//деду и бабке по линии отца посвящается//
Когда я учился в начальных классах школы, моему деду по линии отца, стукнул «полтинник». Отмечалось это событие похлеще чем свадьба: мы пригласили две дюжины гостей, соседей попросили сварить мешок картошки, нажарить два таза пирожков, зарезать поросенка; а сами занялись строительством скамеек, обустройством длинного, во весь двор стола. Между своим и соседским домом растянули брезентовый тент, покрывающий весь двор. Наняли небольшой оркестр.
Праздник отгремел на славу! Первый тост, за здоровье и счастье юбиляра, подняли ровно в 5 часов вечера, а уже через какой-то час, быстро пролетевший в поздравлениях и тостах, абсолютно счастливый именинник, с поллитрой в руке, бороздил просторы огорода, закусывая молодыми огурцами прямо с грядки, не отрывая их от ботвы. Гости тоже не отставали, кто-то уже мирно спал в квашенной капусте, пуская пузыри в рассол; а кто-то в диком азарте, не в такт грохочущей музыке, отплясывал «семь-сорок» под пьяную фальшь оркестра.
Меня уложили поздно, в 11 часов ночи, но даже через толстые кирпичные стены дома, мне было слышно, что праздник только начался. Следующие одну за одной, почти слитно, громко звучащие песни, пытались перекричать пьяные гости. Мама и бабушка то и дело бегали на кухню, гремели там тарелками, скребли половником по доньям кастрюль, обсуждали и осуждали прожорливость гостей.
Следующий весь день, почти до самого вечера, уставшие взрослые, гости и музыканты спали, и у меня было много времени чтобы обследовать и попробовать все валяющиеся по двору музыкальные инструменты.
Труба и саксофон радостно блестели на солнце привлекая моё внимание. Отражение в них было забавное, как в кривом зеркале на аттракционах в парке. Но когда я спал, их очевидно испортили, потому-что они не играли, а только шипели когда я в них дул (глупый был, маленький, незнайка и неумёха).
Аккордеон и гитара мне понравились гораздо больше! Из гитары извлекались звуки даже при самом нежном прикосновении пальцем к её струнам. А сами струны были разной толщины и обмотаны тонюсенькой жёлтой проволочкой — очень красиво!
Сыграть же на аккордеоне, мы смогли только вдвоём с соседским мальчишкой, когда догадались взгромоздить инструмент на табуретку. Соседскому пацану досталось много маленьких круглых, невзрачных, басовитых кнопок слева; а я, на правах хозяина двора, насладился большими плоскими, красиво громко и ярко звучащими клавишами справа.
Вечером этого-же дня, когда со всеми гостями и музыкантами выпили «на посошок» и проводили их «драгоценных» на автобус, я, находясь под впечатлением, принялся неистово «клевать» больные головы своих родных.
Папа неожиданно сразу, правда в обмен на мой закрытый рот, сдался, пообещав завтра-же купить аккордеон. Дед что-то совсем расчувствовался, и очевидно ещё находясь на моральном подъёме, в порыве доселе невиданной щедрости, подарил мне свою гитару и какую-то красную книжку большого формата.
Носясь со своей гитарой по комнатам, задевая и царапая мебель, я мечтал, что буду настоящим музыкантом, что под моё виртуозное исполнение песен с ярко освещённой софитами сцены, будут плакать слушатели большого колонного зала, как плакали гости, дед и бабка под «Очи чёрные» того бородатого мужика из наёмного оркестра. Но с трудом прочитав первую страницу самоучителя — той красной книжки, шедшей в нагрузку к гитаре, я вывернул наружу нижнюю губу и горько заплакал сам!
На следующий день, про аккордеон, я даже не вспомнил!
2017г.