"Подари мне лунный камень
Самой лучшей из планет"...
Из песни.
Я долго добирался до Петровского карьера, но Владимир Данилович,
предупрежденный о моем приезде, ждал. Через несколько минут УАЗик мчал
нас по карьерному серпантину вниз. Первая остановка у ближайшего
экскаватора, где коллеге предстояло предупредить разубоживание руды, я же принялся осматривать валуны пегматитов. С ними, во всем мире, связаны
богатейшие месторождения самоцветов. На Петровском железорудном
месторождении, дайки пегматитов рассекают рудное тело, а поскольку железа в них маловато, то проку от них ноль, а засоряя руду, они создают массу неприятностей для руководства карьера. Но именно из пегматитов музеи Кривбасса пополнились замечательными образцами гранатов, горного хрусталя, слюды и, наконец, молибденита, правда, исчезнувшего без следа.
Коллега отправился в забой, а я принялся за осмотр валунов пегматита.
Раскалываю один, другой и ничего интересного. С досады, наверное, вклады-
ваю в удар кувалдочкой всю силу и небольшой валунчик раскалывается на
несколько частей. В свежих расколах запрыгали синие искры. Поднимаю ос-
колок и… Не верю своим глазам. Полупрозрачные кристаллы адуляра
светятся то голубым, то синим пламенем. Это еще и лунный камень, за его нежно-синие с голубыми переливами цвета. В СССР только Карелия славилась месторождениями этого замечательного ювелирно - поделочного камня. Для Кривбасса это первая находка- открытие пусть и небольшое. Размеры кристаллов с сильной игрой света невелики всего до полутора сантиметров в поперечнике, Но я уже размышляю о огранке пары под кабошон знакомыми ювелирами-любителями. Тем временем Владимир Дмитриевич закончил дела и направляется ко мине. Увидев находку, он улыбается, качает головой и произносит сакраментальную, для того времени, фразу: «Ведь это же надо».
Стоящего материала немного и мы быстро упаковываем образцы. У него
свои заботы. Находку он забирает с собой в машину, а мне оставляет записку; «В.М.Резвый работает в карьере с моего разрешения». Подпись. Он показывает место, где будет ждать уазик и желает удачи. А вот капризная госпожа, вдруг осерчала, невесть от чего. Я осмотрел и частично поразбивал едва-ли не все валуны на площадке. Увы, ни малейших признаков присутствия лунного камня. Мне необходимо было побывать еще на участке карьера. Где встречались молибдениты – цель моего визита. Ничего похожего на «штуф с сюрпризом» я не нашел. Но один образец для фотографии упаковал.
Владимир Дмитриевич был у себя. Он словно догадывался о моей неудаче и уже дал задание геологам провести обследование всех уголков карьера с проявлениями пегматитов. У меня, к этому времени, сложились две гипотезы о появлении адуляра. Первая -а. Вторая - возможно, лунный камень образовался на очень ограниченных размерах пегматитовой дайки. И то, и другое не исключало новых находок, и если таковая появится, мой знакомый обещал известить меня.
И все же я остался доволен поездкой. Находка нового минерала на месторождении – всегда событие для геологов и повод для размышлений. Три образца я передал в НИИ, для исследований, уже на следующий день. Еще один знакомому огранщику. И только два осталось в моей коллекции.
Буквально через несколько дней мне позвонил незнакомый мужчина, и
представился геологом из Киева и попросил познакомить его с минералами
Кривбасса, так как меня ему рекомендовали как обладателя одной из лучших региональных коллекций. Я задал вопрос, «Каким временем он располагает?» Последовал ответ.
-Этот вечер последний.
Я не раздумывал.
-Приезжайте прямо сейчас. Вы где?
Незнакомец пообещал быть через четверть часа, добавив, что главным
образом его интересует адуляр. Что-то заныло у меня под ложечкой, но я за-
ставил себя подтянуться. «Найти сможете». Получив утвердительный ответ,
я подготовился к встрече гостя – выложил на стол лучшие минералы из кол-
лекции, подготовил лупы, микроскоп, шлифы, фотографии минералов для
будущей книги, чертежи редких кристаллов.
Он появился без опоздания, представился, и мы обменялись
рукопожатиями. Парень был хорош собой, и ростом не подкачал. А вот небольшие усики по мне так портили его портрет. Образцы осматривал быстро, с не всегда удачными репликами. Так мне показалось. А вот лунный камень рассматривал под бинокуляром.
-А крупнее не встретилось?
-Увы, надо надеяться на будущее.
-Вы уверены?
-Самые лучшие находки в Кривбассе еще впереди. В этом я действительно
не сомневаюсь. Надо искать и искать.
