Глава 8
Психическое
Утром, открыв глаза, Славка первым делом посмотрела на Бугаева. Он спал на своей кровати в том же виде, как вчера был оставлен Славкой, не раздевшись и без сапог. Спал он как младенец, натурально пуская во сне пузыри. Они пенились и лопались на его губах.
Славка, подивившись на это зрелище, поспешно бросилась делать свои утренние дела, неожиданно вспомнив, что сегодня Первомай и надо еще успеть подготовиться к праздничному разводу. Подшить воротничок, начистится и нагладиться. Хорошо хоть бриться, как остальным, не надо было.
На улице было уже сухо и солнечно и ничто не напоминало о вчерашнем ливне. А придя в столовую на завтрак, Славка была приятно удивлена.
Прямо в помещении у стены, на свободном от столов и скамеек месте, располагался полковой духовой оркестр, ослепительно сияющий начищенными трубами в лучах еще невысоко поднявшегося утреннего солнца заглядывающего в окна столовой. От бодрых военных маршей сотрясающих все окружающее пространство своей музыкой, душа внутри трепетала и тут же рвалась в бой.
Для Славки, впервые в жизни находящейся рядом с играющим духовым оркестром все это казалось чем-то не реальным, волшебным. Музыка, отражаясь эхом от стен столовой, ощущалась всем телом, проникала внутрь и заставляла вибрировать каждую клеточку. От этого, где-то в груди, появлялось бодрое, праздничное настроение.
А после завтрака произошло событие поразившее всю часть.
Под бодрые марши, но уже звучащие из хриплых тарелок динамиков на столбах, наведя какой только можно лоск на свою амуницию, все подразделения выстроились на утренний праздничный развод. Весь полк постепенно нагреваясь на солнце, ожидал выноса знамени полка.
Командиры проверяли свои подразделения на наличие не вышедших на развод по спискам больных, арестованных и находящихся на дежурстве. И тут выяснилось, что нет Васьки Бугаева.
- Где этот сукин сын? Где он? Опять этот лентяй увиливает от службы? Я ему покажу кузькину мать, я его на гарнизонную губу посажу, я на него черта лысого в ГПУ в особый отдел рапорт накатаю … - кипел командир полка, бегая перед строем и размахивая руками.
- Да вон он Васька, у своего домика голышом дурака валяет! - раздалось с правого фланга.
И тут, от домика свинарей неожиданно раздался резкий дикий крик, переходящий в нечеловеческий вой. Он перекрыл своей громкостью и музыку и проверяющих командиров. Славка, стоя в строю, даже вздрогнула от неожиданности.
Весь полк одновременно повернул голову на этот страшный вопль и замер, поразившись увиденному. От необычного зрелища, среди тишины стоящих в строю и любопытно вытягивающих шею солдат раздался удивленный присвист, на который не менее удивленные командиры даже не обратили внимания.
Абсолютно голый Васька Бугаев, размахивая из стороны в сторону неправдоподобно огромным «вставшим на дыбы оковалком», скакал вприпрыжку, как ребенок, от домика свинарей прямо к командиру полка остолбенело замершего с поднятой рукой на середине ругательства.
- Ты смотри какой торчит! Ма-ма родная! - раздался в строю, за спиной у Славки восторженный шепот.
- Тут уж не мама, а папа, да еще какой! Всем папам папа! - не упустил случая ввернуть замечание Шутов Арсений, стоящий слева от Славки.
– Не ты ли его парень так раззадорил? – пытаясь подтрунить, спросил толкая локтем в бок покрасневшую от смущения Славку правый сосед по построению, - я бы от такого не отказался.
- Твой-то, Мирон, как не раззадоривай, все равно втрое увеличить надо, что бы хоть похоже было, - парировал Арсений.
Весь взвод сдержанно зафыркал от смеха, стараясь не привлекать внимание начальства.
Тем временем, Бугаев, подскакав к командиру, как обычно это делают мальчишки зажавшие между ног деревянную палочку с лошадиной головой и изображающие всадников, начал прыгать вокруг комполка высоко подскакивая. При этом, левой рукой он схватился за свое достоинство, а правой задорно похлопывал и подстегивал себя по ягодицам ладонью и изображал ржание коня, одновременно пуская слюну вперемешку с соплями.
