаха.
* * *
Отсутствие любви или свободы ничуть не мешает искать их в своих мыслях. Более того, охотник, давно не видавший добычу, в мыслях только с ней и встречается. Когда же грёзы сильны, сами события могут стать продиктованными ими.
После последнего разговора с психологом Сергей, как водится, много размышлял. Кто бы мог подумать, что сосредоточение на мелочах жизни так тесно соседствовало с восприятием свободы и любви!
Признаться, в иные дни мысли Сергея ничего не желали вмещать, кроме мыслей о женщинах. К сожалению, ему казалось бесконечно далеким женское общество, от чего временами становилось чрезвычайно тоскливо. Как большинство застенчивых людей, он ошибочно выбирал путь размышлений об отношениях, а не попытку отношения создать. В помещениях с людьми, его неуверенный взгляд чаще приковывали углы комнаты, а не люди. Если же Сергею нравилась находящаяся по близости девушка, то он не мог заставить себя посмотреть ей в глаза, таким образом, лишаясь сладкой, необъяснимой химии переглядок, укрепляющей уверенность в себе. Проходили месяцы и годы, но ситуация не менялась, принося ощущение замкнутого круга юношеского одиночества.
Однако всё изменилось двадцать восьмого сентября полдвенадцатого утра. Сергей в тот момент стоял в коридоре компании и ксерокопировал очередную порцию лабораторных отчетов. В борьбе с сонливостью и скукой он при этом сочинял в уме небольшие стишки.
– И изучив углы вконец понять: быть с кем-то – цель, а быт – пустое! – беззвучно декламировал он, пытаясь придумать продолжение.
Через четыре-пять отработанных отчетов, а также монотонного всматривания в угол потолка в конце комнаты слева от копировального аппарата, проговаривание первой половины стишка соизволило принести плоды.
– Чтоб первого входящего обнять, нарушив бред общественных, – успел произнести себе под нос Сергей и автоматически перевел взгляд на открывающуюся стеклянную дверь, за которой проявился тёмный силуэт, – Устоев…
В следующую секунду привычные очертания мира перестали существовать. Сергею показалось, что весь коридор, всё здание, весь город взорвались миллионом крошечных белых песчинок лишь для того, чтобы контрастом, от которого в прямом смысле замерло сердце, выделить тёмный силуэт появившейся из-за двери девушки.
Чёрно-белую аналогию, разыгравшуюся в сознании Сергея, можно объяснить притягательностью тёмного эталона красоты истинной брюнетки, с которым без преувеличения оказалось возможным сравнить увиденную девушку. Лицо красавицы выглядело светлым и сосредоточенным, не содержащим хоть сколько-нибудь заметных недостатков. Фигура девушки обнаруживала не столько стройность, сколько подтянутость и женственность форм, чему немало способствовал юный возраст особы.
Главную же ценность внешности заключали в себе её глаза – безмерные океаны, омывающие неизведанные берега. Болотный цвет её широко открытых глаз вовсе не казался тёмным. Напротив, взгляд девушки как будто излучал яркие, пронизывающие волны. Попав в плен к этому излучению уже можно было не надеяться освободиться.
Удивительное дело, но кроме сильного шокового состояния, пожалуй, только одна лишь волна истинно высоких чувств может заставить человека разом изменить все свои накопленные за жизнь привычки, предпочтения, избранные воспоминания и планы. Должно быть, сейчас именно подобное происшествие постигло Сергея. Не чувствуя сомнений или страха потерять столько имманентного добра за раз, он отпускал его, вслед за коридором, зданием и городом во все растворяющее, белое облако песчинок. Какой может быть страх, если столь чудесная особа с легкостью сейчас заполняла всю широту сознания Сергея, чей образ разливался в его голове во все стороны, словно чернила по белоснежному сукну.
В разверзшемся белом, полупрозрачном мире это тёмное существо казалось не только завораживающе прекрасным, но и угрожающе цельным, собранным и сильным. Особенность эта проявилась в походке. Не меняя направления взгляда, девушка мягко, но уверено прошла мимо Сергея, оставив в воздухе дорожку тонкого несравненного запаха. Сергей успел увидеть в незнакомке многое: мягкость, кротость и эмоциональное сосредоточение как у рыси перед смертельным, для жертвы, прыжком.
– Видел: какая она, – заметил вышедший за девушкой рыжий парень, кажется менеджер из отдела перспективного развития.
– Да, – вымолвил Сергей, не отводя взгляда от удаляющейся девушки.
– Запал на нее что ли? – похлопал по плечу рыжий, – Так нет проблем. Это Маша, сто рублей и ваша. Ха-ха!
– О чем ты? – опешил Сергей.
– Ну, так мужики на охране говорят, – продолжал лыбиться Рыжий. Чувствовалось, что тема приходится ему по душе, – А что? Я вот не осуждаю: бабья красота должна быть оплачена.
Сергей поморщился, но отвечать не стал. Ему даже не хотелось продолжать диалог, поэтому он демонстративно повернулся к ксероксу. Рыжий тем временем, ничуть не заметив в молчании Сергея отрицательной реакции на свои слова, вразвалку отправился вдоль по коридору вслед за уже скрывшейся из виду Машей.
Стоило Сергею вновь остаться одному, как перед глазами возникла картина только что состоявшейся поразительной встречи. Пылкое воображение рисовало произошедшее событие в виде чёрно-белого комикса, где незнакомка представлялась роковой женщиной, а он сам – героем от романтизма. В мыслях он наблюдал лицо девушки как будто гораздо ближе, чем в предоставленном ему реальном случае.
По памяти он вдруг различил в облике девушки такие подробности, что любой другой назвал бы причудой воображения. Природная текстура чуть пухлых губ – линия к линии – удачно подчеркивалась вишневой помадой. Несколько мельчайших комочков тёмной туши прятались между ресниц в уголках глаз, сгущая пелену вокруг лучезарно-болотных очей. Аккуратные, едва заметные дырочки в мочках ушей, свободные от драгоценного или украшательского прикрытия, выглядели единственным несправедливым нарушением нетронутой извне целостности облика. Гладкость мимически задействованных участков кожи лица выдавала невозмутимую и мало эмоциональную натуру. В целом, столь интимно близкий экскурс, по разумению Сергея, возводил красавицу в ранг произведения искусства.
– Всё бы отдал, чтобы быть с ней рядом, – начал мечтать Сергей, однако не избегнув грустного продолжения своей мысли, – Вот только у меня и нет ничего.
