К вопросу о неполном служебном соответствии сотрудников Института Экспериментальной Истории (ИЭИ).
“– Да-а…– протянул дон Рэба мечтательно.– Хорошо! Ну что ж, а теперь поговорим, дон Румата… А может быть, не Румата?.. И, может быть, даже и не дон? А?..
– Вы не дон Румата,– объявил дон Рэба.– Вы самозванец.– Он строго смотрел на Румату.– Румата Эсторский умер пять лет назад и лежит в фамильном склепе своего рода. И святые давно упокоили его мятежную и, прямо скажем, не очень чистую душу. Вы как, сами признаетесь, или вам помочь?” (ТРУДНО БЫТЬ БОГОМ)
"А вот это - провал, - понял Штирлиц. - Это - крах. Я оказался
идиотом.
Тьфу!
Какой Штирлиц?
Дон Румата, конечно.
Но дон Румата идиотом не был.
Равно как, не были полными кретинами и его сослуживцы.
А вот начальство и спецы, готовившие исполнителям “легенды” и антураж,
своему служебному положению соответствовали не полностью, мягко говоря.
Из текста повести нет возможности узнать с какого момента подчинённые дона Рэбы начали “вести” дона Румату.
Возможно всё началось с золота, будь оно проклято…
“– Итак, вы признаетесь? – сейчас же сказал дон Рэба.
– В чем? – удивился Румата.
Некоторое время они смотрели друг другу в глаза.
– Я продолжаю,– сказал дон Рэба.– На спасение этих растлителей душ вы, дон Румата, по моим скромным и неполным подсчетам, потратили не менее трех пудов золота. Я не говорю о том, что при этом вы навеки осквернили себя общением с нечистой силой. Я не говорю также и о том, что за все время пребывания в пределах Арканарского королевства вы не получили из своих эсторских владений даже медного гроша, да и с какой стати? Зачем снабжать деньгами покойника, хотя бы даже и родного? Но ваше золото!
Он открыл шкатулку, погребенную под бумагами на столе, и извлек из нее горсть золотых монет с профилем Пица Шестого.
– Одного этого золота достаточно было бы для того, чтобы сжечь вас на костре! – завопил он.– Это дьявольское золото! Человеческие руки не в силах изготовить металл такой чистоты!
Он сверлил Румату взглядом. Да, великодушно подумал Румата, это он молодец. Этого мы, пожалуй, недодумали. И, пожалуй, он первый заметил. Это надо учесть…”
Технические специалисты создали чудесное устройство – полевой синтезатор.
Вероятно, это был узкоспециализированный прибор для синтеза изделий из золота.
“Хрустя каблуками по битому стеклу, Румата пробрался в дальний угол и включил электрический фонарик. Там под грудой хлама стоял в прочном силикетовом сейфе малогабаритный полевой синтезатор «Мидас». Румата разбросал хлам, набрал на диске комбинацию цифр и поднял крышку сейфа. Даже в белом электрическом свете синтезатор выглядел странно среди развороченного мусора. Румата бросил в приемную воронку несколько лопат опилок, и синтезатор тихонько запел, автоматически включив индикаторную панель. Румата носком ботфорта придвинул к выходному желобу ржавое ведро. И сейчас же – дзинь, дзинь, дзинь! – посыпались на мятое жестяное дно золотые кружочки с аристократическим профилем Пица Шестого, короля Арканарского.”
Имея поверхностное представление о трансмутации металлов предположим, что опилки были свинцовые.
Мы долго думали – почему АБС написали именно так: несколько лопат опилок, а не несколько лопат свинцовых опилок?
Вероятно, АБС это сделали специально, именно для того, чтобы мы долго думали.
Ведь напиши они про свинцовые опилки, тут же нашлись бы читатели, которые задали бы вопрос: -А откуда в Пьяной Берлоге, стоящей посреди Икающего леса, взялись свинцовые опилки? Их доставил гуманитарный конвой с Земли? Или это отец Кабани, в качестве сублимации от беспробудного пьянства, пилил ножовкой свинцовую трубу?
Плюмбинг, блин, плюмбум…
В чём ошиблись спецы с Земли?
Пораскинув мозгами, мы сделали вывод, что кто-то обратил внимание на то, что металл монет, которыми расплачивался дон Румата в лавках Арканара, слишком мягкий.
Мы, конечно, такие монеты в руках не держали, но умные люди утверждают, что золото в чистом виде без примесей настолько мягкое, что его можно мять руками.
Во всех кинофильмах “за историю” золотые монеты пробуют “на зуб”.
Фигня, конечно…
Зуб сломаешь о нормальную золотую монету содержащую кроме золота медь.
Хотите – кусните собственное обручальное кольцо, коли зуба не жалко.
Монеты из синтезатора “Мидас” были мягкими, их легко можно было согнуть пальцами.
Несомненно, специалисты из Министерства Охраны Короны воспользовались консультацией местных алхимиков.
Те сравнили монеты дона Руматы и монеты, отчеканенные на Королевском монетном дворе.
Точные весы, вода, колба.
С помощью этих предметов, можно вычислить плотность материала монеты, и насколько она близка к плотности чистого золота (19,32 г/см3).
Вот что рекомендуют проделать умные люди…
Масса определяется путем взвешивания с точностью до 1 мг в воздухе.
Для вычисления объема изделия его погружают в воду, собирают вытесненную воду и взвешивают ее.
Полученную массу воды делят на ее плотность (известная величина 0,998 г/см3) и определяют объем погруженного тела.
Массу изделия делим на ее объем, получаем плотность материала.
Монеты дона Руматы оказались более тяжёлыми и плотными, чем монеты, имеющие хождение на территории королевства.
Земные проектировщики синтезатора работали по техническому заданию, которое им составили сотрудники Института Экспериментальной Истории (ИЭИ).
Может быть они все по другому не могли поступить?
Отнеслись к работе со всей ответственностью.
Не могут люди Светлого Будущего изготавливать фальшивую монету!
Какие выводы?
Печальные выводы.
Сотрудники ИЭИ выглядят придурками, саботажниками, пособниками и вредителями.
Вот что говорит знаток базисной теории феодализма, некий Александр Васильевич:
“– Нужно, наконец, твердо понять, что ни ты, ни я, никто из нас реально ощутимых плодов своей работы не увидим. Мы не физики, мы историки. У нас единица времени не секунда, а век, и дела наши – это даже не посев, мы только готовим почву для посева.”
Ага, подготовишь ты почву для посева с таким знанием матчасти.
Удобришь ты почву для посева телами “энтузиастов с Земли, черт бы их побрал… спринтеров с коротким дыханием…”, специалист...
В повести “Парень из преисподней” АБС учли конструктивные недоработки синтезатора “Мидас” и всё стало опять сухо и тепло:
“Я этот ящик сто раз видел и никогда на него внимания не обращал. А он подходит к этому ящику и сдвигает кверху какую-то шторку, и в стенке ящика образуется ярко освещенная ниша. В эту нишу он кладет свою коробочку и шторку опускает.
Раздается короткое гудение, на ящике вспыхивает желтый глаз. Этот тип снова поднимает шторку… и тут, ребята, я есть перестал. Потому что смотрю - а в нише уже две коробочки. Этот тип опять опускает шторку - опять загудело, опять загорелся желтый глаз, поднимает он шторку - четыре коробочки. И пошел, и пошел…
Что же это получается? Золотой бы мне сейчас, я бы в миллионах ходил. Стал я рыться по карманам. Ну, не золотой, думаю, так хотя бы грош медный… Нет гроша.”
А дон Рэба - голова!
Ему палец в рот не клади.