- Прекратить!! Прекратить, я Вам говорю! Смирно, товарищ красноармеец! Я Вам говорю, смирно! - попытался урезонить прыгающего Бугаева командир полка.
Но Васька, явно игнорируя приказ, наклонился и чмокнул комполка в губы слюнявым ртом. После этого, поднял прямо к его лицу свою ладонь величиной сравнимую с головой командира и которой как вспомнила Славка лазил к ней в штаны и радостно улыбаясь заявил, тыкая в нее указательным пальцем другой руки: «Баба»!
Красноармейцы сдержанно засмеялись, а у Славки екнуло сердце от испуга, а душа ушла в пятки.
- Всё! Сейчас все догадаются, что эта она баба! Догадается командир полка, о чем хочет сказать Васька! Вызовет ее к себе и все раскроется, – думала она испуганно, – лишь бы пронесло, лишь бы пронесло…
- Какая еще баба?! Какая баба? Что за чушь Вы несете товарищ красноармеец? Что Вы себе позволяете? Вы что, пьяны?! – недоуменно и зло начал командир, постепенно повышая голос и автоматически брезгливо вытирая губы рукавом. Шея его, прямо на глазах, начала постепенно краснеть от злости.
От этой сцены и от дурного предчувствия очередной чертовщины Славкин затылок онемел и по телу поползли холодные мурашки.
И она, как всегда не ошиблась. Сухощавый комполка имеющий небольшой рост внимательно посмотрел вверх в глаза Бугаеву и вдруг, исполнившись необычайной злобы подпрыгнул и с визгом врезал тому по уху.
Васька, от такого удара шлепнулся на задницу, но как ни в чем не бывало опять улыбнулся и протянул свою ладонь, показывая на нее пальцем: « Баба».
- Издеваешься, гад? Паскуда буржуйская. Я тебе гнида садомистская сейчас все зубы повышибаю, – злобно прошипел командир и уже рыча, как разъяренный медведь, нанес в этот раз серию ударов по улыбающейся физиономии, сидящего на земле Васьки.
Из носа и разбитого подбородка Бугаева ручьем хлынула кровь, сразу же багровыми потоками окрасив голую грудь и живот.
Но Васька и в этот раз не придав действиям командира никакого значения, страшно и глупо улыбаясь окровавленной рожей и выдувая из ноздрей сопливые красные пузыри, повторил свои слова.
Взбешенный и побледневший от ярости командир, отпрыгнул в сторону и схватился за кобуру, пытаясь выхватить пистолет. Но тут, на нем повисли фельдшер и помполит полка, вышедшие из оцепенения вызванного последними событиями. Они под руки оттащили сопротивляющегося и пытающегося напоследок пнуть Ваську ногой комполка в сторону.
Пока помполит держал разъяренного командира сзади за руки, фельдшер, взяв его лицо обеими руками и внимательно глядя в глаза начал успокаивающе говорить своим слегка гундосым голосом: «Голубчик, Михаил Никифорыч, узпокойдесь пожалуйста, ну нельзя же так. Узпокойдесь! Я извиняюсь, но Вы что, не видите, что товарищ красноармеец не вменяем? Это помешательство ума. Помешательство ... У него психическое расстройство…».
Командир полка позволил увести себя в штаб, все еще зло косясь и сверкая глазами на Содому.
В общем, разразился жуткий, неприглядный, недостойный Рабоче–крестьянской Красной армии скандал.
Фельдшер отдал приказ двум самым здоровым бойцам и те, скрутив улыбающегося Ваську с расквашенной окровавленной физиономией, распухшим ухом и капающей с подбородка кровью вперемешку со слюнями, поволокли его в санчасть.
Как только руки у Бугаева оказались скручены он громко и протяжно гнусаво заревел словно ребенок, капризным голосом обращаясь к санитарам: «Гбе баба? Гбе баба? Гбе баба…..?». И его голос продолжал звучать, пока санитары не завели его в лазарет.
Полк гнетуще молчал ошарашенный произошедшими событиями.