Как начать общаться с такой неземной девушкой Сергей понятия не имел. Однако его выручил случай. Спустившись в день чёрно-белой встречи к выходу из лаборатории, он заметил объявление: оказывается, в следующую пятницу планировался корпоративный праздник, в ресторан по предварительной записи приглашались все желающие. У Сергея мелькнула мысль: она ведь наверняка будет там! Он уже слышал про событие от сослуживцев, однако не счел его интересным для себя. Теперь же возможность увидеть темную девушку вне коридоров лаборатории представляла скучное застолье в новом, радужном свете. Оставалось только набраться терпения на несколько дней.
В день торжества на работе вряд ли кто-то заметил, как Сергей нервно посматривает на время, как бесконечно поправляет на себе новый белый свитер. Когда же наступил конец рабочего дня, Сергею пришлось не спеша отправиться пешком до самого ресторана. Езда на автобусе в незнакомую, дальнюю часть города не входила в его планы: кто может гарантировать, что выйдешь там, где нужно, если пейзаж за окном совершенно не знаком? К тому же появиться в ресторане одним из первых означало привлечь к себе лишнее внимание, что совершенно не входило в повседневный образ поведения Сергея. Он и так корил себя за то, что на неделе на рынке, согласившись с мнением мамы, предпочел именно белую вещь. Ощущение, что теперь на него смотрят все окружающие, не покидало молодого человека. Добравшись полседьмого до места назначения и убедившись издалека, что в помещении уже достаточно много участников праздника, Сергей зашел внутрь ресторана.
Сергею всегда с трудом давалось чувствовать себя частью праздника. Вот и сейчас он жалел, что согласился прийти. Застолье и танцы продолжались уже третий час, и вечер явно близился к концу. За всё это время он, не желая обнаружить свою симпатию, едва ли три-четыре раза смог задержать на Маше взгляд. Заранее глубоко надеясь на повторное незабываемое переживание первого взгляда, Сергей ничего кроме повышенного сердцебиения и тревожности не ощущал. Он впервые испытывал настоящую физиологическую влюбленность и еще не мог понять: ощущениям мешают шум и люди вокруг или эффект первого взгляда не действует во вторую и последующие встречи?
Для застенчивого и малообщительного Сергея участие в застольных конкурсах являлось настоящим испытанием, поэтому вечер прошел под знаком увиливания от них. Одного конкурса Сергей всё-таки не избежал. Всем присутствующим мужчинам предложили обосновать, почему официантки-дамы принесли сегодня так много угощения. Склонный к романтике образ мыслей подсказал Сергею предположение: якобы дамы рассчитывали, что некоторые блюда в конце вечера останутся нетронутыми и пирующим мужчинам придет в голову пригласить девушек-официанток отведать их вместе. Шутливое решение конкурсной задачки неожиданно было принято большим количеством аплодисментов, а когда все высказались, то подвели итоги голосования за каждый из ответов. Ответ Сергея оказался победным. Призом в этом конкурсе были объявлены поцелуи девушек, сидящих по правую руку от Сергея. Все засмеялись, женщины недолго пробовали оспорить такую цену победы, однако же, особого сопротивления не оказали. Сергей был невероятно смущен, но улыбался и старался не показать этого. Желающих поцеловать Сергея в щеку обнаружилось аж четыре девушки и женщины, среди которых – он не смел и мечтать о подобном! – оказалась и Мария. Она с деланной неохотой в подчинении обстоятельствам, а на деле весьма горячо поцеловала его в правую щеку около виска.
На столь незабываемой ноте удивительные впечатления для Сергея не закончились. К его повторному удивлению, когда череда конкурса дошла до Марии, и ей было предложено спеть какую-либо песенку, она пропела стишок про пастушка Сережу. В конце выступления, отдав микрофон следующему участнику, уже садясь на свое место, Маша украдкой посмотрела на Сергея, у которого еще уши горели от недавнего поцелуя. Под таким взглядом надежды и желания молодого человека разожглись больше прежнего.
На момент десяти вечера повторного чёрно-белого взрыва ни в уме, ни в сердце Сергея до сих пор не произошло. Сожаление об этом перестало быть таким острым от устойчивого воспоминания о нескольких полученных сегодня поцелуях. Теперь уже, немного раскрепостившись, Сергею хотелось продолжения вечера: ведь каждые пять минут можно, оставаясь незаметным, еще и еще раз посматривать на Марию через стол. Однако официально вечер уже достиг фазы своего окончания.
Когда отдыхающие, еще опьяненные ритмами танцев и расслабленные всеобщим весельем, высыпали на крыльцо ресторана, там их уже встречала ночь.
Сунув руки глубоко в карманы брюк, Сергей молчаливо наблюдал, как кавалеры при выходе ухаживают за своими дамами или же нарочито игнорируют, заставляя их самих обращать на себя внимание.
Начали подъезжать такси готовые забрать спешащих домой отдыхающих.
Вышла Тамара Ивановна, сотрудница отдела кадров, услаждавшая в тот вечер слух своих коллег раскатистым исполнением народных песен.
– Сергейкин! – сразу весело выкрикнула она, – Сейчас поедем вместе. Мы же рядом живем!
Сергей мало с кем успел близко познакомиться на предприятии, но сотрудница отдела кадров по своим должностным обязанностям знала всех.
– Да, где-то недалеко, – улыбнувшись, ответил он.
Сам же продолжил всматриваться в проем широко открытых дверей. Нетрудно догадаться, кого искал взгляд молодого человека.
Наконец, беззвучной тенью, Мария появилась среди стоящих на крыльце людей, словно чёрная кошка. Нужно было внимательно ждать, чтобы увидеть её появление.
Встав на край крыльца, и приподнявшись на носки туфлей, она закрыла глаза и повела носом по воздуху, словно в очередной раз здороваясь с ночью, её естественным местом обитания. Ознакомившись таким способом с окружающим её пространством, она открыла глаза и начала оглядываться. Сергей мгновенно отвел взгляд и сосредоточил внимание на Тамаре Ивановне, весело дергавшей за локоть специалиста хозяйственной службы, не давая тому прикурить.
– Мария! Маша, а ты на чем поедешь домой, – перекрикивая общий шум разговоров подвыпивших сослуживцев, спросила Тамара Ивановна.
– Не на чем. Прогуляться хочу, – бархатным, но твердым голосом тут же ответила Маша. Затем она очередной раз глубоко вдохнула и добавила, – Ночь чудесная.
Она так и не повернулась за время короткой беседы в сторону Тамары Ивановны и Сергея. Зато замолчав, посмотрела в сторону Сергея уголками глаз. Сергею даже показалось, что она чуть кивнула, приглашая его с собой на ночную прогулку. Да так очаровательно был исполнен этот жест, что Сергей пошатнулся, подавшись вперед, за кивком Маши.