-Мы сегодня искали и искали, и безрезультатно. А эти шкафчики, вы случаем не нашему музею приготовили?
-Я передал музею все присутствующие минералы. У меня
имеется даже благодарственное письмо от академика В.
-Музеям иногда не вредно иметь дубликаты образцов,- несколько
замешкавшись, аргументировал он.- Меня, собственно, интересует более всего адуляр, для изучения процесса адуляризации и прогнозирования его
размещения на Украине.
-Вы знаете, геммологический центр в Киеве уже занимается этой
проблемой,- слукавил я, так как имелась только договоренность на исследования новой находки,- а этот, к сожалению, последний. Я, правда, сделал негативы, но как-то получатся фотографии для публикации. Наверное, вам стоит еще раз побывать на карьере.
-К сожалению, я завтра должен быть в Киеве. Меня вызвали
телефонограммой. К тому же, по вашей находке работала вся геологическая служба и безуспешно. Я был бы очень благодарен вам за замечательный образец и постараюсь компенсировать потерю. Скажите, что вас интересует?
Что-то не нравилось мне в нашем разговоре.
-Вы должны понять, что передать свой единственный образец я не могу.
Оставьте свои координаты, и если что-то появится, я сообщу.
-Не стоит беспокоиться, мне это обещали геологи карьера..
Немного подумав, он «на всякий случай» продиктовал номер домашнего телефона. Мы распрощались, и было заметно, что настроение у него далеко не лучшее.
На следующий день, по пути на работу, я еще раз «прокрутил» разговор
с визитером из Киева, а первый звонок по телефону сделал Пантелееву. Он
засмеялся и подтвердил, да, накануне заезжали два киевлянина и искали
лунный камень, но безуспешно и он презентовал тот единственный экземпляр из двух, который он выбрал для себя. Это была еще одна жертва для науки, что делало ему честь. Стало понятно – у меня они рассчитывали получить, на халяву, еще один-два, для чего соорудили, казалось, беспроигрышный вариант с научной подоплекой. К вечеру я уточнил: никого от академика В. в это время в Кривой Рог не направляли. Кем же он был, этот шустрый и загадочный парень? Скорее всего, это был кустарь-ювелир, которых появилось довольно много. Они сами добывали сырье из отвалов пустых пород, или нелегально промышляли в карьерах.
По материалам находки и исследований в лабораториях кафедры минералогии горнорудного института, теперь технического университета и геммологического центра Киева, в журнале того же центра №1 за 1999 год появилась статья на украинском языке, ставшего государственным, о находке адуляра и ювелирного кордиерита на Петровском карьере.
Тот штуф адуляра - лунного камня - до сего времени находится в моей коллекции, как новый минерал для Кривбасса и напоминание о небольшом приключении. Но были в моей практике и другие исходы.
2005
Аметистовый букет
Эту историю рассказал мне Володя Чеченко. – спутник по
походам и охоте за минералами и очень хороший товарищ.
"Когда в Кривом Роге, на шахте им, Ленина, в квершлаге 50 вскрыли аметистовую зону, ажиотаж был огромный. Начальник шахты, на оперативке, объявил выговоры нескольким рабочим предупредил, что следующим шагом будет увольнение. Я обычно спускался в шахту со сменой из руководства шахты, но не мог пропустить такой момент и поехал с первой клетью. Квершлаг, похоже, был уже на выходе из зоны дробления, где вскрыли аметистовую минерализацию. Я покопался молотком в одном углу забоя и постепенно переместился в другой. В это время и появился горный мастер участка и, подойдя ко мне, спросил:- «Что, тоже заболел каменной лихорадкой?» Я ответил что главный геолог рудника попросил присмотреть штуф для музея. Еще немного поработав молотком и упаковав несколько образцов не очень высокого качества, я собрался уходить, когда мня окликнул мастер. Я подошел и ахнул.
В его руках сверкала гранями кристаллов глыба около 25-30 сантиметров в поперечнике. Она была местами еще с присыпкой и грязноватой, но уже эффектной, а когда мастер отмыл ее струей воды, казалось, сам образец принялся источать кванты света и энергии, которые черт знает сколько были заперты в недрах. Она сформировалась из нескольких сфер, нежно сиреневого цвета, будто собранных искусной рукой в букет. Не хватало лишь стебелька снизу. Но
там был дефект и я уже мысленно наметил, что если штуф насадить на отполированный цилиндр керна краснополосчатого кварцита, то иллюзия букета будет полной.
-Хорош образчик?- утверждающе спросил меня мастер.
-Да этот букет достоин любого музея.