Но тут, перед строем вышел вернувшийся из штаба помполит полка. Он, поправив ремень, одернув гимнастерку и прокашлявшись, произнес речь:
- Товарищи бойцы и командиры! Все вы только что видели отвратительное, мерзопакостное и недопустимое поведение уже наверняка бывшего бойца нашей боевой и славной Рабоче-крестьянской Красной армии, прославившей себя в боях с буржуями и белогвардейской сволочью!
Неверно, что у нас уже нет классовых врагов в нашей стране, что они побиты и ликвидированы. Нет товарищи! Наши классовые враги здесь и они существуют! И не только существуют, но и растут, пытаясь выступать против Советской власти.
- Да уж, Содома вырос порядочно, - тихо заметил Шутов, косясь на Славку.
Окружающие ее бойцы прыснули от смеха, вызвав у комроты предостерегающий грозный взгляд.
- Фельдшер тут сказал, что у Бугаева это психическое, - продолжал между тем помполка, - но я скажу вам прямо, он сошел с ума и это не удивительно.
Я считаю, что именно постоянное и регулярное нарушение воинской дисциплины и устава привело его к этому.
Кроме того, с учетом непрекращающегося пьянства, а так же недопустимого халатного и безответственного отношения к службе, с игнорированием приказов командиров и непосредственных начальников, считаю, что эта кара заслуженная и неотвратимая, как приход коммунизма!
Прикидываясь своим человеком, пролетарием из бедной крестьянской семьи, он, на самом деле, как волк в овечьей шкуре, был мелким кулачком - недобитком, с буржуазными наклонностями к извращенным империалистическим половым пристрастиям, таким, как муже- и скотоложство…
- Да-да, не удивляйтесь, мне все про это известно, как впрочем, и про другие штучки красноармейцев в этом полку, - перебил себя замечанием помполит, услышав гул удивленных голосов из строя.
- Поэтому, я считаю необходимым вынести общественное порицание и осуждение нынешнему недостойному поведению данного бойца. Общее презрение боевых товарищей. Я уверен, что боец нашей несокрушимой и легендарной Красной Армии, не может и не должен что-то скрывать от своих товарищей и уж тем более такое поведение, к сожалению, изредка встречающееся у бойцов Красной Армии.
В то время, как наша страна кипит стройками индустриализации и под умелым руководством нашей партии, правительства и непосредственно товарища Сталина неуклонно продвигается мерной поступью к мечте всех сознательных граждан нашей страны – коммунизму, мы, в свою очередь, должны приложить все усилия для отличного выполнения боевой и строевой подготовки, повышению морального и боевого духа, а главное дисциплины, что бы суметь защитить себя от любых подобных поползновений на нашу честь…
Таким образом, слегка сгладив шок от увиденного и отвлекая внимание бойцов от происшествия, помполит еще долго говорил о международном положении и будущем процветании страны, после чего перешел к воззваниям и лозунгам.
Вынесли знамя, потом выступил успокоившийся командир полка, а за ним все командиры подразделений по нисходящей.
Попрощались с оставшимися еще в полку демобилизующимися красноармейцами и вручили всем, кому полагается, новые звания и должности. Теперь Славка официально стала заместителем командира отделения.
Потом повзводно, дружно, под звуки духовых труб и барабана промаршировали перед трибуной, держа равнение на право, на трибуну со знаменем полка и командирами, нещадно отбивая шаг пятками так, что Славка чувствовала, как ее ягодицы вздрагивают, пытаясь при каждом ударе ноги оторваться от основания.
Но все это было уже как-то не то, скомкано и отнюдь не празднично.
После митинга начался собственно развод, на котором Славка неожиданно для себя узнала, что ее отпускают в увольнение на целый день. Получив увольнительную, она тут же помчалась к тете Нюре.
- Отвечай, что вы с дедом такое сделали с Бугаевым, что он рехнулся?! – требовательно спросила Славка у хозяйки едва переступив порог.
- Во-первых, зайдя в дом нужно поздороваться, а во-вторых, незачем так кричать – я не глухая, и в - третьих, ты же собралась в увольнение вместе со мной и я почти готова. А потому, мы сейчас пойдем, погуляем по городу, попьем квасу и я отвечу на все твои вопросы, - спокойно ответила тетя Нюра, глядясь в зеркальце с ручкой и подкрашивая губы.