Всё еще стоящая рядом и повидавшая жизнь сотрудница отдела кадров каким-то образом перехватила этот почти не уловимый, невидимый язык жестов и чувств. Она тот час же потянула своего младшего коллегу за рукав, тем самым склонив его голову до своего роста, и произнесла кое-что на ухо.
– Не ходи с ней, – почти прошептала она своим способным на высокие аккорды голосом, – Она – тёмная. Не хорошая она, понимаешь?
Сергей не знал, что значит «тёмная». К тому же его сердце уже громко стучало, а посему не всё сказанное доходило до него.
В женских коллективах все секреты – общее достояние. Приукрашенные домысленными подробностями, поистине, они представляют собой современную разновидность былинных сказаний.
Мужчины также не против обсудить между собой всяческие личные подробности коллег, однако у них реже, чем у женщин, дело доходит до ситуации, когда сам первоисточник, погруженный в ежедневный сплетнеческий фон, через некоторое время уже не может отличить правду от вымысла.
Коллектив лаборатории, в котором работал Сергей, естественно, в этом плане ничем не отличался от других компаний. Так, например, как только заместитель директора привел на должность секретарши малообщительную девушку, предпочитающую тёмный антураж, по компании сразу начали расползаться различные пикантные слухи.
Отделу же кадров почти по должностным обязанностям положено собирать, а порой и приумножать, информацию о сотрудниках, поэтому Тамара Ивановна так авторитетно и высказалась в сторону Марии, правильно по её мнению, направляя мысли юноши.
– Следующее такси наше, – потянула Сергея за рукав Тамара Ивановна, наблюдая, как очередная партия коллег набивается в подъехавший автомобиль.
Итак, есть два пути. Поступиться со своей необщительностью и скромность, поддаться импульсу. Привычно подавить смутное желание.
Поехать домой, вернуться в привычный комфорт. Отправиться на неведомую прогулку с незнакомкой.
Спрятаться или открыться.
Ничего или она.
– Господи, – под самым ухом взвизгнула Тамара Ивановна, ощупав свою сумочку, – Я же очки где-то внутри оставила. Еще думаю, чего-то не хватает! Сергейкин, жди, я сейчас.
Внутренний голос Сергея прервался. Упоительное дуновение свободы выбора обдало лицо сначала жаром, затем прохладой. Мария тем временем преодолела две ступеньки вниз и остановилась у начала дорожки, уходящей влево за здание.
– Маша, подожди, я с тобой, – тихо, словно не своим голосом, позвал Сергей.
Она безмолвно одарила его взглядом, и первая пошла вперед по дорожке. Через пару секунд Сергей оказался рядом с Машей. Уже вместе они свернули за угол, так и оставшись незамеченными. Прошло около пяти минут, а молчание всё еще являлось их спутником в пути, пролегающем через тихие ночные дворы города. Наконец Сергей решился избавиться от этого лишнего спутника и остаться наедине в разговоре с тёмной девушкой.
– Так свежо. Знаешь, я иногда думаю: жаль, что люди чувствуют запах окружающего мира лишь, когда он меняется, – пространно начал Сергей, – Возьмем, к примеру, смену времен года. Первые несколько дней после перемены в природе запах просто пьянит. Вспомнить хотя бы пришествие прохлады осени после летнего тепла.
Мария молчала, и продолжала идти, смотря прямо перед собой.
– Так вот, когда мы ощущаем запах окружающего воздуха, мы начинаем испытывать эмоции. Эмоции по отношению к природе, – подвел Сергей логическую черту, – В нашем часто безэмоциональном мире это так важно! Эмоции – это струны нашей души.
Закончив, Сергей поймал себя на мысли, что не смог бы повторить не только слова, но даже канву только что произнесенного монолога.
Как только в их маленькую компанию вновь вернулось молчание, Маша скинула с себя оцепенение. Стало понятно, что она услышала сказанное Сергеем и по-своему это восприняла.
– Я чувствую запах воздуха, когда этого хочу, – отчетливо ответила она с ударением на первом слове.
Таковыми стали её первые слова, предназначенные только для него. Сергею они показались отлитыми из золота, ведь они означали, что она вступила в диалог с ним.
– Смотри, – указала она на проступающие в сумерках силуэты детской площадки, – Пойдем? Я на качели хочу.
Площадка находилась не в кольце жилых домов, а в отдалении от них, рядом с хоккейной коробкой, поэтому около полуночи здесь не было уже даже случайных прохожих.
Молодые люди добрались до детского городка и оценили привычный ассортимент игровых снарядов: широкие качели с одной стороны, набор турников и горок в центре, большая песочница, пара скамеек, а также классические небольшие качели на окраине. Забытые кем-то около песочницы зеленые формочки для песка с изображением животных немного оживляли царство металлических конструкций и сейчас являлись единственной отличительной чертой именно этой площадки.
Маша выбрала одинокие качели, подвешенные на цепях. Сергею ничего другого не оставалось, как расположиться рядом и принять на себя роль раскачивающего.
Конструкция чуть поскрипывала традиционным для нее звуком. Удивительное дело: то ли Сергей давно не бывал на детских площадках, то ли его настрой именно сейчас был каким-то особенным, но в этих скрипах ему отчетливо слышались мотивы музыки Эннио Морриконе. Под эту музыку они и продолжили общение.
– Чем ты занимаешься в свободное время? – подала голос Мария.
– Размышляю о жизни, о её интересных сторонах, – сразу подхватил Сергей.
– Что ты имеешь в виду?
– Уф, не знаю: разные мелочи, – немного растерялся Сергей. Ему пришлось призвать на помощь не только свою память, но и свой блокнот, – Сюда я вношу заметки, когда замечаю нечто интересное. Сейчас поищу что-нибудь. Вот, к примеру: мух в художественной литературе упоминают должно быть не реже, чем кошек и собак. Другим насекомым и животным далеко до них. Забавно, что происходит это неосознанно: сама муха по сюжету не нужна, просто это удобный способ переключить внимание читателя. Герой отмахивается от назойливого насекомого или наблюдает за его передвижением недалеко от себя – обычно на этом история мухи заканчивается.
– Мухи? – сморщила носик девушка, – Как-то это не сильно интересно.
– Постой, тогда следующая запись. Только когда мужчина начинает носить галстуки, то замечает: какие именно галстуки носят другие. Суть наблюдения следующая: неинтересные нам вещи остаются малозаметными.
– Теперь галстуки? Прости, но не вижу особой прелести в твоих размышлениях.