-У меня дома ему тоже будет неплохо,- он рассмеялся удачной параллели".
Я видел в Киевском музее природоведения образцы из нашей шахты, Они не шли ни в какое сравнение с этой роскошной фантазией природы.
"-А правда, что аметист не дает пьянеть?- спросил он.
-Не пробовал, но легенды Древней Греции да, говорят об этом, я не проверял, а для этого достаточно любого образца, и я предложил ему такой выбор, а в музее этот образец будет с надписью:- «Дар горного мастера К.»
-Давненько я супруге подарков не дарил,- гнул свою линию мой визави,- нет, что ни говори, а в центре серванта он будет великолепно смотреться.
- Между прочим, недра – это государственная и общенародная собственность,- решил напомнить я, и тут же понял, не надо было этого делать.
-Знаем, наслышаны, как из гохрана и музеев до Эрмитажа уплывает неизвестно куда народная собственность. Да и вы геологи не безгрешны. Многие имеете коллекции, тоже из ощенародной…
-Имеем, а сколько образцов вылавливаем из отвалов пустых пород и передаем в музеи самые лучшие из них. Вот недавно, на Урале умер один коллекционер, а коллекцию завещал Миасскому музею имени Ленина, и там открыли в его минералах новый совершенно не известный науке. Царегородцевит назвали, в честь того геолога.
Мастер остановился, внимательно посмотрел на меня и махнул рукой:-
-Я подумаю.
Уже на следующий день этот штуф красовался в кабинете начальника шахты. Главный геолог пытался заполучить его для музея, но тоже безуспешно. А вскоре потрясающий красавец исчез, и никто не знал дальнейшей его судьбы.
Встретившись как-то с мастером, я не удержался и спросил, как получилось, что аметистовый букет оказался у начальника шахты. Мастер нахмурился.
-Твой вопрос как "соль на рану". Сначала я подозревал, что ты и настучал, но, как выяснилось, это был другой "дятел". Я сожалею, что не послушался тебя, так как вынужден был, отдать образец. Все мы под земными богами ходим.
-Хочешь знать, куда уплыл букет? Его начальник производственного отдела Объединения увез и, надо думать, недолго им любовался. Впрочем, если не хвастался, а в домашний сейф положил, то букет и сейчас у него.
Я привел его в кладовку с геофизическими приборами, где на стеллаже лежали подарочные образцы для гостей шахты и рудника. Были там и аметисты, и я предложил выбрать любой. Заметив, что это, конечно же, не музейные образцы. Он осмотрел их и пробурчал, что они, увы, не смотрятся. Сказывалась инерция мышления: после прекрасного, даже хорошее, кажется невзрачным. Я напомнил ему, что на безптичье и кастрюля соловей, а главное он сможет провести свой эксперимент по влиянию алкоголя, при встрече с друзьями. Он рассмеялся,и сказав спасибо, выбрал-таки один камень. С той поры горный мастер непременно звонил мне, если в каком-либо забое начинали сверкать грани кристаллов".
За пятнадцать лет моей работы работы на шахте неоднократно встречалась кварцевую минерализацию с аметистами, цитринами и другими разновидностями этого минерала. В Кивском музее природоведения должна лежать плита размером 15х25 сантиметров из красного кварца, где окраска вызвана ионами трехвалентного железа. В музей Криворожского горно-рудного университета мы передали аметистовую "сосульку" длиной в 40 сантиметров. Рудничный музей пополнился целой глыбой аметистов, густой фиолетовой окраски, которая вызывала восторг у посетителей.
Мы расположили ее у окна, у светонепроницаемой шторы.
Когда экскурсия подходила к ней, я резко отодвигал защиту, и глыба вспыхивала, на солнце, сотнями искр. Казалось, кванты, вырвавшись на свободу, спешили выдать посетителям все великолепие природного совершенства. А в музее непременно раздавался вздох общего изумления и восторга. В приёмной начальника рудника мы разместили глыбу-щетку довольно крупных кристаллов кварца с блестящими гранями.
Она тоже вызывала восторг посетителей.
Несколько лет спустя я посетил рудничный музей, и новый его хранитель виновато объяснила, что великолепная глыба исчезла, как и некоторые другие его экспонаты. Оставшаяся коллекция перекочевала в другое помещение, в ней были перепутаны этикетки, часть образцов сбилась в кучу… Хаос разрушение девяностых и здесь пронеслись разрушительным торнадо.Рудник был закрыт, а некогда передовой, процветающей шахте, добычу руды сократили в два раза, и почти на три процента подняли качество, руды, что не могло компенсировать финансовые потери и руководство шахты еле-еле, сводило концы с концами.
2005
©