- Откуда ты знаешь про мою увольнительную? Да еще, что я хотела пойти с тобой в город? - покраснела засмущавшаяся Славка.
- Ну, насчет увольнительной я сама разговаривала с твоим комроты и он был не против. А насчет прогулки и так понятно. Не будешь же ты сидеть в части, когда есть возможность посмотреть город. Кроме того, у тебя всегда полно ко мне вопросов, а после того представления, что устроил сегодня Бугаев, наверняка вдвое больше.
Но давай договоримся, пока я тебе не разрешу, никаких вопросов. Хочется просто погулять по городу и поглазеть на народ. И кстати, как тебе мое платье?
Славка была готова поклясться, что когда она заскочила в избу, тетя Нюра была в той же старой поношенной форме, как и обычно. Поэтому, при виде хозяйки в платье у нее от удивления отвисла челюсть.
- Вижу, ты готова отрастить себе второй подбородок, лишь бы не признавать, что я еще довольно хороша собой и что это платье мне идеально подходит. И шляпка с туфлями тоже. Конечно, шляпка - это может слегка буржуазно, но под солнце без нее лучше не выходить.
И не дав Славкиному изумлению развиться до крайности, она взяла ее под руку и они пошли гулять.
Город Переплюев был небольшим городом. Когда-то давно, когда он был еще деревней, им владел очень богатый и влиятельный князь, крутившийся при царском дворе. Фамилия его, конечно же, была Переплюев.
И вот однажды, пришла ему в голову гениальная мысль, а почему бы и здесь, в своей деревне, не устроить все лучшим образом, не хуже, чем в каком нибудь там Санкт – Петербурге, Москве или за границей, где он так же нередко бывал.
Не откладывая дела "в долгий ящик" князь вызвал из-за границы архитекторов и инженеров, велев им тут-же приступить к проектированию и соответственно, строительству будущего города, начиная с главного проспекта и первой линией домов вдоль него. Проспект должен был начинаться прямо у ворот его роскошного особняка и идти кратчайшим путем к реке, протекающей возле деревни, то есть перпендикулярно ее потоку.
Называлась эта река Переплюйка. И не потому, что она была совсем уж маленькой, а наоборот, потому, что отец этого князя в свое время хвастался, что его река, пожалуй, переплюнет по своей ширине большинство рек в России.
Через реку, должен был быть перекинут ажурный мост ведущий к будущей летней резиденции князя, находящейся на другом берегу. Все последующие здания в будущем городе, должны были соответственно строиться строго перпендикулярно проспекту и образовывать улицы, пересекающиеся в свою очередь, в необходимых по проекту местах переулками. А вдоль реки, князь велел сделать набережную, отходящую от главного и единственного проспекта и располагающуюся как раз напротив летней резиденции, через реку.
Его грандиозный план предусматривал вечерние чаепития князя на балюстраде летней резиденции, в компании царя или хотя бы его представителя и разглядывании в подзорную трубу богатой публики, несомненно привлеченной в город гениальной архитектурой и гуляющей по набережной на другой стороне реки.
Но, как и все гении, князь не был понят своими современниками. Особенно, когда задолжал приличные суммы многим своим знакомым. Ему даже пришлось заложить все свои деревни вместе с крестьянами и своим имением. Но даже в этом случае, как оказалось, что впрочем нередко бывает, денег на строительство все равно было не достаточно.
Ко всему прочему, зарубежные проектанты, по мнению князя, слишком много просили за свои услуги и слишком много внимания уделяли таким мелочам, которые они называли непонятным термином «технология строительства».
Князь не растерялся и пригласил своих инженеров, из столицы. Эти брали вдвое дешевле, но при них обнаружилась постоянная нехватка строительных материалов. Поднапрягшись и применив весь свой гений, князь и тут нашел выход.