Стало очевидно, что Мария едва ли поняла, о чем говорит Сергей. Пришлось пролистать несколько страниц и найти нечто более подобающее.
– О людях, нужно рассказать ей что-нибудь о людях, – вертелось в голове у Сергея. Он в очередной раз убеждался в слабом интересе собеседников к неодушевленным предметам.
– Нашел. Вот тебе ситуация, которую я однажды видел. Осень. Раннее утро, скажем, восемь часов. Парк. На скамейке, взявшись за руки, сидит парочка. Романтично? Но что они делают в такую рань осенью в парке? – с прищуром произнес Сергей, – Хочется ответить: влюбленная парочка забыла о времени и прогуляла до рассвета. Верно?
– Пожалуй, что да. Мне тоже не раз приходилось гулять всю ночь напролет, – поведала Маша, – И в парках тоже.
– А именно утром продолжать ночные похождения приходилось?
– Утром, – задумалась Маша, – Не припомню. Утром всё обычно заканчивается. Идешь домой отсыпаться.
– То-то и оно. Я также подумал, поэтому хоть и спешил в университет, но остановился и стал наблюдать за ними, – попытался заинтриговать собеседницу Сергей, – Вот наша парочка встала и секрет раскрылся. Каждый из двоих надевает рабочие перчатки, достает из-за скамейки по чёрному мешку с осенним мусором, а потом они расходятся по разным тропинкам. Оказывается, что они оба на работе – занимаются в утреннюю смену уборкой территории. Вывод наблюдения таков: не вникая в подробности, мы можем дать неверную оценку чувствам людей и их поведению.
Третья попытка оказалась успешнее – по всё еще строгому выражению лица Маши можно было заметить, что она вот-вот улыбнется. Правда вместо этого она заговорила, вернув свое серьезное амплуа.
– Знаешь, истории из твоего дневника кое-что мне напомнили, – начала рассказ Мария, – Лет пять назад как у всех тогдашних девочек во дворе, у меня был личный дневник, где были романтические истории, картинки и тесты для друзей. Мы обменивались дневниками, иногда даже давали их мальчишкам, чтобы узнать ответы на некоторые вопросы. Ну, так вот. Вопросы, конечно, переписывали друг у друга. Однажды сижу я переписываю вопросы с дневника подруги.
Сергей перестал раскачивать цепь, и заинтересовано посмотрел Маше в глаза.
– Перехожу к очередному вопросу и читаю: успели ли вы в жизни умереть? Я даже оцепенела от неожиданности. Раньше я только и выискивала в дневниках вопросы о красоте, поцелуях и тому подобное. А тут вдруг как по макушке стукнули – я всерьез задумалась. Что это за вопрос такой? Он стёр границу между мирами живых, – она сделала маленькую паузу, – И не живых. Вот так, играючи.
– Звучит абсурдно, если вдуматься, – поддержал собеседник.
– Да! Я всегда наивно полагала, что эта граница непроходимая как стена. А оказалось, что в ней есть бреши. Весь вечер я думала об этом. Кажется даже ночью, когда засыпала. Телефона у нас не было, так что с подружкой, давшей мне дневник, я встретилась только на следующий день. Я спросила у нее, что означает этот вопрос, а она спокойно ответила, что это о клинической смерти. Еще и удивилась, зачем я спрашиваю такую глупость, когда интереснее обсудить вопросы о поцелуях. Я тогда впервые задумалась о странностях мира, таких как вопрос о жизни и смерти в дурацком, детском тесте.
– Знаешь, а ведь детские дневники, которые передаются от ребенка к ребенку – это разновидность «писем счастья», – заговорил в Сергее начинающий психолог, – Дневник содержит некую информацию, которую требуется распространить дальше, среди знакомых тебе людей. В свою очередь, «письма счастья», по сути, ничем не отличаются от культурных традиций. Они несут в себе взаимодействие между людьми, сплачивая их под эгидой общих поступков, схожести взглядов и уважения к ритуалам друг друга.
Желание казаться взрослее и серьезнее перед понравившейся девушкой не Сергея первого подвигало к плодотворному полету мысли в разнообразных областях. Он еще не был знаком с богатой историей «писем счастья», с расцветом их хождения по рукам в двадцатом веке, новой эпохой электронных посланий. Теория культурологических «мемов» Ричарда Докинза, к которым по праву, можно отнести феномен активно и добровольно распространяемых писем, вовсе была ему не ведома. Однако в попытке продолжить разговор, он явно ухватил тему за хвост.
– Пожалуй, – отозвалась Мария.
Ее голос звучал уже тихо и менее воодушевленно. Мария выглядела менее защищенной, чем в начале беседы. От её независимости и холодности не осталось и следа. Видно, что она пытается решиться – приоткрывать ли свои мысли новому, всё еще чужому человеку.
– У женщин есть свои, неведомые мужчинам, секреты, – призналась Мария, – Например, я люблю мыть дома кухонную плиту. У нас она газовая. Я снимаю решетку, добавляю чистящего средства, взбиваю пену, и вот здесь происходит маленькое чудо. Всё вокруг начинает пахнуть карамелью. Запах как в детстве, когда мама делала леденцы из жженого сахара. Я уверена, что карамели или сахара в таком количестве на плите неоткуда взяться, но запах есть! А от некоторых средств еще разлетаются малюсенькие пузырьки и кружат вокруг, пока ты порядок наводишь.
Сегодня Сергей намеревался найти общий язык с Марией, но оказался приятно удивлен, что это она заговорила на его языке, а не наоборот.
– Наверное, я могу вспомнить кое-что еще, – продолжила Маша, – Подрабатывала я однажды няней – следила за семилетним мальчиком. Чтобы он успокаивался перед сном, мне приходилось ему читать, что я не очень люблю. Он был без ума от «Волшебника изумрудного города». Тогда я узнала, что их целых шесть книг. Мы начали с первой книги и день за днем продвигались дальше. Там довольно много переплетенных сюжетов, героев, но все они живут по одним и тем же волшебным законам. Однако каково же было мое изумление, когда мы добрались до последней, шестой книги – кажется, она называется «Тайны заброшенного замка». Сюжет начинается с того, что в сказочной стране совершает посадку звездолет инопланетян! Затем пришельцы, вооруженные лазерными пистолетами претендуют на захват всей Земли! Да, как такое вообще возможно! Сказочный мир, который я уже успела понять, просто треснул по швам!
– Я никогда не слышал о сюжете последней книги этого цикла. Видимо ты одна из немногих дошла до конца, – с долей иронии заключил Сергей.