Так как проспект с набережной и первая линия строений вдоль него были уже возведены, а на очереди был мост и летняя резиденция, он решил сэкономить. А потому принял решение; кроме первой линии домов по проспекту, других не строить, мост оставить временный, а летнюю резиденцию уменьшить в размере и делать из более дешевых материалов. Все равно она использовалась только летом.
Но тут судьба нанесла упорному князю сокрушительный удар, от которого он уже не смог оправиться.
Пока он разъезжал по знакомым, пытаясь любыми способами достать денег, сгорел его заложенный и перезаложенный особняк, с многочисленными картинами, статуями и другими дорогими предметами искусства.
Что впрочем, было и неудивительно, так как за месяц до этого, неуемный хозяин где-то выкопал самородка-самоучку, обещавшего князю поставить по всему имению газовые рожки для освещения, которые в то время только входили в моду в Европе.
Потери усадьбы князь не выдержал и все-таки капитулировал перед судьбой. Он заперся в своей недостроенной летней резиденции и застрелился при горящих свечах, в результате чего сгорело и это его детище. Но на память жителям он оставил необычный проспект с первой линией построек, сооруженных в стиле, которому бы подошло название «Русское барокко», а так же, прекрасную набережную.
Все это тетя Нюра поведала внимательно слушавшей Славке, пока они прогулочным шагом продвигались сквозь идущую навстречу публику, по тому самому проспекту.
В нынешнем исполнении кирпичные дома, лабазы и лавки идущие за первой линией построек, не соответствовали прямолинейному расположению, нарушая замысел основателя и поэтому, густо заросшие деревьями улицы отходившие от проспекта слегка кривились и извивались, что придавало им определенное очарование. Этим очарованием вкупе с завораживающей архитектурой и наслаждалась Славка, слушая свою наставницу, пока та знакомила ее с историей возникновения города.
По проспекту, украшенному кое - где алыми флагами и ярко залитому солнцем, с Первомайского митинга валом шел многочисленный возбужденный праздный люд с красными революционными бантами и без. Неторопливо катились редкие машины с транспарантами и декоративными экспозициями и гораздо чаще извозчики и велосипедисты.
С задорной трескотней барабанов и считалок маршировали отряды пионерии в темных шортах, светлых рубашках и с красными галстуками на шее. С одухотворенными лицами будущих строителей коммунизма шли группы комсомольцев.
Вокруг слышался смех, разговоры и взаимные поздравления с праздником трудящихся всех стран. А издалека доносился монотонный неторопливый стук, будто стучали молотком по стене, это на набережной играл городской духовой оркестр, развлекая гуляющую публику.
Славка все время отставала от легко скользящей во встречном потоке тети Нюры, а потому постоянно высматривала ее в толпе гуляющих по шляпке и догоняла уже трусцой, после того как пропускала идущих навстречу. Она представила, что со стороны это выглядит так, будто молодой солдатик ухлестывает за пожилой дамой. Это ее рассмешило. Услышав ее смех, тетя Нюра обернулась и остановилась, сразу поняв его причину.
- Кто - то из нас явно староват для прогулок и это не я, - пошутила она.
- Для движения в толпе народа расфокусируй глаза, смотри прямо перед собой и перестань думать, как ты обычно делаешь это в печи. Дай своему телу тебя вести и оно выберет оптимальный маршрут между движущимися навстречу людьми. Давай попробуй!
Славка сделала так, как сказала тетя Нюра и какое-то время свободно передвигалась в толпе, но стоило ей слегка отвлечься, как она тут же налетела на встречных прохожих.
- Ну вот, уже что-то получается, - подбодрила ее тетя Нюра. Давай, пошли дальше, заодно и потренируешься.
Дойдя до центральной части проспекта, они вышли на площадь, образуемую двумя крупнейшими постройками города, каждая из которых была выстроена покоем крыльями к проспекту.
Изначально перед зданиями располагалось по небольшому скверу, но впоследствии, по приказу реввоенсовета они были вырублены. А на освободившемся месте, рядом с одним из зданий, была построена трибуна, в результате чего это место превратилось в площадь для собраний и митингов.
По замыслу беспокойного князя здание более строгое по стилю должно было стать дворцом правосудия. Оно в молодой стране развитого социализма использовалось как административное.