– Вроде мелочь, а задело и запомнилось, – подытожила Мария, посмотрев в сторону Сергея, и добавила, как будто отказываясь от своих же слов, – Глупости говорю, да?
– Вовсе не глупости! – запротестовал Сергей, – Напротив, я тебя прекрасно понимаю. Мне нравятся такие истории, потому что они не придуманные, хоть и малозаметные.
Он слегка колебался: надо ли портить романтическую обстановку рассказами о нелепостях? С другой стороны, чем, если не откровенностью достичь доверия?
– Знаешь, я называю такие странные жизненные факты – реальная мистика, – деловито, хоть и с налетом смущения, произнес Сергей.
– Ты даже дал этому название? – бровь собеседницы мягко изогнулась в легком недоумении.
– Почему нет? Если короче, то можно «ристикой» назвать.
Развить пространные мысли Сергею не удалось, поскольку суровая реальность норовила предъявить свои права на череду событий. Услышав где-то в отдалении свист и хохот, Сергей испугался: хулиганы или просто пьяная компания? У него не было уверенности, что он сможет защитить свою даму, если до подобного дойдет дело.
– Еще вспомнила момент, – начала Мария, но попутчик резко перебил её.
– Ладно, а теперь давай уйдем отсюда, – нервно вглядываясь в приближающиеся силуэты, произнес Сергей.
– Тебе не интересно? – недоверчиво посмотрела ему в лицо Маша. Проведенная на улице молодость сделала её нечувствительной к правильной оценке возможных опасностей улиц. Подвыпившие прохожие в далеком от культурного идеала городке воспринимались ей как само собой разумеющийся пейзаж.
– Нет, что ты! – с чувством запротестовал Сергей, – Просто мне кажется, что здесь становится не безопасно.
К несчастью, компания явно заметила парочку, поскольку сменила направление движения и уже достигла противоположной стороны детской площадки.
– Посмотрите, кто у нас тут! – протянул сутулый парень, отпихнув ногой сиденье карусели, попавшееся ему на полпути, – Малой, ты раньше встречал этого перца?
– Первый раз вижу! А значит – это дичь, – ответил низкорослый паренек, – Ты на нашей территории, а за это штраф – двести рублей.
Трое хулиганов стремительно приближались, не позволяя оцепенению Сергея покинуть его.
– Малой, что за скидки! По ночному тарифу – пятьсот рублей! – рассмотрев худощавую фигуру возможной жертвы, определил первый парень.
Еще несколько секунд и незваные гости достигли рубежа качелей.
– Отстаньте, – кратко вымолвил Сергей. Однако близость и численность неприятеля заставила его продолжить, – У меня столько нет.
– А если найдем? – вопросительно открыл рот Малой.
– Сутулый, не при дамах, – подал зычный голос последний из троицы.
Он тоже подошел достаточно близко, чтобы стало возможным рассмотреть его широкоплечую фигуру. Физические данные и поведение позволяли сделать вывод о его явном превосходстве перед остальными двумя товарищами. Сутулый и Малой как по команде схватили почти не сопротивляющегося Сергея за руки и отвели на несколько метров от качелей. Как минимум от одного из двух неприятно несло каким-то горюче-смазочным материалом.
– Что вы делаете! – с негодованием произнесла Маша и поднялась с качелей.
– А то не видишь: отучиваем твоего парнишу по чужим дворам ходить, – со смешком, через плечо бросил Главный.
Маша сделала шаг вперед, но Главный тут же схватил её за руку, повыше локтя.
– Не спеши. До тебя тоже очередь дойдет, – с деланной слащавостью произнес он.
Тем временем Сергею, который не мог внятно ответить на все обращенные в его сторону смешки, ударили по ногам сзади, от чего он неловко повалился на землю.
– Чего разлегся? Мы с тобой еще не закончили!
– Отстаньте! Что я вам сделал?
– Что сказал, добыча? – рявкнул на него тот, что был пониже ростом.
Экзекуция продолжалась уже минуту или две, когда Маша безнадежно покачала головой. Желая остановить происходящее бесчинство, она сжала зубы, чтобы совершить явно претивший её самолюбию поступок. Выдернув из своей сумочки фотографию, она ткнула ей в лицо рядом стоящему парню.
– Знаешь его? – то ли спросила, то ли констатировала она.
Рассмотрев фотографию внимательно, парень тут же отпустил руку девушки.
– О-па, кажется, Витёк. Э, пацаны, стой, – скомандовал Главный, однако потребовалось еще повысить голос, чтобы донести мысль до подвыпивших соратников, – Пацаны, стоять!
– Что, там? – отозвалась парочка подчиненных.
– Этих двоих не трогаем. Тёлка кореша одного, – указал Главный через плечо на Марию.
Подчинившись приказу, ребята отошли от лежащего Сергея.
– А это что за перец? – кивнул в сторону поднимающегося незадачливого противника Главный.
– Брат, – процедила сквозь зубы Маша.
– Брат, значит? – ухмыльнулся обидчик, – Как-то ты слабо его кормишь. Доход – твой брат.
Данная констатация вызвала волну смеха у троицы.
– Не смей, – зашипела Маша.
– Ладно, уходим отсюда, – покосился на нее Главный и зашагал прочь в сторону первоначального следования компашки.
– Витек обещал помочь от армии отмазать. У него же батя где-то в медицине, – только и успел расслышать Сергей, пока ребята не покинули детскую площадку.
Сергей видел сцену с показом фотографии, а также достаточно отчетливо слышал весь разговор Маши с главным из троицы.
– Извини, что не смог постоять за тебя, – дико смущаясь и шмыгая носом, сообщил Сергей, подходя к качели. Он не удержался и тут же ошибочно задал мучащий его вопрос, – С кем ты на той фотографии?
– Не твоё дело, – сердито и отрывисто ответила Мария, отстраняя попутчика рукой, – Не нужно. Дальше я сама.
– Давай, я хотя бы до проспекта тебя провожу, – выдал бесперспективное предложение никудышный рыцарь.
У общения не было шансов вернуться в общество Сергея и Марии той ночью, поэтому через пять минут на освещенном проспекте он оставил попытки угнаться за стремительно шагающей спутницей и направился в сторону своего дома.
* * *
На кровать запрыгнула кошка и прошла от самых кончиков ног до головы хозяина. Затем она, придирчиво обнюхав всё вокруг, улеглась на спину Сергею, ниже лопаток.
В полудреме Сергей чувствовал нарастающий жар, разливающийся по спине. Словно пятно южного солнца освещало его сзади.
Луч солнца, пробивающийся сквозь небольшое пластиковое оконце в брезентовом кузове, целился в Сергея. Фургон мчался вперед, как казалось, встречаясь со всеми ухабами южной, не асфальтированной дороги.
Сергей повернулся на бок, вызвав естественное неудовольствие кошки. Подложенная под подушку рука через несколько минут начала затекать. Кошка не отступила от своего и вновь примостилась где-то сверху.
Сергей почувствовал, что рука, которой он держался за борт фургона, начала затекать. Столь мелкое неудобство меркло в сравнении с ощущением переполняющей его безмятежности.
Грузовичок остановился, съехав с проторенной колеи на проплешину в густом придорожном кустарнике. Почти сливаясь с запыленным пейзажем, он остался побрякивать под порывами ветра металлическими замками брезентового фургона.
Четвертое утро после прогулочной ночи Сергей начинал неспокойно. Неведомая доселе жажда захватила его. Проснувшись, он уже не шел первым делом испить воды, напротив, лежал еще какое-то время с закрытыми глазами, перебирая в памяти мгновения, проведенные с объектом своей любви.
Да-да, Сергей догадывался, что влюбился. Иначе как по-другому объяснить неуемное желание снова и снова возвращаться в мыслях к загадочной темной девушке.
События последней встречи, безусловно, тревожили его. Прежде всего, они нанесли ущерб мнению, которое должна была составить девушка о парне после первой прогулки. К тому же у Сергея никак не выходил из головы эпизод с фотографией.
Выходит, что Маша встречается с каким-то Витьком? А вдруг дела обстоят хуже: есть правда в том, что говорят о ней в лаборатории? Вот только она ведет себя так, словно свободна от каких бы то ни было связей. Какая-то тёмная история.
Однако все тревоги отступали на второй план, когда Сергей напоминал себе: насколько редким сочетанием является в объекте его любви внешняя красота и очевидное богатство внутреннего мира, прикрытого таинственной вуалью молчаливости. С такой девушкой хотелось продолжить общение несмотря ни на что.
Выходные оказались целиком перечеркнуты ожиданием выхода на работу – явной возможности невзначай увидеться с Машей. Впервые за долгое время, приехав в лабораторию раньше начала рабочего дня, Сергей весь день преследовал цель подстроить якобы случайную встречу с девушкой. Сумбурно бродя по многочисленным коридорам, выдумывая поводы, чтобы оказаться поближе к приемной заместителя директора, Сергей так и не смог увидеть Марию в понедельник.
Утро вторника пока что проходило по вчерашнему сценарию, добавляя в действия Сергея раздраженность, вызванную, по-видимому, нетерпением, свойственным молодым людям, когда дело касается исполнения их заветных желаний.
Около одиннадцати часов, выходя из уборной на среднем этаже и совершенно не ожидая встречи именно сейчас, он столкнулся лицом к лицу с Марией, выходящей из соседней двери.
– Хочу, – почему-то сразу вырвалось у Сергея от неожиданности, – То есть, рад видеть тебя здесь. То есть не здесь, а просто рад.
– Привет, – спокойно отреагировала Мария и начала движение в сторону от Сергея.
– Постой! Я хотел тебе сказать, хотел сказать…
Что именно хотел сказать Сергей, он почему-то сейчас не мог вспомнить. Они теперь шли рядом, и Маша смотрела в его сторону. Пришлось несколько раз судорожно сглотнуть, прежде чем самообладание снова вернулось.
– Сходим на обеде погулять? – предложил наконец-то Сергей, – Покажу кое-что интересное.
– Хм, – отреагировала девушка.
Они успели выйти к лестницам и подняться на следующий этаж, прежде чем Мария ответила, предварительно два или три раза здорово закусив нижнюю губу.
– От интересного не откажусь, – тем не менее, дружелюбно произнесла она.
Два последующих часа едва ли можно назвать самыми приятными в жизни Сергея. Оказалось, что само ожидание встречи с прекрасным не такое уж замечательное занятие.
Без трех минут час молодой человек стоял на улице чуть поодаль от выхода из лаборатории. Еще минут через десять появилась ожидаемая девушка.
– Куда мы идем? – задала вопрос Мария, когда они уже отошли на некоторое расстояние от рабочего здания.
– Здесь недалеко, – ответил Сергей, взволнованный от того, что владеет вниманием спутницы.
Он не мог поверить, что после произошедшего появляется повторный шанс на общение. От получившейся таким образом ответственности за каждое свое слово или жест горе-влюбленный никак не мог почувствовать радость от столь долгожданной встречи.
– Я там могла бывать?
– Возможно, но вряд ли для того же самого занятия, – решил не сбавлять интригу Сергей.
На Маше была скромная, но аккуратная одежда, не оттеняющая её природную красоту, поэтому идти рядом с девушкой под взглядами прохожих Сергею было чертовски приятно.
Разумеется, как и любой влюбленный человек, он хотел лучше узнать объект любви, однако прямо спросить Марию ему не позволяла застенчивость, поэтому приходилось довольствоваться более изощренными способами, вроде сегодняшней прогулки.
Когда Сергей объявил, что они пришли, Мария оказалась слегка разочарованной. Пустоватый сквер, лежащий у подножья огромного дерева, не обнаруживал в воображении девушки интересного времяпрепровождения. Нет, повеселиться-то можно где угодно, вот только она сомневалась, что её мало улыбчивый и молчаливый спутник задумал здесь нечто впечатляющее.
– Здесь же ничего нет, – констатировала факт Мария.
– Это как посмотреть, – не согласился с ней Сергей, – Здесь есть дерево.
– И что с того? – с нетерпением возразила Мария.
– Давай я тебе расскажу, – решил больше не испытывать терпение девушки Сергей, – Я нашел этот сквер в прошлом году. Время от времени захаживая сюда, я заметил пару его особенностей. Присядем?
Они подошли почти к самому подножью гиганта, где обнаружилась скамейка, вырубленная из ствола другого дерева. Сергей достал заранее приготовленную газету, расстелил её и предложил Маше присесть.
– Дерево здесь огромное и закрыто от ветра стеной дома, наверное, поэтому осенью листья сохраняются на нем довольно долго, – с воодушевлением продолжил Сергей, – Тем не менее, в эту пору они остаются только на самой макушке и когда есть ветер такой, как сегодня, листья по одному долго летят до земли.
Признаться, Мария отметила, с каким удовольствием и внимательностью говорил о столь банальных вещах её спутник. Ощущения повторяли впечатление, оставшиеся от первой половины ночной прогулки. Обычно её приглашали в кафе или бар. В пустых скверах желающих общаться с ней обычно не находилось.