Другое же, более напыщенное и монументальное, представлялось ему крупнейшим банком будущего города или даже волости, но в данный момент использовалось под ресторан и многочисленные службы города.
На центральном фасаде здания висел огромный, высотой почти во весь фасад, портрет товарища Сталина. Он угрожающе нависал над входом, и казалось, в любой момент мог обрушиться.
Почему портрет данного вождя пролетариата повесили на здание ресторана, а не на административное здание, Славка так и не смогла догадаться. Разве что администрации города нравилось смотреть на дело своих рук. Да и трибуна, видимо по ошибке, была возведена перед фасадом бывшего банка.
Из недр ресторана, находящегося на первом этаже здания доносилась популярная песенка «Бублички» и пьяные голоса, старавшиеся ее перекричать, вперемешку с топотом ног танцующих пытавшихся попасть в ритм музыки.
- НЭПманы, последние дни догуливают, - пояснила тетя Нюра прислушивающейся Славке.
- Конец им. Он-то точно их раздавит,- добавила она, взглянув на портрет.
Славка, довольно плохо разбирающаяся в политике, прикинула вес конструкции портрета и полностью с ней согласилась.
По мере приближения к набережной, кроме монотонного буханья барабана, стали слышны звуки басовых труб, а чуть позже и полностью вся палитра инструментов духового оркестра, исполнявшего революционные песни и марши.
На набережной, в этот весенний погожий день, гуляющего народу было еще больше, чем на проспекте. Многие сидели на скамейках или расположились прямо на траве вдоль набережной, под раскидистыми липами. Кто-то играл в шахматы, кто-то «культурно отдыхал», пряча стаканы от проходящего мимо милиционера, а кто-то просто перекусывал или смотрел на реку, где уже купались первые смельчаки и плавали лодки с отдыхающими трудящимися.
Пока Славка стояла в очереди за квасом, тетя Нюра нашла подходящее место на берегу с видом на живописные развалины летней резиденции князя и удобно там расположилась, в тени дерева.
- Ладно, задавай свои вопросы, - разрешила тетя Нюра после того, как Славка морщась от газа попавшего ей в нос устроилась рядом.
- Я вот что не понимаю… - начала было, Славка.
- Стоп, стоп! Ты не понимаешь вообще ничего и это факт. Так что конкретнее, - усмехнулась тетя Нюра.
- Что, Бугаев так и останется на всю жизнь дебилом?
- Дебилом он родился, дебилом и помрет. Ты наверное хотела узнать, долго ли будет у него продолжаться помутнение рассудка? - уточнила тетя Нюра.
- Отвечаю. Помутнение пройдет быстро, но последствия он будет ощущать еще примерно месяца два. Потом полностью придет в себя, только не будет помнить, кем он был и что делал до этого. Но это, думаю, для общества по крайне мере, и лучше. Может исправиться и будет простым незамысловатым работягой, а не тем, кем был - прохвостом и лентяем, с извращенными наклонностями.
- А это, ну… его возбуждение, это ваша с дедом работа? – покраснела Славка.
- Это-то? Да! Впечатляет! Не правда ли? – рассмеялась тетя Нюра, - это побочный эффект от того препарата, что ввел ему дед. В свое время, я из-за этого эффекта чуть головы не лишилась.
- Но это же, жестоко теть Нюр, как ты можешь так спокойно об этом рассуждать! – возмутилась Славка.
- Не мне об этом судить, да и не тебе! Пусть моралисты этим занимаются, а я только следую пути, который указывает мне Славень, - жестко сказала тетя Нюра, - если бы мы не приняли меры, Бугев тебя бы сдал в ОГПУ как шпионку и еще бы получил благодарность за бдительность.
Или, при другом раскладе, заставил бы тебя исполнять все его извращенные прихоти под страхом выдачи спецслужбам. Что хуже, еще не известно. Ты этого хочешь?
- Не-ее, не хочу! - яростно замотала головой Славка, вспомнив скачущего голого Ваську и его возбужденный шишак.
- То-то же. А сейчас слушай, пришло время начать рассказ про « Турецкий вариант», как я тебе и обещала. Начать следует с моего детства, что бы понятней было, что к чему.