– Мило, – огляделась по сторонам Маша, – Может, пойдем назад?
– Постой, я же не успел показать тебе игру, – затараторил Сергей.
– Игру?
– Да. Я сам её придумал. Дожидаешься, чтобы с дерева начал падать лист и пока он летит вниз, говоришь, что на ум придет.
– Странная игра. Никогда о такой не слышала, – наморщивая лоб, в сомнениях сказала Маша, но следом её лицо немного просветлело, и она добавила, – Интересно!
– Давай, я покажу.
Сергей поднял глаза вверх на покачивающиеся от ветерка полуголые ветви древесного гиганта. Создавалось ощущение, что ветви царапают низкие небеса. Марии ничего другого не оставалось, как последовать примеру Сергея. Девушку не очень заинтересовал описанный процесс игры, но, как и любое новое занятие, его хотелось попробовать. Около минуты длилось их ожидание. Сергей заметил движение оторвавшегося листа, указал на него пальцем и сразу начал говорить, подчинившись правилам его же собственной игры.
– Лист, листок, блокнот, идея, – быстро начал он, замолчал, собираясь с мыслями и через секунду продолжил, – Стены, память, тишина, судьбы, люди, города.
Лист совершил посадку около небольшого пня в десятке метров от пары наблюдающих. Такую умозрительную игру можно назвать детской, если бы ни одно обстоятельство: при наличии внимательного слушателя, слова могли многое рассказать. Сергей из курса общей психологии знал, что такой свободный и ускоренный речевой поток непременно и правдиво укажет на личностные особенности человека. Нет, он не считал, что ставит эксперимент. Просто он желал прочувствовать образ мыслей понравившейся девушки, поиграть с ней так, как умел.
– Вот так набор слов. Прямо как из словаря зачитал, – прокомментировала Маша, – Хочешь, чтобы и я попробовала?
– Именно так. Просто попробуй, – с полу улыбкой ответил Сергей.
– Ладно, раз уж пришла.
Вновь под деревом воцарилась тишина, и взгляды оказались устремлены на движения ветвей. Ветер не знал усталости, поэтому уже скоро представилась возможность продолжить игру.
– Этот мой! – вскрикнула Маша, заметив, что очередной крупный лист решил отправиться в полет.
– Небо, звезды, ночь, судьба, мама, перемена, кофе, – выпалила Маша. Воздух в легких закончился, но лист попал в вихрь, который продлил его полет еще на пару секунд, – Танцы, пальцы, берега!
Сергей с обожанием смотрел на нее в упор, пока она несколько секунд смеялась над своими словами.
– К чему я про пальцы-то вспомнила, – задорно улыбалась Маша.
Сергею даже показалось, что она немного смутилась. В тот день они опоздали с обеда на пятнадцать минут.
На следующий день Сергею пришлось полдня провести в университете. В четверг днем Сергей встретил Марию в бухгалтерии компании других сотрудниц за обсуждением нового обувного магазина открывшегося неподалеку, позвал её в коридор и предложил в обед новую забаву.
– Куда идем в этот раз? – задала вопрос Мария, пока они спускались по ступенькам из лаборатории.
Тон её казался привычно сдержанным, однако сам факт вопроса и её безоговорочного согласия составить компанию Сергею во время текущей обедней прогулки подтверждали интерес Марии.
– Нужно отправиться на место, где полно народу, – раскрыл план Сергей.
– Правда? Думала, опять пригласишь меня в какой-нибудь безлюдный закоулок, – поддержала разговор девушка, – И что ты предложишь там делать?
– Слушать, что говорят люди, – ответил Сергей, и, поймав непонимающий взгляд Маши, добавил, – Надеюсь, тебе не станет скучно.
Слушать обрывки людских разговоров Сергей приучился в последнем классе школы. В компаниях сверстников он тогда общался и гулял редко. От скуки, по пути от школы до дома, он мог идти некоторое время за посторонними взрослыми людьми и подслушивать их разговоры. Для самого себя оправданием служил детский мотив: слушаю, чтобы научиться общаться как взрослые. Известно, что между шпионством за людьми и вниманием к ним тонкая грань. Сергей предпочитал думать, что не переступает её, ведь он не использует информацию во вред. Тогда-то он и понял, что обрывок разговора, вырванный из контекста, часто может быть забавным, как анекдот или интересным как афоризм.
Место, которого скоро достигли молодые люди, являлось поворотом с одной из главных улиц города в сторону большого вещевого рынка, здесь же обычно проходила часть людей со стороны стоянки, приехавших из соседних населенных пунктов на личных автомобилях или маршрутных автобусах. Для провинциального городка народа через это место ежечасно проходило довольно много.
– Чем примечательно это место? – спросила Маша, оглядевшись и не обнаружив вокруг сколько-нибудь интересных объектов, – Здесь ведь даже твоих любимых деревьев почти нет.
– Понимаешь, я заметил, что именно здесь люди чаще, чем в других общественных местах в округе, обсуждают вслух свои дела, – принялся за разъяснения Сергей, – Они только что приехали издалека или идут покупать одежду на рынок – им есть о чем поговорить.
– Если наша цель – подслушивать, то пойдем лучше в какое-нибудь кафе, – всерьез предложила Мария, – Там, по крайней мере, присесть есть где.
– Это не интересно. К тому же наша цель – услышать не разговор целиком, а только его обрывок, – отчитался Сергей, сильно рискуя показаться скучным,– Следя за главной темой беседы легко не заметить её мини сюжеты. Только слушая проходящих мимо людей, мы сможем заполучить искомое.
– Вот так новость! Что же в обрывках такого интересного?
– Люди порой болтают черт знает о чем, поэтому иногда их фразы, вырванные из контекста, звучат действительно забавно.
– Например?
– Не забуду, как проходила мимо взрослая женщина, – не задумываясь, начал Сергей, явно заранее подготовив ответ к данному вопросу, – А за руку вела совсем еще маленькую девочку, годика четыре, а говорила она с ней, словно с взрослым человеком, притом очень позитивно. Я услышал только: «как представила, что он с твоим совочком идет, мне так смешно стало».
– Ага, мило, – оценила Маша, не особенно вникая в мысль Сергея.
– Однако если хотим что-нибудь услышать – придется слушать, не разговаривая. Иначе получится наоборот – подслушают нас.
Они встали в двух-трех шагах друг от друга. Сергей присел на металлическую ограду газона, а Маша осталась стоять, держа перед собой в опущенных руках сумку.
Первые пять-семь минут молчания, прерванные только двумя категоричными отказами Марии познакомиться с проходящими мимо парнями, принесли, наконец, свои плоды.
– Когда, знаешь, так просто, как с покойником, – донеслось от женщины, которая что-то настойчиво пыталась растолковать идущему рядом мужчине.
– Услышала? – засиял Сергей.
– Да, это прозвучала забавно, – согласилась Маша и добавила, – У этой игры есть большой недостаток – мне так хочется узнать остальную часть беседы!
Молодые люди решили продолжить забаву и через некоторое время оказались вознаграждены за терпение.
– Хотя я точно знаю, что он меня как бы любит, – на ходу призналась молоденькая девушка своей еще более юной спутнице.
Признание явно не относилось к разряду секретов, так как было произнесено довольно громко и горделиво. Оба шпиона отчетливо услышали его.
– Надо же так сказать! – ахнула Мария, покачав головой, – Как бы любят её.
Переведя взгляд с объекта своего обожания на других людей, Сергей сразу подвергся посещению небольшой забавной мысли. Закон поведения большинства проявлял свое могущество, даже в таком низко культурном городке как этот – городе боксеров и наркоманов, как повсеместно шутила здешняя молодежь. Тротуар был сравнительно свободен, но люди по улице шли ровными двунаправленными потоками, стараясь держаться правой стороны по ходу движения и соблюдая дистанцию до идущих впереди людей, словно движением управлял невидимый тротуарный регулировщик.
Переключив свое внимание с игры на окружающую обстановку, Сергей попутно и с иронией отметил таблички с указанием размеров скидок без указания товара в витринах торгового центра, располагающегося через проезжую часть. Апофеоз торгового дела заключался в том, что покупателю уже предлагали не товары, а сами скидки: не плохая скидка в тридцать процентов; еще привлекательнее – пятьдесят; а вот грандиозные семьдесят процентов – непременно надо брать!
Разношерстные размышления Сергея прервались радостными возгласами Марии.
– Услышала! Услышала!
– И что же? – искренне поинтересовался Сергей, который последние минуты пребывал в привычной отстраненности от происходящего вокруг.
– Только что две девушки прошли, и одна другой говорит: мне по работе так пригодились длинные волосы, – засмеялась Маша, – Вот же интересно: кем она работает?
Чуть позже настала очередь делиться добычей Сергею.
– Лучше сине-белая сыворотка, но и бело-красная хороша, – повторил он Маше абракадабру, только что услышанную от джентльмена в сером костюме.
Уже минут пять-семь ничего примечательного слышно не было, поэтому Сергей напряженно размышлял, о чем бы поговорить с Машей. Посматривая в её сторону, он вдруг заметил, что у нее на шее висит подобие амулета из клыка или когтя какого-то животного.
– Увлекаешься алхимией? – сразу задал вопрос Сергей, показывая рукой на находку, радостный от представившейся возможности начать разговор.
– Нет, это подарок дяди. Он брат моего отца, – произнося последние слова, её голос похолодел, – Дядя Олег был настоящим сибирским охотником: выслеживал и добывал дичь и зверей.
– Ух, ты! Здорово. А чей это клык?
– Это клык рыси. Помню, он приехал в тот раз в гости поздно вечером, только с поезда из длительного похода, – неожиданно многословно начала отвечать Маша, – Отец, он тогда еще жил с нами, был на редкость радостным в тот вечер. Меня даже не отправили обратно в спальню, когда я вышла, услышав голоса. Я была еще совсем маленькая, стояла, выглядывая из-за дивана. Пока отец ходил в магазин, дядя Олег наклонился ко мне. От него сильно пахло кедровыми шишками – он тогда нам целый мешок их привез. Он сказал, что со своими чёрными волосами и осторожными повадками я похожа на маленькую тёмную рыську. Вдруг он о чём-то вспомнил, поискал в своих вещах и вручил мне этот клык, в нем даже еще не было отверстия для шнурка. Дядя рассказал, как долго выслеживал хитрую рысь, а потом он довел меня до кровати и уложил. Это одно из немногих воспоминаний детства, когда я чувствовала себя безумно счастливой.
Из-за последней фразы Сергей почувствовал жалость к девушке.
– Меня не раз в шутку или со злостью называли дикой кошкой. На самом деле это близко к истине, но точнее всех обо мне сказал дядя Олег тем вечером.
Сергей вдруг вспомнил о впечатлении при первой встречи, когда в бело-чёрном мире поведение Маши напомнило ему именно рысь.
* * *
Ранее Сергею не приходилось испытывать такого искрящегося, щемящего чувства, распирающего грудь и заполняющего все его мысли. Шли дни, но ощущения не менялись. Он понял, что настало время пригласить Машу на свидание и дать понять, что она ему не безразлична. Вот так сразу. И пусть, что хотят, болтают о ней в лаборатории!
Еще до принятия окончательного решения горячие слова начали крутиться в его голове бесконечной каруселью. Как бы пространно он не формулировал обращение к девушке, по всему получалось, что он должен признаться во влюбленности, впервые в жизни признаться, а не скрыть.
В среду в очередной раз проходя по коридору второго этажа в ожидании удобного случая для разговора с Машей, он увидел её у копировального аппарата. Держать в себе мучащие его желания Сергей был уже не в силах, поэтому не преминул воспользоваться моментом.
– Привет, Мария! – волнуясь, поприветствовал коллегу Сергей.
– Здравствуй, – улыбнувшись, ответила девушка в тёмном платье, почти не задержав на нем взгляд.
Сергей оглянулся по сторонам: вокруг не было ни души, и он, наконец-то, смог произнести предложение, которое подготовил еще на выходных.
– Я хочу тебе кое-что сказать, но лаборатория – не подходящее место для этого, – выпалил он, – Предлагаю встретиться в субботу около Дворца культуры.
Она повела плечом, посмотрела на Сергея и вновь перевела взгляд на копировальный аппарат перед собой. Признаться, Сергей предполагал несколько разных ответов Марии – буквально всё, кроме молчания.
– Так ты согласна? В четыре часа, например, – продолжил монолог Сергей, уже начиная побаиваться отказа.
Она коротко кивнула, так ничего и не ответив. её нижняя губа чуть подалась вниз, приоткрыв рот, словно только для того, чтобы дать организму дополнительный источник воздуха. Сергей постоял еще несколько секунд, не зная, что добавить.
– Ладно, Маша. Тогда до встречи в субботу! – со смешанными чувствами распрощался с ней Сергей и оставил девушку одну.
Когда застенчивый поклонник скрылся за углом, Маша положила обе ладони на край аппарата и, задумавшись, осталась так стоять до первого появления в коридоре других коллег.